Глава 14. "Пропали. Все до единого".
Первый месяц 454 года. Короткие ветреные дни, холодные долгие ночи. Сама природа настраивала участников Конференции и гостей на утомительное ожидание.
Последний день перед началом Конференции семья провела у Зеуга, невольно прислушиваясь к беседе за тонкой перегородкой, отделявшей комнаты Хранителя от апартаментов для высокородной публики. Говорили двое. Одного Дарэнд знал, а второго — ветхого, длинного старика — встретил в Замке. Его сопровождал пожилой слуга, который спал на полу перед дверью хозяина.
Соседи за стеной говорили о нем, о Дарэнде. По их словам, «пришелец» с возрастом набрался наглости и заявил о себе так громогласно, что Керг распорядился провести Конференцию не в столице, а в этом дьявольском месте, куда приглашенные добирались с таким неудобством. Шесть часов на самолете, и еще на лошадях по длинному ущелью. Дарэнд откинулся на спинку кресла. Старые пружины предательски заскрипели. Приложив палец к губам, Барди показал, что соседей стоит дослушать.
Беседа за стеной продолжалась. Мыслителей меньше всего интересовала дальнейшая судьба планеты. Газеты кипели страстями, но аристократы в них не вникали. Они здесь для того, чтобы соблюсти приличие и классовую солидарность, поскольку Конференция могла затронуть интересы привилегированного клана.
Слушая соседей, Дарэнд засомневался в успехе мероприятия. Почему он решил, что завоевал доверие пресыщенной элиты, когда сам же говорил, что реформировать иерархическую верхушку невозможно? Да, его поддерживал Керг. Но как-то не верилось, что он наложил запрет на определенные исследования. В тайных лабораториях во имя обогащения, власти и земных соблазнов его приближенные ученые подошли к таким пределам, за которыми добывались опасные знания.
Но «игра» продолжалась. В ней он мог тренироваться упорно и долго, постепенно наращивая уровень игры. Он мог стать классным профессионалом и переосмыслить понятие Времени, чтобы не считать двести лет большим сроком. Так что пусть праздная публика ждет представления и восхищается Замком. Он потерпит.
Созвездие, ради которого в окрестностях Замка собрались туристы и участники Конференции, и не думало прятаться. В обсерватории, разглядывая участок ночного неба, а зрительный орган Дарэнда был очень чувствительным, он уловил поток частиц, неизвестное ученым излучение, направленное от Скалы в сторону Созвездия. Связь между Скалой и Созвездием была постоянной. Но раз в двадцать лет глубокой ночью оно ненадолго перемещалось на сторону Замка. И тогда от Созвездия шел ответный импульс, направленный в Башню. Это называлось «космическим контактом». Дарэнд не чувствовал себя связанным с этим явлением, но что-то подводило его к мысли, что он — его незадействованное звено.
Соседи за стенкой продолжали перемалывать тему о вредном влиянии «пришельца», о его наглости и самомнении. Болтовня Мыслителей доводила до отупения. Чтобы отвлечься, Дарэнд предложил Лаиле прогуляться в парке. Пожелав Хранителю доброй ночи, они вышли в высокий коридор, скудно освещенный старинными лампадами. Лаила взяла Дарэнда под руку:
— Ты стал совсем взрослым, мой мальчик.
— А вот Зоф утверждает, что я младенец. Пожалуй, быть мне Шаманом. Но не добрым, как Белая Шаманка в легенде, а злодеем.
— О чем ты, Дарэнд? Мы вместе восемнадцать лет. Ты стал мужчиной.
— Я «другой», Лаила. Мне тошно общаться с толпой и, тем более, угождать ей.
— Успокойся. Толпа там, в Долине. Здесь же твои друзья и Мыслители, собравшиеся в Замке по твоей же просьбе.
— Нет, Лаила. Керг чувствует исходящую от меня угрозу, но я не верю, что родился для зла. Что я хочу доказать, кому и зачем, хотя всё задумано и вертится вокруг меня? Ваши метки и наша связь. Всё не так просто, но где скрывается правда и прячется ложь? Я одинок и беспомощен, несмотря на таящуюся во мне силу. За двести лет мне не удастся справиться с отсталостью вашей планеты. А кто прилетит за мною? Конечно, не друг. Прости, Лаила, я нервничаю, я зол.
— Не потому ли, что сегодня Кэла выходит замуж за Керга? Ты даже не смог прилететь к ней на свадьбу! Керг всё предусмотрел. Он боялся, что ты не отдашь ему Кэлу.
