Передо мной фотография, где мы с братом у фонтана рядом с центральным входом в парк имени Горького. Римским храмом возвышались у входной арки четыре белые колонны. С высоты которых наблюдал за происходящим Вестник Революции. Если приблизиться к барельефу, можно заметить короткое слово, накарябанное на шее писателя.
«Буря! Скоро грянет буря!»,– словно в ответ на оскорбления слышаться слова Алексей Максимовича. И будто вскипело, зашумело невидимое море. Закачались деревья. Как бы ни пытались «цезари» сделать нашу жизнь максимально горькой, посетив парк, ты понимал: все здесь отвечало идее радости и покоя.
Слева лоток с мороженым, телефонные будки и пешеходный переход, ведущий к галантерейному магазину. Метрах в пяти от его входа всегда стоял выездной аптечный киоск на колесах. Маленький усатый еврей в белом халате, словно психиатр, разговаривал с тобой не реагируя на хамство.
Излюбленный вопрос недоумков, вроде меня: Чем отличаются гондоны за две копейки, от десятикопеечных? Ответ, естественно, знали все: те, что подороже, проверялись электроникой. Дешевые – надувались на гондонной фабрике вручную.
В магазине был огромный парфюмерный отдел, услугами которого восьмого марта пользовались не только ученики нашей школы. Рубашку на школьный выпускной покупал здесь же, брюки шил на заказ в ателье, рядом с Крытым рынком. Туфли в «Спорттоварах», не доезжая ж/д вокзала. Дальше галантерейного находился магазин «Подарки».
За нами в кадре фонтан — три блюдца над круглым бассейном. По центру над скалой застыли две чайки, случайно прилетевшие с парка «Озеро» во время засухи и запечатленные архитектором. Бассейн, глубиной примерно по пояс тем, кто в нем купается и случайно попал в кадр.
За бассейном возвышается колонный зал с гимнастами или гимнастический с колоннами? Там же в подвале, помещение для занятий боксом. В начальных классах три раза в неделю ходил сюда на гимнастику. Синие трусы, белые чешки, девчонки у станка. Где-то внутри маленький Дима понимал, дорога выбрана правильно, но все портила хулиганская генетика.
Однажды, крутя «солнышко» в отсутствие тренера, упал с турника на спину. Белый потолок превратился в точку и поплыл. В глазах вспыхнули искры, словно салют Победы. Позвоночник казался деревянным. Слух и речь пропали, слова пытался прочесть по губам испуганных детей. Странное чувство, вроде тот же человек, а ощущаешь его по-другому.
Потолок сменили не знакомые лица. Я что-то мычал, водил из стороны в сторону руками, но сказать ничего не мог. Ребята рассказывали, был похож на гармониста. В жутком состоянии, я пролежал несколько минут. Когда очухался, решил уйти из «большого» спорта в музыканты. Если там и упадешь, то только со сцены.
Двигаясь дальше от спортзала к бане вдоль троллейбусной линии, проходишь мимо ларька с газированной водой. В воздухе витает сладковатый привкус сиропа. Слышится шипение воды под напором углекислотного баллона. Вокруг влажно. Летают семьями осы. Ничего не может отпугнуть тебя от стакана прохладного нектара. Рядом всегда валяются ржавые копейки. Поднимать нельзя, не принято.
Рядом, распахнув стеклянные двери, приглашает на перекус «Ошхона». С утра в огромном казане пухнет рис, чтобы к обеду окутать твой мозг божественным ароматом. Рабочий кухни в замызганном белом халате, ломая топором, деревянные ящики, не спеша подкладывает доски в костер.
Возвращаясь со школы, захлебываешься слюной. От безденежья покупаешь яблочный компот, и словно мстя за раздраженное обоняние, крадешь стакан.
Дальше ощетинившись стальными копьями, ждет своей участи внук Тимура — летний кинотеатр «Улугбек». У билетных касс никого. Еще не вечер, «Гураган», билеты продаются с 15.00. Сегодня на афишах «Рам и Шам». Два индийских брата увяжут прошлое с настоящим, отчего все пережитое обретет новую ценность. Весело будет всем.
Каждый день проходил мимо кинотеатра и ни разу его не посетил. «Терра инкогнита», словно царство тимуридов лежало белым пятном на карте моей повседневной жизни.
Так же как и дворы, находящиеся между универсамом на Ленинской с одной стороны и Крытым рынком с другой, несмотря на то, что проживал вблизи них. Огромный жилой массив, состоящий из общих дворов, связанных между собой лабиринтами, жил своей жизнью. Во главе одного из углов «городка» стояла средняя школа №30. Если бы там построили еще загс, тюрьму и кладбище оттуда по своей воле никто бы не вышел.