А мне что
Полулёжа на замызганном, продавленном диване, Борис смаковал пиво с краснопёркой и смотрел ненашенское кино.
За короткое время с помощью «видака» ему «удалось резко поднять свой культурный уровень до западных вершин». А всё благодаря инициативному дельцу, тот позволял клиентам, купившим одну кассету «порнухи», менять её, как книжку в библиотеке. Борис просмотрел всё, чем владел «предприниматель», совершенствуя навыки в деле, казалось бы, привычном спокон века.
Вчера он заполучил новинку, и, слушая комментарий гнусавого переводчика, внимательно наблюдал за акробатическими этюдами заходящейся в экстазе парочки. Новое порно, однако, не привнесло разнообразия в гамму его наслаждений. Но, несмотря на это и темнеющее полукружье под левым глазом, всё его существо выражало довольство.
«Подфартило, блин, с этими выборами! – размышлял он. - Всё лето – пивко задарма попиваю. Сначала либеральные демократы трубам сгореть не дали, подписывал им «листы». Теперь вот какой-то Серебряков сам себя выдвинул, и опять же в моих услугах нуждается. А мне – что? Помог! Вот – навар: ящик «Жигулей» и вязаночка рыбёшки. Это – не хухры-мухры, а делов-то – пшик, ну, расклеил афишки…, вчера с утреца сосед попросил. «Вас, - говорит, - Борис Николаевич, не затруднит оказать нашему кандидату ещё одну небольшую услугу?». Та чё ж – «затруднит», если культурный человек – с полным уважением к тебе? Он понимает, не то, что соседское бабьё. Сами не живут и другим не дают, вот от таких мужики и бегут. Ты, говорят, – алкаш. Дуры! Алкашей не видали. И «тыкают», хамки, никакого тебе уважения».
Борис отключил «непродуктивный» фильм и, пощёлкав переключателем каналов, остановился на выпуске новостей.
- Новости – святое! Ну и чё тут у нас приключилось? - привычно говорил он сам с собою.
Телевизор – связующая нить с миром, после ухода жены, практически, не выключался. «Приняв на грудь», он давал его громкости полную волю. Это, однако, ему не мешало забываться крепчайшим сном, но соседей сверху и снизу доводило до белого каления. В перегретом состоянии они ломились в квартиру Бориса, чем сильно ослабили оградительную способность двери.
« …состыковка космического корабля «Союз ТМ-22» со станцией «Мир» запланирована на завтра, пятое сентября…»
- Ах ты, ёлки-палки, к началу опоздал, - огорчился Борис, - про Чечню уже, небось, выдали. Здоровье, блин, подвело, а то б я этим боевикам…
« …Три американских военнослужащих обвинены в изнасиловании двенадцатилетней девочки на Окинаве, – продолжал ведущий, - инцидент привёл к массовым протестам населения против присутствия в Японии американских военных…»
- Инцидент! Какой на хрен – инцидент! – возмутился Борис, - нашли же словечко, казуисты! Надо вещи называть своими именами: «Ублюдки янки совершили злодейское преступление!», – вот как надо! – негодовала его журналистская душа. - Баб им, уродам, мало… А вот, гейшу и я б поимел! Интересно, у японочек так же, как у наших устроено?
Новая фантазия захватила его, и чуть было, не зарядила на «свершения», но заряд оказался холостым. Ощутив досаду и раздражение, Борис снова переключился на новости, шли уже – местные.
« … избирательная кампания набирает силу и, к сожалению, за счёт грязных технологий. Так, этой ночью в местах массового скопления горожан неустановленная личность расклеила «агитки», оскорбляющие честь и достоинство кандидата в депутаты Госдумы, кстати, - женщины…»
От этой новости Борис слегка опешил, заподозрив, что «неустановленной личностью» он как раз и является.
Вчера к вечеру, как и договорились, зашёл к нему сосед.
– Борис Николаевич, здесь, - он подал большой пакет, - агитационный материал. В этом, маленьком, - скотч, клей, в общем, - всё необходимое. Расклеите – вознаграждение не заставит ждать, тут же, как и договорились. Дело, правда, деликатное, клеить придётся в неустановленных местах, будьте осторожны. Сами знаете, какой сейчас пошёл народ.
- Ага, - подтвердил полную готовность Борис.
Дождавшись сумерек, Борис отправился на задание.
«Прям, как подпольщик, - ухмылялся он про себя, представляя, как выглядит со стороны, - не хватает только полицая».
