Глава 35.
Весна 856г. Агдир. Окрестности хутора Свана Атлисона. Тренировочный лагерь Фредрика Неугомонного. Тяжела доля ратная, да наука не легче. Побратимы Стали.
Ласточки-странницы, сделавшие остановку на побережье Вестфольда, уже собирались в стайки, чтобы двигаться на полдень, в сторону Агдира, где весна всегда начиналась раньше. Эти птицы чутко улавливали её нарастающий запах и ещё не громкий, но верный по своей неотвратимости, звук журчания ручейков таявшего снега и неугомонной капели. Они без сожаления покидали ещё замерший в зимнем плене Вестфольд, пролетая над окрестностями усадьбы Олафа конунга, Лосиным бором и лесом в округе Заячьего холма. Оживлённо переговариваясь с прибрежными чайками, вестницы весны бережно несли на своих крыльях в Агдир память о тёплых краях, никогда не знавших ни зимней стужи, ни дыхания ледяной вьюги. Но были и такие, что возвращались в дальние северные края, чтобы принести весну, тем людям и тем землям, которые так неистово ждали радостного света и ласкового тепла настоящего весеннего солнца. И эти люди, и эти леса с их живностью, холмы и долины с их озёрами и реками, перемогшие жестокую зимнюю пору, были достойны долгожданного весеннего счастья.
Долгая зимняя непогодь с её глубокими снегами, льдом и частыми метелями не заставила Фредрика Неугомонного отступиться или отказаться от своих обязательств, данных Хальвдану Чёрному прошедшей осенью при многих свидетелях. С помощью Харальда Сванссона, сына бонда Свана Атлисона, Фредрик объехал все близлежащие поселения крестьян, рыбаков, охотников и собрал пять десятков новобранцев. Были они разными в своей непохожести, но в глазах многих горел огонь решимости и готовности противостоять врагу, тяги к ратной науке и желания отрешиться, наконец, от плуга и рыбацкой сети, обрести новую жизнь и судьбу рядом с бывалыми хирдманнами Неугомонного. Теперь всё воинство Фредрика ярла составляло полную сотню. И день за днём, луна за луной непрерывных воинских тренировок, мастерство их и уверенность в себе росли и крепли. Страх перед сталью и смертью постепенно покидал сердца новоиспечённых дренгов, а руки, тела и головы их, как болотный мох, живо впитывали ратное мастерство и необходимые воинские навыки.
Опытные десятники из бывалой полусотни Неугомонного - Гудрёд Смелый, Горм Говорливый, Кале Сигурдссон, Олаф Олень и Рагнар Глазастый терпеливо передавали свой опыт руководства людьми в бою полудесятку новых, набранных из опытных участников ледунга - народного ополчения конунга Хальвдана Чёрного. День в тренировочном лагере у подножия заснеженного холма, высящегося за оградой хутора бонда Свана Атлисона, проходил в бесконечных и изматывающих тренировках. Пешему бою новобранцев обучали наши старые знакомцы, ближние помощники ярла Фредрика Неугомонного: Арн Длинная Шея, Ивар Толстокожий, Вигмар Сноррельсон. За минувшую зиму они изменились и эта изменённость бросалась в глаза каждому, знавшему их ранее: Арн похудел, а лицо его обветрилось и потемнело, глаза, искрившиеся недавно задором и радостью жизни, теперь горели жарким огнём, отражающим крайнее внутреннее напряжение и самоотречение; Ивар, казалось, напрочь утратил свою природную угрюмость и стал общительнее и доступнее для многих новобранцев, с утра до ночи, окружавших его; Вигмар же полностью предался своей извечной горячности, но она не отталкивала, а наоборот привлекала молодых воинов нескончаемой энергией и неукротимостью её, увлекала их своей внутренней силой и простотой, и они жадно ловили каждое его слово и каждый жест. С раннего утра наставники делили всё войско на три части, по трети каждому, а исполнительные десятники споро распределяли своих людей на пары для отработки приёмов поединной схватки. Арн, Ивар и Вигмар терпеливо обучали пары, из выбранных ими частей войска, биться мечом, секирой, премудростям владения копьём.
