На поле минном он лежит,
Последней истекая кровью…
Он хочет в бой, он хочет жить!
Спаси его своей любовью.
Эти строчки написал воронежец Константин Гусев, возвратившись в город, через который почти семь месяцев проходила линия фронта. 25 января 1943 года, убираясь из Воронежа, фашисты оставили на его улицах, площадях, парках тысячи мин, бомб и фугасов. В чудом сохранившихся зданиях немцы установили мины замедленного действия. Закладывая их, они преследовали цель вызывать панику, страх и трепет населения. Враги хотели уничтожить возвращающихся горожан хитрыми минами-ловушками, не дать восстановить город и его промышленный потенциал.
Писатель, корреспондент газеты «Красная Звезда» капитан Савва Артемович Дангулов, побывав в городе, в статье «В освобожденном Воронеже» 29 января 1943 года написал: «Вечером 25 января, когда на исходе дня наши войска овладели Воронежем, прекрасный город, расположенный на скате лесистого взгорья, был освещен огромными кострами горящих зданий. Западная его окраина утопала в дыму. Изредка оттуда поднимался к небу сноп огня, и эхо повторяло новый взрыв. Это взрывались мины замедленного действия, оставленные немцами, которые после упорного боя были опрокинуты и изгнаны из города. Сейчас в Воронеже пусто. Земля в черте немецких позиций взрыта снарядами. Блиндажи, построенные в два – три наката, обнажены. Позиции щедро усеяны остатками изувеченных автомашин и тракторов. И повсюду бесчисленное множество немецких могил, нередко свежих, вырытых за последние два три дня. Лаконичные надписи на крестах всё же обстоятельно отвечают на вопрос о том, кого били ваши части под Воронежем.
Улицы Воронежа завалены обломками зданий, грудами кирпича и занесены снегом. Редко к какому дому проторена осторожная тропа: здесь жили немцы. Изредка скрипнут ставни, хрустнет дерево в тлеющем здании да пробежит стороной каким--то чудом уцелевшая кошка – и опять глубокая тишина. Жителей здесь нет уже больше четырех месяцев. Еще в августе немцы приказали населению города сосредоточиться в трехдневный срок в военном городке для эвакуации. Людям была отведена небольшая территория далеко за Доном, названная немцами «Курской империей». Те, кто возвращался оттуда в город, беспощадно расстреливались. Немцы разрушали город. С мрачным остервенением они превращали в груды камней одно за другим наиболее примечательные здания, на захваченных улицах.
В ночь с 24 на 25 января, отступая из Воронежа, они наспех взорвали еще несколько лучших домов. Вот одно из этих взорванных зданий. Развалины его еще дымятся. Далеко вокруг рассыпан по снегу искрошенный кирпич. Спускаются сумерки. Тихо. Вдоль узкой тропки, разделяющей улицу надвое, бойцы тянут телефонный кабель. Время от времени тишину нарушают взрывы. Это наши саперы освобождают город от мин. По главной улице Воронежа идут подкрепления за Дон – туда, где наши бойцы дерутся с врагом. Люди идут медленно, хмуро поглядывая вокруг, охваченные суровым молчанием. И кажется, что этот истерзанный город наделяет лютой ненавистью к врагу каждого, кто вошел сюда. Люди идут на фронт с неотступной решительностью истребить врага, и великая клятва зреет в их сердцах: «Мы никогда не забудем врагу Воронежа! Мы не простим ему этого!»
Воронеж был буквально начинен взрывоопасными предметами. Особенно много смертоносного металла находилось на линии фронта и улицах, к нему примыкающих. Передний край проходил с востока по правому берегу реки Воронеж. Линия фронта тянулась по северным и южным его окраинам. Обороняющийся враг охватывался нашими частями полукольцом.
Спасаясь от наших бойцов, гитлеровцы настроили заграждений. По правому берегу реки Воронеж они наставили сплошные противопехотные поля. На каждом метре человека поджидали фугасы и «сюрпризы» натяжного и нажимного действия, в сочетании с колючей проволокой и противотанковыми рвами.
С юга от наших частей фашисты закрылись сплошными противопехотными полями, которые упирались на востоке в высокий правый берег реки Воронеж.
Особенно тщательно захватчики укрепили северную окраину города. Боясь окружения, здесь они вместе с противопехотными минами расположили противотанковые. Колючая проволока стояла рядами. К ней захватчики приделали противопехотные мины и «сюрпризы». И этого им казалось мало.
