-Слушай, мне только что в голову пришло: вот мы с тобой много говорим и в том числе поминаем темного, слуг его, бесов и чертей, а они ни разу не появились?!
-А чего им являться, да тем более нам? Не слуги чай. Да и соблазнить нас они не смогут, о чем знают. Что знают они, то знаем и мы. Нас не спутать и не запутать. Выскакивают они когда помешать в чем-то добром надо, навредить. А так…
-Эй, бес, появись,- и хлопнул в ладоши.
Черненькая точка – казалось что букашка, разрослась в темное облако, а потом и превратилась наглую, глумливую рожу.
-Тоже мне фокусник, еще бы «крибле-корабле-бряк» сказал. Идиот! Какого дьявола надо?
-Ничего не надо. Надоел ты, под ногами путаешься. Да вот еще – молодой сотрудник усомнился, что вкалываете вы.
-Ага, не видел меня! Скажи, что я хорошо маскировался. Признай мои заслуги.
-Как же, он просто не искал тебя.
-Да? И что угодно?
-В смысле не высматривал. Следы твои не искал.
-Готов служить.
-Еще раз сделаешь вид что не понимаешь – крестным знамением угощу.
-Всё, всё. Я, впрочем, давно искал встречи с вами,- рожа беса из омерзительно-страшной превратилась в слащаво-мерзкую. Бес сделал паузу, ожидая реакции ангелов, не дождавшись, продолжил:
-Мне нужно ваше авторитетное мнение,- снова пауза,- поскольку вы широко известны в узких кругах крупнейших специалистов…
-Завязывай с лестью, на гордыню нас так же не возьмешь.
-Ну вот, сами звали, а разговаривать отказываетесь.
-Дело говори, а нет, так сгинь.
-А вот вы заявили, что нет такой науки, которая доказывает отсутствие бога. Есть такая! Вы лжецы, наука эта – атеизм!
-Сам ты лжец. Атеизм – мировоззрение, а не наука, научная дисциплина, научное движение. Атеизм ставит задачей развенчать заблуждения людей, и прекрасно это исполняет.
-И вы это поддерживаете?!
-Да. Разоблачение суеверий и заблуждений и прочего – поддерживаем. Да вы же их и распространяете.
-Нет, нет! Мы тут не при чем. Это люди – темные.
-А всё потому, что за источник берутся разные шарлатаны, недобросовестные священники, политические манипуляторы. И вы изначально знаете что они – лжецы, потому что сами же их и соблазнили. Ну вот ты – лично ты. Ты же знаешь что Бог есть!
-Это не считается.
-Это почему же?
-Вот дурак, я же не человек. Мне не надо верить, догадываться, докапываться до истины – я знаю!
-Так не мешай людям разобраться.
-Отвянь! Человек строит дом, но вместо здоровой, крепкой древесины кладет бревна сырые и гнилые. Сколько дом простоит?
-Недолго.
-Так при чем здесь я? Он же видит что материалы дрянь – на что надеется? Если он принимает во внимание недостоверные факты, спорные гипотезы, подгоняет факты под свои хотелки, разве ж я виноват что не может доискаться до истины?
-Так ведь всё это ты ему подсовываешь.
-Не захотел бы, то не принимал бы. Значит не нужен ему бог.
-А это уже другой вопрос. Нужен - не нужен, это совсем иное чем: есть Он или нет. Ты подменяешь суть.
-Ничего я не подменяю. Если человеку бог не нужен, то в то, что он есть, вы не заставите его поверить.
-И снова ложь: мы не заставляем.
-А чего спорите тогда? Я ведь тоже никого не заставляю. Если хотите знать, то по существу атеизм – страх перед бессмертием. Люди желают удовольствия и блага, но не желают расплачиваться. Психология вора: не поймали – значит всё хорошо, нет судьи так и осудить не за что.
-Вернее не кому. Эка ты вывернул.
