10 августа 2471 года город Канн встретил меня холодным проливным дождём. Но, родившемуся в песках человеку, всё, что льется с неба — «манна небесная». Я, Алехандро Хорсте Дельгадо, родился на планете Земля. Тогда, четыреста лет назад, в пустыне Десьерто де Атакама тоже шел дождь. Для народа племени альмара столь обыкновенное явление природы считается настоящим чудом. В день моего рождения, я, мой отец и дед увидели дождь впервые.
В Атакама нет обычного для большинства пустынь палящего зноя, как нет достойной работы, там каждый выживает как может. Мужчины идут к каменистым барханам и, спустившись в шахты, вкалывают с утра до ночи ради пары сотен песо. Женщины выращивают маслины, помидоры и огурцы, используя капельную систему орошения, восполняя недостаток воды с помощью глубинных водоносных пластов. Но радужные перспективы лучшей жизни племени атакаменьос ускользают, словно утренний туман…
И только мы, семья Дельгадо, день за днем вглядываясь в безоблачное небо, ждем тех, кто 9000 лет назад поручил нам охрану геоглифа «Гигант Тарапака».
Геоглиф использовали как астрономический календарь для определения уровня луны. А с помощью головы гиганта, именно с помощью короны с перьями птицы, предсказывали сезон дождей, который вызывал какие-либо изменения в пустыне.
Неизвестное существо — инопланетянин. Он имеет стройное, прямоугольное тело. Его голову венчает корона. У него огромные стопы в сапогах, а правая карающая рука переходит в наконечник стрелы. Вокруг него располагаются круги и разные изображения лам, птиц, людей. На самом деле пиктограмма — созвездия ночного неба и часть космического маяка. На Земле таких частей несколько: загадочные линии пустыни Наска в Перу, вариации геометрических форм, в том числе крестов, квадратов, колец и даже свастики в Казахстане, канделябр в Паракасе, прямые линии Сахама в Боливии, «творениями старших» в пустынных равнинах Ближнего Востока, 275 метровое изображение лося в России и многие другие.
Рядом с каждым из них живет семья альмара. Живет, храня тайну целого народа, улетевшего к звездам. Созвездия — карта или «запасный выход» для человечества. Паллиатив на случай апокалипсиса. Веками альмара наблюдали за развитием Homo sapiens, пытались сдерживать постоянные военные на планете, но пока не увидели надобности открыть людям путь к далеким галактикам…
Ярко вспыхивает молния, заставив невольно вздрогнуть и закрыть глаза. Слышится раскат грома. Разведя руки в стороны, я поднял голову к небу и ощутил первое прикосновение стихии. Одиночные капли больно стучат по коже. Дождь усиливается. Проходит несколько минут и на мне уже нет сухого места. Капли, разговаривая друг с другом, барабанят по крышам домов. Их голоса гулко разносятся по окрестностям. Если прислушаться, то можно услышать, как они разговаривают, делятся своими наблюдениями и тайнами. В восемнадцать лет у меня получалось их подслушать. В тот день старейшины нарекли меня Охэнзи, что в переводе с индейского означает «Тень». Хорошее погоняло, как выяснилось после первого самостоятельного дела. Тогда, я, дурея от сознания собственной крутости, пробрался в дом испанского бизнесмена и обчистил свой первый сейф. Несколько тысяч песо я потратил на лекарство для деда. Через несколько дней меня задержали и отправили в Сан-Педро-де-Атакама, административный центр провинции Эль-Лоа…
— Ты неплохой парень, Александр. И в играх, говорят, хорош. Но за пределами виртуальной реальности ты обычный зэк. Если мыслишь отсюда слинять, забудь, — вместо приветствия произнес начальник охраны тюрьмы, лично встретивший меня.
— Читали мое дело? — заинтересованно спросил я.
— Особой радости от изучения твоих злодеяний я не получил, — фыркнул главный надзиратель, — но, не каждый день к нам переводят столь «известных» воров.
Город Канн — единственный населенный пункт на планете XOST-99, который по сути является тюрьмой для особо опасных преступников. Главное для меня — тюремный сервер, подключенный к глобальной космической сети, а значит, можно попытаться вернуться на Землю. Сколько себя помню, я постоянно разрабатывал план побега, не хватало только выхода в сеть.
— Сервер Z4. Первая линия обороны, — безразличным тоном произнес начальник охраны тюрьмы. — Я лично проверю твои способности.