— Когда ты в последний раз заглядывала в Башню? — Пропуская подробности, спросил Дарэнд. — Она пугает тебя, меня тоже. Это не наша жизнь, и нечего в нее соваться. И всё же пойдем, заглянем. Накануне «космического контакта» — это было бы интересно.
Из нижнего яруса Замка доносились веселые голоса и звон посуды. Там веселились аристократы. Вспугнув охранника, Дарэнд и Лаила прошли мимо. Держась за руки, они вышли в парк и остановились у нижней ступени величественной лестницы. Её широкие ступени светились.
В серебристом сиянии Руны громада Башни с приземистыми крыльями олицетворяла чужую, опасную идею поверженного мира, когда в изнеможении падаешь у входа в храм. Но двери храма для тебя закрыты, и вера растоптана в прах. Вот они, одурманенные истуканы, двумя шеренгами по двадцать фигур в каждой поднимающиеся к Башне. И чем ближе к Башне они подходили, тем заметнее нарушался их строй. Тем заметнее проявлялось смятение на лицах колоссов. Один упал на колени, другой цеплялся за плечи того, кто упал. На площадь перед Башней выполз только один. Неимоверное страдание читалось на его уродливом каменном лице. Он всё знал, но пришёл!
Двухсотметровая Башня состояла из двух вложенных один в другой цилиндров с восьмиметровым промежутком между ними. Внешний цилиндр был на двадцать метров выше внутреннего, и наклонное перекрытие вместе с поверхностью малого цилиндра делало внутренний зал Башни похожим на гигантскую воронку, узким концом упиравшуюся в зеркальное основание.
Через десятиметровую стрельчатую арку, а их во внутреннем цилиндре было восемь, Дарэнд и Лаила спустились по крутой лестнице на огромное зеркальное поле. По нему дошли до середины и остановились.
Они не были песчинками. Они были ничем. Внутри громады, воздвигнутой руками неизвестной звездной Цивилизации, сознание собственного ничтожества повергло незваных посетителей в шок и придавило к зеркальному полу. Совсем как ту часть небосвода, которая, заглянув в Башню, осталась в ней навсегда.
Погребальная тишина, странный мерцающий мрак и черные провалы арок вогнали эльцэтриан в состояние полной прострации. Наконец в иррациональном пространстве наметилась хоть какая-то рациональность, и Дарэнд, крепко прижав к себе притихшую Лаилу, прошептал:
— Это Башня Поверженного неба, святилище, куда лучше всего вообще не соваться. Прошу, не спускайся сюда без меня. Никогда.
После похода в Башню спать расхотелось. Дарэнд предложил Лаиле зайти к нему и у него остаться. Облегченно вздохнув, Лаила с благодарностью согласилась. В комнате Дарэнд откинулся на спинку придвинутого к открытому окну кресла, уступив ложе Лаиле. Прикрывшись пледом, девушка услышала:
— Когда ты мал и окружен теми, кто сильнее тебя, ты терпеливо ждешь, вот подрастешь и станешь свободным. Это не так Лаила. Я вырос, а надо мной еще большая сила. Она диктует свою волю не только мне, а всей Эльцэтре. Угроза повсюду. Я чувствую ее, но не определяю источник. Такое в Замке происходит впервые. Знакомая с детства Скала совсем не то, за что выдавала себя долгие годы. Но что дальше? Какой нам прок от того, что связь между Скалой и Созвездием поддерживается тысячи лет? Кто знает, влияет эта связь на Эльцэтру или нет? Кто принимает сигналы, и кто на них отвечает? Мы окрестили их Огненными Богами и Властелинами Вселенной, меня же поставили между ними. Но это не мой выбор. Его сделали за меня.
Близился рассвет. Через открытое окно в комнату заглянула заметно побледневшая Руна. Было ощущение, что ночное светило прислушивалось к словам юноши, и спряталась за тучу, только тогда, когда собеседники задремали.
Главными докладчиками на Конференции записали Ирдага Пруса и Барди. Ирдаг выступал от лица Мыслителей, Барди — выражал мнение свободных ученых, не входящих в Лигу Высших. На участие в делах планеты Дарэнда не было и намека. Делалось это с единственной целью — убедить представителей властных структур, что инопланетянину отведена роль стороннего наблюдателя, лишенного права голоса в предстоявшем голосовании. Такой поворот Дарэнда вполне устраивал, поскольку на первое место выдвигался исключительно результат. А он будет виден, когда все участники Конференции уйдут в мир иной, а «пришелец» останется, потому что представлял такую форму мыслящей материи, чья продолжительность жизни могла вызывать непредсказуемые эмоции. Зная это, Зоф ни с кем не поделился своими сведениями. Даже с близкими друзьями, которые, в принципе, могли согласиться, что белковый шовинизм ничем не оправдан.
