В 1412 году весна была ранней и дождливой. Утром Артур собирался в город. Влажная пелена, белесым туманом, стелилась ещё под ногами, но взошедшее весеннее яркое солнце согревало землю теплым и ласковым светом. Артуру нужно было пополнить свою аптеку некоторыми необходимыми лекарственными средствами. Но Нед, внимательно осматривающий карету, вдруг растерялся, и с виноватым видом сказал: - Господин, на передней оси трещина, в такую распутицу нельзя надеяться на то, что с ней, при такой скверной дороге, всё будет в порядке, не извольте беспокоиться, я мигом исправлю эту неполадку, стяну ось железным обручем.-
Артур хотел было уже направиться к госпиталю, чтобы переждать там время, как заметил, что по дороге к замку медленно движется повозка. Человек идёт впереди рядом с лошадью, а на повозке кто-то лежит.
- Наверно везут больного, к счастью я не успел уехать, возможно, нужна будет срочная помощь - подумал Артур.
Через минут двадцать к госпиталю подошёл подросток, держа за повод довольно старую, понуро шагающую, лошадь. На повозке действительно лежал неподвижно человек, закрытый грубым пологом. Из-под полога была видна только голова больного.
Это был человек, по-видимому, лет пятидесяти с лишним. За высоким лбом и залысинами виднелись спутанные рыжеватые курчавые волосы. Круглые зеленовато-карие глаза смотрели, ничего не выражающим взглядом, нос крючковатый, как у хищной птицы, плотно сжатые губы, лицо в редких глубоких ямках- следах оспы. Смутное волнующее душу чувство охватило Артура, предчувствие чего-то важного и значительного, от происходящего сейчас. Он не мог оторвать взгляда от лица больного.
Вышла из госпиталя Энни и быстро подошла к повозке. Она удивлённо посмотрела на Артура, молча растерянно стоящего около повозки.
- Нед! – позвала она брата, но тот уже спешил сам, зная, что сейчас потребуется его помощь.
Нед ловко завернул в полог больного, с помощью Энни, занёс в госпиталь и осторожно опустил на постель. Энни принялась переодевать старика в чистое госпитальное бельё.
Артур не мог сдвинуться с места, он интуитивно почувствовал враждебность этого незнакомого человека к нему, словно какая-то преграда была между ними. Артур, основывающий лечение на взаимопонимании и откровенности и доверии больного к врачевателю, был в растерянности. Он с первого взгляда определил, что состояние больного крайне тяжелое. Мальчик лет четырнадцати топтался рядом с повозкой и был очень расстроен и подавлен.
- Кто вы такие, и откуда привезён больной? – спросил Артур.
- Это мой отец, его зовут Теодор Лесли, мы жили раньше в Святой земле, но год назад мой отец тяжело заболел и вернулся на родину в Англию. Этот замок Лесли, что от Вас в шести милях на юго-восток, принадлежал его покойному отцу. Но, оказалось, по приезду, что старший брат отца Вилф Лесли, обманным путём лишил его наследства, и мой отец оказался нищим. Сам Вилф, умер уже несколько лет назад, и заправляет всеми делами в замке его сын, пьяница и бездельник. Год мы прожили в замке и, хотя я работал, слышал только одни попрёки и терпел унижение со стороны хозяев замка: жены Вилфа Лесли – Бетти и его сына-пьяницы Гордена.- Мальчик опустил голову и тихо всхлипнул.
- Если вы здесь год как проживаете, вы должны были знать, что я лечу всех, даже не имеющих средств, чтобы заплатить за лечение, почему же отец твой медлил, не понимаю... Если бы он обратился за помощью ко мне раньше, было бы намного легче вылечить его. – Удивился Артур.
- Я не знаю... – прошептал мальчик, - отец знал, что Вы оказываете помощь всем, даже нищим, но категорически отказывался посетить Вас.-
С тяжелым чувством на душе Артур зашёл в госпиталь и приготовил старику Лесли питье, очень благоприятно действующее на организм человека: придающее силы больному, успокаивающее нервы и усмиряющее боли.
Когда он вошёл в комнату, где лежал больной, Энни уже переодела старика и укрыла его, озябнувшего, за время пути, из-за сырого тумана и прохладного ветерка, большим куском овчины. Она вышла и Артур начал разговор со странным больным.
- Если бы Вы попросили помощи раньше, лечение бы прошло быстро и успешно, - начал говорить Артур, но Лесли прервал его.
- Я приехал сюда не лечиться, а умирать, вызовите как можно скорее аббата монастыря, что в двух милях от вас. Я хочу исповедоваться, - не глядя на Артура, сказал Лесли, и голос его прозвучал сухо, жестко и враждебно.
