Вареники

 
  К концу недели затеяла мать вареники. Купила муки, наварила картофеля и усадила всю семью лепить.
  Младшеньким, Танюше и Сёме, дала по кусочку теста: играться, учиться несложной науке, подражая старшим детям. Алеша, ему четырнадцать, сердился: не мужицкое это дело, вареники. Вот если б дров наколоть или за лошадью присматривать…
  Но только семья большая,  а потому, коли все есть хотят, значит, и помогать должны все.
  Вареники получились на славу, да только никто не заметил, как один ускользнул и упал на пол. Его и не увидели, а подмести пол забыли.
  Уже ввечеру, когда от вареников и следа не осталось, постучался в ворота нищий.  Мать, сердобольная, сунула ему сухарей, чистой воды налила в туесок, головой покачала, глядя на рваные онучи. А старик-то и говорит:
  - Угостила бы ты меня, Агафья, вареником!
  Смутилась хозяйка: откуда человек прохожий знает, что они ели на обед? Да и незнакомы они…
  - Прости, дедушка, - молвила, - да только семья у меня большая, не осталось ничего.
  Подумал старик, покачал головой:
  - Осталось, Агафьюшка. Ты уж меня в избу впусти, там и увидим.
  Пожала плечами Агафья: странный старик, но, раз уж просится…
  - Идем.
  Привела в избу, детей разогнала по лавкам, усадила прохожего на почетное место в углу. А он посидел-посидел, да и под стол полез. Охнула хозяйка: а ну, как сумасшедший?
  - Дедушка, ты чего там ищешь?
  - Дай мне, хозяйка, лукошко.
  - Да зачем тебе?
  - Нужно.
  Подала корзинку. А старик вынырнул из-под стола, в лукошке – вареник. Сам светится:
  - А говорила, не осталось.
  - Ну, так дети уронили, наверно.
  - Встанем, помолимся, - с этими словами старик встал и, вдруг сразу сделавшийся высоким и важным, стал торжественно читать молитву.
  Присмирели дети, хихикавшие до сих пор, да и сама Агафья стояла ровно, прямо. Привычные слуху слова как-то по-особенному коснулись сердца, и затрепетало оно. А старик широким жестом провел над столом и очертил крест над единственным подсохшим вареником. Как вдруг…
  Агафья глазам своим не поверила, а дети, стоявшие в сторонке, ближе придвинулись к столу. В корзинке, до этого полупустой, сочными боками заблестели вареники, да много! «Откуда?!» - мелькнула мысль.
  - Кушайте, детки, - промолвил старик, - всем достанется, да и мне на дорогу останется.
  Алеша первым ткнул ложкой в вареники и пробасил:
  - Мам, они настоящие! Как только из печки!
  И начал есть.
  Вареников хватило всем. Да они и не кончались: сколько ни ныряли своими ложками, а то и просто пальцами малыши, в лукошке не убывало. Поняла Агафья, что перед ней не простой старик. Старательно постелила ему на лавке, сама сняла с натруженных ног онучи. Со страхом, с трепетом подала старый кожух:
  - Укройся, дедушка, по ночам холодно.
  Не спалось ей. Долго думала: уговорить нищего остаться, тогда ни ей, ни детям голода бояться не придется: всегда в семье хлеб будет. Под утро вздремнула и видит, словно во сне: встал дед, перекрестился на иконы, да и пошел прочь из избы.
  Ранним утром вскочила Агафья: нет странника. И след простыл. Но на столе, накрытые полотном, остались стоять в лукошке свежие, ароматные, с влажными боками вареники: будто только из печи. Села Агафья с трясущимися губами, наложила на лоб крестное знамение и тихо сказала:
  - Слава Богу!
  - Мам, а чем это так вкусно пахнет? – раздался голос Алеши.
  - Это вареники, сынок.
  - Вареники? Да мы их вчера съели.
  - Съели, – согласилась Агафья и, улыбаясь, покачала головой…