Партизанская месть обновлено 01. 09. 2016 года

 

       ПАРТИЗАНСКАЯ  МЕСТЬ.

       Спустя день-два после поездки Репецкого в Моевку и его приключений в пути при возвращении на Вацлаву все же состоялось расследование некого «нападения» на него. Началось оно с ветеринара Билыка, осведомленного о захромавшей лошади, поспешившего донести об этом Рогану, а тот ничего не зная о происшедшем, посчитал нужным осведомиться у Репецкого о его поездке, в которой использовалась лошадь.

       Репецкий изложил Рогану сочиненную им версию легенды, после чего позвали меня в контору, где за столом собрались администратор Рогану, Репецкий, бухгалтер Каминский и  «охранник полей» Вацлавы – полицай Иван Герасимович Тычинский.

       – Розкажи що з нами трапилося в дорозі, коли ми верталися з Моївки до Вацлави? – как бы одновременно в роли следователя и переводчика спросил меня Репецкий.

       И, как ранее во многих критических случаях, так на сей раз, выбора у меня не было. Под жестким, не сводившим с меня взглядом мучителя, я дословно пересказал его легенду. Репецкий перевел ее на румынский язык, а затем меня отпустили. Что было далее, я не знаю.

        Тем временем по Вацлаве поползли слухи, утверждавшие о том, что Рогану скептически отнесся к не заслуживающей доверия версии «нападения», понимая, что из-за боязни, работавшие на Вацлаве, не посмеют в чем-то свидетельствовать против его заместителя.

        Вблизи и на самой Вацлаве, расположенной в стороне от шоссейных и грунтовых дорог, румынские оккупанты в период моего пребывания, там с января 1943-го до середины марта 1944-го, не появлялись. Здесь они были представлены, как мы их называли, администратором, его заместителем и периодически навещавшими этих господ считанными их друзьями.
 
        В связи с явственным приближением советско-германского фронта, обстановка в прифронтовой полосе оккупантами ужесточалась. Сюда доходили слухи об усиленном движении отступавших на запад германских и союзных с ними войск, грабивших на своем пути все, что можно было унести, или угнать с собой.

        Одновременно в этих слухах подчеркивалась активизация сопротивления местного населения, его активной поддержки партизанских действий, что способствовало общему выражению сопротивлению нацистскому произволу.

        Ограбление Вацлавы также не исключалась. Угон лошадей, породистого молодняка, рабочих волов и лошадей – основную тягловую силу хозяйства. Очистка ее складов от семян сахарной свеклы, зерновых и других культур, лишить ее посевного резерва. Имелось здесь и кое-что другое, жизненно важное в  окончательно разрушенном и оккупацией сельском хозяйстве. Не доставало лишь на Вацлаве одного, чтобы сюда не заглянули оккупанты неожиданно.

        Обстановка требовала предусмотрительно быть готовым к этому и организованно воспротивиться возможному грабежу. Но на Вацлаве, как нам казалось, не было такой личности, которая могла бы возглавить пусть самое малое, но результативное препятствие грабежу.

        Поездки Рогану, которыми он навещал своих друзей и приятелей в соседней Моевке, Боровке, в редких случаях в Бабчинцах, совершались не ежедневно. Участились случаи с многодневным пребыванием и ночевками в указанных местах, куда с Рогану ездила Франя. В таких поездках мне приходило облегчение, так как забота Рогану о лошадях в какой-то мере косвенно влияла и на место моего нахождения, и питание.

        В таких случаях я проводил ночи не в холодном бараке, а в  «общежитии»: в жилом барачного типа строении для сезонных рабочих. Тут в холодные времена года поддерживалось отопление и питание, и хотя и не был достаточно сыт, но не голоден. Возвращаться на Вацлаву не хотелось, хотя все окружающее меня свидетельствовало о том, что более безопасного места в конце 1943-го, начале 1944-го мне не найти. Поэтому мне следует крепиться, надеясь на приближающееся избавление.

