ГЕНРИХ ВОСЬМОЙ составил завещание, назначив совет из шестнадцати управлять королевством, и в помощь ему другой - из двенадцати, - пока его десятилетний сын не достигнет совершеннолетия.
Самым могущественным из лордов первого совета была ГЕРЦОГ ХАРТФОРД, дядя юного Короля. Он, не теряя времени даром, доставил Короля, в славе и блеске, сначала в Лондон, а потом - а Тауэр.
К чести юного Короля, надо признать, что его весьма опечалила смерть отца, но так как этой добродетелью отличались и его подданные, то не будем больше развивать тему...
В завещании прежнего Короля присутствовала довольно интересная часть, по которой назначенные лорды обязаны были выполнять все обещания, данные им. Некоторые придворные задумались, что бы это значило, а Лорд Хартфорд и другие заинтересованные аристократы объявили, что эти обещания касаются возвышения, продвижения и обогащения их самих. Таким образом, Лорд Хартфорд назначил себя ГЕРЦОГОМ СОМЕРСЕТОМ, а брата, ЭДУАРДА СЕЙМУРА,- бароном. За ними последовали другие значительные продвижения - для лиц, относящихся к определенной партии. Все эти персоны, несомненно, хранили верность памяти прежнего Короля! Они мгновенно обогатились за счет Королевской казны и церковный земель и устроились с высшим комфортом!
Объявив себя ЛОРДОМ ПРОТЕКТОРОМ королевства, новоявленный Герцог Сомерсет по существу стал истинным правителем Англии.
Так как юный Эдуард Шестой воспитывался в традициях Протестантской религии, никто не сомневался, что теперь протестанты получат преимущества. Но Кранмер, пользуясь безоговорочным доверием, продвигал их медленно и умеренно. Он отменил многие суеверные и нелепые церемонии, но безобидные практики остались неизменными.
Герцог Сомерсет, Лорд Протектор, стремился как можно скорее устроить брак между молодым Королем и Королевой Шотландии,- чтобы предотвратить возможный альянс принцессы с другим претендентом могущественной европейской династии. Но правящая партия Шотландии воспротивилась его планам, ему пришлось вторгнуться в эту страну - под вымышленным предлогом, будто жители приграничных территорий постоянно беспокоят англичан. Но подобные претензии могла предъявить и другая сторона, - и взаимные стычки происходили в течение многих десятилетий. Эти факты воспевались в многочисленных легендах и преданиях.
Так или иначе, Лорд Протектор вторгся в земли Шотландии, и АРРАН, Шотландский Регент, с вдвое превосходящими силами выдвинулся ему навстречу. Армии сошлись на берегу реки Эск, в нескольких милях от Эдинбурга, и после короткой стычки Протектор предложил весьма умеренные условия - он соглашался отступить, если шотландцы обязуются не выдавать принцессу замуж за любого европейского принца.
Регент подумал было, что англичане испугались. Но тут он сильно ошибался, потому что английские солдаты на суше и английские моряки на море так тесно прижали шотландцев, что им пришлось действительно спасаться бегством. И потери шотландцев составили около 10.000 человек.
Это было настоящее побоище, когда убегающих воинов расстреливали из луков в спину и безжалостно добивали. На несколько миль вокруг Эдинбурга земля была усеяна телами убитых, отрубленными руками, ногами, головами...
Некоторые беглецы бросались в глубокие реки и бурные потоки - и там немедленно тонули. Другие, оставляя оружие и доспехи, полуголые разбегались в разные стороны. В одном сражении при Пинки англичане потеряли всего 200-300 человек. Они были оснащены гораздо лучше, чем шотландцы, которые своим жалким и потрепанным видом просто потрясали воображение.
Вернувшись из Шотландии, Сомерсет созвал Парламент, который отменил "плетку с шестью языками" и принял два-три полезных закона. В то же время Парламент сохранил в качестве наказания сжигание на кострах людей, отказывающихся выражать приверженность к религии, которую Правительство объявило основной. Также установили нелепый закон, по которому людей, которые слонялись без работы более трех дней, клеймили, превращали в рабов и заковывали в кандалы. Однако подобное абсурдное дикарство вскоре прекратилось, уступив место другим нелепым законам.
Самоуверенный и чопорный, Протектор ныне восседал перед лордами в Парламенте по правую сторону от Королевского трона. Многие другие аристократы, стремившиеся добиться такого же влияния, теперь объединялись в оппозицию и лишь выжидали удобный момент, чтобы нанести решающий удар.
