Сцена первая
Титр: «Наши дни. Город Уметьевск, Россия».
Действие происходит в гостиной квартиры брата и сестры Черновых. Обычная комната, уже давно требующая ремонта. Стандартная мебель: диван, в углу стол, несколько стульев. Напротив дивана - комод, своим возрастом значительно отличающийся от остальной мебели. На комоде стоит телевизор, тоже не самой последней модели. Хозяйка квартиры Виктория занимается уборкой.
Из прихожей слышен стук входной двери и в гостиную вбегает запыхавшийся, растрепанный и очень возбужденный Дмитрий Чернов. Не разувшись, он плюхается на диван, откидывается на спинку, и с закрытыми глазами мотает головой. Чувствуется, что он в отчаянии.
Виктория: (мельком отвлекшись от работы)
- Ты почему опять дома не ночевал, и что у тебя опять стряслось?
Дмитрий: (все так же мотая головой и с отчаянием в голосе)
- Что случилось, что случилось… Я пропал, вот что случилось!
Виктория: (садясь на диван рядом с Дмитрием)
- Видел бы тебя сейчас наш отец… Так, кончай сопли жевать и говори нормально, без этих твоих…
Дмитрий: (переставая мотать головой, смотрит на сестру)
- Я проигрался… Блин, а ведь поначалу все так здорово было… Целая куча денег на столе, думал, ну, теперь заживем по-человечески… И вдруг все в один момент переменилось. Проиграл, а потом, когда хотел отыграться, еще двадцать штук просадил…
Виктория: (спокойно)
- Двадцать… М-да, неприятно, конечно… Но это не те деньги, из-за которых стоит так убиваться. Найду я тебе эти деньги, но только при одном условии. Поклянись, что ты не будешь больше играть.
Дмитрий: (после небольшой паузы)
- Вика, ты, наверное, не поняла. Я проиграл не двадцать тысяч рублей, а двадцать тысяч долларов!
Виктория:
- Что! Ты с ума сошел!
Дмитрий:
- Тут поневоле сойдешь! И ведь кого решил обыграть, самого Башку!
Виктория:
- Какого такого Башку, о чем ты?
Дмитрий: (неохотно)
- Да есть там один… Народу под ним ходит…
Виктория:
- Бандит, что ли?
Дмитрий:
- Вроде того.
Виктория:
- С тобой все ясно. Ты допустил одну единственную ошибку.
Дмитрий:
- Какую?
Виктория:
- Сел играть с бандитом в карты! И что, когда отдавать долг?
Дмитрий:
- Сегодня до вечера. Это крайний срок, а если не отдам, они заберут нашу квартиру.
Виктория:
- Что значит – заберут?
Дмитрий:
- То и значит. Карточный долг – это святое.
Виктория: (с возмущением)
- Ты еще скажи, что сам святой! И потом, как это они могут забрать квартиру без моего согласия!? Я ведь здесь прописана и, в отличие от тебя, никому ничего не проигрывала!
Дмитрий:
- Они все могут. Я Башке расписку оставил. Нотариально заверенную. Иначе бы они меня ни за что не выпустили.
Виктория:
- Ситуация… (после паузы) Ладно, ты сиди пока дома, а я к Вере смотаюсь. Может быть, они с мужем выручат, все ж таки бизнес у них (выходит в прихожую, потом заглядывает в дверной проем). Ты все понял: из дому ни ногой, жди здесь.
Хлопает входная дверь. Некоторое время Дмитрий сидит на диване, затем вскакивает и начинает лихорадочно шарить глазами по сторонам и бормотать себе под нос.
Дмитрий:
- Ничего ей Верка не даст, ежу понятно. Все, я пропал, я пропал… Неужели у нас ничего такого нет? Тоже мне, дворяне… Неужели нет ничего ценного? А может здесь?
Дмитрий подходит к комоду, начинает поочередно выдвигать ящики, вынимая из них все содержимое и внимательно разглядывая каждую вещь. Он доходит до самого нижнего, и уже не вынимает, а выбрасывает из ящика старинные кружева, вытряхивает из шкатулки безделушки. На самом дне он видит конверт, который берет в руки и внимательно рассматривает его со всех сторон. Конверт из плотной бумаги и запечатан сургучной печатью, а на нем надпись «В имение «Дубки». Лично Чернову Алексею Захарову».
Дмитрий: (с удивлением)
- Смотри-ка, не распечатано! Сколько ж лет оно здесь пролежало!? Печать какая…
Он гладит конверт и, не решаясь сломать печать, достает из комода ножницы и срезает узкую полоску сбоку конверта. Вместе с ней на пол падает еще одна тонкая ленточка папиросной бумаги. Дмитрий достает из конверта письмо и начинает читать.
