(воспоминание о моей службе
в бывшей Советской Армии)
Очень хочется мне по истечении многих лет совершить путешествие в те места, где приходилось нести нелёгкую воинскую службу, защищая мирное небо над своими соотечественниками и землю, на которой они живут. Снова посетить тихий, по-своему неповторимый, замечательный городок Пятигорск, находящийся на юге России, и другие места Ставропольского края, раскинувшего свои просторы в преддверии Северного Кавказа, который изъездил вдоль и поперёк за годы службы. И опять увидеть Золотой Курган1 , – гору, расположенную в предгорье, недалеко от Чегема и Эльбруса, вершины которого вечно покрыты снегом. А может быть, это ещё и ностальгия по двум годам молодости. Эти два года оставлены там – отданы срочной воинской службе.
Случай, изложенный в моих воспоминаниях, произошёл летом, в июне 1977 года в живописном месте на Северном Кавказе, возле гор Кабардино-Балкарии. Там природа сохранилась в своём почти первозданном виде: серебристые ручьи родниковой воды стекают вниз, в горные ущелья, чистейший воздух наполняет животворной энергией, а дикие животные живут на свободе. Это край целебных источников минеральных вод, карстовых пещер, провалов и подземных озёр.
Когда нас, новобранцев из Киевской области, привезли в Пятигорский полк, то всё ещё в гражданской одежде посадили в автобус и повезли в учебный центр полка километрах в сорока от города уже на территории Кабардино-Балкарии возле Золотого Кургана. В дальнейшем мы часто ездили в автофургонах по этой дороге на учебные занятия. Сейчас же нас впервые везли к месту начала нашей воинской службы, но не хватало внимания рассмотреть все пейзажи. Мысли роились в голове, оставаясь без ответа. Куда нас везут? Что нас ждёт впереди? И насколько это отличается от «гражданки»… К тому же один из новобранцев неожиданно заиграл на баяне мелодию песни «Через две зимы» в медленном, печальном темпе, навевая соответствующее настроение, которое усилилось, когда мы под эту мелодию подъезжали к шлагбауму учебного центра. После санитарной обработки, а проще говоря мытья под душем в ускоренном темпе, старшина выдал солдатскую полевую форму. Одев военную форму, мы растерянно смотрели друг на друга: все стали очень похожи.
« Прощай гражданка и свобода на долгие два года», – в который раз подумал я и прочитал ту же мысль на других физиономиях. Так начался нелёгкий, напряжённый месяц школы молодого бойца, а короче – учебка. Из нас вытравливали гражданские привычки и насаждали воинскую дисциплину и многое другое согласно учебному плану. Получение писем – это связь с «большой землёй», то есть с родными, девушками, друзьями. Поэтому мы всегда с нетерпением ждали почтальона.
Однажды, ещё в начале июня, наши командиры во главе с замполитом учебного центра майором Вячеславом Васильевичем Ломовым решили сделать нам экскурсию и утром собрали всех вместе.
– Сейчас проведём активный интересный отдых – сделаем восхождение на Золотой Курган, – как всегда бодро объявил майор Ломов.
– Товарищ майор, а почему у этой горы такое название? – спросил я.
– Это старая история. Существует легенда об этой горе, могу вам рассказать, – ответил майор.
– Да, расскажите, товарищ майор, – попросили солдаты и сержанты, собираясь в круг, чтобы послушать. И майор Ломов рассказал нам такую быль-легенду:
– Давным-давно, несметные, многочисленные монголо-татарские полчища совершили второй ещё более страшный и разрушительный поход на страны Кавказа. В то время на Северном Кавказе находилась развитая страна Алания, занимавшая территорию нынешних Черкесско-Карачаевской, Кабардино-Балкарской и Осетинской республик. Завоеватели проникли в Аланию с Южного Кавказа и полностью разбили армию Алании, истребляя на своём пути жителей и разрушая города. Остатки воинов и населения прятались высоко в горах в труднодоступных пещерах, ущельях и оказывали незначительное сопротивление. Так вот, согласно легенде, чтобы продвигаться дальше, монголо-татары остановились и решили награбленное золото зарыть в эту гору, чтобы на обратном пути забрать сокровища. А гору, по-своему, назвали Золотым Курганом.
Через некоторое время, возвращаясь с победой домой в свои степи, монголы искали, но нашли не всё спрятанное ими богатство. Неизвестно, куда часть его подевалась. Дело в том, что некоторые из тех монголов, которые зарывали золото в гору и точно знали, где оно спрятано, погибли в боях. А закапывали ведь они его в разных местах этой горы.
