Рачинские, их родственники и окружение в русской л
Это не художественное произведение, а Доклад, который я прочитал на ежегодной конференции "Смоляне на службе Отечеству" в г.Смоленска в сентябре 2014 г. Мне показалось полезным поделиться им с более широкой аудиторией читателей, особенно надеясь на то, что на него обратят внимание представители рода Рачинских и и исследователи генеалогии смоленских дворян, с помощью которых удастся пополнить генеалогическую базу новыми сведениями, развить исследование, глубже окунуться в генеалогию и историю рода Рачинских и связанных с ним родов, исправить возможные неточности, соединить и укрепить родственные узы между Рачинскими. На сегодня более-менее разработаны всего три ветки Рачинских, соединившиеся в великом русском педагоге С.А.Рачинском, благодаря запискам в его дневнике и дневниках А.И.Колечицкой и её брата В.И.Лыкошина.
Мой род по линии матери – это древний дворянский род Рачинских, известный с XIII века, род выходцев из шляхты Великой Польши, происходивших из славянского племени, жившего на берегу озера Наленч.
Легенда, которую поведал мне мой дед Н.Б. Рачинский (1895–1968), гласит, что однажды во время охоты дикий олень напал на юную принцессу, поднял её на рога и хотел убить, но храбрый рыцарь Рачинский спас принцессу, за что ему и его потомкам королём было пожаловано дворянство. Этот эпизод лёг в основу герба дворян Рачинских.
Герб смоленских дворян Рачинских – герб Наленч представляет собой красный щит, на котором изображено в виде кольца серебряное полотенце, завязанное в узел концами вниз. По легенде все рыцари племени носили на голове такую повязку из белого полотенца, что являлось символом их храбрости. Щит увенчан дворянским шлемом с дворянскою короной, по сторонам которой видны два оленьих рога, а между ними стоит девушка в белом одеянии, держащаяся за рога. На её голове повязано белое полотенце. Намёт на щите красный, подложенный серебром [1].
Основателем рода Рачинских в России является Ян Рачинский, получивший в 1630-х годах от короля ВладиславаIV земли в Смоленском воеводстве в Бельском уезде. Его дети Ян и Даниил, приняв русское подданство в 1654 г, продолжали ими владеть и после присоединения Смоленска к России. В дальнейшем Рачинские и их потомки были вознаграждены за верную службу Отечеству ещё многими землями. Поскольку нынешний год объявлен Годом литературы, то попытаемся осветить вклад Рачинских, их родственников и близких людей в русскую литературу, ограничившись временными рамками – с конца XVIII до начала XX века.
Вонлярлярские, Храповицкие, Станкевичи, Грибоедовы, Тургеневы, Корсаковы, Дельвиги, Толстые, Энгельгардты, Пасеки, Аксаковы, Тютчевы, Лермонтовы, Пушкины, Глинки, Гоголь, Пришвин… Вот перечень литературных имён, связанных между собой в той или иной степени семейными узами с представителями рода Рачинских, и это далеко неполный список литераторов достойных упоминания и почитания, оставивших свой след, служа Отечеству на ниве русской литературы.
Род Рачинских имеет сильно разветвлённое генеалогическое древо, а, следовательно, имеет родственные пересечения со многими известными и не очень известными родами и по нескольку раз в нескольких поколениях. Как справедливо заметил Л.Н. Энгельгардт: «… все смоляне между собой родственники».
Говоря о биографии и деятельности определённого человека, как правило, приводятся даты, его дела и события, и мы мало задумываемся о генетике и родословии этого человека, круге общения его семьи. А ведь каждая личность формируется наследуемой генетикой своих предков, их духовно-нравственной составляющей, а также под воздействием образования и воспитания в семье, в учебном заведении, под влиянием окружающей среды (в том числе и природы), в которой происходит формирование личности. От этого зависит, какая грань личности раскроется, а какая способность, какой талант угаснет или не проявит себя значимо. Ибо всякий талант требует определённых условий и усилий для развития. Например, Евгений Боратынский после разжалования попал в Нейшлотский полк, стоящий в Финляндии, в роту, командиром которой был Н.М. Коншин, а командиром полка Г.А. Лутковский (его дальний родственник как по линии Боратынских: Елизавета Николаевна Боратынская была замужем за Василием Алексеевичем Лутковским,братом командира полка, а также через Толстых), неизвестно стал бы он ярким поэтом-философом или был бы просто салонным поэтом? Не будь его дружбы с Коншиным, неизвестно, раскрылись бы поэтические способности последнего? Вошёл бы Н.М. Коншин в круг плеяды более молодых друзей Пушкина – Дельвига, Кюхельбекера, Пущина? А если бы в Школе гвардейских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров не стояли койки М. Лермонтова и В. Вонлярлярского рядом и не дружили бы они между собой, услышали бы мы знаменитое «Бородино» со строками: «Скажи-ка дядя ведь недаром…»? Или удовлетворялись бы лишь стихотворением «Бородинское поле», написанным в 1832 г.? Играл бы гений Пушкина столь ярко, если бы его с юности не окружали такие талантливые друзья, соперники и родственники – Корсаков, Дельвиг, Илличевский, Кюхельбекер, Якушкин, Дмитриев, Батюшков, Пущин, Жуковский, Боратынский, Василий Львович Пушкин. Одним словом – «Двор делает короля!».