Артур, придя в себя, после такого грубого ответа больного, совладав с собой, продолжил: - Желание больного исповедоваться принимается церковью Христовой с большим желанием и радостью, сейчас я пошлю за аббатом Рошли, и он непременно скоро будет здесь. А сейчас всё-таки выпейте снадобье. Вы слабы, этот эликсир придаст Вам сил исповедоваться перед Господом.-
- Вы правы – подумав, сказал старик, - мои силы на исходе, но я должен дождаться аббата.-
Вошла Энни, она положила ещё одну подушку под голову больного старика, к ногам его приложила мешочек с теплой золой. Молча взяв из рук Артура склянку с эликсиром, Энни ловким движением приподняла голову старика и поднесла к его губам лекарство, которое старик выпил безропотно и послушно.
Он посмотрел на Энни и тихим печальным голосом произнес: - Я еще не умер, а уже вижу перед собой ангела, - и слабо улыбнулся девушке.
- Ваш сын находится на кухне, моя сестра Анна поит его горячим молоком и сушит промокшую одежду, лошадь распряжена, отведена в конюшню, ей даден корм и вода, не беспокойтесь ни о чём, отдыхайте. – Успокоила старика Энни.
- Благодарю Вас, ответил старик Лесли и голос его дрогнул.
Потом старик не обращаясь ни к кому сказал: - Я хочу до приезда аббата побыть один. - И закрыл глаза.
Артур и Энни вышли. Нед, уже починивший ось, отправился в монастырь за аббатом, и действительно вскоре прибыл аббат Рошли, старик семидесяти с лишним лет, высокий, худой сгорбленный, молчаливый и строгий.
Во время проверок монастыря, которые проводились по приказанию епископа, замечаний аббат никогда не получал. В других же монастырях часто выявлялись нарушения: монахи спали на подушках, имели одежду подбитую мехом, не соблюдались посты, часто питались мясом четвероногих животных, хотя это запрещалось, монахи могли есть только двуногих животных, то есть птиц.
Артур проводил его к больному. Сразу стало понятно, что аббат хорошо знает Лесли. Как только они зашли в комнату Лесли открыл глаза.
Артур пододвинул стул к постели больного и хотел выйти из комнаты, как резкий повелительный голос Лесли остановил его:- Останьтесь. Я приехал сюда, чтобы исповедоваться в присутствии вас. Вы должны знать, что я скажу на исповеди.-
И Артуру в голосе старика Лесли показались скрытые нотки боли и обреченности. Аббат, молча, кивнул Артуру и тот сел в углу на скамью.
* * *
Увидев, что в госпиталь привезли больного, из замка, со всех ног бежала Анна. Она чуть не налетела на подростка, сына Теодора Лесли, который стоял у двери госпиталя, не смея войти.
- Ты, что ли, заболел? – запыхавшись, спросила Анна, - тогда заходи, нет, подожди, в грязных сапогах нельзя, сейчас... вот, надевай, - и она сунула ему башмаки.
- Я не болен, - тихо ответил мальчик, - я привез своего отца сюда, ему очень плохо.
- А... – протянула Анна, и, окинув мальчика взглядом, добавила поспешно, - Да ты промок, смотри, озяб как, дрожишь даже... Ну, пойдем на кухню, там согреешься.-
С первого взгляда Анна поняла, что мальчик беден: залатанные, старые короткие сапоги, поношенное, не по размеру, видимо с отцовского плеча, сюрко, пальто из полушерстяной ткани подбитое грубым льняным полотном. Мальчик был высокий, худенький с запавшими щеками, большими карими глазами, длинные тёмные волосы падали на плечи.
- Тебя как зовут? – спросила Анна.
- Я Марк Лесли, мы с отцом приехали из Святой земли год назад, но отец сильно болен...- дальше мальчик не мог продолжать и замолчал.
- Садись сюда, ближе к печи, твоему отцу надо было раньше обратиться к господину Артуру, знаешь какой он врачеватель! Твой отец бы сейчас был уже здоров!- тараторила Анна.
- Отец почему-то отказывался ехать лечиться. Он знал, но не хотел... Я не знаю почему. – Путано стал объяснять Марк.
Анна на мгновение задумалась: - Знал и не захотел лечиться... Тут что-то не то... Ладно, на, вот, выпей молока горячего, и грейся у печи, я скоро приду, надо позаботиться о твоей лошади, какая она старая, бедняжка...- и Анна вышла из кухни.
Марк прислонившись к теплой печке впал в забытье.
