1
В два часа ночи у Легитимова зазвонил мобильный. Огромное окно в его спальне было открыто, комната была наполнена свежим воздухом сада, ибо наступил июнь, Легитимов сладко потянулся и с удивлением смотрел на прыгающий и тихо рыкающий мобильник, он не спешил отвечать, посмотрел, кто звонит, но номер не высвечивался. Легитимов сбросил звонок, но через секунду мобильный снова задергался.
- Да, кто? – хрипло и злобно спросил Легитимов, отвечая на звонок.
- Легитимов, сука, ты видел Андрюшу? Андрюша в Москве и живой, потому что отдал деньги, и ты отдай деньги и будешь жив.
Голос был мерзкий, визгливый и нечеловеческий. Звонок оборвался.
Легитимов не испугался. Он стал думать – кто? Кто этот неведомый, которому нужно отдать деньги? Все эти последние годы Легитимов прожил тихо и никто его не тревожил. Нужно было срочно обращаться к Илье Ильичу, но не настолько срочно, чтобы звонить ему прямо сейчас… хотя… Если за домом наблюдают, а это вполне вероятно, что после такого звонка ждут его реакции, то нужно как-то отреагировать.
Никакой охраны Легитимов дома не имел. Сам особняк был под охраной Чопа «Верный», они поставили, где нужно камеры, всякую электронику, и говорили, что держат под контролем дом день и ночь.
И все же нужно было что-то делать. Мозг все более и более пробуждался ото сна и начал посылать сигналы паники. В спальной Легитимова был такой пульт управления, что он мог связаться и с Чопом, и с любым из своей прислуги. А прислуга у него была боевая, все эти люди работали у него очень давно и были как родные. Спальня самого Легитимова была расположена так, что в открытое окно с улицы попасть камнем ли, гранатой ли, или даже из противотанкового комплекса было не реально. Достать можно было только танком, если танк взъезжал на территорию сада, и встал бы напротив окна, и начал бы бить прямой наводкой.
Легитимов осторожно выглянул из окна – танка не было видно, мощные электролампы освещали весь сад снизу так, что деревья выглядели как райские кущи. Снайпер мог достать с соседнего дома, но ему пришлось бы иметь дело с хозяином дома - парикмахером, который был помешан на охране, и на его чердак можно было прорваться только с боем. По парку бегала кавказская овчарка.
Легитимов позвал пса и тот ответил веселым тягучим лаем. Залезть к Легитимову по стене тоже было нельзя, ибо стена была под напряжением, любой бы превратился в пепел. И снизу пройти было невозможно, ибо нужно было преодолеть три квартиры первого этажа. В первой жил шофер и бывший спецназовец Михалыч, во второй повар Витя Красава, бывший морской кок с подводной лодки, богатырь, в третьей жил Котиков, который вел все текущие дела Легитимова. Все трое жили с бабами, которые убирались в доме и делали всякую другую работу, и у всех мужчин были мощные охотничьи карабины и офицерские кортики.
Легитимов решился и нажал на кнопку тревоги, через пару минут он услышал хлопанье дверей. Ничего, пусть побегают, а то ожирели от безделья. И вот все трое мужчин с карабинами и кортиками в руках на пороге комнаты, тяжело дышат, стоят в трусах, один повар Витя Красава еще и в тельнике, как он в нем спит, кстати, в жару.
- Что случилось, шеф, - спросил, ответственный за охрану дома Михалыч, он дунул себе в густые усы, глаза его горели холодной яростью бывшего бойца спецподразделения, почуявшего кровь.
- Да вот, какая-то сволочь, - Легитимов хмыкнул, он хотел хмыкнуть иронично, но получилось нервно, но ничего, все свои, - какая-то сука мне позвонила и потребовала денег.
- Какие деньги? Долги? – уточнил Михалыч, Красава с Котиковым молча переглядывались друг с другом.
- В карты и на ипподроме не играл, - раздраженно сказал Легитимов, - долгов не имею.
- Да нету у нас никаких долгов, - сказал лысый, как шар Котиков, - это наезд, шеф, это серьезно. У нас финансовые дела обстоят блистательно.