Благодаря мемуарам, дневнику А.И. Колечицкой, воспоминаниям её брата В.И. Лыкошина, «Татевскому дневнику» и архиву С.А. Рачинского, а также книге Е.П. Яньковой «Рассказы бабушки» мне удалось заполнить многие пробелы в генеалогическом древе Рачинских, установить их связи с другими родами, выявить их круг общения и вклад в созидание Отечества.
Анастасия Ивановна Лыкошина (в замужестве Колечицкая; 1800–1871 гг.) – писательница, переводчица, оставила дневник, который вела с 1820 года на протяжении всей своей жизни. Вспоминая о детстве и юности в доме родителей в Казулино, описывая события усадебного быта в имении мужа Щелканово Краснинского уезда Смоленской губернии, их поездки в Москву и другие города, она упоминает многих известных людей России. В круг общения их семьи входили: Якушкины, Грибоедовы, Энгельгардты, Пестели, Вонлярлярские, Храповицкие, Друцкие-Соколинские, Каховские, Глинки, Лесли, Станкевичи и другие. Всех их объединяли как родственные связи, так и общность взглядов. Они всегда стремились помочь друг другу в разных жизненных ситуациях или продвинуться по служебной лестнице, опёкой над сиротами, нуждающимися в поддержке. Этим до 1917 г. все родственники с успехом пользовались на благо общего дела и в своих интересах.
У Анастасии Ивановны родная сестра Марья (1791–1831) – вторая жена Виктора Денисовича Рачинского (ок.1770–1845),подполковника в отставке, участника суворовских походов в Европе и сражений с Наполеоном, их сын Александр Викторович (1826–1877) – дипломат, писатель, историк. Февронья Петровна – первая жена Виктора Денисовича, приходится родной сестрой Петру Петровичу Колечицкому (1786–1867), мужу Анастасии Ивановны. Единородный брат Александра Викторовича – Пётр Рачинский (1809–1869) приходится отцом моему прадеду Борису Петровичу (1863–1932), который был последним Головой г. Смоленска с 1905 по август 1917 г. Это краткий экскурс в генеалогию, проясняющую связку Рачинских с Лыкошиными, Колечицкими.
Среди подзабытых сегодня имён, самый яркий и самый значительный след в литературе оставил выдающийся поэт Е.А. Боратынский (1800–1844). У нас с ним общий пращур – Иван Ильич Рачинский, стряпчий при московском дворе. Его дочь, Екатерина Ивановна, вышла замуж за Боратынского Василия Павловича (1714–?). У них же родилось пятеро детей. Среди них: Андрей (1738–1813) – дед известного поэта Евгения Абрамовича Боратынского и Ефросинья (1739–?) – прабабушка великого русского педагога, учёного-ботаника,математика С.А. Рачинского. Она была замужем за М.К.Рачинским, своим троюродным братом. Будучи разносторонней личностью, Сергей Александрович оставил след не только в науке, как ботаник в области физиологии растений, как великий педагог и основатель нового типа сельских школ, но и в литературе. Именно за литературные труды его избрали членом-корреспондентом Академии наук по отделению русской словесности. Брат Екатерины Ивановны стольник, полковник смоленской шляхты Денис Иванович приходится родным дедом моему прапрадеду Петру Викторовичу и его брату – Александру Викторовичу Рачинскому, который был первым русским дипломатом в Варне. О нём, о его деятельности написал книгу [2] писатель, бывший посол в Болгарии Анатолий Викторович Щелкунов. Благодарные болгары ежегодно в День национальной независимости 3 марта в г. Варна возлагают цветы к памятной доске с именем Александр Рачинский. Одна из главных улиц г. Варны носит его имя. В России же это имя предано полному забвению, как и многие другие имена, которыми мы должны сегодня по праву гордиться. Александр Викторович был знаком с другим известным славянофилом и литератором И.С. Аксаковым (1823 –1886), который женившись на Анастасии – старшей дочери поэта Ф. И. Тютчева, вошёл в круг родственников Боратынских и Рачинских, тем самым связав Аксаковых, пусть и опосредовано со Смоленским краем. И.С. Аксаков – активный деятель славянофильского комитета, одно время даже выдвигался группой болгар на болгарский престол независимого княжества, что само по себе является фактом признания заслуг и авторитета Аксакова на поприще председателя Славянского благотворительного комитета. Одним из инициаторов создания этого комитета был А.В. Рачинский.
