Проснувшись, приготовила завтрак. Впервые для ребёнка сварила классическую манную кашку. Ну, вот и Саша проснулся...
Умывшись, расчесавшись, одевшись, садимся за стол. Всё так прекрасно, но... не успев начать есть, он держится за своё лицо и кушать отказывается. В чём дело? Пытаюсь уговорить – бесполезно. Наконец-то догадываюсь и прошу показать зубки. Открывает рот – и вижу несколько кариесных, с чёрными пятнами зубов.
– Зубки болят? – спрашиваю, заботливо глядя в глаза.
Он утвердительно кивает головой. Ясно! Надо идти к врачу. Муж едет на работу, затем позвонил, что с врачами договорился и скоро заедет за нами. Собираемся и едем к зубному.
На приёме у врача Саша сидит спокойно в кресле, пока пломбируют зубы. Кто помнит, как это было раньше в наших поликлиниках, тот знает, что это достаточно больно. Саша ни разу не заплакал, не дёрнулся. Только тихонько постанывал.
Врач, с большим удивлением, рассказывал потом знакомым об этом случае. А я постепенно понимала, что в прежней жизни ему плакаться некому было, вот и молчал.
Подобная ситуация ещё не раз повторится, когда, ударившись, будет сам себя гладить и целовать ручку или ножку в месте удара, не выронив ни слезинки. Это было что-то ужасное, видеть, что ребёнок испытывает боль и вообще не плачет.
Мы плачем и жалуемся, когда есть кому. Когда есть кто-то, кто нас пожалеет и успокоит. А если нет родной души рядом? Выходит, и плакаться некому. Всё равно никто не утешит.
Когда я пыталась приласкать и пожалеть Сашу, предлагала погладить то место, где больно (а это было достаточно часто, так как он постоянно натыкался на мебель, острые углы кровати или стола) или хотела поцеловать, он с большим удивлением смотрел на меня, будто спрашивая глазами: «Что это такое и что ты придумала?»
Со временем, конечно, он поймёт, что это приятно, и через несколько месяцев научится и плакать, и обращаться за помощью. Только много месяцев для этого потребуется. И всё равно это будет не всегда и не по всем вопросам...
Продолжение http://www.proza.ru/2016/09/02/1297