Котиков, конечно, имел представление о некоторых вложениях Легитимова, но только по Москве, и это была ничтожная часть всех денег, но Котиков хотел всегда выглядеть более значимым, чем Михалыч, тот-то вообще вроде как кроме парка автомобилей ни в чем не соображал, но именно на него смотрел Легитимов. Да и для Красавы Михалыч был авторитет.
- Что думаешь, Михалыч? – спросил Легитимов.
Тот попросил слово в слово повторить все, что было сказано по телефону, Легитимов было запнулся, вроде бы ни к чему знать обо всем Котикову и Красаве, но он поймал себя на мысли, что не помнит текста, вот точно вырубили это из его мозга.
- Подожди, - забормотал он…- отдай деньги, отдай деньги… Черт, все забыл, и была-то пара фраз. Ладно, идите все спать… что ли… завтра разберемся….
У Легитимова неожиданно разболелась голова, боль была такой неожиданной и сильной, что он едва не застонал и стал искать в столе болеутоляющее. Все двинулись к выходу, один Михалыч задержался, квадратный, с животиком, правда, но сильный еще мужик для своих лет.
- Шеф, - спросил он дрогнувшим голосом, - у вас внезапная головная боль?
- Да, - прохрипел Легитимов, распаковывая таблетку….
- Подождите, - мягко, но властно сказал Михалыч, - ну-ка в глаза мне гляньте.
Легитимов с трудом поднял свой затуманенный болью взгляд.
- Это наведенный гипноз, - пробормотал Михалыч, - пробормотал что-то невнятно и щелкнул пальцами перед лицом Легитимова, и тот сразу выдохнул, вспомнил фразу:
«Легитимов, сука, ты видел Андрюшу? Андрюша в Москве и живой, потому что отдал деньги, и ты отдай деньги и будешь жив».
Он сам проговорил это механически, как робот и в ужасе смотрел на Михалыча.
- Что это?
- Ну код-внушение что ли… - подбирал слова Михайлович, явно не желая пугать шефа.
- Что за хрень? – прохрипел Легитимов.
Когда-то с вами поработал гипнотизер из спецслужб, работал незаметно для вас, он дал некие кодовые слова, на которые у вас должна начаться определенная реакция.
Видя, как Легитимов бледнеет, Михалыч поспешил сказать:
- Ничего страшного, я все практически снял, боль ведь ушла?
Легитимов молчал минуты три, пережитое унижение вышло с гневом:
- Б…дь, Михалыч, ну на х..я вас таких создают? Кормят вас, поят, деньги на вас переводят народные, чтобы вы потом всякой дрянью по всему миру занимались?
Легитимову казалось, что он орал, но он почти шептал:
- Ну что там за кодировка, что там должно было со мной случиться?
- Потеря памяти, иррациональный страх, какая-то нужная им реакция на определенные слова. В следующий раз вам позвонили бы и сказали… ну не знаю… чтобы вы сдали банковские коды.
- А теперь что делать? Теперь они не позвонят?
- Теперь не позвонят.
- Почему?
- Думаю, что они знают, что я снял с вас гипноз этот.
- А ты точно его снял, Михалыч? – почти визжал от ужаса Легитимов, при этом успевая думать, что платил Михалычу всего пять тысяч баксов в месяц, а это очень мало, и что Михалыч мог сам продать его кому угодно.
- Я думаю, что они поставили прослушку у вас в этой комнате, раз на кону такие деньги…
- Как они ее могли поставить? Как они могли попасть сюда?
- Через Чоп «Верный», конечно, - сказал Михалыч.
- Тьфу, мать вашу перемать, - зашелся опять Легитимов, уже совсем плохо соображая, и только чувствуя ужас и ледяной холод в животе.
И он как-то смутно видел и не стал препятствовать тому, что Михалыч достал из ящика стола ампулу снотворного и быстро сделал укол ему в руку. Легитимов провалился в темноту.