Двоюродный брат Сергея Александровича Григорий Алексеевич Рачинский (1859–1939) председательствовал на собраниях религиозно-философского общества, литератор, переводчик Ницше, Мопассана, Клейста, Бальзака, Гёте, педагог, профессор Высшего литературно-художественного института им. В.Я.Брюсова, редактор трудов Вл. Соловьёва. В 1908 году в журнале «Северное Сияние» он опубликовал очерк «Японская поэзия», обширно иллюстрированный переводами японских пятистиший [3]. О Григории Алексеевиче Рачинском оставил замечательные воспоминания поэт-символист «серебряного века» Андрей Белый. Из них перед нами встаёт живой образ добродушного балагура-энциклопедиста философа, экспансивного, вечно курящего трубку, прихрамывающего, со стрижкой под «ёжик», полноватого человека…
135-летнему юбилею Андрея Белого (1880–1834) посвящёна недавно открытая выставка в Государственном музее А.С. Пушкина (Пречистенка, 12/2. Для нас это особо ценно, поскольку имя Андрея Белого неразрывно связано с семейством Рачинских: с Григорием Алексеевичем и его сестрой Анной; с их племянниками – Лидией, Вадимом и Юрием Никандровичами Верховскими, с родовыми имениями Рачинских: селом Бобровка Бельского уезда Смоленской губернии и с селом Щелканово – имением в Краснинском уезде Смоленской губернии. Именно в Бобровке он написал свои знаковые произведения, куда приезжал вместе с Асей Тургеневой в 1909–1912 гг. по приглашению Анны Алексеевны. А в Щелканово летом на импровизированные литературно-музыкальные салоны собирались молодые поэты, писатели, музыканты, где родился их первый поэтический сборник, выпущенный в 1904 г. в Санкт-Петербурге с символичным указанием на титульном листе: «Издательство Щелканово».
Лидия Верховская (1882–1919) – прекрасный художник-иллюстратор детских книг, старший сын – известный химик-педагог Вадим (1873–1947, проф., д.п.н.) был женат на А.Н. Рачинской (1876–1961), племяннице Григория Алексеевича и двоюродной племяннице Сергея Александровича Рачинского. Через этот брак имение перешло к Верховским, как приданное Александры Николаевны. Последний – Юрий Никандрович (1878–1956) был осенён поэтическим даром. «Слон Слонович», как, шутя, называли его друзья, поэт-символист, переводчик, литературовед, известный пушкинист, профессор историко-филологического факультета Пермского университета (1918–1921), член-корреспондент ГАХН (1925–1930). «Он дружил с Александром Блоком, который посвятил ему несколько стихотворений. О поэзии своего товарища Блок однажды выразился так: "верный чертёж — и слабый нажим". Тем не менее, Юрия Верховского как поэта, как умного, образованного человека ценили Н. Гумилев, Вяч. Иванов, М. Кузмин и многие другие столпы "серебряного века"», – так писала Анна Лапикова в статье «Щелкановские помещики» [4].
Смоленский поэт С. М. Машков в воспоминаниях пишет: «Я родился в селе Щелканово Монастырщинского района. Сегодня от него не осталось ни кола ни двора. Но когда-то это было большое торговое село. И, можно сказать, историческое: в 1812 году здесь останавливался Кутузов, когда шёл с войском на Красный. Жил здесь Юрий Никандрович Верховский, и созданное в Петербурге издательство они с братом так и назвали – "Щелканово"».