-И что, неправильно? Можно еще и высшие силы на помощь призвать. Правда?- бес подмигнул второму.
-Ты не завирайся.
-Ага, не буду,- бес скорчил глумливую рожу,- чес-ное слово. Случается революция, что делают с первую очереди рЭволюционэры? Правильно: громят тех, что им мешал жить в удовольствие. Казаков вырезали, архив уголовки спалили, церкви под корень вывели.
-Ты ври, да не завирайся.
-Не перечь,- рявкнул бес, но уже следующее слово снова произносил спокойно,- ладно, признаю. Наша недоработка. Но ведь дело не в нас, а в людях. Не было бы у них страстей…
-Но,- попытался прервать ангел.
-…а главное нет у них желания бороться с ними. Жить они желают как раз в удовольствие, вот поэтому и власть наша над ними есть, а вы беСсильны.
Ангел снова хотел возразить, но другой остановил его,- пусть говорит.
-Говорить, говорить,- передразнил бес,- дела – главное. Ваш же твердит: «по делам познаете их».
Черт вальяжно развалился, закинул ногу на ногу,- угощайся,- протянул первому пачку сигарет.
-Ну же, не стесняйся, этот не заложит. Повинуясь ложному чувству товарищества,- добавил ехидно.
Мастерски щелкнул по днищу пачки так, что сигаретка сама попала в рот. Теперь он был в образе английского денди 1930 годов: темные набриолиненные волосы, идеальный пробор, золотой монокль. Сигаретка идеальной формы с золотой кантиком и кремовым фильтром.
-Какой аромат! Божественно,- монокль сверкнул адовым светом.
-Выбирай слова, чудовище. Перед нами кривляться не надо, мы твое настоящее нутро знаем.
-Так вот,- бес передумал курить,- коммунисты из революции сотворили культ, даже слезливые истории конструировали: «Декабристы разбудили Герцена, Герцена развернул революционную агитацию». Знакомо?
-Ближе к теме.
-Куда уж ближе. Герцен критиковал царя, был возмущен тем что повесили шестерых главарей.
-Пятерых.
-Не перебивай,- бес.
-Не перебивай: он знает что мы знаем что он знает,- ангел.
-Наконец выклянчил он у царя милый его сердцу заграничный паспорт и убыл в либеральную Европу, а там революция! В Парижах озверевшая толпа поймала кюре и разорвала его. И не просто удушегубстовали людишки, а еще и съели его. Каково? Чт-т-то, скажете не было такого? Не видел это Герц? Молчите! Вот и документик имеется.
Таким же ловким движением как и с сигареткой бес извлек из воздуха книженцию карманного формата в кожаном переплете.
-Дневник правдоруба,- счел нужным пояснить. «Париж мне с тех пор опротивел». 1848 год, воспоминания. Документик!
-И что?
-А то! Может он изменил свои взгляды? Может извинился перед кровавым царем? Подсказать сколько народу сгинуло во время прогрессивной французской революции? Ах, не надо! Английский дипломат в 1825 году сказал Герцену что у них за такое всех, кто был на площади повесили бы. И что? Царь всё равно дикий и нецивилизованный, о чем качественно написал и читателям разъяснил в своем «Колокольчике».
-Ну и вывод?
-Будет вам вывод. Пришла к императору Тиберию Мария Магдалина и с порога так: Христос воскрес! Он ей в ответ: «Глупая ты женщина, скорее воды Дуная потекут назад нежели яйцо покраснеет». Ладно, ладно, знаю: «скорее это яйцо станет красным, нежели мертвый покинет царство таковых». Яйцо немедленно покраснело! Тиберий принял христианство? Нет! А почему, ведь он же видел! Не поверил? А зачем верить? Он всё видел и знал. Но так же он и знал, что будет, если признать Вашего.
-Вывод?- ангелы переглянулись.