Некоторые историки утверждают: Лорд Протектор вернулся из Шотландии столь поспешно, получив донесение, будто его брат, ЛОРД СЕЙМУР, стремительно укрепляет свои позиции и начинает представлять реальную угрозу для него.
Лорд Сеймур в то время занимал пост Верховного Адмирала Англии; пользуясь яркой внешностью, он стал любимцем придворных дам - в особенности Принцессы Елизаветы, которая шумно возилась с ним гораздо чаще, чем с другими галантными кавалерами.
Лорд Сеймур выгодно женился на Катерине Парр, вдове прежнего Короля, которая к тому времени тоже умерла. Желая усилить свое влияние, он щедро снабжал юного Короля деньгами. Вероятно, он успел тайно сговориться с некоторыми противниками брата, став душой заговора по отрешению Лорда Протектора от власти.
По этому обвинению Лорда Сеймура заточили в Тауэре, объявили импичмент и признан виновным во многих других преступлениях. Поразительный и шокирующий факт - подпись брата стояла первой на его смертном приговоре!
Лорд Сеймур решительно отрицал свою вину, и все же ему отрубили голову на Тауэр Хилл. Его последним поступком стали написанные письма - одно Принцессе Елизавете, а другое - Принцессе Мэри. Верный слуга, спрятав письма в башмаке, доставил по адресу.
Предполагают, что в письмах, Лорд Сеймур обрушивался с жесточайшей критикой на брата и настраивал Принцесс против него, призывая к мщению. О содержании писем можно строить множество догадок, но факт в том, что Лорд Сеймур при жизни оказывал огромное влияние на Принцессу Елизавету.
Тем временем протестантская религия широко распространялась по стране. Прежние святые, которым привыкли поклоняться люди, были изгнаны из церквей. Народу говорили, что отныне не обязательно исповедоваться перед священником, -достаточно произнести обычную молитву. Церковная печать выпустила в свет молебник на английском языке. В стране постепенно внедрялись другие важные религиозные изменения. Все-таки умеренному Кранмеру удавалось сдерживать воинствующих деятелей протестантской церкви от гонений на сторонников нереформированной религии.
Народ в то время терпел тяжкие притеснения от алчных землевладельцев, захвативших собственность Церкви. Новые землевладельцы жестоко обращались с обитателями своих владений. Они огораживали огромные участки, запрещали выпускать на пастбища овец, не позволяли обрабатывать поля и выращивать урожай. Не удивительно, что пропасть между богатыми и бедными стремительно расширялась и приводила народ в уныние.
Надо сказать, что народ с трудом понимал, что происходит, и безоговорочно верил рассказам бродячих монахов,- многие из которых в прежние добрые времена были их друзьями. Вскоре монахам удалось внушить простым людям, что происходящие несправедливости - горький результат реформированной религии. Неизбежно в разных частях страны вспыхнули народные бунты. Наиболее крупные волнения произошли в Девоншире и Норфолке.
В Девоншире за считанные дни собралось около 10.000 человек, и бунтарям даже удалось взять в осаду Эксетер. Однако ЛОРД РАССЕЛ, пришедший на помощь защитникам города, разгромил силы мятежников. Он не только повесил мэра в одном городке, а также викария - в другом. Карая мечом и вешая на крышах церквей, как полагают, отряды Лорда Рассела расправились с 4.000 мятежников в той части страны.
В Норфолке восставшие в основном выступали против огораживания земель, а не против реформированной религии. Популярным предводителем стал дубильщик из Ваймондхэма по имени РОБЕРТ КЕТ. Первоначально некий дворянин по имени ДЖОН ФЛОУДРЮ, из чувства зависти, направил против него разъяренную толпу, однако дубильщик оказался ему не по зубам,- он завоевал сердца людей и привлек их на свою сторону, так что вскоре близ Норвича у него собралась небольшая армия.
В местечке Маусхолд Хилл, где рос высокий дуб, любили собираться Кет и его товарищи. Под раскидистой кроной Дерева Реформации они обсуждали вопросы справедливости и государственного устройства. Проявляя максимальную беспристрастность, они часто приглашали на свои советы противников и назойливых ораторов, которые, порой, ворчали и ругались, и указывали на ошибки других участников дискуссий.
Одним солнечным июльским днем возле Дерева Реформации появился вестник, который зачитал указ, объявлявший Кета и его сторонников изменниками и требовал немедленно разойтись по домам,- в таком случае они заслужат помилование. Но Кет со товарищи жестоко расправились с вестником, после чего они наполнились еще большей решимости и дерзости.
