Эстамп для скорняка
ЗАПЕВ
Когда б мне быть могущим бардом,
когда бы мне пиитом быть,
я б начал рыкать леопардом
или как сука начал б выть.
Но, ч не буду выть, как сука
и не взрыкну, как леопард,
и мой диплом тому - порука:
я инженер (отнюдь не бард),
и, вспоминая всё, как было -
любимый ВУЗ и запах парт ,
как кто-то ел когда-то мыло -
я буду суко-леопард!
ПЕСНЬ ПЕРВАЯ
О, Люся милая моя!
Когда же будешь ты моя1...
Любви все возрасты покорны,
её порывы плодотворны,
и статный юный Прохиндей
не отличался от людей.
И знает всякий в Ленинграде
(и павианы в зоосаде),
что он любил и был любим,
поскольку был неотразим.
Сказать об этом не стыжуся:
была особа - некто Люся
(особа страстная, ей-ей),
в неё влюбился Прохиндей.
Вздыхал он долго и уныло:
"Любовь моя, моя Людмила!
К тебе испытываю страсть -
позволь к ногам твоим припасть.
Но, если ноги ты не моешь
(а это от меня не скроешь),
то лучше припаду к груди...
Приди ж любимая, приди!"
Но, ни усы, ни даже рыло
и ни подтяжки и ни мыло
не помогли. Увы, Людмила
с Гордеевым уже блудила.
И от любыи своей, попранной,
на сердце стал ходить он с раной.
ПЕСНЬ ВТОРАЯ
Потом его бросала жисть
то сверху вниз, то снизу ввысь.
Он пил вино, страдал поносом,
болел желудком, горлом, носом,
ходил к девицам недозрелым,
любил душою (но, не телом!),
им толковал за интеграл,
носил под мышкой "Капитал".
Однажды он (угрюмый, томный)
по саду Летнему бродил
и у статУи Аполлона
девицею поклеен бвл.
Девица та была Марлена,
хотела мужа непременно.
к тому ж, как есть, - брунеткой жгучей,
натурой страстной и кипучей...
Так вот - увидевши его,
себе сказала: "Ни-че-го!...
Хоть этот никому не нужен,
но всё равно - пусть будет мужем:
мущина страстный и в соку
и, вообще - ку-ка-ре-ку!"
Чувак недолго трепыхался!
Он попотел немного, сдался,
и началась у них любовь,
от коей в жилах мтынет кровь...
ПЕСНЬ ТРЕТЬЯ
Кровь проклятая стынет и стынет...
Силит Прохиндей, головы не подымет.
Встал, походил, плюнгул в окно:
темно за окном, совсем черно.
Взгляну л на часы - время полночное.
Где Марлена? - Уехала в Солнечное:
там с собутыльницей З.Сухининой
природой любуется...
Деревья в инее,
кругом снега, морячков до дуры...
Куда Прохиндею с его фигурой!
Нету ни клёшей, ни прочей красы -
только и счастья: очки да усы!
О, зимний вечер! Глухие дорожки,
за клёщами топают стройные ножки,
скромное "ах" и невинный "чмок"...
А ты, Прохиндей, и это не смог...
ПЕСНЬ ЧЕТВЁРТАЯ
Ох, коротко, коротко счастья мгновенье:
моряк уехал - осталось томленье,
и возвернувшись в город родной,
Марлена спешит к Прохиндею домой.
Тот двери открыл - обомлел от счастья!
Покрылись потои ладони, запястья:
"Милая! Решено? Наконец!"
- Да, готова. Хоть щас под венец!...
Тут бы сразу и свадьбу играть,
детишек рожать да уют создавать...
Но, не узнать никому, почему
Шилин бросает Марлену одну...
Весна и лето, и осень проходит...
Марлена в Плюссе досуг проводит,
жених же не дует себе и в усы:
сбрил и - вася: нету красы!
Судьба! От неё никто не уйдёт -
ни ты, ни я, ни даже Хрущёв!
Тем более Шилин! В нём страсть и любовь
таились, томились и - брызнули вновь!
Фиксация в ЗАГСе прошла интересно,
за эту запись башляла невеста...
(Итак, она звалась Марлена,
имела косы до колена,
была прекрасна и стройна,
но как и всякая жена,
в потенциале - сатана!)...
ПЕСНЬ ПЯТАЯ
Не буду описывать месяц медовый,
не буду и следующий...
Год уж новый.
Счастьем семейная чаша полна,
ещё не дерутся... Однако, жена
медленно, плавно, пока понемногу,
но поднимает левую ногу,
чтобы в первый удобный момент
под каблук Прохиндея, и - дыму нет!....
Кто свободой не дорожит?
Пулей Прохиндей в комитет бежит:
"Путёвкеу быстро! - кричит он бойко, -
дайте!" -
- "Куда??" -
- "На целину или стройку:
я хочу помогать стране,
а также радость доставить жене!"
Вожди рады: дурака нашли!
Путёвку дали, руку трясли,
в эшелон посадили... Паровоз гуднул -
Владимир Шилин слезу смахнул.
Так, избежав каблука жены,
муж стал покорителем целины.
Но, не надолго счастье такое -
жена ждёт и каблук готовит.
От него не уйдёшь, он дело знает,
найдёт везде, всюду придавит!
Как меч капающий, как святой приговор,
этот каблук вырастает в топор:
рано ли, поздно, днём ли, вечером,
весной или летом - укрыться нечем!
Сначала немного: "С рабрты - домой,
я хочу погулять с тобой."
Дальще - больше: "Пива не пей!"...
"Купим буфет!!"... Всё сильней и сильней
давит уже: чувствуешь ясно!
Эх, знать бы раньше да поздно!... Напрасно...
И - вот он, буфет! Счастья полны,
клеют ЭСТАМП поперёк стены,
рояль с нотами - только играй
(не квартирка, словом, а - чистый рай),
на полках на книжных - всё вплоть до оды,
а рядом собственные переводы:
хочешь - с польского, хошь - с немецкого
(на днях, говорят, появится с конголезского,
мемуары Чомбе-Мубуту)!...
Сам одет и жена обута,
шубу Марлене шьёт СКОРНЯК...
Словом, полный семейный очаг!
Как хорошо: семья и дети...
Что может лучего быть на свете!
Товарищ холостяк, на ус наматывай,
глядя на эти пары женатые!
ПРИПЕВ (ЧИК)
Прошло пять лет, и этот брак
знакомым и друзьям на диво
расцвёл махрово и красиво.
Так пусть и дальше будет так!
Марлена очень раздобрела,
дородны стали внешность, тело,
а Прохиндей, едва живой,
понуро вертит гшоловой.
Ну, как мальчишку не понять!
Ведь многтим выпало страдать...
Живите ж дальше, размножайтесь,
но только очень не старайтесь!
Нам гости скажут (всё равно!),
что не поема, а дермо:
и неприлична, и пошла,
и к случаю не подошла...
А вы попробуйте (хи-хи!)
писать приличные стихи:
уж, кто другой, а Шилин знает,
чево из етово бывает...
1960 г.