Анна, тем временем быстро нашла двух ребятишек, слонявшихся в безделье, и строго-настрого велела им распрячь лошадь Лесли, отвести в конюшню, накормить и напоить её. Дети знали, что шутить с Анной нельзя и постарались быстро исполнить все, что она им велела. Анна отправилась в кухню к матери Азалии, взять кое, что для завтрака больным. Идя с полной корзинкой еды в госпиталь, она увидела, что приближается карета, которая остановилась вскоре около госпиталя, и из неё вышел сам господин Рошли – аббат монастыря, расположенного недалеко от замка Морро.
Анна быстро заскочила в кухню госпиталя, поставила корзину с едой и выскочила в коридор.
- Почему отец Марка отказывался ехать к нам лечиться? Сейчас мне всё будет ясно... Надо подслушать исповедь отца Марка. – И Анна приникла ухом к двери, за которой скрылся аббат.
Но подошла её сестра Энни и строго произнесла: - Кто подслушивает исповедь умирающего, попадёт в ад, и там ему зальют уши горящей серой!-
- О-о-о-о-, - простонала Анни и бросилась прочь.
Забежав на кухню, она торопливо стала готовить завтрак больным. Молоко было уже готово, она достала булочки из корзины, тренчеры с рыбой, оставшиеся от завтрака в замке.
Марк услышав шум открыл глаза.
- На, вот, - и Анна сунула ему тренчер с рыбой, - ешь, приехал аббат из монастыря исповедовать твоего отца, я хотела подслушать исповедь, ведь тут явно кроется какая-то тайна, но сестра Энни прогнала меня.
Всё в Божьей воле, мы рабы его... Так говорила госпожа Брианна, бабушка господина Артура, - авторитетно заявила Анна, и понесла завтрак больным.
Исповедь рыцаря Теодора Лесли.
Я, Теодор Лесли, нахожусь в здравом уме и ясной памяти. Перед тем, как покинуть этот свет и уйти в иной мир, хочу исповедоваться перед Господом Богом и людьми, открыть свой тяжкий грех.
Наш отец, рыцарь Остин Лесли воспитывал меня и моего брата Вилфа в строгости и законопослушании. Я никогда не перечил отцу и выполнял все его приказания. Вилф же был коварен и хитёр, себе на уме, как говорится. Он был явно склонен жить нечестным и преступным образом. После смерти моего отца, старший мой брат Вилф, который к тому времени собрал шайку и разбойничал на дорогах, потребовал, чтобы я тоже участвовал в его делах. Зная характер брата, я не осмелился перечить ему, и был соучастником в грабежах. Сначала совесть мучала меня, но потом, когда у меня появились деньги, я увидел, что отношение ко мне окружающих людей, изменилось. Тех, у кого есть деньги, уважают в этом мире, относятся к ним с подобострастием и лебезят перед ними. Мне нравилось то, что стоит мне войти в таверну, как ко мне уже услужливо спешит хозяин, завсегдаи таверны встают и приветствуют меня, а я не скуплюсь и кидаю серебряные таллеры, а то и золотые на стол... К тому же Вилф образумил меня, раскрыв глаза на тех богачей, которых мы грабили. Он объяснил, что они добыли своё богатство тоже нечестным образом и нечего их жалеть. Мы прятали лица под тряпками, чтобы нас не узнали, забирали деньги, но никого не убивали, а только грозили применить оружие в случае необходимости.
Мне было двадцать пять лет, когда произошел этот страшный случай.
Однажды мы выследили, находясь в Тёмной дубраве супружескую чету, которая проезжала по дороге через дубраву, видимо в гости и решили ограбить, так как на женщине были дорогие украшения. И всё бы было как всегда, если бы женщина не узнала меня... Мой брат Вилф заставил меня убить их...
Это были Кимбол и Лолли Морро... –
Теодор Лесли замолчал, ему было трудно продолжать из-за сильного удушья, которое наступило от болезни, и от волнения.
Наконец он, собрав все силы, прохрипел, чувствуя, что настаёт час его смерти: - Мой сын, он... он...-
- Мы не оставим твоего сына без помощи. Призреть сироту - наш долг перед Господом Богом, - торопливо произнёс аббат Рошли.
Но Теодор Лесли уж не слышал его, он впал в забытьё.
- Предсмертная агония... – подумал Артур, Господи... прости его...-
Артур вышел из госпиталя. Вдоль стены тянулся помост, на котором находились скамьи для больных, которые хотят посидеть на свежем воздухе. Наверху – навес, под ним висят пучки лекарственных трав, собранных Энни и Анной...
- Господи, почему? – рвётся из души Артура, пронизывает его сердце болью, этот вопрос в никуда...