Конференция проходила в синем Зале. Вся обстановка, выхваченная из полумрака часть помещения с рядами стульев и гирляндой тусклых лампочек, напоминала сюрреалистическую картину, а делегаты — заговорщиков, а не властную и научно-техническую аристократию Урапа.
Дарэнду приготовили местечко недалеко от возвышения президиума. Оставаясь незамеченным, он внимательно следил за реакцией слушателей. Большинство внимало с высокомерным интересом, остальные — практически без эмоций. Неожиданно из первого ряда поднялся старик, чей нудный голос за стеной в комнате Зеуга накануне мешал им сосредоточиться. Поддерживаемый слугой старик визгливым голосом потребовал вывести Дарэнда на подиум и продемонстрировать делегатам. А те, словно сговорившись, сразу оживились и присоединились к бесцеремонному предложению. В закуток приятеля протиснулся Барди. Сопровождаемый другом Дарэнд поднялся на возвышение. Большинство присутствующих видели его впервые. Можно было сказать, что контакт цивилизаций состоялся. Лампочки накаливания вдруг ярко вспыхнули, голоса зазвучали объемнее. Участники Конференции этого не заметили. Главное, рассмотрели «пришельца», а кое-кто прокомментировал его внешность. Старик, организовавший смотрины, не поленился подойти к столу президиума и задать вопрос:
— Это ты назвал себя Огненным Богом? Не слишком ли смело, хотя ты и свалился неизвестно откуда?
Барди положил руку на плечо друга, давая понять, что тому не стоит вступать в перепалку. Сам же со спокойной улыбкой пояснил, что этим именем его друга наградила пресса.
— А сам он ответить не может? — вмешался еще один развалившийся в кресле дородный аристократ. — Мы наслышаны о его заслугах, но с трудом верится, что этому мальчику мы должны поклоняться.
— Высокородный Мыслитель, — ответил Дарэнд, снимая с плеча руку Барди, — меня обучили правилам этикета. Смею уверить Вашу честь и Высокое собрание, что Вы не должны меня благодарить и тем более мне поклоняться. Скорее, обязан Вам я.
— Приятно слушать, но, дорогой, твоя благодарность не должна быть слишком активной. Мы привыкли жить по своим правилам и не собираемся их менять. — Толстяк привстал и лениво махнул в сторону президиума, призывая приступить к голосованию.
После голосования участники Конференции распределились по убеждениям, личным симпатиям и спустились в нижний ярус Замка, где для них были накрыты столы для торжественного ужина. За столами уместилось более пятисот человек. К делегатам присоединились богатые гости из Долины, которых не интересовала Конференция. Они приехали полюбоваться Замком и встретиться с Огненным Богом. В разных местах длинного стола вспыхивали смех, спор, тихая, неторопливая беседа. Разговор шел обо всем, но только не о состоянии дел на планете, что было с беспокойством озвучено командой Барди. По мнению развеселившихся гостей, материалы о глобальном потеплении и связанных с ним значительных изменениях в растительном и животном мире напоминали сюжет из фантастического романа. Говорили и о Дарэнде — представителе иной цивилизации, который восемнадцать лет назад родился у инопланетянки Лейдэры, наверняка, заброшенной на Эльцэтру не из самых лучших побуждений. Никто не отрицал его умственного превосходства, но все подчеркивали, что это не повод для смены власти и привычного образа жизни.
Ужин затягивался, но участники застолья помнили о планетарном событии. Когда веселье развернулось в полную силу, Барди похлопал Дарэнда по колену, предлагая незаметно покинуть пирушку. Позже в апартаментах Зеуга семья собралась вновь. Но без Кэлы. В этот час в далекой столице девушка вступала в законный брак с могучим Правителем Кергом.