- О светлые боги, криворукий ты что-ли, парень! Отводи! Отводи удар! Что ты шлепаешь мечом, как мятым дрыном! В бой пойдешь с настоящим. Но и деревянным уязвить сумей! Ставь руку жёстко! Отбил и сразу нападай! Бей его в открывшийся бок! - увещевал Длинная Шея ближнюю пару. Пара, сражающаяся чуть поодаль, была более успешной. Высокий и жилистый парень, по всему видно крестьянин, неуловимым движением деревянного меча уже целил другому новобранцу в шею, но тот успел отбить удар, ринуться вперед - и нарваться на отпор краем щита, вовремя подставленного его противником.
- Отлично, дренги! - последовала похвала Арна.
- Ближе, ближе парень, не бегай от меча, а встречай его своим шитом или клинком, - подстегивал обучающихся Ивар Толстокожий, - теперь наступай, тесни, опрокинь его на колени, бей сверху! Вот так. Молодец!
Однако напарнику наставляемого всё же удалось подняться с колен ещё до разящего броска соперника, отступить и подставить меч под следующий удар, уже готовый обрушиться сверху на его голову, а атакующему пришлось отпрянуть самому и предпринять следующую попытку атаки.
- Да что с тобой, Хель тебя поглоти! - неистовствовал горячий Вигмар Сноррельсон. - У тебя, дренг, вся сила и сноровка в нутро канули вместе с набором хрящей тощего кабана, которого вы сегодня с утра съели? Нет так совсем не годится...Стой! - рыкнул он зазевавшемуся парню, прозванием Трюггви Конопатый, сыну мельника, крупному новобранцу, не склонному к худобе. - А ну подойди! Вот держи мой стальной клинок, а мне дай твою деревяшку. Ну что, смелость и отвага вернулись к тебе, парень? Давай руби, но будь осторожен, не порежься сам! Приступай немедля! Да шлем поправь, а то на глаза сполз!
Ярость обуяла Конопатого до кровавого тумана в глазах, и он, не помня себя, кинулся на усмехающегося Вигмара. Тот неуловимо скользнул в сторону, и в следующий миг его деревянный меч, гулко шлепнув Трюггви по затылку, плавно взлетел, отбивая следующий удар нападающего. Даже в полном доспехе, в который он неизменно облачался каждое утро, Сноррельсон двигался легко и непринужденно как сельский танцор. Вот он сам сделал выпад, и на этот раз Конопатый, изловчившись, отвел стальным клинком деревяшку Вигмара и навалился на противника всем телом, стараясь сбить его с ног, бросить наземь и растереть в кровавое месиво, но вместо этого в затылок ему ударилось что-то твердое, зрение померкло, мир вокруг поплыл, и второй удар тяжелого кулака, в котором Вигмар сжимал деревянный меч, бросил дренга лицом на колючие льдинки, торчащие из скованной морозом земли. И вот Сноррельсон, спрятав настоящий меч в ножны, помог подняться поверженному Трюггви и слегка встряхнул его для полного возвращения в окружающий мир, а сам повернулся в сторону новобранцев.
- Теперь внемлите, дренги, а Один и Тор пусть будут свидетелями слов моих! Злость нужна только перед боем! - стал наставлять новобранцев Вигмар, а те воспользовавшись возможностью короткой передышки, опустили щиты на талый снег и слушали его внимательно. - А не в бою! В бою надо шевелить руками и ногами, настолько проворно, насколько сил и сноровки хватит! А будете лелеять злость свою - убьют, убьют всех! Каждый стоящий здесь, прячь злобу и бойся её! Ибо, поддашься злобе - и станется так, что либо она убьёт тебя, либо враги, а мертвые воины уже никому не помогут и никогда не победят. Сражайтесь отважно, но трезво и жёстко. Сражайтесь не теряя ума. Мы - братство, мы - войско, где все бьются за всех! Если чужаки тронут кого-то из наших или хулу на него возведут, то не уйдут безнаказанными! А коли беда приключится или обиду вам кто учинит, мы все за одно встанем и заступу свершим. По иному нельзя и быть не должно. Вы теперь и бронные, и стрелки, и мечники - здесь все бьются за всех! Что должны делать вы, не опытные и не побывавшие ни в одной кровавой сече, молодые воины? Подступать ближе к врагу и убивать первыми! Убивать мгновенно, подобно удару молнии Тора! Чтобы слышал ворог перед смертью, как вы дышите не утомившись, чтобы видел он вашу улыбку, а не гнев и усталость. Вы не только лучники, ваше дело - сыпать стрелами, пока вороги не подойдут ближе, а потом убивать их мечом и копьём, крушить секирой! Биться и побеждать, как это делают истые конунговы хускарлы и лучшие воины Северного Пути. Что проку от вас, если вы годитесь лишь на то, чтобы стрелять издалека? Ворога надо бить так, чтобы видеть его кровь и чувствовать её у себя на руках, а завидев свою, превозмочь себя и продолжать биться, сцепив зубы, до смерти или до победы. Только так всякий из вас сможет выжить и устоять в битве. Сначала обуздайте себя и этот успех придаст вам выдержку и волю для того, чтобы взять верх над любым ворогом...А у тебя сноровистая реакция, парень. Это хорошо...- закончил свою речь Сноррельсон и повернулся к Конопатому: - Ты понял свою промашку, Трюггви? Ага... А это вот что? Почему кольчуга не чищена? И шлем поржавел? До заката не отчистишь - велю идти в дозор на всю ночь! И Вигмар, круто повернувшись, направился к другой группе тренирующихся. Так ходил он до полудня, поучая и направляя, разбирая и исправляя недочёты и огрехи в сложном рисунке тренировочных поединков.