2
Проснулся он в два часа дня. В спальной его сидела кавказская мохнатая овчарка Жук со своим черным носом и все понимающими глазами Сократа, и печально глядела на проснувшегося хозяина, как на больного, только стала отчаянно вилять хвостом и поскуливать, но не кидалась к нему. За столом же сидел Михалыч, перед ним лежал здоровенный пистолет, а еще Михалыч кортиком резал ветчину и делал себе бутерброд к чаю.
- Откуда пистолет? – спросил Легитимов, морщась от тягучей головной боли, которая была на этот раз вызвана снотворным.
- Это мой пистолет, - спокойно сказал Михалыч, - еще с давних времен. Это «машина» Стечкина, - добавил он с восхищением.
Легитимов в две минуты осознал до конца происходящее, и в одну секунду понял, что если у него отнимут деньги, то и отнимут его личность, он просто исчезнет, и не важно, останется физически он на этой земле или нет. Вот сейчас Легитимов понял тех странных чекистов, которые в тридцатые годы во время большого террора знали, что едут на верную смерть, но возвращались в СССР. Ибо они привыкли за 20 лет к личине величия, как к своей собственной личности, вот жил себе Муля Абрамович, фармацевт, а стал бригадный комиссар НКВД, глава европейского отдела. И бежать, это значит перестать быть этим бригадным комиссаром, генералом, и снова стать Мулей. А он уже не Муля и бежать ему некуда. Вот так и здесь Легитимов миллионер с состоянием в 100 миллионов баксов, и это и есть Легитимов, другого Легитимова нет и не будет. И Легитимов в эти две минуты понял, что готов к смертельной схватке хоть с кем.
Страха не было, была ненависть, такая страшная ненависть, что он даже обрадовался, что был способен на такое невероятно сильное чувство.
Он обнял Жука, поцеловал его в морду. Потом подошел к сейфу достал 70 тысяч баксов, больше там не было, и положил их перед Михалычем:
- Это за вчерашнее, а вечером отдам еще столько же. Сейчас просто нет.
- Да я же не за деньги, - просто сказал Михалыч.
- Но деньги возьмешь? – с интересом спросил Легитимов.
- Возьму, иначе вы мне верить не будете, да и мне они не помешают.
- Это верное решение,- сказал Легитимов, - понимая, что не зря почти 20 лет проходил в миллионерах, чего-чего, а некоторую волю и решительность он за эти годы приобрел.
- Как думаешь, Илье Ильичу позвонить или лучше до него доехать, он же прекратит все это в считанные дни?
- Не уверен, - мягко сказал Михалыч.
- Объясни.
- Все нужные люди знают, что вас крышует Илья Ильич, так?
- Так?
- А операцию между тем против вас начинают.
- Почему ты решил, что это операция? И что это за хрень с этой кодировкой? – поморщился от отвращения Легитимов. - Это они двадцать лет назад что ли сделали, или чуть позже… когда… ну в общем когда исчез Андрей. Да, он исчез, но он появился. Или вроде появился, я видел его сбоку и не уверен, что это он. Почему все это?
- Почему? – тупо повторил Легитимов.
- Чтобы показать вам, будете послушным и останетесь жить. А кодировка, кстати, не может действовать 20 лет, скорее всего, вас ввели в гипноз на днях.
- Черт, где же?
- Вспоминайте, что-то там было, а где и с кем… я же с вами редко бываю…- Михалыч сказал это как бы с некоторым осуждением, он уже начинал осознавать свое новое значение.
- Михалыч, вот ты в этих кодировках оказался неожиданно специалист, я не удивлюсь, если ты сейчас на древнегреческом языке заговоришь, но ты ведь мне за все время так и не рассказал, где служил.
- Думаете, что вам имеет смысл это знать? Не уверен, а то бы давно рассказал.
- Ну у тебя там друзья какие-то остались, они мне Илью Ильича заменить могут?
- У нас так не бывает, чтобы никого не осталось, и все что я смогу, я сегодня-завтра узнаю… А с Ильей Ильичом поговорите, поговорите, интересно, что он предложит. Это можно сказать плевок ему в благородное лицо…
Последнюю фразу Михалыч произнес с удовольствием, он не любил Илью Ильича, и тот сильно сокрушался, когда узнал, кого себя взял шофером Легитимов, но он никогда не влезал в его решения, никогда, за все почти двадцать лет ни одного раза.
