Луна казалась меньше, чем обычно, хотя сегодня было полнолуние. Воздуха не хватало даже после того как Аристарх вышел на крыльцо, а сердце как будто хотело остановиться, редкими ударами безнадежно подгоняя уставшие мысли. Отца больше не было, и от осознания этого было тяжело и безнадежно. И неопределенно. Батюшка изволил представиться на следующий день после Указа Петра Первого «О единонаследии», коим запрещалось делить имущество между наследниками, а преимущество в наследовании предоставлялось старшему из сыновей, если не было оговорено других вариантов.
Определиться с единым наследником за прошедшие за это время сутки батюшка не мог по определению. Тем более что и помирать так скоро он явно не собирался. Всё случилось очень быстро. В XXI веке сказали бы: оторвался тромб. Но сейчас было только начало XVIII столетия, поэтому диагноз звучал еще проще: просто упал и умер. Мысли будто наползали одна на другую, не давая хода ни той, ни другой. Аристарх тяжело вздохнул.
Отца они любили – и Аристарх, и его старший брат Даниил, пару лет как осевший в городе и навещавший дом лишь изредка. Добрейший души человек, папа души не чаял в сыновьях, воспитывал их один (матери не стало несколько лет назад) и с нетерпением ждал внуков, желательно парней. Сыновья не спешили. Может, потому, что еще не нагулялись. А, может, не хотели впускать чужих людей в уже сложившуюся идиллию.
Первое было более справедливо по отношению к старшему Даниилу, а второе в большей степени касалось младшего Аристарха, который по факту уже пару лет как управлял поместьем отца. Легкий на подъём и жизнерадостный Даниил не хотел прозябать в глубинке и заморачиваться хозяйственными делами. А потому, получив образование, поступил на госслужбу.
Более серьезный и обстоятельный Аристарх чуть ли не с детства помогал отцу в отправке товара на рынок, оформлении книги учета доходов и расходов, и ему это нравилось. Нравилось вникать в дела поместья и нравилось быть рядом с отцом. Поэтому, достигнув совершеннолетия, он отучился в Инженерной школе в Москве, однако на госслужбу не пошел, решив вернуться в родные места и использовать свое виртуозное умение считать на благо родного поместья и во имя приумножения богатства.
Не замороченный счетоводством Даниил чуть раньше закончил гимназию, тоже в Москве, где преподавали, в основном, языки и грамматику. А также введенные по Указу Петра I и особо любимые Даниилом фехтование, верховую езду, стрельбу, танцы, греблю и парусный спорт. Последнее на Москве-реке практиковалось более для проформы, однако полученные вкупе знания помогли Даниилу устроиться в городскую управу богатырской силы и молодецкой удали. Теперь именно Даниил должен был бы наследовать поместье отца и заняться сельским хозяйством. А отца больше нет… Аристарх в который раз взглянул на будто сжавшуюся от горя Луну и тяжело опустился на ступеньки крыльца.
***
Луна казалась более бледной, чем обычно, хотя небо было ясным и безоблачным. До изобретения железнодорожного сообщения оставалось чуть более ста лет, поэтому Даниил мчался домой в конном экипаже, прижимаясь горячим лбом к холодным поручням. Сердце бешено колотилось, пытаясь разогнать роящиеся мысли. Отец… Как так? Почему так? Почему сейчас? Что делать с поместьем? Что, вообще, обычно делают с поместьями? А как же госслужба? А как же Аристарх? Мысли сталкивались, мешая довести до логического конца хотя бы одну из них.
Даниил, вопреки традициям старшинства, совершенно не претендовал на, выражаясь чиновничьим языком XXI столетия, «целостный имущественный комплекс», коим являлось отцовское поместье. И даже обрадовался Указу, воспретившему делить этот «целостный имущественный» между наследниками. За последние пару лет он неплохо подсел на рентные платежи от сдачи неиспользуемых гимнастических залов местным купцам среднего пошиба для организации там выставок товаров народного производства и потребления. А также на откаты за представление их же интересов в городской управе. И потому отвлекаться от нараставшего финансового потока на унылое сельскохозяйственное производство совершенно не хотел. Наемным управляющим доверять не приходилось, а брать откаты еще и с родного брата было бы слишком.
А теперь… Что теперь? Он обожал и отца, и младшенького Аристарха, и было бы хорошо, чтобы идиллия продолжалась вечно: отец и поместье под присмотром Аристарха, разгульная московская жизнь и редкие, но счастливые встречи с отцом и братом. Но отца больше нет. И братику, согласно свежеизданного Указа, нужно бы отправляться на госслужбу. Куда? Кем? Что он там будет делать со своей скрупулезностью и бесконечной честностью? Мысли вновь зароились, мешая друг другу. Даниил попытался найти еще не нагретое его пылающим лбом место на поручне. Такового не нашлось. Даниил поднял глаза на будто потускневшую от нежданно свалившегося несчастья Луну и безнадежно откинулся на спинку сиденья.
***
Уж светало, когда Аристарх, наконец, решил вернуться в дом. Но, заслышав в рассветной тишине цокот копыт, решил подождать, пока подъедет Даниил. В том, что это он, Аристарх не сомневался. Да, собственно, кому еще что-то здесь нужно в такую рань? Таявшая в лучах рассвета Луна уже не казалось такой не логически мелкой.