Когда солнце минуло полдень, у подножья холма появились слуги и рабы бонда Свана Атлисона, сгибаясь под тяжестью котлов с горячей снедью и корзин со свежим душистым хлебом. Загудел воинский рог, оповещая тренирующихся о времени обеда, времени короткой передышки на приём пищи и необходимого новобранцам отдыха. И вот округа наполнилась гомоном повеселевших от вида и предвкушения пищи людей. Новобранцы и бывалые воины сошлись в одно целое, а трапеза окончательно уравняла их. И десятник, и самый последний дренг, насыщаясь из одного котла, деля кусок хлеба поровну, понимали, что здесь они имеют одну цель и одну будущую судьбу - все одинаково пойдут в битву, но только бок о бок, плечо к плечу, щит к щиту, и лишь тогда победят. Непременно победят, когда каждый будет надёжно беречь товарища по строю, будь то свой брат новобранец или десятник, ярл или сам конунг. И старший и младший, и опытный и совсем зелёный боец понимали, что в будущей кровавой сече не будет ни слуг, ни господ, ни привилегированных или бесправных людей, а все до единого будут воинами, живыми или мёртвыми. Умирать же не хотел никто...Так сложилось, росло и крепло воинское братство, в последствии названное Неугомонным «Побратимы Стали»
А на середине холма, где снега было меньше и он был не таким рыхлым как у подножья, собрались для воинской тренировки Фредрик Неугомонный, Харальд Сванссон и отец его, бонд Сван Атлисон, с десяток воинов-ветеранов, прошедших с ярлом путь от самого Нордберга, а так же увязавшийся с ними, новобранец, младший сын конунгова гридня, погибшего вместе со своим старшим сыном в Вингульмёрке этой осенью, именем Оскальд и прозвищем Вьюн. Всем своим обликом Оскальд действительно был похож на вьюна - небольшого роста, белобрысый и зеленоглазый, многоречивый, непоседливый и смешливый, он постоянно вился вокруг Неугомонного, потешая того рассказами и прибаутками и не давая дурным мыслям угнездиться в сердце ярла. Но в отношении ратной науки Вьюн всегда был серьёзен, сметлив и упорен. Он не жаловался на тяжесть, постоянно носимого за спиной, щита, бремя изматывающих тренировок, постоянную усталость, видимо его лёгкий и жизнерадостный норов, помогал хозяину и окружающим его людям, легче переносить лишения и тяготы воинской доли. И вот Фредрик Неугомонный и Сван Атлисон сошлись в очередном учебном поединке. Фредрик ярл крутил в руке трофейный ромейский клинок, доставшийся ему от свейского морского ярла Гримара Гуннарссона, Атлисон же оборонялся старым, но надёжным отцовским мечом.
- Увы, ты убит, Сван бонд...
- Да, ярл, уже в четвертый раз за короткое время.
И Сван Атлисон отошел в сторону, чтобы поднять меч, который Неугомонный выбил у него из рук. Они усердно тренировались в овладении наукой боя мечом, отрабатывая ключевые приемы и коварные уловки, благодаря чему Фредрик стал наставником, а его гостеприимные хозяева и зрители - усердными учениками.