3
И вот Легитимов с Михалычем несутся по Москве к Илье Ильичу. Только бы застать его на месте, только бы застать! Только бы увидеть его спокойные глаза, его осанистую поступь и дружескую улыбку! Как Легитимов привык к Илье Ильичу за эти двадцать лет, как верующий привыкает к Богу! Да, Илья Ильич его Бог, а Отечество его РФ. Не Россия, не СССР, а именно РФ, Российская федерация, которая и не СССР и не Россия, она родина Легитимова, она родила его, а Легитимов с другими создавал ее и создал сейчас такую, какая она есть.
Легитимов ведь часто вертел носом по поводу РФ, как чего-то провинциального, вторичного, но ничего другого у него ведь и не было. Не было и клочка земли, где Легитимова защитили бы с его деньгами, и он прекрасно это понимал. Да и он просто любил РФ, любил Чубайса, к примеру, обожал его застенчивую улыбку, а до этого боготворил умнейшего Гайдара.
«РФ – жена моя» - шептал почти в полубезумии Легитимов.
И вот особняк Ильи Ильича. Небольшой такой трехэтажный особняк в постройке 19 века на Солянке, недавно отреставрированный, обычный и такой уютный, московский, раньше там чиновник какой-нибудь царский жил, при советах стройНИИ размещался, а вот сейчас Легитимов войдет в эти до боли и слез знакомы двери и все встанет на свои места.
Но открыв дверь, Легитимов столкнулся с вооруженными до зубов людьми, автомат смотрел в его лицо, но вопрос прозвучал вежливо:
- Вы к кому?
- К Илье Ильичу, - пролепетал Легитимов.
А вся комната между тем была забита вооруженными автоматами людьми. А ведь у Ильи Ильича и охраны-то никогда не было! Вообще никакой.
Автоматчик пролистал паспорт Легитимова (слава Богу, что взял с собой), пару раз внимательно взглянул на фото, а потом пронзительно на Легитимова (на фото он был молодым), затем набрал по мобильному и сказал: Илья Ильич, к вам Легитимов.
- Проходите, - сказал боец в черном, дверь как бы сама открылась, но перед дверью появился еще один в черном и мгновенно и неприлично обшарил Легититимова.
- У дверей машина ваша с шофером стоит? – спросил кто-то.
- Да, - пролепетал Легитимов.
- Шофер вооружен?
- Да, - после некоторой запинки ответил Легитимов.
И вот он в заветном кабинете. И тут только он понимает, как постарел Илья Ильич! Боже, да ему ведь лет восемьдесят, не меньше или даже больше! Сидит пожилой человек, вроде совершенно лишенный энергии, смотрит своими пустыми глазами без души, кивает, но думает о чем-то своем, о вечном что ли?
- У меня проблемы тут возникли, - медленным старческим голосом говорит Илья Ильич, - неожиданные такие… проблемы… он постучал нервически старческими со склеротическими жилками пальцами по столу. – Так что… пока я вне игры. Наймите охрану, прогоните свой Чоп «Верный», пересидите неделю-другую, думаю, что они проявятся как-то, телефоны ваши на контроле, да и все на контроле, не беспокойтесь.
- А Андрей? Он, в самом деле жив, и вернулся в Москву?
- Не думаю, - последовал тихий ответ, - это вас разыграли просто, ну загримировали актера, похожего на Андрея… к чему настоящему Андрею было убегать от вас… Ведь этот якобы Андрей выглядел молодым, каким был тогда еще…?
- Да, - с некоторым напряжением мысли сказал Легитимов. - А зачем им это? Эти игры, актер, грим?
- Психологическое давление.
Илья Ильич привстал, подал слабую сухую старческую руку, это означало конец аудиенции.
4
И снова они двигались по Москве, но уже не неслись, а терлись в пробках. Михалыч, узнав об охране, сказал, что видно все: проблемы у Ильи Ильича такие, что мама не горюй. И что делать? Ведь Легитимов был уверен, что Илья Ильич вечен, ему и в голову не приходило, что с ним что-то случиться.