Они гордились своей силой до тех пор, пока не пришел Герцог Ворвик с большим карательным отрядом. Они порубили бунтарей на куски и распространили их конечности в разных частях страны - для устрашения народа. Оставшихся в живых повесили, протащили на лошадях и четвертовали. А девять самых дерзких зачинщиков повесили на девяти ветвях Дуба Реформации,- и потом люди говорили, что Дерево Реформации со временем иссохло.
Хотя и надменный, Протектор все же испытывал некоторое сочувствие к страданиям простого народа, искренне желая помочь им. Но он был слишком горд и занимал высокое государственное положение, чтобы последовательно придерживаться подобных настроений. К тому же многие аристократы завидовали и соперничали с ним. В это время он строил величественный дворец на Стренде, и чтобы добыть камень для его возведения, взрывал при помощи пороха церкви и дома епископов,- чем заслужил еще большую ненависть и приобрел дополнительных могущественных врагов.
Со временем его злейшим противником стал Герцог Ворвик - по имени Дадли, сын того самого Дадли, который "прославился" скандальной историей с Эмпсоном во времена правления Генриха Седьмого. Так вот, этот самый Герцог Ворвик вступил в сговор с семью другими членами Совета, они сформировали отдельный Совет, который за несколько дней значительно усилился. Они предъявили обвинение Протектору по 29 пунктам. По решению Совета его лишили всех чинов и собственности, но вскоре после унизительной процедуры освободили и помиловали. Его даже вернули в состав Совета и выдали его старшую дочь, ЛЕДИ ЭНН СЕЙМУР, замуж за старшего сына Ворвика.
Подобное примирение вряд ли могло продолжаться долго,- оно и года не продержалось! После того, как Ворвик провозгласил себя Герцогом Нортумберлендским и способствовал продвижению наиболее преданных сторонников, он поставил точку в этой истории, приказав арестовать Герцога Сомерсета, его друга ЛОРДА ГРЕЯ и нескольких сочувствующих ему лордов, обвинив в заговоре с целью захвата Королевского трона.
Их также обвиняли в захвате нового Герцога Нортумберлендского и его товарищей - ЛОРДА НОРТХЭМПТОНА и ЛОРДА ПЕМБРУКА, и будто бы готовились их убить в случае необходимости и поднять мятеж в Сити.
Все обвинения Протектор решительно отвергал, он лишь признался, что действительно обсуждал возможность устранения этих троих аристократов, но так и не осуществил план. Тем не менее его признали виновным в государственной измене и в других преступлениях, так что народ, который хранил в памяти его заслуги, в период унижения и опасности, нависшей над ним, видел, как Протектор выходит из суда и палач держит топор, отвратив от него,- тогда все решили, что Протектор оправдан и устроили радостное ликование.
Однако Герцога Сомерсета приговорили к казни на Тауэр Хилл, и в восемь утра были вывешены прокламации, запрещавшие гражданам покидать дома раньше десяти часов.
Несмотря на приказ, народ начал заполнять городские улицы, стекаясь к месту казни. Простые люди стояли с мрачными лицами и упавшими сердцами, молча наблюдая, как некогда могущественный Лорд Протектор опускает голову на блок.
В мужественной последней речи он обратился к гражданам и признался, что испытывает величайшее счастье от того, что участвовал в осуществлении реформирования государственной религии.
Неожиданно появился верховой - один из членов Совета, и народ снова загорелся надеждой, что вот сейчас объявят об отмене приговора, - и люди снова начали радостно кричать. Но сам Герцог сказал, что они ошибаются, и покорно опустил голову на блок под удар палача...
В едином порыве многие зрители, прорывая оцепление, бросились к эшафоту и обмакивали свои платочки в его крови - высшее выражение признательности и благодарности.
Безусловно, он совершил в своей жизни несколько благородных поступков, и один из них открылся много лет спустя. Епископ Дурхама, почтенный человек, предстал перед Советом по обвинению в тайной переписке с врагами государства - якобы он ответил на письмо, призывающее к мятежу. Так как ответ не был найден, то и епископа не удалось признать виновным. И много-много лет спустя, ответ нашли среди бумаг самого Герцога, - он намеренно скрыл факт тайной переписки, в знак почтения к епископу.
Неприятно признавать, что пока дядя томился в тюрьме в ожидании смертного приговора, молодой Король развлекался играми, танцами и потешными сражениями. И в этом нет сомнения, так как он вел детский дневник. Все же приятно осознавать, что ни одного православного католика не казнили во время его правления за приверженность к этой религии.