Я стиснул зубы, но промолчал. Встретимся на поле боя…
За нашими спинами красуется средневековый замок, поражающий воображение своими масштабами. На крепостных стенах лучники. Врата подняты. Кавалерия, внутри, ждет сигнал, чтобы ринуться вперед. Заключенные — первая линия обороны. Стоим, нежась в мягких лучах восходящего солнца, ждем, когда нас начнут убивать. Собственно, в этом и заключается основная воспитательная работа всего личного состава исправительного учреждения. Убийц и воров убивают их надзиратели и так изо дня в день на протяжении всего тюремного заключения.
Все началось на Земле. После очередного конфликта, уж и не помню кого и с кем, стартовал настоящий Апокалипсис. Ракеты летели, ракеты взрывались. Термоядерная война практически уничтожила планету. Выжившие спрятались под землей. Прошло нескольких десятков лет они вылезли на поверхность и продолжили уничтожать себе подобных. Чтобы прекратить человеческий суицид все альмара собрались в пустыне Десьерто де Атакама.
Пришло время объяснить, что каждая семья моего народа индивидуальна. Северные братья могут выдержать нижний предел температуры — абсолютный нуль, то есть наиболее низкую температуру, при которой в принципе невозможно извлечь из вещества тепловую энергию. Южане, наоборот, способны часами загорать на солнечных пляжах Венеры. Есть те, кому под силу пересечь океан по морскому дну, без каких либо приспособлений, и те, кто за сотню лет сделал всего пару глотков, не важно какой жидкости. Нет, альмара не люди X, не супергерои, они просто другие, хотя внешне их не отличить от людей живущих рядом с ними. Веками, храня тайны мироздания, альмара терпели беспредел человеческой расы и вот их терпение закончилось…
Враги появились внезапно и сразу атаковали. Миг и люди заметались под градом стрел. Крики горести и злости звучали за нашими спинами. Защитники замка оплакивали убитых и готовились к битве, то есть нашему уничтожению, но пару звездочек на погонах все же кто-то потеряет, так как обстрел замка не входил в договоренности. Для охранников это была всего лишь игра по заранее подготовленному плану.
Мы, мобы с запрограммированной сдержанностью, стояли в поле между замком и вражескими лучниками. «Преступления можно смыть лишь кровью» гласит транспарант, над воротами тюрьмы. И нас убивали. Месяц давили танками, два, топили на морском дне, сегодня многих убьют в средневековом сражении.
Побросав луки, на нас неслась орущая лавина. Две сотни хорошо вооруженных воинов. Каждый одет в кольчугу, в руках мечи. Две сотни против тысячи одетых в тряпье мобов, вооруженных ножами. С большим трудом мы отбились, и остатки второй роты охраны, захватив раненых, под покровом темноты отступили в расположение своего лагеря. Двенадцать часов мы дрались за свою жизнь и выстояли. Завтра, вторую роту усилят бойцами периметра, тем тоже не терпится привести приговор суда в исполнение, и нас сметут в новый виртуальный мир, но сегодня мы выстояли, а значит победили.
Поле боя превратилось в лазарет. Стонут раненые. Из тысячи зэков, в строю осталось меньше трехсот.
— Тяжелых тридцать, — доложил Свен Норинг. Его руки, худые, изрубцованные шрамами, сжимали захваченные в бою мечи. — Двадцать четыре землянина, шесть — марсиан. Семьсот убиты на поле боя. Оружия захватили немного, но оно лучше нашего. Эх, нам бы броню, но на ней код. Что с ранеными делать?
Я посмотрел на Свена и коротко произнес:
— Добить! Используйте их тела для баррикады.
— Всех?.. — растерянно спохватился Норинг.
— Всех, — тихо подтвердил я. — И разложите их «красиво», чтобы перерезанные глотки и кровавые потоки в глаза бросались.
— Начальник тюрьмы взбесится?! Это не было запрограммировано!..
— Плевать! Это сделает систему слабее, а значит у нас появится шанс свалить с гребанной планеты. Ты же этого хочешь?
Свен хмуро кивнул. Раненых уже добивали. Их предсмертные хрипы разрывали тишину ночи.
— У нас есть хоть один шанс? — спросил Норинг.
— Прорвемся! — я сжал в широкой загрубевшей ладони меч. — Или умрем!..