На дорогах, идущих с юга и севера, враги густо расставили противотанковые мины и фугасы, которые были прикрыты противопехотными минами и «сюрпризами» (мины-ловушки), перегорожены противотанковыми рвами и баррикадами. Минируя улицы, немцы ставили цель полного закрытие проезда и прохода. Их мины располагались во всю ширину улицы, включая тротуары, дворы, перекрестки и площади.
В городе захватчики установили мины на мостах, виадуках, вокзалах, промышленных объектах. Для устройства мин-«сюрпризов» фашисты использовали гранаты, зажигательные и фугасные бомбы, минометные мины. Величина заряда ловушки арийскими нелюдями рассчитывалась от поражения человека до полного уничтожения здания, от 75 граммов до 1500 килограммов тротила.
В домах немецкие саперы минировали предметы домашнего обихода: ведро, матрац, пресс-папье, поленница дров, стул, вешалка, детская игрушка и.т.д. Все мины устанавливались в темных помещениях, подвалах, кладовых, лестничных клетках, в комнатах, заваленных хламом и строительным мусором, чтобы труднее их было обнаружить. Мины замедленного действия немцы установили в здании обкома партии, в корпусах маслозавода, на элеваторе, в Митрофановском монастыре. Не пощадили оккупанты Дворец пионеров, и Воронежский государственный университет, которые взорвались в первые часы освобождения. При взрыве заминированного здания обкома ВКП(б) погибли 16 бойцов вместе с командиром.
Убираясь восвояси, фашисты заминировали подходы к разрушенному водопроводу, линиям электропередачи. Уже при разминировании бдительные саперы нашли на крышах переживших оккупацию зданий мины из авиабомб. Их электродетонаторы изверги подключили в разрушенную осветительную сеть. В этих зданиях жили захватчики, которые рассчитывали, что восстановят русские электростанции, включат ток, и взрывы бомб в зданиях уничтожат солдат и население.
На заснеженных улицах немецкие саперы мины маскировали снегом и строительным мусором. Взрыватели они устанавливали нажимного или натяжного действия. От взрывателя натяжного действия проволока или веревка натягивалась под снегом на глубину 4 – 5 сантиметров. Чтобы затруднить работу русским саперам и увеличить площадь нажатия мины, они часто устанавливали их вверх дном.
При разминировании Воронежа главным оружием сапера был щуп (деревянная ручка, на конце которой закреплялся железный заостренный штырь), которым был вооружен каждый боец. Протыкая им сантиметр за сантиметром землю, саперы обнаруживали «подарки врагов».
В каждой роте саперов имелось по одному – два миноискателя, но они в городе практически не применялись, так как земля вокруг была нашпигована железом (осколки, кровля домов), и определить, отчего пищит прибор, не могли. От обилия железа в земле, в снегу он звенел постоянно.
На вооружении отделения саперов имелась веревка длинной 50 метров с «кошкой», которой бойцы открывали сохранившиеся двери в домах, чтобы избавиться от немецких сюрпризов, привязанных к дверям и взрывающихся при их открытии. Сдвигали «кошкой» и обезвреженные мины, чтобы убедится, что под ними нет немецких уловок. Деревянной лопатой саперы расчищали снег на минных полях, факелами освещали свою работу, ножом вырезали обнаруженную мину, если её нельзя было снять, использовали тол в шашках для подрыва. В кармане каждого борца с минами находился мел. После разминирования дома, объекта сапер мелом на стене писал: «Проверено, мин нет. Никишен 30.01.43».
Очистку города от взрывоопасных предметов современные историки называют вторым освобождением.
На первом этапе работ армейские минеры первыми проделали проходы среди минных полей. Саперы 121-й, 100-й стрелковых дивизий, 8-й истребительной противотанковой бригады расчислили для проезда танков и пехоты улицы, ведущие к Семилукам, Рабочему поселку (сейчас – Придонской), Подклетному.
В 121-й дивизии для этого создали разградительный отряд. В него вошли 168 отдельный саперный батальон (командир – старший лейтенант Миронов), 99-я отдельная химическая рота. Саперы под командованием лейтенантов Павла Григорьевича Михайловского, Сергея Осиповича (Иосифовича) Шорникова проделали дорогу в минных полях фашистов для разведчиков, а затем проложили дорогу танкам на Задонском шоссе. Это была трудная задача. Путь фашистами был закрыт минами разных модификаций, проволочными заграждениями. Чтобы ускорить процесс мины подрывали. На трех километровом пути уничтожено более ста мин.