Дмитрий:
- Дорогой брат мой, Алексей! Пишу тебе из далекого Омского острога, где я, как ты знаешь, служу, и посылаю это письмо с доверенным мне человеком. Почему ты не пишешь мне, как у вас идут дела в наших Дубках? Я с нетерпением жду от Вас каждую весточку, и обижаюсь, что вы ничего мне не сообщаете. У меня дела идут неплохо. Служим нашей матушке – императрице не жалея живота. Но очень уж мне докучает эта служба, и в скором будущем надеюсь выйти в отставку. Вернусь в наши Дубки, по которым я страшно соскучился. Да, разузнай, пожалуйста, и отпиши мне, как там наша прелестная соседка Дарья Стрельникова. Не выдали ли ее замуж без меня? Если увидишь, так передай от меня нижайший поклон, с выражением моих высоких чувств, с надеждой на ее взаимность при нашей скорой встрече.
Дорогой Алеша, очень тебя прошу, прочти это письмо с чрезвычайным вниманием, и отнесись к прочитанному очень серьезно.
Твой брат Сергей.
Писано лета 1776, мая 23.
Дмитрий:
- Ничего себе, почти двести пятьдесят лет тому назад, а никто его не читал! А почему? (морщит лоб, затем лезет в книжный шкаф и оттуда достает свернутый рулоном лист ватмана). Это родословная Черновых. Дмитрий двигает пальцем по листу, находит там имя Сергея, возле которого стоит надпись: «Убит на дуэли 2 июня 1776 года». Затем находит имя Алексея, где значится: «Умер от оспы 28 июля 1775 года»).
Дмитрий: Все ясно, письмо доставлено, а адресат выбыл туда, куда ни один почтальон не доберется. Потому-то оно и пролежало до наших дней.
Еще раз поднимает к глазам письмо.
Дмитрий:
- Но почему он просит, чтобы письмо прочитали внимательно?
Внезапно он видит на полу полоску папиросной бумаги, поднимает, внимательно разглядывает конверт. Тот оказывается двойным и между его стенками спрятан еще один тоненький листок. Дмитрий вытягивает его и начинает читать:
- Алеша! Ты читаешь эти строки, а значит, правильно понял меня.
Спешу сказать о самом главном. Недавно довелось мне участвовать в поимке нескольких приспешников самозванца, которые, как оказалось, родом были из киргизов. Настигли их мы подле озера Силеты. В перестрелке двое бунтовщиков были убиты наповал, а третий тяжело ранен. Самого меня также оцарапало пулей, но несерьезно. Так вот, когда этого раненого перевозили на телеге, он, уже находясь при смерти, почти в бреду рассказал о том, что несколько дней тому назад, верстах в трехстах от того места, где мы их настигли, и на восток, спрятал в одной из пещер на горе казну самозванца. Название горы для меня осталось непонятным. То ли он говорил о сундуке в горе, но, возможно, сама гора так называется - Сундук. Но знак, выбитый над пещерой, я запомнил – две буквицы Р, а между ними смотрящая кверху стрелка. Сразу после своего рассказа бунтовщик умер, так что о кладе знаю лишь я, да ты теперь. Вскоре выйду в отставку, поедем вместе на поиски клада, после чего заживем достойно.
В прихожей хлопает дверь. В комнату входит Виктория.
Виктория:
- У меня пусто. Теперь даже не знаю, как мы выкрутимся из этой передряги. Если придется отдать квартиру, я тебе этого никогда не прощу.
Дмитрий:
- Ничего и никому не придется отдавать. Кажется, я знаю, что нужно делать (передает письмо сестре, та читает, потом поднимает глаза на брата).
Виктория:
- И что же, по-твоему, нужно делать?
Дмитрий:
- Отдать письмо Башке, как уплату долга. Пусть он сам этот клад ищет.
Виктория:
- А мне кажется, что нужно вначале позвонить Вадиму Николаевичу и посоветоваться с ним.
Дмитрий: (подумав)
- Согласен.
(Виктория выходит в прихожую, слышно, как она разговаривает по телефону. Скоро она возвращается, садится к столу, переписывает второе письмо и отдает оригинал брату).
Виктория:
- Можешь отнести его Башке. Вадим Николаевич обещал нам помочь в любом случае. Он сказал, что если Башку заинтересует письмо, и он отправится на поиски клада, тебя, скорее всего, возьмут с собой, как заложника. Соглашайся на это. Во-первых, проветришься, тебе это только на пользу пойдет, а во-вторых, твою безопасность он гарантирует.