Сжимая автомат до судорог в пальцах, я шарил взглядом по крепостным стенам в поисках малейшего движения. Я, а вернее мое второе воплощение, понимал, надо быть сдержанным и бдительным. Если этой ночью я не уничтожу всех защитников замка, завтра они ударят в спину. Душу грела мечта о долгожданной свободе. Враги не знали, что альмара не поддаются программированию. Мой моб установил глушитель и открыл дверь казармы. Жаль, там нет никого из тех гадов, кто напал сегодня, но есть те кто убивал меня вчера…
Люди ущербны. Совет альмара принял решение загнать остатки человечества в виртуальную реальность — мир с разной фантазийной хренью: планетами и инопланетянами. Жителей планеты, насильно помещали в капсулы виртуальной реальности, основное преимущество которой заключалось в остановке времени. Человек мог летать в космос, осваивать новые миры, но при этом оставался в той возрастной категории, которая у него была на момент помещения в вирт.
Мы очищали планету от радиации, восстанавливали растительный и животный мир. Грезили о благоденствии и процветании родной планеты, а еще наблюдали за Homo sapiens. Увы, даже в виртуальной реальности они продолжали воевать. Уничтожались несуществующие планеты, создавались виртуальные тюрьмы, где над заключенными проводились жестокие опыты. Сначала, все списывали на ошибку программистов, но те, разводя руки в стороны, твердили, что программа работает без сбоев. Тогда было решено задействовать меня.
Дело в том, что я единственный кто способен поменять исходный код любой программы находясь внутри нее. Используя изъяны и недоработки матрицы, я предотвращал войны и убийства, а если доходило до стадии военных действий, вгрызался в нее и рвал на куски, а что уцелело — перепрограммировал. Меня нельзя убить, только если мне это нужно для более детального анализа ситуации. Зачем?! Я дрался за душу каждого землянина…
Ночью прошел дождь. Тысяча каннийцев, весь состав охраны тюрьмы, напряженно шли по мокрой глине. За несколько метров до нас они остановились. Многие, то и дело поскальзывались и падали. Впереди всех, высоко подняв меч, стоял начальник охраны, подполковник Игорь Григорьевич Прохоров. Он смотрел на меня, словно не замечая всю «прелесть» сооруженной баррикады. У многих тел были распороты животы, отрублены конечности и выколоты глаза. Да, Игорь Григорьевич, убивать — плохо, но, если ты не можешь этого понять, мне придется тебя в этом убедить.
Стиснув зубы, полковник сделал пару шагов вперед и крикнул захлебываясь от ярости:
— Меня предупреждали, что ты опасен, я, дурак не верил! Сегодня я убью твое виртуальное тело, потом вытащу из капсулы и еще раз убью!
Прохоров, отдал команду по интеркому и посмотрел на врата замка. Там находилась моя капсула и первая рота охраны. Он знал, что капсулу можно открыть только после уничтожения моба, но не догадывался, что в замке не осталось тех, кто мог меня пленить. Врата открылись. Из них вышел я — Алехандро Хорсте Дельгадо.
Полковник выругался и направил меч в мою сторону. Ждать пришлось недолго: воины ринулись в бой.
— Он мой! — яростно размахивая мечом орал Прохоров.
Я планировал участвовать в сражении сам, но понял, моб наконец-то обрел себя и готов к самостоятельному существованию. Передернув затвор автомата, я направился в штабной корпус к тюремному серверу. Пора вернуться в реальность.
— Стой, сука!
Дикий вопль, слившийся с ревом битвы, заставил меня обернуться. Александр, так я зову свое второе я, в падении перерубил колени полковника, перекатился, вскочил и точным ударом снес ему голову с плеч. Охранники тут же побросали оружие.
Совсем скоро в этой части матрицы наконец-то наступит мир. Мне придется вернуться и вернуть людей на Землю, а еще уничтожить сумасшедшего моба, которого я сам же и сотворил. Или не придется. Все-таки он это не я, возможно уже даже лучше, чем я. Он познал боль, унижение, сотни раз умирал, ему опостылела война и все что с ней связано. Надеюсь, он полюбит этот мир, обзаведется семьей и заживет счастливо, так как всегда хотел я. Чушь программная? А может чудо? Никто не знает всего многообразия виртуального мира, даже я.
Я прислушался к себе, но кроме ощущения горести, не уловил ничего. Может программа стать разумной, эволюционировать, переродиться и стать искусственным интеллектом, который заранее предугадает правильный ход развития или это лишь мои фантазии? Размечтался. Какая разница! На мой век работы хватит. Ввожу код. Пора домой. Легенда про четырехсотлетнего вора себя исчерпала. Мне кажется я уже вижу улыбку деда и суровый взгляд отца. Сегодня старейшины нарекут меня Охэнзи, что в переводе с индейского означает «Тень».