ОДНАЖДЫ В «ГОЛОВНОМ»...
В 18 часов 58 минут 8 августа 1958 года в загор¬ский ресторан «Головной», что располагался в поме-щении железнодорожного вокзала, в сопровождении дамы с веером вошел щеголеватого вида, высокий, крепкого телосложения капитан второго ранга в отставке, эффектно смотревшийся в морской форме с наградным кортиком. Это был зам. начальника отдела КГБ СССР по военному городку Загорск-7 подполковник Иван Михайлович Крупин.
Если Крупину было где-то лет под пятьдесят, то его спутнице можно было дать не более тридцати восьми. Присутствующим бросилась в глаза длинная, как у лебедя, чуть смуглая шея, на которой красовался кулончик с прозрачным феонитом, свисавший на серебряной цепочке. Легкая и мягкая походка, точе¬ная фигура женщины выдавали в ней балерину или гимнастку. Под белой гипюровой блузкой и яркой чесучовой юбкой угадывалось упругое плотное тело и хорошо развитые формы, вызвавшие завистливые взгляды женщин и восхищенные взоры мужчин.
Одна деталь в облике дамы с роскошным китайским веером также не могла не привлечь внимание присут¬ствующих: на длинном тонком черном ремешке через левое плечо дамы был перекинут небольшой лаковый ридикюль из натуральной кожи черного цвета.
Администратор ресторана Эльвира Кругленькая встретила пришедших с приветливой улыбкой и про-водила к отдельному кабинету, где их ожидал накры¬тый столик на две персоны.
Крупин и его дама скрылись за тяжелым темно-зе¬леным занавесом кабинета.
В это же время в общем зале ресторана с друзьями и близкими людьми отмечал свой день рождения зам. начальника военторга из поселка 67 км Илья Федо-нин. Взглянув на спутницу Крупина, он тихо произнес супруге на ухо: «Не удивлюсь, если узнаю, что у этой дамочки в ридикюле не пудреница с губной помадой, а самый настоящий дамский пистолет с боевыми зарядами». Заметив испуг на лице жены, Илья Лаза¬ревич пояснил: «Ты видела, как она, входя в зал, одним взглядом охватила присутствующих, оценивая ситуацию цепкими глазами? Не хотел бы я оказаться застреленным ею». Ужас охватил Тамару Федонину: «Типун тебе на язык, замолчи, я знаю тебя - накарка¬ешь еще несчастье!»
Через два часа хорошо подвыпивший Федонин, уви¬дев вышедшую из кабинета спутницу Крупина,
пригласил ее на танец и к своему удовольствию получил согласие. Квартет ресторанных музыкантов вполне профессионально играл танго «Брызги шампанско¬го». Федонин так увлекся, что не заметил, как после танца с ним дама с веером незаметно выскользнула из ресторана. Правда, этого не заметил никто, в том числе и работники ресторана...
«А В РЕСТОРАНЕ МУЗЫКА ИГРАЛА»...
В тот вечер круглосуточный ресторан при железно¬дорожной станции Загорск закрылся, как обычно, в 23 часа 00 минут на получасовой технический пере¬рыв. Через две минуты администратор Кругленькая обнаружила в кабинете на полу тело Крупина с про¬стреленной головой...
Экспертно-криминалистическая группа КГБ по городу Загорск начала работу через 25 минут после поступле¬ния сообщения о происшествии в «Головном». Опера¬тивно-следственная группа Главного Управления КГБ прибыла из Москвы в 0 часов 18 минут, возглавил ее майор Николай Петрович Трушин.
При осмотре места преступления старший следова¬тель по особо важным делам Главного Управления по Москве и Московской области Трушин оказался впер¬вые за все время службы в растерянности: с одной стороны, все говорило о преднамеренном убийстве, но внимательный глаз эксперта-криминалиста увидел детали, на основании которых любой адвокат без труда доказал бы обратное: или непредумышленное убийство, или превышение необходимой обороны.
Левая рука убитого была отброшена в сторону, с левой стороны лежал брошенный убийцей четырехза-рядный дамский браунинг, инкрустированный сере¬бром. Запястье правой руки было неестественно вывернуто, и на нем были видны следы захвата. Пальцы продолжали крепко сжимать рукоятку корти¬ка, вынутого из ножен. Положение ног убитого было знакомо Трушину по приему борьбы с применением подсечки.
На тренировках по боевым видам борьбы партнеры Трушина частенько оказывались в такой же позе.
Точно на переносице, вернее, на два миллиметра выше нее, виден был слабый кровоподтек от пули. Без баллистической экспертизы было видно, что выстрел сделан левой рукой.
Трушин осмотрел место происшествия и пришел к заключению: между Крупиным и его дамой, о которой ему сообщили работники ресторана, произошла ссора, перешедшая затем в короткую схватку, в результате которой Крупин был застрелен одним зарядом. Убийца прекрасно владел приемами борьбы и оружием, причем сразу было видно, что он профес¬сионал - дилетанты не оставляют на месте престу¬пления орудия убийства.
