- Слушай, а давай будем жить вместе, - хриплым запыхавшимся голосом внезапно предложил Андрей заправляя сорочку в брюки.
Влада в это время натягивала юбку и застёгивала пуговицы белой офисной блузки, выполняя одновременно несколько дел и не успевая ничего толком.
- Зачем? – растерявшись, ответила она первое пришедшее на ум слово-значение.
От такого внезапного предложения девушка прекратила свои попытки благополучно одеться и с удивлением посмотрела на Андрея.
На его щеке красовались остатки её губной помады, а волосы торчали во все стороны, особенно на затылке. Такой его внешний вид позабавил бы девушку в другой момент её жизни, но только не сейчас.
Андрей по-прежнему не оставлял попыток справиться с вредной молнией на брюках. Но края сорочки упрямо не желали исчезать с виду. Не поднимая голову и всячески стараясь не встретиться с ней глазами, он оставил молнию в покое.
- Всё, буду ходить так! – психанул хозяин вредной одежды, ощущая, как тепло от недавнего соития тонет в боке со льдом, которым сейчас обдаст его Влада в ответ на неожиданное для него самого предложение.
Что на него нашло, он и сам и не мог понять. Одно дело встречаться вот так урывками в обеденный перерыв или после работы и с нетерпением ждать следующей возможности, обретая таким странным образом стимул и желание жить, а не уходить на дно работы и семейной повседневности. Другое дело – оставить всё: семью (жена, двое детей – вот на фото в бумажнике), работу, потому что субординация – это субординация, а Влада – его непосредственная подчиненная, и значит, по правилам политики компании, в которой они оба работали, у них не должно быть и может быть ничего общего, даже секса вместо обеда.
А если начальник на такое дело решился, то увольнение будет обязательно, вопрос только в том, кого уволят быстрее: его – опытного начальника отдела или её – по факту всё ещё зелёного специалиста? Ответ напрашивался сам собой – в низшем звене – незаменимых нет. А это означало, что ему придётся настаивать на уходе с работы по собственному желанию. Но и этот факт не остановит то, что после него уволят и Владу с какой-нибудь ужасной записью в трудовой книжке так, чтобы создать ей проблемы при устройстве на новое место работы, если она вообще сможет его найти. Вот такая дилемма, и это – далеко не последствия принимаемого им решения. Их на самом деле куда больше станет, едва все обстоятельства выйдут из-под контроля и превратятся в снежный ком, который в итоге задавит их обоих.
Влада по-прежнему молчала, так что Андрей решился посмотреть в её светлые глаза:
- Чтобы быть всё время вместе. Ты чего скажешь?
А девушка думала, что ей сказать на такое лестное предложение, которого она в тайне желала и боялась, боялась и желала. Как-то последнее ей нравилось больше, так как давало надежду на продолжение, а вот страх построить новое и крепкое на разрушенном собственными руками старом всё портил. Он вообще всегда и всё портил, инстинкт самосохранения иногда превращался в злого Цербера, который рычал, что терять жалко, но брать не стоит. Что-то такое всегда появлялось в голове и чувствах каждый раз, когда появлялась возможность всё изменить. Почему-то этих страхов не наблюдалось, когда начальник стал оказывать ей знаки внимания на работе и даже приглашать на обед. Казалось бы, поиграли и забыли, и потом всегда можно уйти со сцены с высоко поднятой головой и со словами: «Я вас не правильно поняла!» А когда все переросло в нечто большее, Влада сама не успела очухаться, как оказалась в крепких объятиях темноты лифта и Андрея Сергеевича. Видимо где-то игра перешла в реальность, а все барьеры были сбиты и оставлена позади. Как часто они вообще об этом удивляют? Влада вообще не думала, а просто хотела жить и дышать. А потом захотела жить с парнем и дышать с ним в унисон или хотя бы созвучно и рядом. А затем была свадьба, жизнь семьёй и работа. До детей они с мужем пока не доросли, а вот семейные узы давили на грудь, и дышать становилось всё тяжелее и тяжелее.
Андрей очень удачно выбрал момент для своих знаков внимания и приглашений на обед. Влада как раз не могла уже придумать себе занятие для того, чтобы отвлечься, а ей оказывали такое лестное внимание и составляли приятную компанию.