Он вспоминает...
Лолли, круглолицая, с голубыми глазами, вздернутым носиком и длинными распущенными кудрявыми светлыми волосами, его мама... Она заходит в замок и маленький Артур, прячется от неё, заползает под стол...
- Где же мой сынок? – обеспокоенно восклицает Лолли,- Может быть он под этим столом?-
Артур поспешно выползает из-под стола и прячется за большим сундуком.
- Нет, его нигде... Господи, Боже мой! – и Лолли падает в кресло, закрывает лицо руками, - моего сыночка унесли вОроны, что сидели на вязах! Я больше никогда не увижу его! –
Артур не выдерживает и бросается из своего укрытия к матери: - Я здесь! Меня не унесли вОроны, я спрятался от них! – и поспешно забирается к матери на колени, обнимает её и прижимается к ней.
Он счастлив, он рядом с самым родным существом на свете...
Светлые локоны маминых волос, тонкие пальцы рук... На пальце серебряное кольцо – в виде двух сплетенных в рукопожатии рук...
- Мама, у меня тоже будет такое кольцо? – спрашивает Артур.
- Да, сыночек, это кольцо означает верность и дружбу навеки. Его подарил мне твой отец. Когда ты вырастешь и полюбишь девушку вы обменяетесь такими кольцами, а потом обвенчаетесь... - и Лолли нежно прижимает к своей груди Артура...
- Господин... – тихо произнёс кто - то за его спиной.
Артур оглянулся и увидел сына Теодора Лесли. Позади мальчика, он заметил Анну, которая резким движением подтолкнула подростка к Артуру и спряталась за дверью.
- Господин, мне некуда идти, я нищий, мой отец умер... Прошу Вас возьмите меня на службу, я буду исполнять любую работу, прошу, Вас...-
В отчаянье произнёс мальчик.
Артур посмотрел рассеянно на подростка: убого одетый, худой, в глазах боль и отчаяние... Робкий, растерянный, несчастный...
- Хорошо, ты будешь работать при госпитале, - сказал Артур. – Анна! Позови Энни! – обратился он к Анне и продолжил, не глядя на мальчика, - Энни объяснит тебе твои обязанности.-
- Энни сейчас некогда, - затараторила появившиеся из-за двери Анна, - я могу всё это устроить, господин, не беспокойтесь! –
- Освободи комнату в конце коридора, ну где у нас корзины с бельём, пока пусть живёт там. Делает то, что скажет Энни... – И Артур, словно в забытьи продолжал стоять около госпиталя.
Азалия, спешащая куда-то, вечно занятая, и всегда неотложными делами, увидев Артура, хотела было уже что-то сказать, но посмотрев на его лицо бледное, искаженное болью и страданием, замолчала растерянно.
- Ну, что я говорила? – торжествующе сказала Анна Марку, - Наш господин очень добрый, тебе будет хорошо здесь, просто надо слушаться Энни, выполнять всё, что она тебе скажет. Идём, комната, где ты будешь жить, что надо! –
Комнатка была очень маленькая. Анна, схватив корзины с бельем, сказала Марку: - На этой лежанке ты будешь спать. Бери большой мешок и пошли на конюшню набьем там мешок соломой, вот тебе и постель! Кстати увидишь в конюшне свою лошадку.-
Артур, пересилив себя, зашёл в комнату, где лежал умерший.
- Мы похороним его, - кивнул аббат Рошли на покойника, - рядом с монастырем, на кладбище для одиноких нищих людей и бродяг.
А сейчас послушайте меня, мне есть, что рассказать об этом заблудшем и ставшим убийцей человеке. Именно я исповедовал несколько лет назад его брата Вилфа, и тот выложил мне всё о содеянном грехе.
Рассказ аббата Рошли.
Вилф Лесли внешне, был похож на своего отца, невысокий, коренастый, с короткими кривыми ногами, с крючковатым носом большими зелёно-карими круглыми глазами. Рыжие кудрявые волосы его обрамляли скуластое лицо, усыпанное веснушками. Квадратный подбородок с глубокой ямкой говорил о волевом, сильном характере этого человека. Вилф был действительно деятельным и энергичным и к тому же очень хитрым человеком. Он изо всех сил старался добиться того о чем мечтал – богатстве.
Вилф заводил знакомства с богатыми юношами, охотно исполнял их просьбы помочь в каком-либо деле. Дальше, как говорится, больше. Прослыв человеком, на которого можно «положиться», он начинает заниматься «тёмными делишками». Конечно за хорошую плату, Вилф, исключительно легко и без негативных последствий для заказчика, исполнял грязное дело.