После того, как завоеватели ушли, многие люди искали в горе ту часть оставшихся сокровищ. Но, наверное, так и не нашли. Никто точно этого уже не знает.
Существует и другая версия происхождения названия Золотого Кургана. По преданию, якобы в 1396 году на вершине этой горы находился золотой шатёр эмира Тимура (Тамерлана).
У нас есть свободное время до того, как начнутся занятия. Совершим подъём на вершину горы, посмотрим с неё вниз на весь расстилающийся пейзаж. Вид оттуда великолепен. Лучше видно вершины Эльбруса и каскад гор Чегема в солнечную погоду. Увидите свой военный лагерь с высоты птичьего полёта, – закончил майор.
– А заодно и поищем зарытые сокровища. У каждого ведь есть сапёрная лопатка, покопаем, – пошутил Ваня Шимчик.
– Возможно, за полученные от сокровищ деньги Богдан Романец после службы в армии купит себе шикарную машину, о которой он мечтает, – поддержал прапорщик Вячеслав Голокоз, и продолжил, – ну, а Навальнев, Куршаев, Сивак, Волков купят себе мотоциклы.
– Да, хотелось бы приехать домой на мотоцикле, в своё село в Киевской области, – размечтался солдат Иван Сытенко.
– Ну, а теперь поднимемся на Золотой Курган, – сказал майор Ломов, –Вперёд, бойцы! – отдал он команду.
На Золотой Курган, как муравьи, полезли за майором все солдаты, офицеры и прапорщики. В месте нашего восхождения гора возвышалась покато, и потому подъём был не трудный. С вершины далеко открылись нашему взору окрестные пейзажи, а Коле Дымицкому восхождение на Золотой Курган напомнило чем-то его родные Карпаты. Было хорошо видно военный лагерь – так, словно с самолёта АН-2, названного в народе «кукурузником»; у нас появилась возможность также посмотреть и на противоположную сторону – там ландшафт был не такой же ровный, а изрезан оврагами, спуск с горы местами крутой и даже более обрывистый. После такого увлекательного осмотра по команде спустились вниз.
Учебный центр Пятигорского полка располагался в холмистой местности перед Золотым Курганом и представлял собой ровную площадь размером приблизительно как два самых больших столичных стадиона. Место было идеально выбранным для военного лагеря и имело свои преимущества. Мало посторонних людей могло попасть туда и потому не подвергалось опасности во время учебных стрельб.
Учебный центр находился в достаточном отдалении от населённых пунктов, а значит автоматный и пулемётный огонь, взрывы гранат не мешали своим шумом жизни мирных жителей. У самого подножия Золотого Кургана находилось стрельбище. На нём установили мишени обыкновенные и движущиеся. Движущиеся были сконструированы на специальном механизме для их перемещения во время стрельб из автоматов и пулемётов. Все пули, выпущенные из стрелкового оружия за многие годы учений, безропотно поглощал Золотой Курган. Поэтому, если не золота, то свинца в нём было достаточно.
Устройство военного лагеря в виде прямоугольника было почти по древнеримскому военному образцу. Палатки стояли в пять рядов – по девять в каждом. В палатке размещались по десять человек. Солдаты жили в них по ротам, взводам и отделениям. Между рядами – расстояние до четырёх метров.
Каждый раз рано утром раздавался звук горна, – трубач играл «подъём». Затем тут же была команда: «Подъём!». И после всё шло по установленному графику. Но ещё примерно за час до звука трубы солдат будил ослик – длинноухий житель, который обитал с левой боковой стороны подножия Золотого Кургана. У него, как у каждого животного, были биологические часы, и, просыпаясь с восходом солнца, он издавал дикие своеобразные крики «И-а-а!!!», так по-своему приветствуя начало нового дня. И, таким образом, помогая солдатам проснуться уже не врасплох от резкой команды, а чуть раньше.
Учебный лагерь находился в замечательной климатической зоне. Воздух был настолько чист и благодатен, что по утрам, казалось, звенел как хрусталь. Под яркими лучами солнца на Золотом Кургане чётко вырисовывались каждый камень, тропинка или овражек. Он как бы увеличивался, приближался. Мы все, не взирая на плотный воинский распорядок, находили минуты, чтобы остановиться и завороженно понаблюдать как вдали, на юго-западе, величественно возвышаясь над каскадом гор, загорались розово-белым цветом две огромные снежные вершины Эльбруса. К сожалению, это сказочное видение быстро заканчивалось, так как солнце поднималось выше и уже по-иному освещало всё вокруг.
