Никаноровна была самой настоящей женщиной в расцвете сил … лет 45 назад. А сейчас изнывала от скуки прикармливая диких голубей, чтобы те гадили на машину ненавистного ей Васеньки, который очень любит слушать Ротару, а не Стасика, — Михайловым кличут. Но всему рано или поздно приходит конец. Васенька оказался черен на язык и с криком: — Чтоб тебя черти забрали, курица старая! — отправил сердешную в мир темный, средневековый.
***
Возле старого пирса лежало чье-то помятое тело, привлекая к себе десятки голодных чаек.
— Вот, еще один налогоплательщик отправился в мир иной, — грустно вздохнул цирюльник, набирая воду для помывки волос прямо из сточной канавы.
— Чайки едять токмо рыбу, — заявил ему сосед краснолюд, — енто ж не вороны.
— А что им от него тогда надо? — задумчиво поболтал мутную воду в ведре и вытянул из него пару пучезглазых жаб мужчина.
— Може рыбой смердит? Вона как разлетались, глаза сумашедши, — задумался краснолюд слегка вытянув шею, пытаясь рассмотреть все получше, но после выпитого, в прямом смысле, ведра сивухи, виделось не очень хорошо.
— Ну, не буду портить себе настроение, мне еще госпожу прихорашивать, — задумчиво почесал нос цирюльник. Ему совершенно не хотелось думать о том, что это может быть уже полноценный труп, или неполноценный. Кто там в тех трупах разберется.
— А че ж помоями то мыть бабу то собрался? Море то вон, поди, в шагах десяти будет. Да и колодец рядом, — удивился довольно странному выбору краснолюд.
— Ну, знаешь, — обиделся мужчина высоко вздёрнув нос, пытаясь показать свое превосходство. — Будешь еще меня учить, как работать. Я ж тебе не говорю, как твою бабу гладить: вдоль, али поперек.
— Я б ее оглоблей погладил, — признался краснолюд.
— Чем, чем?! — от неожиданности закашлялся цирюльник.
Краснолюд вздохнул.
— Не хочу жаловаться, да и не по-мужески это…
— Ну не хотите, ваше право, — пожал плечами цирюльник сгорая от любопытства, но будучи слишком гордым, решив не показывать этого.
— Но вот если бы за бокальчиком реданского., — хитро прищурив глаза покосился на него краснолюд.
Мужчина задумался, внимательно посмотрев на помои в ведре, будто гадая на кофейной гуще. Клиентов у него много, а задушевные беседы бывали раз в пол года, если не реже.
— А почему собственно и нет, — согласился он и хотел было вылить помои обратно в сточную канаву.
Внезапный крик заставил собеседников вздрогнуть и посмотреть на пирс. К телу странно пританцовывая приближалось еще одно тело, которое тащило что-то тяжелое за спиной.
— О-о-дрин! Гузно краснолюдское!!! — опять закричал он, — Мы с тобой договорились идти на службу?!
Ответа не последовало. Пьяный мужик наклонился и потряс тело прилагая максимальные усилия, на которые только были способны его непослушные руки.
— Мы договорились, — сказал он, так и не дождавшись ответа, — А ты харя козлиная так и не пришел! Меня, меня обманул. Же — жестоко, обманул. Я к тебе всей душой …
Тело все-таки выскользнуло из будто деревянных пальцев и шлепнулось на гальку.
— С — скотина ты!
Мужик поднял рыбину, а это оказалась именно она и со всех сил врезал ее мордой по лицу Одрина.
— Поцелуйтесь с —с …
Он заметил, что за ним следят, и забрав рыбину ушел в рассвет.
— Так он живой, или нет? — спросил цирюльник. Произошедшая прямо перед его глазами сцена не внесла ясности, а даже наоборот, ещё больше запутала.
— А леший его знает, — пожал плечами краснолюд.
Будто в ответ на вопрос, тело встало, и поплелось в ближайший кабак, но уже через пару минут в кабаке послышался грохот, и его обитатели бросились врассыпную.
Цирюльник был по натуре своей очень любопытен, но боязлив, посему решил поход в кабак отложить на некоторое время, все же поинтересовавшись у бегущих оттуда людей, что там произошло.
А случилось так, что ровно в тот момент, когда местный пропойца вошел в здание — крыша дома проломилась, и на него сверху упала какая-то огромная бестия. Вроде Бруксы, но жирновата, страсть.
Разбираться не стали, что это страховидло делало на крыше, да еще и раньше заката солнца, и сразу отправились за ведьмаком, который к счастью в данный момент находился в Новограде и попивал сивуху в обществе некой дамы.
***
— Вот зараза, — сплюнул Джеральд, — нигде покоя нет.
— Ну, на то ты и ведьмак, — хмыкнула Янка.