- Я тут узнал, - застенчиво сказал Михалыч, - что сейчас в Москве, в случае форс-мажора, самой верной охраной считаются тувинцы. На две недели.
- Кто? – обалдело спросил Легитимов.
- Тувинцы, жители республика Тува, монголы, воины Чингисхана, так сказать.
- Твою мать, - сказал неопределенно Легитимов, ибо иного в голову ему не пришло. – А почему только на две недели?
- Раньше не перекупишь. Ну пока туда-сюда, им допустим, деньги предложат, а они будут думать, и еще не факт, что перекупят.
- Что же это за самая верная охрана такая, что ее можно перекупить за две недели.
Михалыч пожал плечам, пошевелил усами, как бы говоря, что вот мы в свое время в СССР за гроши родине служили и под пытками ее бы не предали, а сейчас даже тувинцы предадут. Но не стал ничего говорить Михалыч.
- Я подумаю, - пробурчал Легитимов.
- Так быстрее надо, от Чопа «Верный» мы отказались, а чего мы с Красавой вдвоем сделаем, Котиков вообще не в счет, овчарка только для красоты…
- Почему для красоты? – внезапно обиделся за любимого пса Легитимов.
- Собака выключается из дела элементарно.
Легитимов вяло согласился на тувинцев, которые будут думать две недели, прежде чем предать, но когда приехали домой, он не мог находиться один, и Жук его не радовал, и Михалыч опротивел внезапно, если кроме тувинцев он ничего не нашел, хотя ему отвалили вот прямо в руки 140 тысяч баксов. Специально Котиков с утра обналичил еще 70 тысяч. Зажрались ленивые скоты.
И Легитимов неожиданно для себя пошел к жене.
- Наташа, - сказал он печально и тихо, - у нас проблемы, а возможно драма.
Жена сидела в халате и раскладывала пасьянс, при этом она с кем-то переписывалась в Интернете, Легитмов быстро шагнул, увидел фото стильного мужика, ревность его поглотила всего целиком. На мои деньги живет уж… почти тридцать лет, и…
- Да-да, - ответила безразлично эта в общем-то уже незнакомая и давно со своей жизнью женщина, - у нас проблемы. – Но почему у нас? Почему если радости, то у тебя одного, а проблемы сразу у нас.
- Потому что ты, дуррра, без гроша остаться можешь, выкинут тебя пинком под зад отсюда, хорошо, если живая останешься.
Жена побледнела, Легитимов обрадовался, что до нее так быстро все дошло, но очень ошибся.
- Почему это я дура?- подняла брови жена, - почему ты смеешь орать на меня? Почему ты думаешь, что жизнь с тобой… здесь… это рай для меня?
Легитимов опешил, как-то мгновенно пришел в себя, криво улыбаясь, извинился, и стал чуть ли не упрашивать, чтобы жена выслушала его. Она кивнула, наконец, в знак согласия. Он, торопясь, запинаясь, опуская стыдные для него подробности испуга, рассказал.
- Ну так и отдай им все, - сказал спокойно жена.
- В смысле?
- Они чего-то хотят от тебя?
- Они хотят отнять у меня все, - патетически воскликнул Легитимов.
- А кто это «они», - поинтересовалась жена почти ядовито.
- Не знаю, - нервно сказал Легитимов, но это все очень серьезно. У Ильи Ильича проблемы, специально актера наняли, чтобы он изображал Андрея…
- А если ты просто увидел какого-то молодого парня, похожего на Андрея? Или все же это был сам Андрей, то…
- Нет, это был не молодой человек, - сказал Легитимов, - сейчас он точно вспомнил. Какой к черту, актер, это был приземистый мужик моих лет.
- Вот видишь, - уже мягче сказала жена, - уже что-то вырисовывается.
- Да ни черта не вырисовывается, - вспылил Легитимов.
- А ты знаешь, - вкрадчиво сказал жена, - Андрей жив. И не просто жив, а звонил своей бывшей жене, мы же с ней продолжаем дружить.
- Когда звонил? – изумился Легитимов.