Вскоре Зоф, Лаила и Нук отправились к себе. Хранитель прилег отдохнуть. Дарэнд приглушил свет. Результат первого дня Конференции его разочаровал. Барди огорченно высказался:
— Наследственная власть никогда не откажется от династических привилегий, даже под угрозой собственной гибели. Нам же, в сущности, нечего им предложить, кроме весьма сомнительных, по их мнению, предупреждений. Ты заметил, что они никого не насторожили. Кстати, в эти минуты Кэлу готовят к обряду лишения невинности. Занимательное зрелище. Свора мужиков и наивная девушка. Да, весьма занимательное зрелище, но тебе бы оно не понравилось.
— Почему?
— Да, так…
— Что, так? В чем дело?
— Керг будет насиловать невесту в присутствии друзей и чиновников службы морали.
— Я не знал, — прошептал Дарэнд, представив Кэлу в объятиях Керга.
— Ты многого не знаешь о наших обычаях, дружище. Мне жаль ее. Зачатие наследника, особенно наследника династии — священный ритуал на грани разврата. Но что делать, это наша история, наши традиции. Однажды я присутствовал, и меня это очень… взбодрило. Очень. Прости за откровенность.
Дарэнд был оглушен таким бесстыдным варварством. Керг обвел его вокруг пальца, когда согласился провести Конференцию не в столице. Наверное, боялся, что юноша постарался бы вытащить Кэлу из узаконенного вертепа.
— А ты бы женился на ней? — Прочитав мысли приятеля, невозмутимо спросил Барди.
— Не знаю.
— Тогда забудь и не вмешивайся. Она женщина.
Друзья вышли на балкон. Совсем скоро над Скалой поднимется созвездие Око Вселенной и ответит на ее призыв.
Приближалась глухая, тревожная пора ночи. Самое время для темных сил. Кое-кто из уставших слуг вернулись на ферму. Зоф и Зеуг спали. Но это лишь видимость наступившего затишья. В Замке угадывалось нарастающее движение. В комнату Зеуга вернулся Нук, за ним следовала сонная Лаила. Нук шёпотом сообщил, что знатные гости собираются всей командой в Башню. В парке продолжается шествие из Долины.
В Башне предстояло разместить три тысячи зрителей. Чтобы избежать столпотворения, агенты туристических фирм разделили зрителей на группы. Они поднимались по светившейся лестнице, обходя каменные истуканы. Перед входом в Башню охваченная единым порывом толпа с трудом протискивалась в черный проем без дверей, чтобы оказаться там, куда никто из жителей Мёртвой долины без особой нужды не заглядывал.
— А мы? Что делать нам, хозяевам Замка? — Тоже шёпотом, чтобы не потревожить сон Зеуга, спросила Лаила.
За всех решил Нук.
— В Башне собралось много знаменитостей, способных описать явление не хуже нас. Самое лучшее — выспаться, чтобы завтра всем быть в форме.
Дарэнд и Барди охотно поддержали своего осторожного старого друга. Но сами собирались поступить иначе. Они пойдут в Башню.
Прочертив в шахте ярко-синий штрих, подъемник остановился на верхней отметке внутреннего цилиндра. Его высота 180 метров. Высота внешнего цилиндра — 200. Разница в высотах, «конструктивно», делала внутреннюю часть цилиндрической Башни похожей на гигантскую «воронку». Собранный ею звездный свет скатывался вниз по гладкой поверхности внутреннего цилиндра как волны: ритмично и неторопливо. В огромной Башне царила мерцавшая голубыми искрами темнота.
На вершине Башни парни были впервые. Далеко под ними из черных проемов стрельчатых арок на огромную, освещенную звездами арену выползали эльцэтриане. Взволнованные ожиданием предстоявшего зрелища и подавляющей архитектурой таинственного «святилища», в котором так легкомысленно оказались, они, тем не менее, вели себя достаточно оживленно. Размахивали руками, кричали, не смущаясь, что почти не слышали друг друга. Переходили от одной группы к другой, обменивались впечатлениями. Высокородные зрители продолжали прибывать. Их толпы становились всё многочисленнее. Но было видно, что Башня могла вместить в себя раза в три больше.
В какой-то момент оживленную толпу что-то встревожило. Кто-то стал пробиваться к единственному выходу. За ними последовали другие. Наблюдавшим за происходившим внизу юношам выход из Башни с огромной высоты не был виден. Но по начавшейся внизу суматохе можно было догадаться, что на зеркальном поле началась давка. Выход закрыла неизвестно как возникшая стена. Башня стала ловушкой. Зрители метались в ней как загнанные в клетку звери. Только что так испугало их? Ответ не заставил себя ждать. Запертые в Башне эльцэтриане как по команде запрокинули головы и оцепенели, словно трехтысячную толпу загипнотизировал невидимый маг.