        Как-то, осведомленная о нас, «пленных», все еще продолжавших работать на конюшне – обо мне, Саше Мишанине – пришла взволнованная невозвращением домой ее мужа – жена Володи Атаманова. Но мы или кто-то из других, работавших на Вацлаве, ничего утешительного не могли сообщить ей.

        Володя все еще продолжал числиться бригадиром овощеводческой бригады и, по сути, в позднюю осень и зимний период года был свободен от работы, а, женившись, жил в ближайшем к Вацлаве селе Ветровке и, хотя изредка, но появлялся здесь.

        Я уже ранее упоминал, что в наших личных отношениях Володя проявлял себя замкнутым человеком и в беседах предпочитал больше прислушиваться, чем высказываться.

        После ухода женщины мы обменялись своими предположениями о загадочном исчезновении Атаманова, но ничего в нем подозрительного не имелось, мол, не таков он, чтобы без вести пропасть, скоро найдется…

        И вдруг наш друг по несчастью объявился! Не у себя дома, где его ждала жена. Он предстал перед нами на пороге барака, в котором вокруг «буржуйки», оживленной позаимствованными у Люды навозными лепешками, пытались согреться обитавшие здесь ночлежники.

        И не один, а рядом с ним стояли двое: рослый, со свисавшим на поясе ручным пулеметом ППД-1, и среднего роста с таким же автоматическим, но немецким оружием – «шмайсером»-2, а у Володи зажатый в руке пистолет и две гранаты за поясом.

        – До ранку із бараку не виходити! Нас тут не бело, й ніхто нічого не бачив! – сказал один из них  и, хлопнув дверью, они вышли во двор усадьбы.

        Из-за непроглядной ночной темноты, никто из нас не видел и не мог видеть сквозь узкие окошки, что происходило за стенами барака. Стрельбы мы не слышали, а об остальном узнали утром, когда, выйдя из барака, увидели у дома конторы собравшуюся толпу обитателей Вацлавы, один другому рассказывали о ночном происшествии.

        Каждая версия их рассказа резко отличалась одна от другой. Ведь никто из них не был очевидцем события и ничего конкретного о нем не мог засвидетельствовать, но люди, общеизвестно, предрасположены к стремлениям быть в первых рядах первоисточников и реальные события, словно на дрожжах обрастают новыми подробностями того, чего не было и не могло быть.

        Факт произошедшего происшествия и без версий обитателей Вацлавы свидетельствовал сам за себя. Партизанская акция возмездия с намерением убить коллаборациониста Репецкого, терроризирующего рабочих Вацлавы, произошла в его двухкомнатной квартире. Исполнители ее сумели бесшумно проникнуть в квартиру Репецкого, произвели  несколько пистолетных выстрелов и тут же ретировались.

        Но лежавший на полу в луже крови Репецкий еще был жив, к нему бросилась сожительница Катя, Принявшись перевязывать кровоточащие раны, а тем временем на поднятый шум сюда сбежались соседние жильцы дома, и кто-то из них увез раненного Репецкого в Бабчинецкую больницу.

        Где-то вначале пятидесятых годов Володя Атаманов разыскал и навестил меня. Конечно, я был очень рад такой встрече, гостеприимно его принял. В своих воспоминаниях о пережитом мы вернулись в то время, еще не такие далекие, как теперь 1943-1944 годы, в которые нам пришлось прозябать на Вацлаве и молчаливо переносить издевательства молдавского пособника румынских оккупантов некого Репецкого.

        Непосредственным участником и исполнителем партизанской акции возмездия над лицами, в годы войны активно сотрудничавшими с оккупантами и зверски обращавшимися с мирными жителями, был Володя Атаманов.

        Это не была его личная месть за избиение и издевательства над ним. По законам того военного времени Репецкий был отнесен к тем, кто заслуживал смертное наказание. Володя Атаманов был лишь одной из жертв, издевательски избитых Репецким.