Андрей и вправду был приятным: ненавязчивым, не наглым, не слишком очаровательным. В общем и целом имел целый список «не», которые в итоге давали «да». Так что Влада всё больше и больше втягивалась в их интересные взаимоотношения. Думала ли она об интиме с начальником? Да, конечно! Об этом все думают, а те, кто говорят, что не думают – лгут, лгут, лгут и прежде всего себе. Все думают о сексе, когда рядом появляется более-менее привлекательная половозрелая особь – даже одного с вами пола (тут дело в ваших предпочтений и интересах).
И вот спустя энное количество времени, когда Влада уже смирилась с тем, что плохо себя ведёт по отношению к мужу, но не может остановить течение рабочего романа, как Андрей Сергеевич решил её удивить, так сказать – сделать сюрприз особенный – как снег на голову в разгар лета – предлагает ей жить с ним, разорвав брачные узы.
Соглашаясь на интимные отношения с начальником Влада знала, что это временно и скорее всего скоротечно, а то, что будет потом – это потом, но разбивать свои семейные отношения он анне планировала, тем более связывать свою не самую блестящую жизнь и быт с начальником, который так головокружительно был хорош в редкие моменты интима и лёгок в общении после него, что называется – без обязательств.
Как бы он не был хорош в этом ракурсе, в повседневной жизни это всё непременно бы разрушилось под весом бытовых вопросов и проблем. А ей так не хотелось портить эти практически ежедневные минуты соития на постоянные и скучные рутинные будни! Но и отказываться от внезапной перспективы жизни с человеком, который спустя столько времени был ей уже не совсем чужой, а порой даже ближе мужа, она так просто не могла.
Порой жизнь дарит нам интересные шансы, от которых так просто не отмахнёшься. А мысль о том, чтобы иметь ребёнка именно от Андрея Сергеевича посещала её нередко. Возраст был уже такой, когда пора задумываться о продолжении рода, только вот родной муж не очень стремился по-прежнему обзаводиться своими спиногрызами и распрощаться с комфортом бытия на ближайшие лет пять.
Андрей же был замечательным папашей двоих детишек, которые вместе со своей мамой порой появлялись в офисе. Что испытывала Влада, когда смотрела на «главную» женщину в жизни Андрея? Ни-че-го. Её даже как-то особо не беспокоило то, как часто он имеет её по ночам и что испытывает при этом. Влада аккумулировала внутри энергию своего счастья – хотеть, желать, быть, любить.
В её голове выстраивалась какая-то такая логическая цепочка – без особых перспектив в будущем.
Дети Андрея были прелестными, жена слегка стервозной и вообще такой, какими бывают на первый взгляд жены чужих мужчин – неудовлетворенными ни физически, ни морально, что всегда откладывает отпечаток на внешность.
А вот детей Влада захотела, несмотря на все «за» и «против», она наблюдала за семейным «счастьем» Андрея со стороны, когда он виновато прятал глаза в пол и уводил свою жену в сторону, чтобы не мозолить взор любовницы.
А потом он так же виновато спрашивал Владу о том, что не помешал ли ей его сын, который как назло всё время не отходил от её рабочего места, стараясь зачем-то привлечь внимание задумчивой тёти.
Семейная идиллия Андрея была очевидной, что же заставило его пойти налево и с такой безумной страстью любить Владу в кабинке туалета ресторана, где они обычно обедали?
Чем больше она думала об этом, тем страшнее за своё будущее ей становилось. А теперь вот он решился предложить ей совместное проживание в открытую и разрушить тем самым свою семью. В том числе и всю радость от их «интрижки», которая так возбуждала своею неправильностью и секретностью! И что Владе на его предложение ответить?
Она попыталась в сотый раз застегнуть верхнюю пуговицу белой блузки неверной рукой дёргая её край и лямку бюстгальтера, но противная костяшка в очередной раз не поддалась.
- Пожалуй, я тогда тоже буду ходить вот так! – улыбнулась она, демонстрируя Андрею свой неопрятный внешний вид: расстегнутую блузку, неровно натянутую поверх чулок чёрную юбку, испорченную причёску и смазанную губную помаду на припухших от поцелуев губах.
Парень рассмеялся в ответ, созерцая возбуждающий внешний вид своей любовницы и уверенно протянул ей руку, в которую она вложила свою ладонь.
Сумасшедшие вышли вон из пустого кабинета на втором этаже помещений офиса, где работали.
И непогашенная лампочка на столе кабинета, наблюдавшая всё это была уверена, что это не надолго…