Трушин обратил внимание и на то, что глушитель на браунинге выполнен не в комплекте с оружием. Похо¬же на заводское исполнение, но все-таки самодель¬ное. Лаковый ридикюль лежал на полу раскрытым и, похоже, именно на том месте, откуда был произведен выстрел — почти в упор, не более чем с одного метра.
Криминалисты назвали ориентировочное время гибели загорского чекиста: примерно около 21 часа. Экспертизе еще предстояло уточнить данные осмотра места преступления, но майор Трушин не мог успоко¬иться: как женщина с телосложением балерины ока¬залась профессиональной убийцей?! Кто кого атако¬вал, и кто от кого оборонялся? Если преступление готовилось, то каковы мотивы?
На эти вопросы предстояло ответить следствию. Даму с веером решено было, в первую очередь, искать среди окружения Крупина, в Крыму, где он служил в военное время и послевоенные годы.
БРАУНИНГ В ПОДАРОК
Олимпиада родилась 7 ноября 1922 года на пятой Бастионной улице в Севастополе. Ее отец Арон Фаб-риканов был военно-морским врачом и имел офицер¬ское звание капитана третьего ранга. Это звание ему было присвоено еще в годы Первой мировой войны. Мать Олимпиады Рахиль Аркадьевна Фишбойм еще в царское время была балериной императорских теа¬тров, но с первых же дней первой империалистиче¬ской войны переквалифицировалась в сестры мило¬сердия и помогала раненым.
В севастопольском госпитале она познакомилась с Ароном Фабрикановым, и вскоре они поженились. В 1917 году оба приняли Октябрьскую революцию и помогали большевикам укреплять советскую власть и ее черноморский флот. После гражданской войны Рахиль стала вести балетную студию для юных тан¬цовщиков при Доме моряка, а в начале Великой Оте¬чественной войны она вновь стала сестрой милосер¬дия и помогала мужу возвращать в строй раненых матросов.
Окончив девятилетку, Олимпиада устроилась помощником чертежника на завод по ремонту мор¬ских навигационных приборов. Работу девушка сов¬мещала с учебой в вечернем Институте инженеров военно-морской связи и занятиями в Осоавиахиме (будущий ДОСААФ), где увлеклась военно-приклад¬ными видами спорта, училась гасить зажигательные бомбы, профессионально овладевала боевыми прие¬мами вольной борьбы, водила автомототранспорт, выходила самостоятельно в открытое море на яхте, занималась парашютным спортом и, в совершенстве овладев различными типами боевого оружия, заво¬евала множество призов и наград за победы в сорев¬нованиях по стрельбе и парашютному спорту.
В первые же часы Великой Отечественной войны завод вместе с его работниками был эвакуирован в Закавказье, родители остались в оккупированном городе. Вернувшись в 1946 году из эвакуации, Олимпиада узнала о гибели родителей, расстрелянных НКВД, и возглавила балетную студию при Доме моряка, там она познакомилась с капитан-лейтенантом Алексеем Беркутовым и вышла за него замуж. Жених подарил Олимпиаде кулончик с феонитом на посере-бреной цепочке, а свекровь с загадочным видом накинула ей на левое плечо лаковый ридикюль из натуральной кожи на длинном ремешке. Внутри поко¬ился вместо театрального бинокля небольшой четы-рехзарядный дамский браунинг времен Крымской войны, инкрустированный серебром, который у Бер-кутовых переходил по наследству, по женской линии. Но счастье было недолгим. Весной 1952 года Алек¬сей был арестован и расстрелян по обвинению в свя¬зях с космополитами, имущество конфисковали, кон-фисковали и кулончик с феонитом, но браунинга при обыске не нашли. Олимпиаду не тронули, но высели¬ли из Севастополя в 24 часа, и она поселилась в Ливадии, под Ялтой. Дело Беркутова вел зам. началь¬ника особого отдела МГБ капитан второго ранга Иван Михайлович Крупин - тот, который приложил руку и к расстрелу родителей Олимпиады...
ПОД НЕБОМ ЛИВАДИИ
В августе 1952 года Крупина поощрили путевкой в санаторий сотрудников МГБ и их семей, который раз¬мещался в бывшем Воронцовском дворце в Ливадии (именно там проходила известная ялтинская конферен¬ция глав государств антигитлеровской коалиции в феврале 1945 года). Путевка была «горящая», и Иван Михайлович, не теряя ни дня, немедленно выехал к месту отдыха. Бархатный сезон на Крымском побе¬режье располагал к лирическому настроению, и Крупин через несколько дней по прибытии в санаторий оказал¬ся в ресторане «Ласточкино гнездо».
«Победа» бежевого цвета лихо подкатила к служеб¬ному входу в ресторан, и из нее торопливо выскочил щеголеватый моряк в эффектной форме капитана вто¬рого ранга. Увидев моряка через окно кухни, Олимпиа¬да ахнула и уже не могла оторвать от него глаз.
Ресторанная посудомойка Олимпиада Беркутова никогда прежде не видела своего врага лично: обы-ски в ее доме, арест мужа и допросы вели подручные зам. начальника особого отдела.