        Партизанское руководство, с которым имел связь Володя Атаманов, и без его рассказов было достаточно информировано другими источниками о преступной деятельности Репецкого. Руководство актом возмездия возложили на Володю, как хорошо знающего местность и обстановку на Вацлаве.

        По воспоминаниям Володи происходило это в следующем порядке. В операции участвовало более десятка партизан, троим из них, отводилась роль исполнителей возмездия, остальным прикрывающих и  отход до места партизанского базирования.

        Бесшумно поднявшись по лестничному маршу на крыльцо у квартиры Репецкого, они постучались в ее дверь. Внутри квартиры вспыхнул огонек, и вскоре послышались шаги кого-то идущего к дверям, а затем и охрипший голос «Хто там?». Ответ был коротким: «Я iз Ямполя, пакет принiс!»

        Как только двери открылись, партизаны увидели перед собой, в ночной женской сорочке Репецкого, мгновенно в его живот уперлось два ствола смертельного оружия. С дрожащим от страха лицом он пятился назад, пока не уперся в еще не успевшую остыть отопительную печку. Тут его и настигло возмездие – несколько пистолетных выстрелов прошили его и печку, от чего он рухнул на пол.

        Один из партизан направился к постели, на которой, укрывшись с головой одеялом, дрожала Катя. Рывком руки он сорвал с нее одеяло и, громко выругавшись нецензурной бранью, произнес: «Чтобы духу твоего здесь не было! Попадешься – на небеса в монастырь отправим!»

        Однако вернемся к тем событиям, свидетелем которых не мог быть Володя Атаманов, ведь он ушел с Вацлавы.

        С рассветом сюда, как утверждалось, «примчались» румынские жандармы с бабчинецкими «хлопцями» - полицаями. Жандармский и полицейские чины в сопровождении Рогану тщательно осмотрели место происшествия, а затем, уединившись в квартире последнего, выслушивали подробный рассказ все еще дрожавшей от преследуемого страха Кати.

        Тем временем жандармы и шуцманы обшаривали всю усадьбу и ближайшую вокруг нее местность, и, не найдя никаких партизанских следов, сгрудились у своих повозок, подкрепляясь запасенной едой и алкоголем.

        Насколько я был осведомлен, а источником этого были слухи, исходящие от разных обитателей Вацлавы, Рогану сумел уговорить своего приятеля – жандармского чина – не предпринимать карательных мер по отношению к обитателям Вацлавы, а ограничиться усилением охраны вокруг этого хозяйства.

        Это было похожим на правду, так как соответствовало интересам не только жандармского чина, но и самого Рогану. Ни у первого, ни у второго не было ни возможностей, ни сил бороться с все усиливавшимся, пока еще молчаливым протестом окружающего их местного крестьянского населения.

        По всей видимости, они считали, что не следует обострять обстановку в этих не защищенных местах, самим этим зазывая в эту глушь партизан. Лично для себя Рогану предпочитал, пока это, возможно, спокойно ночевать на Вацлаве, нежели управлять хозяйством издалека.

        Не обошли жандармы жену Володи Атаманова, ограничившись тщательным обыском родительской хаты, в которой после свадьбы оставались жить молодожены и допросами родителей и других членов семьи и их соседей.
    енуемый «шмайсером» был разработан немецким конструктором Фольмером на фирме  Эрма (ERMA WERKE) по заказу командования ВС Германии и поступил на вооружения Вермахта в 1938 году – Авт.
        ______
        1 Пистолет-пулемет системы Дегтярева
        2 «Шмайсер» – пистолет-пулемет МЗ.38, часто ошибочно именуемый «шмайсером» был разработан немецким конструктором Фольмером на фирме  Эрма (ERMA WERKE) по заказу командования ВС Германии и поступил на вооружения Вермахта в 1938 году – Авт.