Грандиозное оптическое «представление» развивалось стремительно и страшно. Что-то яркое и грозное перебралось через Черную Скалу, и на секунду зависло над Башней. Это был огромный «Всевидящий Глаз», чей ослепительный зрачок накрыл её сверху как крышкой, «припечатав» собравшихся в ней эльцэтриан к полу, после чего стал «разбухать».
Что последует дальше, объяснять приятелям не пришлось. Оба кубарем вкатились на площадку подъемника, и Дарэнд инстинктивно прикрыл Барди своим телом. Подъёмник тут же скрылся в шахте. Оказалось, вовремя! Ослепительный всполох, скатившийся по гладким стенам до зеркального пола, казалось, взорвал гигантскую Башню изнутри.
По пути вниз Дарэнд заставил Барди покинуть подъёмник, а сам продолжил спуск. Вход в Башню из шахты лифта был тоже «замурован»! От бессилия что-либо сделать, Дарэнд ударил кулаком по отпечатку кисти, конечно, не рассчитывая, что справится с механизмом. Однако его стремление проникнуть внутрь Башни пересилило запреты. Преграда раздвинулась. Дарэнд вышел в темную галерею между цилиндрами, как раз напротив стрельчатой арки. Из неё хлестало фиолетовое пламя! Только тут мужество покинуло его, но какая-то невидимая сила заставила идти дальше. Преодолев высокие ступени, Дарэнд спустился на зеркальное поле. Объятое холодным свечением оно было безлюдно. Три тысячи эльцэтриан, ждавшие «контакта с инопланетянами», бесследно исчезли! Все до одного.
Невидимая сила дотащила Дарэнда до зловещего отражения огромного глаза и отпустила, когда он на нем оказался. Теперь огненный Глаз взирал на него, вытянув безвольное тело юноши в трепещущую струнку. В таком положении он с обреченным видом наблюдал, как к нему стягиваются прожорливые языки беспощадного пламени. Прятаться было негде. Луч-убийца был направлен точно в его голову. Яркая вспышка и, казалось бы, всё! Но Дарэнд не сгорел как остальные эльцэтриане. Его тело обмякло и опустилось на пол. Через полуприкрытые веки юноша увидел улетавшее ввысь роковое Созвездие. В открывшемся проеме вновь сверкали звезды, и какое-то голубоватое видение «растаяло» на одной из них. Кэла! Его первая, преданная им любовь.
х x x
Через открывшийся проход в Башню вбежали Зеуг и Барди. Мужчины не заметили, что Зал пуст, неприступен и отрешен. Главное — Дарэнд, который, услышав их, открыл глаза. Взволнованный голос Барди произнес:
—Жив!
Опираясь на плечи мужчин, Дарэнд дошел до подъемника и вскоре лежал в постели. Было тихо, пока не прибежала Лаила. Опустившись в кресло, девушка прошептала:
— Пропали. Все до единого.
Только тут до Барди и Зеуга дошло, что в Башне, кроме них и Дарэнда, никого не
было!
Все обстояло так. Барди разбудил Зеуга среди ночи. Узнав, что в Башне Поверженного неба, собравшей под своей крышей три тысячи эльцэтриан, происходит что-то неладное, Хранитель торопливо привел себя в порядок и поспешил за Барди. Подъемник, сработавший от руки юноши, спустился до первого этажа. Вход в Башню был заблокирован! Это не могло остановить Дарэнда. Тот мог войти в Башню через главный вход. Однако на месте приземистого проема Зеуга и Барди ждала преграда. Мужчины застучали по плите кулаками, думая, что та рухнет. Плита не рухнула, она просто пропала.
Не задумываясь, опасно ли им заходить в Башню, старик и юноша спустились на зеркальное поле и не заметили, что кроме них и Дарэнда в ней никого нет. Их сознание просто не зафиксировало поступившую информацию, настолько она была ужасна.
Обеспокоенная долгим отсутствием мужчин, Лаила тоже спустилась в Башню и никого в ней не застала! Узнав это, Зеуг и Барди потеряли дар речи. Вместе с тем, сам Дарэнд не разбудил в их преданных сердцах страха. Приподнявшись на подушках, Дарэнд окинул «родных» эльцэтриан опустошенным взглядом и прошептал:
— Мама, Они не сгорели?
— Нет, Они не боятся огня.
— Мама, Они волшебники?
— Нет. Они просто другие.