Отделения сержанта Мефодия Дмитриевича Зубкова, ефрейтора Петра Яковлевича Дзюбы, старшего сержанта Ивана Михайловича Лапшина и сержанта Андрея Ивановича Лесь шли впереди наступающих войск. Ефрейторы Иван Дмитриевич Муха и Гарифула Нуриф провели через созданные немцами смертельные препятствия бойцов 574-го стрелкового полка. Саперы-подрывники разминируют дороги, улицы, мосты и здания необходимые для нужд 60-й армии.
27 января в город прибыл 13-й гвардейский отдельный батальон минеров. Под командованием гвардии капитана Александра Васильевича Карпова с 27 января по 13 февраля саперы батальона обезвредили 3469 мин и сюрпризов.
Не исключено, что сохранившаяся до наших дней надпись на здании Воронежской городской клинической больницы №2 имени Федяевского, которое расположено на улице Большая Манежная, 13: «Проверено, мин нет 29.01.43 г.», написал не Козорезов, как утверждается сейчас, а лейтенант Владимир Степанович Козодеров (Козадеров). О нем известно, что родился командир взвода саперов в 1922 году в Петровском сельском совете, Колхоз имени 7-го съезда Советов. Призывался Избердеевским РВК, Тамбовской области. За героизм и мужество награжден медалью «За отвагу» и орденом Отечественной войны первой степени. Героически погиб 30 мая 1944 года у села Блоня Рава-Русского района Львовской области.
То, что фамилия сделавшего подпись, была именно Козадёров, подтверждает еще один факт. По методике разминирования, которую применяли в городе, надпись на здании и свою подпись на нем оставлял командир взвода после приема работы отделения. В этом батальоне командиров взводов с фамилией Козорезов не было.
После убытия гвардейцев на разминирование Харькова на их место прибыли три батальона 42-й отдельной инженерной бригады специального назначения командир полковник Виталий Петрович Краснов. Штаб бригады располагался в Бутурлиновке.
К разминированию приступили саперы 207-го, 209-го батальонов инженерного заграждения, которые уже отличились в боях под Дерезовкой, Новой Калитвой, Лисками и 211-го батальона специального минирования. Его бойцы освобождали от мин, строили мосты, переправы в районе Талов, Бугаевки, Кантемировки и Попасного. Командовал 207-м батальоном инженерных заграждений капитан Денис Миронович Бабишин. 209-м батальоном инженерных заграждений руководил капитан Поляков, а затем капитан Кремнев Василий Федорович. 211-й батальон специального минирования возглавлял капитан Николай Андреевич Хоменко.
Воронеж саперы разбили на пятнадцать участков, куда вошли все районы города с бывшим передним краем немцев и наших войск. Границы участков проходили по улицам или по заметным ориентирам (мосты, большие здания). Вначале разминировали проезжую часть основных магистралей города улицы 20-летия Октября, Кольцовская, Плехановская, 9 Января, проспект Революции, которые проходили по всем участкам. Эти магистрали были открыты для движения. По всему городу были расставлены знаки «Проезд, проход закрыт», «Проезд, проход опасен, мины!».
Когда начал таять снег, над минными полями образовалась корка льда, которая не позволяла щупом обнаружить мины. Чтобы расчистить предполагаемую площадь от мин, находчивые минеры устраивали контрольный подрыв зарядов. Подвесив тротиловые шашки на высоту 50 – 60 сантиметров над землей и на расстоянии 20 – 23 метра друг от друга, они производили подрыв. Взорвавшиеся шашки вызывали детонацию немецких мин. Так саперы очистили минные поля на улицах 20-летия Октября, Ленина и дорогу в СХИ.
В брошюре «Заграждения в городе Воронеже и работа по их уничтожению», которая написана по материалам 42-й инженерной бригады, сказано, что за период с 15 марта по 6 июля 1943 года разминировано 18268 мин, в том числе 429 сюрпризов и фугасов. Кроме этого саперами уничтожено на месте 3370 мин, в том числе 616 сюрпризов и фугасов. В общем, саперами батальона просмотрено 229 улиц, обследовано 3789 домов
Освобождая Воронеж от мин, солдаты не жалели сил и своей жизни. Ежедневная работа на грани жизни и смерти притупляла бдительность, часто лишала осторожности сапера, а, как всем известно, сапер ошибается только один раз. Открывшиеся архивы Министерства обороны РФ позволяют восстановить имена погибших минеров. В сводках потерь указано, что они подорвались на минах.