-Вывод. Вот ты говоришь что Иван, который Русский хорошо работал. А дело не в работе. Хозяин его уехал на паломничество в Мекку, а жена его устроила пир с родственниками и сожалела о том, что хозяина с ними нет. Ивашка попросил хозяйку дать ему блюдо, наполненное пловом, обещая послать его в Мекку. Гости посмеялись над глупым русским, но вернулся хозяин и привез их медное блюдо, рассказал что вернулся из мечети в Мекке в закрытую комнату в гостинице и обнаружил дымящееся блюдо. Потребовал объяснений. И что? Когда стали известны обстоятельства, что в мгновение ока, силой молитвы христианскому богу угощение оказалось за тысачи километров, он признал Христа? Он поменял веру? Вывод, вывод – вот вам вывод. Ваш бог людям не нужен.
-Ну и заврался ты. Герцен желал славы людской и получал её. Так ваши же его и совратили. Критика царя не для утверждения христианских истин, а для собственной славы. Тиберий не захотел утруждаться, да и за жизнь свою опасался. Вы бы его царедворцев и подговорили бы.
-А Ага?- ехидно спросил бес.
-Да то же самое. Как богатому осману заявить что он веру меняет? Слаб человек. Его семью вырезали бы. Подсказать кто бы науськивал?
-Вывод?
-Ты меня на свои штучки не поймаешь. Нас. Человек слаб. Но мы его не оставим. Иван-то не поддался на искушения, и Магдалина прекрасно знала что убить её могут.
-А Герцен – тоже хороший человек?
-Тоже, но слабый.
-Всё, хватит, полетели, надоел он.
-Ага, покидаете поле боя, сдаетесь. Я прав!
Ангелы стали удаляться: один стремительно, второй нехотя, порываясь сформулировать возражения.
-И Соломон ваш в конце жизни стал многобожником…
…
-Почему?
-Ты же видел – переубедить бесполезно. К тому же где истина он знает не хуже нас.
-А чего же он с нами бодался?
-Так, мастерство оттачивает. Мы то в точку бьем, разрушительные аргументы приводим, вот он и придумывает, как туману напустить, да кривохитрые аргументы придумывает.
Помолчали.
-Знаешь, у полицейских всего мира есть закон: поймал преступника, обязательно надо его посадить.
-Звучит как то немилосердно.
-Дело не в этом. Вот, например, воришка, если его сразу не упечь, то он каждый раз, с каждой новой кражей будет повышать свое мастерство. Лучше двери взламывать, научится отпечатки не оставлять, адвокаты научат что говорить. Грех надо сбивать на взлете, иначе поздно может оказаться. А так глядишь посидел немного в камере, уразумел что блатные песни это одно, а вонючая параша иное – вот и вернулся к нормальному житью. Нет, дело не в жестокости, а в целесообразности.
-А что он там про Соломона кричал? Врал?
-Конечно врал. Но не совсем. Соломон действительно под старость лет стал многобожником. Бес правду сказал, а то, что он покаялся и …
-Не совсем понимаю.
-От слабости всё. Вот смотри. Израильский народ признал единобожие. То есть ты отвечаешь перед Богом за дела, за слова, за мысли. Всё – перед одним. Бог один и он знает всё. Если человек честен, а Соломон безусловно был честным человеком, то жизнь без греха – это сплошная борьба с грязью, которая укоренилась в душе человека. Опять я согрешил – прости, снова я плохо подумал – прости. И так – без конца, пока не вытравишь немощь. А многобожие? Этот божок отвечает за чревоугодие. Да не как за грех, а как за благо. На пиру ведь приятно побывать. Этот за пьянство. И снова не как за грех, а как за удовольствие. А ежели что-то не так, то пришел, принес жертву и можно дальше грешить или бороться с грехом. К тому же не каждый же день ты обжираешься или упиваешься. Так что многобожие – это всего лишь жизнь в комфортной зоне. Так что бес правду сказал, только не всю, умолчал конец истории – а это всего лишь еще одна разновидность лжи.