Залпом допив оставшееся пойло, ведьмак пошел к месту происшествия, посматривая искоса на женщину и оценивая новую стрижку. Да, она похорошела, похоже, жизнь возле Новограда пошла ей на пользу, но вот какого лешего стричься? Да еще так коротко. Все женщины стараются скрыть свои недостатки, пользуются духами, носят платья, отращивают волосы, а она …
— Ну не станешь ты мужиком, хоть ты на лысо обрейся, — заявил Джеральд после долгого молчания.
Янка, услышав такое, засмеялась.
— А мне все было интересно, о чем можно столько времени думать. Уж решила, что ты запал на мои прелести. А ты представляешь, какой бы был из меня мужик. Ты со всеми так деликатен?
— Ну … кхм. Не обижайся Янка, но я бы хотел когда-нибудь увидеть тебя в платье, — признался ведьмак.
— Только после тебя, — засмеялась женщина, но тут же остановилась.
— Кстати, насчет платьев, мне тут одна птичка напела, что ты там, в Кар — Мохорке …
— Я б этой птичке, клювик то открутил, — прорычал Джеральд, догадываясь кто это может быть.
Янка опять засмеялась.
— Похоже, даже тебе больше подойдет женское платье, чем мне, — не унималась она, с интересом наблюдая за его реакцией.
— Может, уже перестанем мусолить эту тему? — недовольно посмотрел на неё мужчина уже всерьез начав злится.
— Может и перестанем, — смилостивилась она и кивнула на питейное заведение. — Тем более, что мы кажись, пришли.
Возле кабака крутился невысокий, плотный мужчина, то и дело, хватая себя за последние волосы, кряхтя и вздыхая о превратностях судьбы, и жалея о том, что пострадала именно его прекраснейшая цитадель радости и веселия, а не свинарник с улицы, напротив. К слову откуда именно пришел Джеральд.
Хозяин, увидев ведьмака, тут же бросился к нему на встречу.
— Милсдарь ведьмак! Спасите! Только на вас одна надежда! Совсем замучили нехристи. То одно случится — то другое. А теперь вот еще эта тварь на крышу свалилась, пол дома разнесла и мужика кажись прибила.
— Эта тварь сейчас там?
— Там, там, где же ей то еще быть, — грустно вздохнул хозяин, пустив скупую слезу.
Джеральд достал меч и легонько оттолкнул Янку в сторону. Мол не вмешивайся. Но та, толкнула его в ответ и решила во что бы то ни стало попасть в помещение и увидеть все собственными глазами.
— Янка … — процедил сквозь зубы мужчина. — Здесь может быть опасно!
— Знаю, — женщина обошла его с другой стороны и хотела юркнуть у него под рукой, но он ловко схватил ее за шиворот. Произошедшую заминку у двери, Джеральд решил повернуть себе на пользу.
— А на что оно похоже? — спросил он у трясущегося у входа хозяина.
— Не знаю. Здоровое, лохматое, баба.
— Может, Яга? — задумался Джеральд.
— Я те дам Яга! Ты себя то давно в зеркале видел?! Сморчок старый! — дико заорало из кабака.
Ведьмак посмотрел на хозяина, тот поежился и втянул голову в плечи, всем своим видом показывая — не втягивай меня в свою работу, я и так сегодня страху натерпелся.
Женщина медленно сползла с полуживого Одрина, и стала собирать растрепанные седые космы в пучок.
— Как молодая — так голубушка, рыбка, золотце! Как чуть больше двадцати — так сразу Яга! — начала возмущаться она, совершенно не обращая внимания на распластанное под её ногами тело.
— И насколько больше? — не удержался от ехидного вопроса он, осматривая тело Одрина. В голову пришла мысль, что того и холера не возьмет, не то, что полоумная баба, свалившаяся ему на голову.
И тут же в его голову полетел лапоть, ведьмак рефлекторно уклонился, а от перечницы не смог. Точнее он уклонился, но крышка отпала и уже через пару секунд они с Янкой умывались с лужи, яростно матерясь и отплевываясь.
— Чтоб тебя холера пробрала, карга! — отфыркивался от помоев он, пытаясь смыть с глаз въевшийся жгучий перец.
— Ишь ты какой нежный нашелся. Перца нюхнул, и сдулся. Васька и то, посуровее будет! — захихикала с него старуха.
— Да чхать я хотел и на тебя, и на твоего Ваську. Зря время потерял!
Ведьмак зло посмотрел на хозяина. Тот стал пунцовым и не знал, куда прятать глаза.
— А кто ж знал, что она баба, хоть и дюже страшная, — наконец промямлил он, боясь, что ведьмак потребует с него плату за ложный вызов, то есть заберет моральный ущерб.
— Это я-то страшная?! Да ты Вальку не видел! Соседку мою. У нее глаза косые, на голове три волосени и сиськи одна коротше другой, и все висят. А я между прочим даже очень ничего. У меня волосы были длинные — до пят, борщ вкусный варю, и сиськи мои…
— Вот только за сиськи не надо, — махнул рукой Джеральд желая поскорее вернуться к кружке медовухи да жареному поросенку.
— Чего это не надо?! — возмутилась Никаноровна. — Очень даже надо. Могу показать.