- Ну… давно, она мне обмолвилась…
- Для нее это что, не событие, что он жив, если она просто обмолвилась?
- Так она раньше это знала, он еще и раньше выходил на связь, просил там фото дочери… еще что-то прислать ему в Таиланд.
- А что же ты мне-то не сказала?
- Разве тебе был интересно разговаривать со мной, - горько и трагически вопросила жена.
Легитимов крякнул, но подумал, что дурррой ее можно будет обозвать позже, когда все уляжется.
- Наташа, - проникновенно сказал он, желая продолжать в том же духе…
- Вот только не надо фальши, - скривилась вся она, - не надо этого: «Наташа, давай начнем заново нашу жизнь»… наплевал в колодец дальше некуда… а теперь даже вспомнил мое имя.
- И что делать-то? Твой совет? – уже перестав обращать внимания на ее явную месть спросил Легитимов, ибо как ни странно, но именно у жены он почувствовав здравый смысл, а не у Михалыча и не Ильи Ильича.
- Что делать? Ну эти… которые по твоему мнению хотят отнять у тебя все деньги, они же должны как-то проявиться, когда ты поймешь, кто они такие, ну не знаю… в конце концов, спасая жизнь можно все и отдать, все отдают, мы-то чем лучше? Только я думаю, что ерунда все это. Просто пошутил кто-то. Не одной же мне ты гадил всю жизнь, кому-то перешел дорогу, подумай, где твои деньги, кто, что, как, каким образом и прочее и прочее…
Легитимов видел, как ей не терпелось ответить на письмо красавца из Интернета, и это его успокоило. И вообще логика жены и ее здравый смысл успокоили его.
- Наташа, ты ангел, - сказал он, - нагнулся и чмокнул в щеку, от нее пахло незнакомыми духами.
- У тебя новые духи, - сказал он, - мне нравятся.
- Новые, - спокойно ответила она, - уже лет пять, как их употребляю…
- Не может быть, - сказал Легитимов, но он был успокоен настолько, что почти вприпрыжку побежал к себе, следовало отдохнуть от тех чудовищных переживаний, которые выпали на его долю. Он хотел было позвать с улицы Жука, чтобы тот ночевал в его комнате, но он знал, что пес будет маяться, что ему хочется и с хозяином быть, и на улице побегать. И тут Легитимов вспомнил про тувинцев, которые скоро прибудут и займут тут круговую оборону, он поморщился, но он вспомнил еще что-то очень неприятное и даже страшное, но что? Что мелькнуло в его мозгу? А слова Наташи – отдай им все.
Сволочь, как она спокойно сказала, не она же это наживала. Стоп. Но ведь и не он. Андрей наживал и он жив. Это ведь было самое главное. Когда он пропал в права собственника вступила его жена, но с ней как-то договорился Илья Ильич, за откупные в 10 миллионов долларов, она отказалась от своей доли. Легитимов вспомнил, что ему было жаль этих денег, он хотел ей дать миллион, ну три, и только Илья Ильич настоял на этой сумме. Ему стало стыдно. Он представил свою встречу с Андреем, и ему стало еще стыднее, ведь он ничего и не сделал тогда, чтобы найти Андрея, возможно, что тому нужна была помощь. И возможно, что он ждал этой помощи. Легитимов покраснел, но уже не от стыда, ему стало жарко. Ведь возможно, что это именно Андрей вернулся, чтобы забрать свои деньги, ведь это его деньги, он их зарабатывал, хотя формально фирма была зарегистрирована у них пополам.
5
Андрей был умнее его. Он мог закрутить такую многоходовую операцию по отъему денег, что Легитимов с Михалычем и тувинцами тут рядом не стояли. Если это «привет» от Андрея, то тогда все, ловить нечего, он его обыграет. Но у Андрея было что-то с психикой, периоды блаженства у него сменялись депрессией, и он говорил, что это было у него с детства. И это его исчезновение странное было, похоже, связано с каким-то таким припадком, но все равно… ум есть ум. Нет ничего страшнее на земле умных людей, вот это Легитимов усвоил очень хорошо в свое время.
продолжение
http://www.proza.ru/2017/02/08/973