209-й батальон инженерных заграждений потерял в городе рядового Волгжанина Якова Михайловича – 13.03.1943, сапера Чернова Никиту Захаровича – 27.03.1943, мл. сержанта Власенко Леонида Дмитриевича – 03.04.1943, рядовых Ефременко Василия Моисеевича – 03.04.1943, Бускова Степана Ивановича – 04.04.1943, Видяева Матвея Павловича – 06.04.1943, Гальчинко Павла Моисеевича – 06.04.1943, Домбровского Ульяна Тимофеевича – 28.04.1943.
Были среди саперов и небоевые потери. 22 апреля в 42-й инженерной бригаде умерли от отравления начальник связи майор Кривилев Петр Неофитович, сержант Немятых Федор, старший сержант Тимофеев Тимофей Иванович и рядовой Пухлов Иван Фомич из 207-го батальона инженерных заграждений. Из саперов батальона увековечены в нашем городе только Тимофеев, Власов и Кривилев.
Терял своих бойцов и 211-й батальон специального минирования. Изорванные минами тела саперов хоронили в саду около церкви по улице Средне-Московская. Это бывшее Чугуновское кладбище.
Отдали свои жизни, освобождая улицы и дома от смертоносных фашистских подарков, рядовой Маркушев Степан Петрович – 21.02.1943, Гантарев Митрофан Васильевич – 08.03.1943, Уткин Николай Григорьевич – 08.03.1943, Пастбин Павел Сергеевич – 09.03.1943, Маляка Петр Федорович – 12.03.1943, Лидок Андрей Федорович – 12.03.1943, сержант Качалов Иван Тимофеевич – 15.03.1943. Ни один минер не увековечен в нашем городе.
За героизм и мужество, проявленные при спасении города от мин, решением Воронежского горсовета объявлена благодарность 5 апреля 1943 г. личному составу 2-й роты 211-го батальона.
Первые свои боевые награды получили командир 2-й роты старший лейтенант Петр Петрович Посабцев, командиры взводов лейтенанты Б.Н. Зыков, В.И. Олюнин, Лев Яковлевич Брустин и Сергей Константинович Ященко, а также 6 младших командиров и 13 красноармейцев.
19 февраля 1943 года на помощь работающим саперам прибыл в Воронеж 48-й армейский инженерный батальон. Командовал подразделением майор Кабанов (начальник штаба капитан Рощупкин Николай Михайлович).
Батальон расквартировали сначала на дачах в Дубовке, затем перевели в Придачу, а оттуда в Дом отдыха имени Горького. Сначала бойцы восстанавливают для себя жильё, а затем приступают к выполнению приказа. Командование ставит перед ними задачу разминировать Чернавскую дамбу и восстановить пять деревянных мостов на ней. Саперы освобождают от мин объект, расчищают дамбу от баррикад, засыпают окопы, разбирают остатки бетонного Чернавского моста и ведут строительство парома.
Одновременно они устраивают переправу по льду у ВоГРЭСа. Во время половодья саперы устраивают переправу на лодках и пароме. Готовясь к предстоящим боям, саперы после полученных теоретических знаний шли закреплять их на практике. Седьмого апреля1943 года командир отделения первой роты старший сержант Смирнов Василий Сергеевич находился в охране мостов от ледохода и весеннего паводка. Бдительный глаз старшего сержанта обнаружил плывущую к мосту противотанковую мину ЯМ-5 (взрывное вещество у нее находилось в деревянном ящике). При ее обезвреживании он погиб.
17 мая командир взвода второй роты лейтенант Соломонов Иван Александрович при разминировании подходов к мосту и поймы реки Дон в районе Старых Семилук наступил на противопехотную мину. Миной ему оторвало ступню правой ноги. Лейтенант Соломонов пытался выползти из минного поля, но наскочил на вторую мину, которая оторвала ему левую ногу. От полученных ран он скончался. Похоронен на западной окраине Придачи. Сапер Соломонов не значится ни в одной братской могиле.
Второго мая подорвались на минах на правом берегу Дона у села Новоживотинное сержант Ибрагимов Шариф Абдурахманович и рядовые Савенков Григорий Иосифович, Быстров Ефим Дорофеевич. Саперы похоронены на кладбище села.
Самая большая трагедия в батальоне произошла на показательных занятиях, проводимых младшим лейтенантом Бурковым. При взрыве немецкой противотанковой мины ТМ-5 погибли: младший лейтенант Бураков Павел Михайлович, рядовые Хрущ Сергей Власович, Щербина Иван Федорович,Амиров Сабиян Сайфундович, Золотарев Тимофей Степанович, Братусев Андрей Степанович, Медников Александр Яковлевич, Макаров Трофим Иванович, Пензов Петр Сергеевич Шаповалов Иван Иванович. За этот случай командир батальона получил строгий выговор и был снят с должности, а командира первой роты старшего лейтенанта Колосова разжаловали в младшие лейтенанты. Новым командиром батальона стал майор Терентьев.