Даниил, слегка задремавший после бессонной ночи, был практически тут же разбужен голосом кучера: «Подъезжаем». Вообще-то кучер ему был пока что не положен по статусу. Но, поскольку давеча к доходам от ренты и откатов добавились отчисления от нелегальных кулачных боев, организованных Даниилом, он купил себе личный экипаж, а ставку кучера «протащил» через городскую управу. В утреннем небе Луна вполне логично смотрелась побледневшей. А, собственно, какой она должна быть в лучах рассветного Солнца?
Братья поздоровались молча, кивком головы и крепким мужским рукопожатием. А после долго стояли на крыльце, сжимая друг друга в мощных братских объятиях. Похороны, благодаря организаторским способностям хозяйственного Аристарха, прошли четко и слаженно. Осознание утраты было по-прежнему тяжелым. И осознание грядущей неопределенности – тоже. Нужно было что-то решать с поместьем в свете свежеиспеченного Указа «О единонаследии», коим каждому из братьев запрещалось заниматься тем, чем они привыкли. Утрата – величина постоянная. А вот с неопределенностью не мешало бы разобраться.
- Что будем делать? – спросил правильный и привыкший слушать старших Аристарх.
- Строгость законов российских смягчается не обязательностью их исполнения, - уклончиво ответил Даниил.
- Что ты имеешь в виду? – поинтересовался Аристарх.
Суть предложения поднаторевшего в бюрократических делах Даниила сводилась к тому, чтобы оставить всё, как есть, оформив так, как надо.
- А если попадёмся? – засомневался Аристарх.
Даниил, практически ежедневно рисковавший попасться либо на нелегальной ренте, либо на откатах, либо на подпольных кулачных боях, лишь пожал плечами.
- Твой вариант? – отдал пас Даниил.
У Аристарха вариантов не было. Поскольку первая фотография появится лишь спустя сто с лишним лет, решили пока представить дело так, будто Аристарх – это Даниил, и он, как положено, вступает в права собственника поместья. А поскольку в скандальном Указе не было ни слова о запрете совмещать бизнес с государственной службой, то Даниил останется в своей управе богатырской силы и молодецкой удали. В XVIII веке еще не догадались сделать из одной управы 4 управления – культуры, образования, молодежи и спорта – и наплодить кучу чиновников. Поэтому Даниил мог и дальше крутить дела на своё усмотрение.
Так как Аристарх, будучи выпускником Инженерной школы, уже имел офицерское звание и даже числился в каком-то полку артиллерии, то осталось сделать так, чтобы он и далее там числился, не появляясь на службе. Чем Даниил и обещал заняться в ближайшие дни, используя свои связи в городской управе. Встретиться договорились через 9 дней.
Можно сказать, что всё получилось. Аристарх продолжил заниматься поместьем, Даниил придумал, как продать участок под стадион для строительства доходного дома. Некоторое, так сказать, несоответствие ситуации официальным бумагам смущало только Аристарха. Одобрил бы такое решение дела отец? Братьям узнать об этом уже не дано…
***
Луна казалась больше, чем обычно, хотя сегодня и так было полнолуние. Сердце равномерно билось, каждым ударом упорядочивая мысли. Что и где посеять, сколько продать, где хранить оставшееся. Аристарх прикупил кое-какие сельхозкультуры из Европы и экспериментировал, приживутся ли они на земле российской. Если бы сейчас был XXI век, он бы обязательно получил второе высшее образование по специальности «орошаемое земледелие», а так приходилось до всего додумываться самому. Да ну и ладно! Главное, что привычная лунная полночь постепенно воскресала на небесах и в измученной утратами душе.
На месте несостоявшегося стадиона вырос многоэтажный по меркам XVIII столетия дом, приносивший доход высшим чинам городской управы, в том числе Даниилу, занявшему должность самого главного по богатырской силе и молодецкой удали. Очередная волна борьбы со злоупотреблениями утонула в доходах от доходного дома, быстренько предложенных антикоррупционерам от боярского сословия. А сам Даниил купил себе еще одну бричку из Европы, более модную и быстроходную. Спустя два столетия более навороченные модели бричек назовут Mercedes-Benz.
***
Луна казалась ярче, чем обычно, хотя куда уж ярче, когда и так полнолуние. Сердце радостно билось, подгоняя и без того быстро стремительно бегущие мысли. Что еще можно сдать в аренду, когда делать следующий кулачный бой, и хорошо, что русская рулетка появится только через 150 лет, и безумные зрители не будут стреляться на спор, привлекая излишнее внимание к нелегальным боям.
А еще нужно бы поговорить с братом. Дело в том, что Даниил надумал жениться. Отец бы обрадовался – он так хотел внуков! И Аристарх наверняка тоже будет рад за брата. Осталось предупредить, чтобы не болтал лишнего по поводу поместья и того, на кого оно оформлено. Так, на всякий случай. Или не стоит? Ведь сейчас же, в конце концов, не лихие 90-е XX века. Хотя… кто его знает!
Но сейчас это не важно. Важно, что полночь снова такая, как должна быть: яркая, лунная, счастливая. Просто воскресшая полночь – в душе и на небесах. И, кстати, если браки заключаются на небесах, то небо должно быть таким, как сегодня: ясным, ночным, полнолунным. Во всяком случае, у него, у Даниила. Луна будто подмигнула его мыслям, пропустив через себя мимолётную тень от ночного облачка. Быть может, Луна что-то имела в виду?..