- И вновь, ты убит, уважаемый бонд.
-Ты поверг меня окончательно, Фредрик ярл, - произнёс Сван Атлисон, запыхавшись; его обыкновенно румяное лицо стало бледным от напряжения. - При таком-то избиении весь мой дух съежился от страха.
- Однако твои навыки мечевого боя улучшились заметно, уважаемый Сван.
- Не отрицаю, Фредрик ярл. И все же я объявляю тебя трижды лучшим мечником и несравненным мастером меча, из всех кого я знал или видел ранее...
- Благодарствую за похвалу, уважаемый бонд, наставнику большего и не требуется.
Проделав очередной трюк, Неугомонный виртуозным движением подбросил меч в воздух и поймал точно в ножны. Раздались одобрительные возгласы немногочисленных зрителей, пришедшие посмотреть и поучиться у непревзойденного мастера. И они понимали, что его советы, уроки и прививаемые навыки способны будут сохранить им жизнь, когда безжалостная сталь врага будет направлена прямо в их сердца, а смерть будет дышать в самое лицо.
Глава 36.
Весна 856г. Агдир. Окрестности хутора Свана Атлисона. Тренировочный лагерь Фредрика Неугомонного. Премудрость выживания в бою. И камень бывает стали проворней
Убрав меч в ножны, Фредрик ярл, горячо воззвал к собравшимся на тронутом весною холме воинам и хозяевам хутора:
- Обращаюсь к вам, воины, настоящие и будущие. Тяжко биться тем, кто не имеет крепкой выучки и боевого опыта. И потому все ваши движения должны быть просты, ноги проворны, а ум остер как мечи ваши. Не можете открыто победить врага, так перехитрите его. Управляясь с мечом зрите по сторонам неотрывно и всегда знайте наверняка, где находитесь и куда хотите переместиться, куда движутся враги и сколько их вкруг вас...
- Похоже, никто из нас не хотел бы опять оказаться у твоих ног, Фредрик ярл! Но видимо пока, так тому и быть! - шутливо крикнул Харальд Сванссон, ободряемый согласными возгласами ветеранов.
- Лучше оказаться живым у моих ног, чем мертвым у ног Гандальвссонов, врагов наших! - Фредрик поднял руку. - Таких у вас две. Используйте одинаково обе. Взяв в одну руку меч или копьё, найдите применение для другой. Ведь ею так же можно отбивать удары и бить, сжав в кулак, держать камень, палку или нож, можно отвлекать врага, бросая в него снегом, землей или песком, от вашего удара мечом, может быть единственного, но смертельного.
- Ого! А ты нечестный поединщик, Фредрик ярл, раз даёшь такие советы.
- Настоящая, жестокая битва это - дикая резня без правил и уговоров, не имеющая ничего общего с благородством и честностью. Манеры оставим для тризн и погребальных молений. Здесь же мы бьёмся и учимся, прежде всего, убивать и не быть убитыми самим. Ну что, ты готов, Харальд бонд? Так становись напротив и бей!
- Я постараюсь сегодня достать тебя наконец, наставник наш.
- Пусть будет так. И это твоя очередная возможность, Харальд Сванссон, снискать славу мастера меча.
- Ты хочешь, чтобы я рубился сейчас как в настоящей сече, отважный ярл?
- Нет, учился биться достойно настоящей, а не мнимой сечи, Харальд бонд.
Молодой Сванссон, неуверенный в успехе окончательно, но в то же время довольный представляющейся возможностью, внезапно воспрянув духом, встал в боевую стойку; лицо его излучало отроческое рвение к успеху, а не спокойное ожидание бывалого бойца. Фредрик вновь достал меч из ножен.
- Во время учёбы ты не должен пораниться, Харальд бонд, поэтому держи меч крепче, но руку не напрягай. И ты поступил правильно, облачившись в кольчугу, так безопасней будет, поверь мне. Мечи наши настоящие, а не деревянные подобия их.
- И какое умение мы будем закреплять сегодня во время поединка?
- Навыки, потребные для боя мечом, в первую голову. Кого ты ненавидишь больше всех, Харальд Сванссон?
- Морских грабителей викингов, лишающих нас товаров и достатка!
- А еще?