По другую сторону от стрельбища, за пятнадцать метров от солдатских палаток, стояли деревянные и несколько каменных построек для офицеров и прапорщиков. Далее, за семьдесят метров, находилась площадка для метания гранат. В левой стороне – спортивные тренажёры, а рядом полоса препятствий.
Одни солдаты упражнялись в метании противопехотных гранат оборонительного и наступательного действия, от взрыва которых отражалось эхо, но короткое. После этого стреляли из автоматов и пулемётов Калашникова по мишеням, что находились у подножия Золотого Кургана, а офицеры – из пистолетов Макарова по мишеням, которые устанавливали перпендикулярно к рубежу стрельбы из автоматов. Другие же солдаты в это время проходили тренировку по преодолению полосы препятствий, а затем менялись местами.
Метким стрелком из автомата был солдат Богдан Романец родом с Украины из города Тернополя, в будущем старший сержант – заместитель командира взвода, а перед дембелем старшина. Командиры, а также старшина Сергеев часто ставили его в пример и назидание другим солдатам, которые не всегда хорошо попадали по мишеням.
– Как это у тебя так получается – ни разу не промахнуться, стреляя из автомата? Ты видишь центр мишени, словно она совсем рядом, а не за сто метров, – спрашивали у Богдана.
– Это потому, что я сосредоточен только на том, чтобы метко попасть, делая выстрелы, правильно управляю дыханием, плавно нажимаю на спусковой крючок, – делился опытом Романец.
А вот один наш лучший стрелок, фамилию не помню, однажды очень загордился и сказал:
– Я никогда не промахиваюсь и не промахнусь, потому, что я – Чингачгук2 .
После этих слов солдата словно подменили: во время стрельбы он делал промах за промахом, сам не понимая, что с ним случилось и почему так происходит. Забыв о том, что, возможно, хвастовство и зазнайство стали теперь причиной его постоянных неудач в занятиях по огневой подготовке.
Что касается меня, то стрелял я с переменным успехом, но чаще отлично. Сказывалась гражданская подготовка в тире, где часто бывал.
В один из особенно жарких солнечных дней, не предвещавших никаких изменений погоды, солдаты и офицеры, как обычно, должны были стрелять из автоматов и пулемётов Калашникова по мишеням.
– Ну что, снова потревожим душу Тамерлана?! – азартно предложил один из офицеров, собираясь стрелять из пулемёта.
– Конечно! – согласились остальные, и был отдан приказ открыть автоматическую стрельбу по движущимся мишеням, что находились у самого подножия горы. Начали стрельбу. Как вдруг над самой горой, сначала постепенно, потом всё быстрее, начал зависать очень густой туман. Туман стал спускаться вниз. Полностью заволок собой гору, закрыл мишени и стал надвигаться в сторону военного лагеря. Со стороны горы повеяло холодом.
Прозвучал приказ прекратить стрельбу, потому что мишеней уже совсем не стало видно.
– Что это? – удивились солдаты. – Ведь был же такой жаркий солнечный день. Что происходит в природе?
– Здесь, в горах Кабардино-Балкарии, иногда даже летом неожиданно происходят стихийные бедствия, – ответил солдатам самый старший из всех офицеров и прапорщиков старшина Сергеев.
– А что может быть? – полюбопытствовал кто-то у старшины.
– Не знаю, это непредсказуемо. Может быть большой ливень, даже выпадет снег. А потом снова восстановится хорошая погода. Такое случалось иногда раньше. Я уже не один десяток лет служу в армии и бывал здесь часто. Многое возможно в этих краях.
А тем временем туман, наступавший с Золотого Кургана, застилал всё вокруг, словно плотной дымовой завесой. В воздухе почувствовались сырость и холод. И вдруг с неба понемногу стали падать ледяные камни – большие куски льда, величиной с гусиное яйцо, с пол-кирпича, а изредка – и больше, круглой или элипсоидной формы. Это начинался град, но не такой, каким привыкли его видеть, к примеру, в Украине, максимальной величины, как горох. Ничего подобного в жизни не приходилось мне видеть до этого и уже после. Несколько солдат, прапорщиков и офицеров, по которым попали такие куски льда, скорчились от боли. Раздалась команда: «По укрытиям!!!». А какие здесь укрытия? Каждый из солдат и сержантов мигом кинулся к палатке, которая ближе к нему, а офицеры и прапорщики в их домики. Тех военнослужащих, по которым попали куски льда, не убило и не покалечило чисто случайно. Попади в кого-нибудь более точно хоть одна из таких льдин, да ещё падая с огромной высоты и набрав большую скорость, – последствия были бы плохими.
