(Предыдущая глава: http://www.proza.ru/2016/09/02/122)
И вот у меня впереди препятствий в виде горного рельефа, мостиков без настила, дорожных завалов и тому подобного нет, но есть более чем две тысячи километров пути по холодной ноябрьской России. Даже в Орджоникидзе, относительно южном городе, было более чем прохладно. Что-то будет дальше?
Проезжаю Пятигорск, Невинномысск, нарисовываюсь в Ростове-на Дону. Очень сильно промерз, никакого настроения нет ехать дальше. Но надо выехать по крайней мере за черту города, дабы в каком-нибудь лесочке устроиться на ночлег, развести костер, погреться, сварить чай и просушить намокшие шмотки. Что и предпринимаю.
Утром обнаруживаю себя под слоем свежевыпавшего снега. Отряхиваю спальник, ищу похороненную в снегу пачку сигарет и спички. Трогаюсь без завтрака из соображений экономии времени. Ух, как трудно ехать - свежий снег раскатан проходящим транспортом, дорога превращена в каток. С тревогой думаю, а что же будет дальше.
Еду медленно, временами помогая себе удержать равновесие опорой на подошвы. Лишаться сапог не имею права - на покупку новой пары денег нет.
Дальше в лес - больше дров. Начались бесконечные заносы и падения. Больше всего опасался, что занесет попутную или встречную машину и я окажусь под колесами. А это было очень даже возможно - обочина пестрела машинами, потерявшими управление.
Чертовски холодно. Рассчитывал в тот день дотянуть до Воронежа, но куда там. "Надежды юношей питают..." (если не ошибаюсь, © А.С.Пушкин). Завалился спать в каком-то брошенном сарае - слава Богу, под не слишком дырявой крышей.
Утром - непроницаемая метель. Транспорт на шоссе стоит, а смельчаков, пытающихся ехать, сносит с дороги в кювет. Мне на своих двух колесах делать на дороге нечего. Так и проторчал в своем сарае весь день, не вылезая наружу. Мотоцикл засыпало снегом до бака. Слава Аллаху, дверь в сарайчик открывалась внутрь, а то бы я из него не смог выбраться.
На следующий день пурга поутихла, транспорт снова пополз по дороге. С трудом выбираюсь на трассу. Замечаю, что водители смотрят на меня как на чумного и крутят пальцем возле виска.
После очередного падения никак не могу поднять мотоцикл, ноги разъезжаются на раскатанном снегу. Останавливается рядом МАЗ с прицепом, вылазит из кабинки парень. "Дед", - говорит, - "на старости лет с собой покончить решил?" Хочу ему что-то ответить, но не могу - голоса нет. Появляется еще напарник водилы. Предлагают мне запихнуть мотоцикл в фургон и ехать дальше в качестве пассажира. Пытаюсь донести до них мысль, что денег у меня нету, но парни только отмахиваются.
Оказалось: парни гонят машину в Питер. Вот повезло!
Мотоцикл погрузили, едем - напарник спит на полочке, а я справа от водилы на пассажирском месте. Слегка оттаял, появилось некое подобие голоса. Меня сильно удивляло обращение "дед" - мы с водилой были почти ровесники, и мне и ему порядка 30. На мой вопрос, почему я дед, парень вытащил откуда-то зеркало. Глянул я на себя и обмер: морщинистая кожа, выцветшие глаза, вид предельно усталого от жизни человека. Говорю: мне 30, а водила не верит.
Едем с трудом - машину мотает, случаются пробуксовки. На одном из подъемов машина поползла назад, еще несколько секунд - и мы в кювете. Господь Бог надоумил меня на правильные действия: хватаю домкрат, выскакиваю и подпираю им колесо тягача. Сползание остановилось.
Тронуться с места эти ребята никак не могли, вызвали с попутными водителями подмогу из Воронежа. А меня уже подпирал срок - отпуск кончался. Обменялись адресами, я поблагодарил парней за помощь и двинулся дальше на попутках. Через пятеро суток добрался до Питера, успел как раз к концу отпуска. А еще через пару недель благополучно забрал из прибывшего фургона свой мотоцикл. Парням выдал по бутылке фирменного армянского коньяка - но это было слабой компенсацией за ту услугу, которую они мне оказали.