С детства Олимпиада была неравнодушна к мор¬ской офицерской форме и именно поэтому вышла замуж за моряка. Со своей стороны и Крупин не видел дочери расстрелянных им при освобождении Севастополя морского военврача и его супруги Фабрикановых. Поэтому в тот вечер они знакомились, ничего не зная друг о друге, кроме имен.
Олимпиада подрабатывала в «Ласточкином гнез¬де», выступая еще и с балетными этюдами. В тот вечер она показывала балетные импровизации на темы «Умирающего лебедя», «Копеллио» и «Петруш¬ки», пользовавшиеся большим успехом. Многим кли¬ентам ресторана нравилась эта уже не очень молодая балерина, и ее щедро одаривали чаевыми. Не обижа¬ли и музыкантов, которые ей аккомпанировали.
Щеголеватый и любвеобильный Крупин не мог упу¬стить возможности поближе познакомиться с ресто¬ранной посудомойкой и балериной по совместитель¬ству (занятия балетом в школе и после войны не про¬шли для Олимпиады даром). Только под утро покинул Олимпиаду отдыхающий Крупин (она имела служеб¬ную комнату при санатории).
На следующий день за нарушение санаторного режима Крупин был исключен из числа отдыхающих, а Олимпиада лишена комнаты и уволена за сожи¬тельство с отдыхающим чекистом.
В благодарность за подаренную ночь под небом Ливадии Крупин достал из кармана и застегнул на шее Олимпиады кулончик с феонитом. Увидев в руках чекиста свадебный подарок мужа, Олимпиаде стало плохо, и она упала на руки Крупина без чувств...
Вскоре Крупина перевели в распоряжение Главного Управления МГБ по Москве и Московской области, а Олимпиада поклялась найти своего врага.
СИЗО ДЛЯ БАЛЕРИНЫ
В 1956 году Олимпиада получила из севастополь¬ского городского суда документ о посмертной реаби-литации своего мужа. Как супруге репрессированного в родном городе ей была предоставлена однокомнат¬ная квартира в новом кирпичном пятиэтажном доме.
Узнав от знакомых и друзей подробности ареста и гибели своего мужа, а так же смерти родителей (КСТАТИ, Крупин оказался причастным к гибели и родителей Олимпиады. Он лично застрелил чету Фабрикантовых за "преступную" помощь немецкому офицеру, плененному при освобождении Севастопо¬ля), она задалась целью непременно найти Крупина и потребовать от него извинений за содеянное против ее семьи. У тех же близких друзей она выяснила место последней службы Крупина и заказала на заводе выточить глушитель к своему дамскому брау¬нингу. Уложив все это в ридикюль свекрови и захва тив зачем-то китайский веер матери, Олимпиада взяла билет до Москвы. ;
Рано утром 8 августа 1958 года она была уже в сто¬лице нашей Родины. Включив все свое обаяние и ораторское искусство, она узнала в приемной МГБ на Кузнецком мосту, как найти в Загорске подполковни¬ка Ивана Михайловича Крупина, к тому времени капитана второго ранга в отставке. В два часа дня Олимпиада уже сидела в кабинете начальника КПП городка Загорск-7 и Объясняла ему цель своего приезда. Он по телефону связался с Крупиным и передал ей трубку. УслышавШЛоС своего врага, Олимпиаде чуть не стало плохо, но она сдержалась и спокойно представиласё. Выразив радостное удивле¬ние, Крупин назначил Олимпиаде встречу у вокзала в 18 часов 30 минут. Через 28 минут они вошли в ресторан «Головной».
После долгих и настойчивых просьб рассказать о цели приезда в Загорск Олимпиада наконец призна-лась и прямо потребовала от Крупина извинений за содеянное. Олимпиада почему-то до конца верила, что Крупин попросит у нее прощения, но вместо этого он разозлился и, угрожая наградным кортиком, попы¬тался ее скрутить. Олимпиада, защищаясь, инстинк¬тивно провела болевой прием с подсечкой, и не ожи¬давший такой прыти от хрупкой женщины мужчина оказался на полу. В ярости он тут же вскочил на ноги и кинулся на Олимпиаду, но та его опередила, успев вынуть из ридикюля браунинг, и с левой руки выстре¬лила ему прямо в лицо...
Стрелки на часах показывали 21.00. Оставив на полу убитого и оружие, Олимпиада прихватила с собой лишь китайский веер. Выйдя из кабинета, она убедилась, что никто не слышал выстрела, и направи¬лась к выходу из ресторана. Но в этот момент Олим¬пиаду подхватил подвыпивший именинник из воен¬торга. Она сделала с ним пару шагов в ритме танго на тему «Брызги шампанского» и тихо выскользнула из его объятий...
Только в ноябре 1960 года Олимпиаду арестовали в ее новой квартире и этапировали в Загорск, по месту совершения преступления. Принимая во внимание тяжесть содеянного, судебный процесс проходил в помещении загорского следственного изолятора. 18 мая 1961 года подсудимая Беркутова Олимпиада Аро¬новна была осуждена на пять лет - за превышение необходимой обороны, с условным исполнением...