Гигантский град уже набирал силу. Куски льда посыпались очень густо. Был слышен их громкий стук по деревянным сооружениям; палатки сразу же стали оседать. В своей палатке оказались я и солдат Акыев, – невысокого роста, родом, кажется, из Средней Азии. Своего имени этот солдат никогда не называл и потому мы его звали только по фамилии. Он упал на колени и бил поклоны, усердно прося своего Бога о спасении. Из его бормотания на родном языке было понятно только «О, Аллах». Для полноты впечатления не хватало ещё представить на нём ватный халат и тюбетейку. Я, в это время, одной рукой схватил пару подушек и, прикрывшись ими, с большим усилием старался удержать стойку в центре, чтобы палатку не завалило полностью и нас там не накрыло насмерть.
– Акыев, встань и помоги держать подпорку, если хочешь жить! – крикнул я ему, – Я сам уже долго не удержу этот кол! – Акыев послушался, быстро поднялся. Тоже прикрыл себя подушками, стал помогать удерживать кол в центре палатки.
Ледяная бомбёжка продолжалась. Ничего не было слышно, кроме густо падающих кусков льда со звуками, напоминающими непрерывные молниеносные удары со всех сторон многих боксёров перчатками в тренажёры-макивары. Льдины стучали по подушкам, которыми прикрывались солдаты, по брезенту палаток, пытаясь полностью завалить их. Град падал минут пятнадцать – двадцать. Всё это время и другим солдатам приходилось напряжённо держать стойки в центрах остальных палаток. Многие дополнительно прикрывались ещё и деревянными щитами от нар, на которых спали.
Но вот град стал падать уже реже и минуты за две полностью прекратился, и мы с Акыевым вышли из палатки, отпустив её кол-стойку. Палатка тут же рухнула. Из ближних палаток стали выходить Богдан Романец, Коля Дымицкий, Саша Дроздов, Витя Лобыкин, Миша Васюта, Жора Стрынгилэу, Коля Васюков, Коля Шумейко, Витя Гамала, Ваня Брыня, Петя Полищук, Стёпа Ганушевич, Коля Игнатенко, Витя Гордиенко и другие солдаты, а палатки сразу же валились. Удивительная картина предстала перед глазами. Стоял такой туман, что за несколько метров толком ничего нельзя было увидеть и разглядеть. Наши кирзовые солдатские сапоги грязли в более, чем полуметровом слое кусков льда, и невозможно было свободно передвигаться. Слышались слова удивления и оживлённое обсуждение увиденного и пережитого. Туман тем временем рассеялся и видимость стала прежней.
«Вот так да, – думал я, беря в руки самые большие куски льда. –Жаль, что эти льдины со временем растают, а то взял бы одну-две градины и после службы в армии привёз домой на память об этом уникальном природном явлении».
Было холодно, как зимой, – и это в июне. На складе, который был рядом, командиры отделений получили для своих солдат и раздали тёплые ватные бушлаты.
Из каменных и деревянных зданий повыходили офицеры и прапорщики, одетые в шинели.
Тучи стали понемногу рассеиваться, показалось солнце. Град таял. Солдаты сапёрными лопатками отбрасывали лёд в стороны от заваленных палаток. Стали поднимать, восстанавливать палатки.
– Ну, как бойцы, все живы?! Никого не убило?! – громко окликали командиры подразделений, позже делая обход.
– Как-будто бы все живы, – отвечали солдаты и сержанты, оглядываясь друг на друга. Немало военнослужащих имели ссадины и большие ушибы, а некоторые попали в санчасть.
Гигантский град попробивал односкатные крыши деревянных сооружений, везде в них зияли большие дыры, через которые теперь хорошо просматривалось небо.
А над вершиной Золотого Кургана ещё недолго виднелся туман. И, казалось, будто это злой дух Тамерлана, витавший чёрным коршуном над горой, сильно разозлился на военнослужащих за их разговоры о зарытом в этой горе награбленном им золоте – золоте свирепого монгольского завоевателя. И будто бы это его дух вместе с духами тьмы и духами гор наслали на бойцов грозную разбушевавшуюся стихию.
1 Золотой Курган – название горы высотой до 300 м от подножия и 884 м над уровнем моря, в основании около 1,4 кв.км, протяжённостью со стороны военной учебной базы до 1,2 км.
2 Чингачгук – индеец племени могикан, - персонаж повестей писателя Фенимора Купера.