Из погибших солдат 48-го батальона увековечены в братской могиле №15 только Щербина, Медников, Макаров, Пензов. Имена остальных еще предстоит выбить на мраморных плитах.
Выполняя опасную работу, многие саперы были ранены, стали инвалидами войны. 18 марта, на практических занятиях на минном поле у Чернавского моста, подорвался старший сержант Корженев Иван Власович, он стал инвалидом второй группы. При разминировании областной больницы подорвался на мине ефрейтор Мыцик. Саперы батальона разминируют Парк культуры и отдыха, СХИ, питомник, Задонское шоссе, дорогу к отроженским мостам, Дом отдыха им Горького, стадион «Динамо». Их руки строят мосты в Чертовицком, Задонске, Новоживотинном, у Старых Семилук.
30 мая батальон убыл к новому месту дислокации, передав все мосты городским властям.
Вместе с работой по разминированию в городе был создан учебный центр МПВО. Он готовил командный состав и кадры саперов-инструкторов. При нем учебных отрядах обучали рядовых минеров и пиротехников. Среди них было немало воронежцев. Искусству разведки и разминирования обучился весь личный состав милиции и пожарные команды. В тесном взаимодействии городских и военных властей город оживал. В ходе восстановления возникла проблема размещения возвращающегося с эвакуации населения.
Эти вопросы решались органами НКВД и милиции. Быстрый приток населения в неразминированный город грозил большими жертвами. Поэтому через контрольно-пропускные пункты пропускали сначала жителей, которые нужны были для восстановления города. На заставах для воронежцев устанавливались плакаты, объясняющие правила поведения в нем. На сохранившихся колокольнях выставлялись посты, которые следили и докладывали о каждом взрыве происходивших в районах города.
Воинские части летом 1943 года ушли на новые освобожденные территории. Воронежцы провожали саперов как самых дорогих гостей. Среди уходящих на другие задания командования были командиры взводов лейтенанты Воронков Василий Иванович и Иванов Авенир Семенович. Прощался с горожанами и командир отделения Гаряев Александр Иванович.
Вся нагрузка по разминированию легла на органы МПВО, пожарные команды и милицию. Руководил МПВО батальонный комиссар Сохин Константин Иванович. Минеры продолжали обследовать дома перед их восстановлением, доставали из земли мины, установленные фашистами еще летом 1942 года. При обезвреживании мин на улицах Воронежа погибли минеры Богданов, Дубов, Емельянов, Стрельников и другие отважные воины. Минер штаба МПВО сорокапятилетний Годлевский Юлиан Станиславович обезвредил 276 мин врага, очистив территорию 5000 квадратных метров. 13 мая 1943 года при разминировании от получил тяжелое ранение. Ему ампутировали кисти рук. Награжден орденом Отечественной войны I степени.
К ноябрю 1944 года саперы обезвредили на бывших полях сражений в черте города и на берегах Дона, по данным краеведа Александра Гринько, 1238435 взрывоопасных единиц. Но цифра должна быть больше. По свидетельству героев разминирования, многие обезвреженные взрывоопасные предметы не учитывались самими саперами.
Полученный при освобождении Воронежа опыт в дальнейшем был обобщен и использован инженерными частями при разминировании Курска, Харькова, Киева, Белгорода, Минска, Варшавы, Праги и Берлина.
Проезжая по улицам современного города, многие жители и не догадываются, что по улице 45-й гвардейской дивизии (бывшей Клинической) проходило минное поле, а на улице Марата стояли «ежи», улица Бетховена была усыпана минами. Даже спустя 73 года война ежегодно продолжает напоминать о себе найденными бомбами и минами. Их обезвреживают саперы МЧС.
Сейчас о ратном подвиге людей, избавивших Воронеж от вражеских мин, бомб и снарядов напоминают мемориальные доски. Одна открыта в честь девушек минеров – на улице Революции 1905 года, 22. А другая, в память о юных минерах, – на улице Большая Манежная, 13. О работе военных саперов говорит тут же надпись на фасаде. На нем белой краской написано: «Проверено. Мин не обнаружено. 29-I-43г. Козорезов».
В честь воинов, спасших тысячи возвратившихся в родной город воронежцев, названа Саперная улица в Левобережном районе. Считаем, что необходимо поставить памятник людям, спасшим город второй раз от смерти, и на нем выбить имена погибших, которые до сих пор не увековечены в Воронеже.