Жизнь в санаториях течет размеренно, а во второй половине дня – так и вообще - лениво. И, как водится, на две-три недели встречаются за обеденным столом совсем незнакомые друг другу люди, ведут разговоры, дают советы, оценивают друг друга и, не обменявшись адресами, разъезжаются по домам, и совсем скоро такое знакомство часто забывается. Есть в этой необязательности своя прелесть: можно рассказать то, о чем обычно умалчиваешь; можно попытаться попритворяться (дома то тебя уже давно раскусили, а здесь – нет).
И вот сошлись за столом три женщины. Совершенно обыкновенные, и совершенно разные. Одна из них была из Узбекистана, но русского происхождения, преподаватель университета, уже на пенсии, лет 65. Она большую часть своей жизни прожила в Узбекистане, а сейчас собралась переехать в Россию, к родственникам. Так сказать, на период дожития. Ох, и бедные будут те родственники!
Женщина все время на что-нибудь жаловалась. Уже даже и трудно было найти то, что могло быть плохо вокруг, и о чем еще не упоминала Татьяна. При этом она наклонялась вперед, широко раскрывала глаза и очень авторитарно заявляла, что в Ташкенте все вкуснее, дешевле и лучше, люди – порядочнее и вежливее. А остальные ее спрашивали:
- Зачем же Вы переезжаете?
- Я совсем осталась там одна, а в Краснодаре у меня родственники.
И опять давай ругать и Краснодар, и Россию.
Одна соседка по столу говорит:
- А где же Ваша Родина: здесь или там?
- А вот и не знаю. И не там, и не здесь.
- Вам придется полюбить Россию и ее людей, если Вы собираетесь здесь жить.
- А зачем? И так привыкну.
И давай опять ругать и там, и здесь.
Ни одного приема пищи не происходило без жалоб от Татьяны. Но надо отдать должное остальным, они все ей сочувствующе кивали, и даже было некой забавой – угадать, на что же еще пожалуется Татьяна. При этом Татьяна неплохо выглядела для своих 65 лет, лицо ее не было желтым от той злости и желчи по жизни, которую она выказывала, она не жаловалась на здоровье, с удовольствием бегала по магазинам в поисках сувениров и других покупок, и было в ней что-то от пионерки – увлекающейся и безапелляционной.
Естественно, за столом было много жалоб по поводу подаваемых блюд:
- плов плохо приготовлен;
- самса очень соленая и не сочная;
- салат без специй;
- каша с ужасными комками;
- в котлетах мало лука;
- на столе нет горчицы и кетчупа;
- дыни несладкие, не то, что в Узбекистане;
- солонка залапанная;
- салфеток мало – всего по одной на брата.
При этом все ею сметалось с тарелок дочиста.
Но не только еда не устраивала Татьяну:
- все о-о-очень дорого – да за эти деньги я бы в Ташкенте столько накупила!
- люди здесь невежливые, мне не предложили помощь, когда я с чемоданами садилась в маршрутку;
- не уступили место в электричке;
- дождь чуть ли не каждый день идет;
- официантка нерасторопная;
- часы в фойе идут неправильно;
- меню напечатано мелко;
- окна номера выходят на задний двор;
- медсестра дала номерки на сдачу крови, но не предупредила о времени (в номерке все написано);
- процедур назначили мало, а приехала я только на неделю;
- на таксофонах нет справочников, где же мне взять код Ташкента?
- у меня соседка ужасно храпит, я даже плакала сегодня ночью и пошла спать в коридор;
- фотографии в фотоателье не умеют делать, я бы вам показала свой паспорт, но фотография – ужасная! Я им говорю – вам бы трупы фотографировать!
- сейчас студенты не уважают преподавателей, а вот, еще лет 15 назад, у меня все шелковые были – я была зверь какой преподаватель! Все меня боялись!
А две россиянки сидели и недоумевали: как же можно им быть такими невнимательными! Они ничего этого не замечали и всем были очень даже довольны: и едой, и комнатой с окнами на задний двор, и погодой, да и меню можно разглядеть; а часы неверно время показывают, ну и что из этого? – они вполне чувствовали себя счастливыми, чтобы наблюдать за часами. При этом пришлось вспомнить и свои фотографии в паспорте, сделанные когда им было по 45 лет – да вроде ничего себе фотографии – не на фотовыставку же; спросили друг друга, храпят ли они по ночам – да спят на свежем воздухе как убитые, не прислушиваются; салфеток им хватает; а августовскому короткому дождю они даже очень рады – прохладно и воздух свежее.
В общем, через неделю, когда Татьяна пришла на свой последний ужин перед отъездом к родственникам, которые, по ее словам, ждали ее с большим нетерпением, она заявила в который раз – я больше сюда ни за что не приеду!
После высказанных пожеланий счастливого пути, вежливого прощания, все трое направились к выходу из столовой, и, проходя мимо официантки, Татьяна сказала:
- Я уезжаю. Спасибо за все. Но шкурка у ваших апельсинов – очень толстая.