— Нет. Мы очень заняты, идем, — Янка схватила ведьмака за руку и потянула куда подальше.
— А что с тем, давленым делать? — осторожно поинтересовался хозяин, показав на все еще лежавшего без сознания Одрина.
— Зеленкой его помажь, — пошутил Геральт.
Вокруг начала собираться толпа зевак.
— Ну конечно, свои ходит, всем показывает, — старуха показала пальцем на оголенную грудь женщины, — А мне нельзя. Боисся, шо я его отобью?
— Тоже мне, — фыркнулс Янка. — Ничего я не боюсь. Мы просто очень заняты, и сейчас уходим.
— Ишь ты. Заняты они! А кто бабушку домой проводит? Кто ей теперь поможет. Где улица Спортивная? Бабушка старенькая, она упала, ударилась и теперь вообще ничего не узнает. А вы уйти собрались. Бросить меня! — запричитала старуха.
— Отстань бабка! И без тебя тошно, Джеральд поправил мечи и собирался было удалиться, как Никаноровна схватила его за руку.
— Люди, ну посмотрите на этого урода! Бабушку оставляет ради молодки первой встречной! А мне идти некуда, есть нечего, жить не на что! И куда я теперь сердешная?! Хоть сразу на кладбище. А зарывать то, кто будет?! И зарыть то некому!..
Ведьмак разозлился. Давно его никто так не выводил из себя, разве что Люцик, но тот к счастью был далеко отсюда, в прекраснейшем Туапсенте, в объятьях Жанны Кастаньеты. Ну по крайней мере Джеральд очень на это надеялся.
Он посмотрел на старуху с такой злостью, что даже Янка отступила на шаг, но не Никаноровна. Она стояла с равнодушным видом, и жевала воздух.
— Ну и че? Успугал старуху, да? Да ты знаешь, через что я прошла? Да я к терапевту без очереди прохожу! Да меня в жеке все на Вы называют, и даже мэр наш ласково кличет — Бабушка. Это я его так с детства приучила. Он как совсем маленький был, я его сколько раз костылем била, что он у меня как шелковый. А ты меня глазами, вылупленными напугать хочешь?
Настроение ругаться напрочь пропало. Д и что взять с этой сумасшедшей старухи. Ведьмак махнул рукой, и пошел. В этот раз его никто не держал. Надоедливая старуха просто пошла за ним следом. Он пошел быстрее, она тоже прибавила ходу.
— Да чтоб тебя! Чего ты ко мне пристала? — возмутился он, подозревая, что эта настырная старуха от него так просто не отстанет.
— Глаза у тебя добрые, как у моей собаки, — призналась она.
— Рад это слышать, — совершенно не радостно ответил ведьмак.
— Тока он сдох, — вздохнула Никаноровна.
— Примите мои соболезнования.
— А вот улыбка, как у мого мужа, — присмотрелась старуха.
— Рад за вас.
— Он тоже умер.
— Примите мои глубочайшие соболезнования, надеюсь больше никого не постигла такая же участь, — Джеральд покосился по сторонам думая куда же ему сбежать.
— Ну, еще у меня были рыбки, — начала вспоминать Никаноровна.
— Джеральд, я, пожалуй, пойду, — решила слинять Янка, но мужчина поняв её маневр, тот час схватил ее за руку.
— У меня замечательная идея, — хитро прищурился мужчина.
— Я не буду с ней, возится! Я воин, а не сиделка! — поняла его намек Янка.
Услышав это, Никаноровна засмеялась.
— Эх ты, воин. Ты пробовала в час пик в автобус влезть? А я вот всегда влазю, и место даже занимаю.
— О чем это она? — Янка с недоверием покосилась на старуху. Мужчина многозначительно покрутил пальцем у виска. — Здорово, она еще и тронутая.
— Это ты тронутая! Так со старыми разговаривать, да я тебя щас так костылем отхожу — мамка не узнает.
Ведьмак задумался. Это ж надо было ему влипнуть в такую неприятность. Вместо монстра, нашел старую бабу, да еще и такую, что лучше б уж монстра.
И что он теперь скажет Джен.
Нет, Джен это точно не обрадует. Нужно сбагрить старуху кому-то. Виртуозно и ненавязчиво. Чтоб и сообразить не успели, что произошло, а он раз — и в Курво Пьянко, попивает вино и любуется на закат. Остается решить кому ее «сплавить».
И тут Джеральд почувствовал что-то неладное. Странно. Медальон не вибрировал, но неприятное чувство уже зарождалось глубоко внутри. Что-то Янка замолчала. Мужчина обернулся — женщины рядом не оказалось. Ее вообще нигде не было. Пришла очень неприятная догадка — Янка сбежала.
— Че морду скривил, будто кислиц объелся? — заметила Никаноровна, — Деваха-то твоя уже давно ту- ту. Остались тока ты — да я.
— Вот стерва, — процедил сквозь зубы Джеральд.
День обещал быть тяжелым.
http://proza.ru/2016/09/15/818