Сначала это были незначительные услуги: свидетельствовать против кого-либо, оклеветать человека, организовать любовное свидание знатного человека с замужней женщиной. В свете знали на кого можно положиться, если потребуется совершить беззаконие, и обращались прямиком к Вилфу. Денежки текли ему в карман рекой, но Вилфу было этого мало. Он набрал себе в кампанию несколько «верных» людей, которые помогали ему в его грязных делах. Вся эта кампания тусовалась в таверне «Крутой рог».
Вилф и его люди не гнушались тем, что спаивали и обворовывали проезжающих, уводили ночью лошадей, или брались за большие деньги провернуть дельце, заказанное приезжим.
Всё сходило Вилфу с рук, потому как знатные и богатые люди не могли уже обойтись без его услуг.
Так вот, после смерти отца Вилф собрал из своих друзей шайку и потребовал, чтобы и его брат Теодор участвовал с ним в его незаконных преступных делах. Теодору в ту пору было двадцать три с лишним года.
Внешне он был схож с братом, но характер имел другой. Теодор был замкнутым, молчаливым, ранимым и стеснительным юношей. Он был беден, и переживал это, ему хотелось, как всем пылким чувствительным юношам, совершать подвиги, иметь славу и деньги.
Он завидовал своим сверстникам, участвующих в турнирах, снискавших уважение и одобрение старших и восхищение дам.
Бедный юноша, целыми днями бродил возле своего замка, погруженный в свои несбыточные мечты.
Слабовольный по характеру и нерешительный в действиях он не посмел ослушаться брата. А с кем поведёшься, того и наберёшься, как говорится.
И Теодор, сначала машинально, повторял действия и поведение негодяев, а потом у него это вошло в привычку. Такая жизнь для него стала естественной
Потому как другой жизни неопытный и слабовольный юноша не был в силах начать.
Жизнь Теодора Лесли резко изменилась после случая с убийством супругов Морро. Поняв, что этот случай повлечет страшные последствия и, испугавшись, Вилф быстро начинает действовать. Шайка была распущена, и бандитам Вилф приказал исчезнуть навсегда. Теодору он велел отправляться в Святую землю, напугав его вечной каторгой за убийство. Испуганный брат согласился. Он был потрясен случившимся и находился в шоковом состоянии. Сам же Вилф собрал все деньги, золото и драгоценности, награбленные им, и поехал к герцогу, владельцу местных земель.
Герцог этот был стар, страшно скуп и алчен. Вилф рассчитывал закупить его и не просчитался. К тому же один из сыновей герцога был дружком Вилфа, которому Вилф частенько оказывал услуги, а также спасал даже не раз от смерти, во время пьяных оргий, которые так любил сынок герцога.
Вилф рассказывает герцогу всё начистоту и выкладывает сокровища. Герцог приходит в неописуемое волнение и восхищение при виде всего этого добра.
Он обещает замять дело с убийством Морро и получает столь желанную плату. И действительно герцог сдерживает слово данное Вилфу. Он посылает для вида, солдат в Тёмную дубраву, на поиски убийц. Там разумеется, солдаты никого не нашли, но герцог делает вид, что не остановится и будет искать злодеев. Тем временем, по всей округе, люди обсуждали убийство Кимбол и Лолли Морро, и сходились на том, что это дело рук Вилфа и его дружков. Подозрение падало на Вилфа неспроста, о нём много чего было известно, но люди помалкивали до поры, зная хитрость, коварство и жестокость его, а также знакомство с богатыми влиятельными людьми. И всё-таки Вилфу пришлось бы туго, если бы не произошло вскоре следующее. В Тёмной дубраве через два месяца снова стали пропадать люди. И вот, посланный отряд наемных солдат, поймал трёх человек, укрывавшихся в укромном уголке чащи, которых уличили в преступлении. Эти люди оказались каннибалами. Они ловили прохожих и поедали их. Но на допросе дознаватели не могли ничего у них узнать, так как люди эти были не в своём уме. Один из них, во время допроса, прыгал на одной ноге и кукарекал, хлопая себя руками по бокам, или же становился на четвереньки и лаял как собака на дознавателей. Двое других сидели неподвижно и молча, не понимая, что от них требуется. Но иногда они мычали, обращаясь, друг к другу. Ведущие следствие люди приходили от этого в большое недоумение, не смотря на то, что мычание было нечленораздельно, эти двое сумасшедших отлично понимали друг друга.
Дознавание закончилось тем, что в убийстве супругов Морро были обвинены сумасшедшие, которых вскоре отправили на вечную на каторгу.
Продолжение следует.