Пустынные полутёмные улицы содействовали реализации партийного замысла, и работа шла быстро. Обретение Россией суверенитета и демократических свобод как-то совсем нежданно сказалось на многих вещах, в том числе и на освещённости улиц и дворов: внезапно они повсеместно погрузились во тьму.
Наконец, большой пакет отощал окончательно, в нём осталось всего несколько прокламаций, и тут Борису показалось, что к месту, где он перед этим приклеил листовку кто-то подошёл. Пристальное вглядывание результата не дало.
«А, почудилось», - решил он.
Старательность, с которой он цеплял к неудобному основанию плакат, притупила бдительность, и он даже вздрогнул, когда над самым ухом громыхнуло: «Это ты, Парамон, паскуда?».
Борис повернулся, чтобы представиться и пояснить, что никакой он не Парамон, как вдруг почувствовал острую боль в левом глазу. Пытаясь укрыться от второго удара, он взмахнул рукой, в которой держал портняжные ножницы, их ему выделил для работы заботливый сосед. Кулак нападавшего пришёлся как раз на лезвие.
- Да это – бандит! У него – нож, - завопил драчун, - бежим, тут и «ствол» может быть…
Его напарницей оказалась женщина, айкнув, оттого, что тот схватил её за руку и поволок, она, выровняв шаг, посеменила за ним.
- Ну, вот и – «полицаи», сволочи! Чёрт бы их побрал! Однако глаз болит…
Утешением ему стало обещанное вознаграждение и намёк на дальнейшее сотрудничество.
- Так, так, так… - приговаривал Борис, торопливо стряхивая в урну рыбные очистки с оставшейся «агитки».
Её обратную сторону, белоснежную и глянцевую, он применил в качестве салфетки.
– Полиграфия высокого качества, - бормотал он, разглядывая документ.
Заголовок: «Мели, Емеля» был набран крупным шрифтом, а подзаголовок: «Итог двухлетнего сидения» - мельче.
Из прочитанного выходило, что какая-то Емелина, став депутатом Госдумы первого созыва, употребила должностные права не на заботу о чаяниях народных, а на удовлетворение собственных потребностей, перечисленных по пунктам. И теперь она опять рвётся к власти, чтобы продолжить эти же деяния.
Борис бросил прокламацию на стол, взял бутылку и чиркнул её головкой об острый край стола – крышка слетела, а на её месте вспенилась «шапочка». Вздохнув, он припал к горлышку.
- Ну, это, конечно, не то, что я ожидал, - отстранив бутылку и утираясь тыльной стороной ладони, проговорил он, - но против ничего не имею. Прав был прусский король, определяя границы бабам. Их, вообще, дальше четырёх «к» пускать нельзя! Kinder-Kuche-Kirche-Kleider – вот их предел и удел, и не фиг высовываться! Моя тут тоже диктовала: «Не пей!». Чё умничать? Какие люди пили!!! И пьют! Я её – аргументами, аргументами! Пётр Первый говорил: «Веселие на Руси – есть питие»! а я всю жизнь киснуть в тоске не намерен, веселиться тоже хочу. Тёзка мой, президент нынешний!? Да мне до него расти и расти! Ну, уволили из редакции…, так по сокращению ж штатов! Но с моста я не падал, соловея, рожи зарубежным правителям не строил, с нарушенной координацией публично не отплясывал, - вот у меня ещё какой запас! Не поняла самоиронии… «Пропади ты пропадом!», - сказала и смылась, кликуша.
Борис ещё раз уже внимательнее прочёл пасквиль.
- Да все они одним миром мазаны! Эта ночная дамочка, похоже, сама Емелина и была. Небось, тоже пасквили клеила, – хихикнув, продолжал он рассуждать сам с собою, - дать депутату зарплату работяги, да привилегий лишить и посмотреть, так ли будут рваться в «слуги народа». Я вот давно определился, какой партии голос свой отдам. Лидер их – молодец! Как оппоненту в рожу сок плеснул! И правильно! Подозрительные они, эти правые яблочные «фрукты», одной породы с Меченым, тот со своей бабой, как с писаной торбой носился, пока не прос…л СССР. А этим дай волю, они и Россию профукают! А мой избранник с бабьём чикаться не будет, видно, и ему они насолили по жизни, сказал: «Вымою сапоги в Индийском океане», значит, вымоет, а нам такой и нужен, чтоб всех построил и поравнял.