Аспид

Александр Дари
   Я не знаю, когда жена начала меня обманывать... да нет же, не обманывать...а попросту изменять.
 В тот ли золотой солнечный день в сентябре, когда теплые лучи солнца еще ласкали наши лица, и одна поехала по делам на дачу или уже в ноябре, когда сказала, что нужно покупать что-то к зиме и долго не возвращалась домой? Знаю одно, уже тогда она меня ненавидела, потому что решиться расстаться с человеком, с которым прожила почти 18 лет, женщина может, только встретив другого.
 
На суде она говорила, что во всем виноват я, что  командировочный, что подолгу не бываю дома, не уделяю внимание семье, что мне не нужны дети. Она забрала детей, а мне остались только их портреты на стене, да толстые альбомы с фотографиями за все прожитые годы, в которых были мы вдвоем или с детьми. Альбомы, просматривать страницы которых - будто полосовать себя ножом по сердцу.

Я возненавидел себя,  возненавидел мир, возненавидел женщин. Хотелось быть злым, что было чем-то новым для меня. Портреты я снял и повесил на их место гобелен.

   Женщину снял в каком-то баре. Стройная кудрявая блондинка, мне показалась веселой и беззаботной шлюхой. Говорила, что у нее уже взрослый сын, и она устала жить одна. Я привёл её домой и крепко напоил.
   Мы сидели в спальне, я протянул бокал с ромом. Потом, когда она уже с трудом пригубила, и ей стало совсем весело, так, что она бормотала сквозь смех что-то невнятное, я поцеловал ее смеющийся рот и отвернул от себя. Резким движением расстегнул платье на спине. Она попыталась повернуться, произнесла что-то непонятное, для меня в тот момент безразличное, но я сказал, чтобы сидела так. Одной рукой собрал и замотал ее волосы в кулак, слегка потянул и наклонил ее голову, а другой рукой  крепко сжал ее грудь, что она вскрикнула. Но боль тут же притупилась и быстро прошла. И это была не ее боль, а моя. Удерживая ее голову и чуть наклонив на себя, я нежно стал касаться влажными губами ее шеи, плеча. Глаза ее закатились, и она странно задышала, а потом и вовсе повалилась ничком на кровать, как сноп сена.   

 Мы встречались несколько раз, и каждый раз она уходила от меня блаженной, с посиневшими губами, алыми ягодицами. Однажды я сказал, что уезжаю, она подумала, что я бросаю ее и разрыдалась. Она была права, мне действительно пора ее бросить, забыть. Минутой позже она успокоилась и сказала, чтобы я не беспокоился, пусть Христос всегда будет со мной.          

 Что-то изменилось во мне. Будто бы пришел в себя. Мы продолжаем встречаться, путешествуем вместе. Временами я люблю ее до полусмерти, но уже не делаю больно.

2016