Все же было две жертвы, пострадавшие за ересь. Одна из них - женщина, некая ДЖОАН БОЧЕР - она проповедовала на непонятном тарабарском языке. Другой - датчанин по имени ВОН ПАРИС, практикующий лондонский хирург. К чести молодого Эдуарда, необходимо отметить, что он чрезвычайно противился подписанию смертного приговора для женщины. Прежде чем сделать это, он пролил немало слез, убеждая Кранмера (который первоначально и сам хотел пощадить женщину, если бы не ее глупое упорство), что он не виноват, а а виновный тот, кто совершил чудовищное преступление. И мы сами убедимся, что Кранмеру очень скоро пришлось вспомнить слова юного Короля - к величайшему его огорчению.
Кранмер и РИДЛИ (первоначально Епископ Рочестерский, а затем - Епископ Лондонский) были в то время самыми влиятельными религиозными деятелями. Других либо посадили в тюрьмы, либо лишили сана и собственности. Среди них наиболее значительными считали ГАРДИНЕРА (Епископа Винчестерского), ХАРТА (Епископа Ворчестерского), ДЭЯ (Епископа Честерского) и БОННЕРА (епископа Лондонского, которого потом сменил Ридли).
Принцесса Мэри, унаследовавшая мрачный нрав матери, ненавидела реформированную религию, так как считала, что из-за нее мать так много страдала, переживая неисчислимые унижения и несправедливости. Более ничего об этой религии она не слышала и знать не хотела, категорически отказываясь прочесть хотя бы одну книгу.
Таким образом, Принцесса Мэри оставалась единственной подданной Королевства, которой позволили посещать старую мессу. И юный Король никогда не допустил бы этого, если бы не убедительные доводы Кранмера и Ридли. Молодой Король всегда с ужасом наблюдал за религиозными церемониями старшей сестры. И когда он серьезно заболел сначала корью, а потом оспой, находясь между жизнью и смертью, он терзался от одной мысли, что после него она становится первой претенденткой на трон, и, следовательно Католическая Церковь вскоре восстановит свои права в Англии.
Герцог Нортумберлендский, воспользовавшись беспокойством молодого Короля, всячески распалял его страхи. Лукавый придворный льстец понимал, что как только Мэри взойдет на трон, то его, принимавшего самое активное участие в протестантском движении, среди первых лишат должности и собственности.
Поэтому он немедленно занял сторону герцогини Саффолк, ближайшей родственницы Короля Генриха Седьмого, страстно убеждая ее передать свои права (какими ничтожными или реальными они ни казались!) ЛЕДИ ДЖЕЙН ГРЕЙ. Герцог Нортумберлендский надеялся возвыситься, благодаря уже существующему браку между его сыном и Леди Джейн Грей.
Итак, он неустанно распалял страхи молодого Короля, убеждая удалить от себя как Принцессу Мэри, так и Принцессу Елизавету и оставить за собой право назначать преемника.
В итоге Король Эдуард вручил королевским юристам много раз переписанный и заверенный документ, по которому Леди Джейн Грей унаследовала Корону Англии. Король приказывал юристам составить завещание по всем правилам закона.
Первоначально они категорически не одобряли это решение и прямо в лицо сказали Королю, но Герцог Нортумберлендский пришел в такую ярость, что многие из юристов всерьез обеспокоились за собственную безопасность, предполагая, что в исступлении он способен разорвать их на части,- и нехотя подчинились.
Кранмер, со своей стороны некоторое время медлил и затягивал, ссылаясь на данную клятву передать право первого наследования Принцессе Мэри. Но ему не хватило решимости и в конце концов он подписал документ, а за ним ним - остальные члены Совета.
И вовремя! Потому что Король Эдуард стремительно угасал, и чтобы как-то продлить ему жизнь, его поручили заботам целительницы, которая обещала поставить Короля на ноги. Однако ему стало еще хуже, и 6 июля 1553 года он умер тихо и умиротворенно, усердно помолившись перед смертью. Он успел произнести последнюю волю - яростно защищать реформированную религию.
Король скончался на шестнадцатом году жизни и на седьмом году правления. Очень сложно представить, в какого монарха превратился бы он, находясь среди множества злых, амбициозных и постоянно интригующих лордов. Но он казался юношей любезным, с добрыми задатками. В нем не было ничего грубого и жестокого - что он мог бы унаследовать от своего свирепого и кровожадного отца.
Подпись
И.Г. Едрец
SOS! Срочно нужна помощь. Карта Сбер: 4817-7602-0876-3924