- Всю свору Гандальвссонов, поправших право нашего конунга на его Вингульмёрк, постоянно грозящих нам войной и разорением.
- Что же, выбор достойный. Представь, будто я один из злокозненных Гандальвссонов и пришёл взять силой всё, что для тебя дорого. Представил? Теперь атакуй меня!
Харальд Сванссон повиновался и свирепо ринулся на наставника, но был отброшен в сторону, растянувшись на талом и грязном снегу. Пытаясь отдышаться после удара, он лежал смирно и покойно, и с виду напоминал не столько молодого бонда, сколько телёнка в мешке. Когда он передохнув, перекатился на спину, возле его горла появился клинок меча.
- Жаль, ты забыл всё чему я тебя учил, Харальд бонд. Теперь же повторюсь. Правило первое: упасть в битве - значит, погибнуть. - Протянув руку, Фредрик ярл, поднял Харальда Сванссона на ноги.
- А второе напомнишь?
- Да, непременно. Атакуй еще раз, но будь готов к отпору.
И тут молодой бонд произвел быстрый и выверенный выпад - и вновь оторвался от земли и полетел, молотя по воздуху руками и ногами.
- Правило второе: будь готов к неожиданностям всегда, везде и во всём. Сейчас ты слишком пристально смотрел на мой меч в правой руке и, потому-то отвлёкся от левой...
Ученик со стоном поднял свой меч и, пошатываясь, встал. А со стороны его отца и Вьюна последовали одобрительные возгласы и относились они к обоим поединщикам, на что Харальд ответил шутливым поклоном. Не смотря на поражение, улыбка не сходила с его лица, ведь он понимал, что Фредрик ярл не шутил и не играл с ним, а действовал в полную силу и со всей сноровкой. Харальд Сванссон же не чувствовал ни страха, ни скованности перед лицом искусного противника.
- Подозреваю, есть еще и третье правило, Фредрик ярл
- И не только оно.
- Норны жестоки ко мне сегодня, но Один ведет меня! - негромко крикнул Харальд бонд и вновь пошел в атаку.
- Правило третье: не поднимай рук и не раскрывайся. Правило четвертое: стой к противнику только боком и никогда не поворачивайся прямо, - терпеливо втолковывал Неугомонный науку боя мечом и закреплял её наглядными примерами. Каждый урок объяснялся подробно и постепенно усваивался обучающимся, но завершался очередным падением, а оно условным ударом меча. Покрытый синяками, но неунывающий Харальд Сванссон смирился со своей участью постоянно поверженного.
По завершении очередного урока молодой бонд лежал на земле, хватая ртом воздух, с выражением страдальческой радости на лице.
- Вот опять.. Ну ничего, в следующий раз я уж точно достану тебя, Фредрик ярл. Вот увидишь.
- Возможно, ведь ты быстро учишься и хорошо усваиваешь навыки поединного боя. Я всегда рад твоим успехам, Харальд бонд.
- Каждая моя косточка говорит о том же, отважный ярл. Но мнится мне, не гожусь я для таких занятий.
- Только что ты сам открыл очередное правило боя любым оружием.
- И какое же?
- Никогда не совершай того, что тебе не по силам. Побеждай довольствуясь малым, но крепким умением.
- Еще немного, и я отправлюсь в Вальхаллу не достигнув его.
- Ну, а теперь, смелый и отважный Харальд бонд, призови всю сноровку свою и атакуй.
После этих слов, улыбающийся таинственной улыбкой Фредрик Неугомонный, сделал едва уловимое движение левым плечом, и в тот же миг его правая его рука с мечом устремилась к правой половине груди Харальда Свансона. Но... Молодой бонд, как будто ожидал этой скрытой уловки, он левым боком скользнул за руку Фредрика ярла и приставил свой меч к его шее.
- А вот это правило, отважный ярл, я затвердил накрепко. Глаза врага - лучший подсказчик и советчик в схватке. Твои глаза подсказали мне истинное направление удара и я не обманулся в понимании твоей хитрости. И победил...
Зрители, по - доброму желавшие Харальду Сванссону успеха, ринулись к нему и начали поздравлять: ветераны уважительно хлопали его по плечу, тем самым отдавая дань его сноровке и умению, его удаче; отец, горделиво поглядывая на окружающих, молча жал ему руку; Вьюн в шутливом тоне раз за разом пересказывал подробности поединка окружающим его людям, смущённо поглядывая на Неугомонного и восхищённо - на молодого бонда.
- Ну что, теперь настал твой черёд, Оскальд дренг! И Неугомонный внезапно напрягся, заметив изумление в глазах собравшихся. Удар нанесли сзади, под колено. Он поверг Фредрика в бесславное падение прямо на подтаявший снег мимо юного противника. Оскальд Вьюн ликовал. Вдохновленный своим неожиданным поступком, он стоял гордо улыбаясь и победно вскинув руки.
- Второе правило боя, Фредрик ярл!
- Верно, Оскальд! - Неугомонный резко оттолкнувшись ногами встал, мгновенно, неуловимым, но стремительным движением рук поймал молодого воина за плечи и, перекинув его через своё бедро, тут же заставил сдаться. - Будь готов к неожиданностям всегда, везде и во всём!
Фредрик выпрямился во весь рост, и отряхиваясь от мокрого снега и льдинок ,заметил, что окружающие смотрят на него сочувственно. Они не смеялась теперь, но взгляд их говорил о восторге от находчивости Вьюна.
- Оскальд дренг сейчас доказал, как важно в ратном деле всегдашнее внимание, насторожённость и недоверие к противнику, даже если он мирно улыбается и безоружен. И стремительный воин сей докажет это, мнится мне, еще не раз.
- Правда, Фредрик ярл?
- Клянусь Тором, Оскальд! Ты набрал камней?
- Да, я приготовился заранее. А что будет мишенями сегодня, отважный ярл?
Неугомонный подошел к груде старых глиняных горшков, оставшихся здесь после предыдущего обеда и выбрал из них несколько, размером поменьше. С горшками в каждой руке он отмерил шагами должное расстояние и установил один горшок на щит своего хирдмана, одного из зрителей, стоявшего сейчас поодаль, а другой горшок водрузил себе на голову.
Сдерживая волнение, заговорил бонд Сван Атлисон:
- Разве это разумно, Фредрик ярл?
- Не менее разумно, чем сама война.
- Но вы ведь он может промахнуться.
- Не думаю так, уважаемый бонд, ведь нас крепко связывает доверие и дружба. А это - главное для воина. - Неугомонный без страха и недоверия посмотрел на посерьёзневшего восемнадцатилетнего дренга. - Слово за тобой, Оскальд Вьюн.
Раздался лёгкий свист, камень рассек воздух, и глиняный сосуд на щите разлетелся вдребезги. Оскальд спокойно достал следующий снаряд. Смерил взглядом новую цель и, прищурившись, стал неспешно прикидывать расстояние и траекторию. Промах означал увечие или смерть ярла, так любимого всеми. Судя по всему, это отнюдь не входило в расчеты Вьюна. Вокруг, затаив дыхание, стояли ветераны битв, прекрасно знавшие о возможных последствиях. В открытом бою такой камень угодивший в непокрытую шеломом голову противника напрочь выводил его из строя и становился тогда воин лежачей мишенью, лёгкой добычей разящих мечей и копий. Но Фредрик Неугомонный был настоящим наставником и уроки его всегда ставили обучающихся на грань ратной реальности и смертельно опасной игры, а прививаемые им в таких условиях боевые навыки, впитывались тренирующимися без остатка и сохранялись навсегда.
Во второй раз раздался свист незамысловатого снаряда, и камень устремился к цели. Удар. Горшок с треском лопнул, осыпав Неугомонного осколками. Среди зрителей раздались вздохи облегчения и изумленные возгласы, выражающие дань уважительного восхищения искусством и выдержкой, сошедшихся в испытании воинов.
Фредрик ярл поднял один из глиняных обломков и показал окружающим.
- В кровавой и яростной битве, сотоварищи мои, все мы зависим друг от друга одинаково. Крепко помните об этом, иначе нам грозит участь этих вот горшков. А в нужный момент и камень бывает стали проворней. Зоркий глаз и точная рука всегда найдут себе применение и спрос у стрелка, мечника и копейщика.
Неугомонный остался доволен результатами тренировки. И сердце его переполнялось уверенностью и надеждой - его окружали верные и надёжные друзья, ставшие единомышленниками в достижении общей цели, побратимами на пути свершения правосудия и выполнения воли светлых богов, незримо направляющих их к последней битве.