По поводу Кутузова могу заметить, что, действительно, штаб-квартира М.И. Кутузова 1-2 ноября 1812 г. находилась в с. Щелканове, в имении Колечицких. Этот факт был общеизвестен. Помимо этого, как выяснила, краевед Татьяна Кудрявцева, Кутузов, будучи нездоров, заезжал перед решающим боем под Красным к бывшему своему старому сослуживцу отставному гвардии поручику Петру Михайловичу Корбутовскому в с. Герчики. После этого посещения у него прошли боли в пояснице, улучшилось самочувствие. Этот никому неизвестный эпизод из семейного предания лёг в основу стихотворного ответа юного Василия Вонлярляровского М.Ю. Лермонтову в бытность их учёбы в Школе гвардейских подпрапорщиков в Петербурге в 1832–1834 гг. на его стихотворение «Бородинское поле»: «Мой дядя был известен тем, Что в год нашествия французов В его селе со штабом всем, Пил чай Светлейший Князь Кутузов.
Об этой чести дядя мой Любил беседовать со мной!»
Эту историю (открытие!) описала смоленский краевед Т.В. Кудрявцева в статье «В.А. Вонлярлярский – писатель, поэт, композитор»[5]. О вкладе в русскую литературу Василия Александровича рассказала к. фил. н., Т. Семенцова в статье: «Смоленский Дюма» (там же, стр.10-15). Этот номер, почти целиком, был посвящён юбилейной дате – 200-летию талантливому смоленскому писателю, известному и за рубежом, прозванному «русский Дюма» – Василию Александровичу Вонлярляровскому (1814–1852). В.А. Вонлярлярский входит также в круг родственников смоленских Рачинских через кн. Друцких-Соколинских, Корбутовских, Колечицких, Храповицких, Ромейко- Гурко, о чём в этом же журнале рассказал Д.П. Шпиленко в статье: «Из истории Вонлярлярских» [6]. Василий Александрович Вонлярский, писатель, друг М.Ю. Лермонтова, был женат на Храповицкой Софии Ивановне, а её сестра Пелагея (1781–1854) была замужем за гвардии поручиком в отставке Петром Михайловичем Корбутовским. Именно к нему и заезжал перед сражением в Красном М.И.Кутузов. Он (П.М. Корбутовский) приходится родным дядей моей прапрапрабушке, Февронье Петровне Рачинской (урожд. Колечицкой) и её брату, герою войны 1812 г. Петру Петровичу Колечицкому (1786–1867), который является мужем мемуаристки Анастасии Ивановны Колечицкой (урожд. Лыкошиной).
Анастасия Ивановна, как многие тогда отмечали, – личность высокообразованная и незаурядная. Это во многом благодаря матери Миропии Ивановны Лесли (Станкевич), давшей своим детям блестящее разностороннее домашнее образование, духовно-нравственное воспитание, а также благодаря генетическому фактору – смешению кровей таких известных родов, как Татищевы, Станкевичи, Якушкины, Лесли, Аргамаковы ... Многие знаменитости того времени считали за честь знакомство с ней. Так А. Грибоедов ей в письме писал: «Мадам! Непременно мы будем иметь честь явиться к вам…
Я радуюсь предстоящему удовольствию провести с вами несколько приятных часов. Ваш слуга Грибоедов».
По правде говоря, Анастасия Ивановна, её братья и сёстры являются кузинами Грибоедова и были знакомы с ним ещё в детстве, когда приезжали гостить в Хмелиту. Встречались они и позже, когда Лыкошины выбирались из своего имения Казулино Смоленской губернии в Москву. Братья Анастасии Ивановны Владимир и Александр учились вместе с А. Грибоедовым в ИМУ и находились под опёкой его матери А.Ф. Грибоедовой. После выхода замуж своей единственной дочери Анны за Алексея Антоновича Рачинского (1807–1888), Анастасия Ивановна вместе с молодыми перебралась в с. Бобровку Бельского уезда, в имение зятя.
После Анны Петровны (1818–1876) и Алексея Антоновича (1807–1888) имение Бобровка досталось внукам Анастасии Ивановны Анне и Григорию Алексеевичам Рачинским, а Николай Алексеевич поселился в Щелканово.
О тесноте нашего мира и переплетениях судеб. Совершенно случайно во время очередной пересылки по этапу в 1926 г. в переполненном вагоне-теплушке встретились пути-дороги моих дальних родственников, не знакомых друг с другом, - писателя Олега Волкова и помещика Эдуарда Рачинского, который не пережил этой поездки и в дороге умер. Благодаря этой случайности, описанной в романе О. Волкова «Погружение во тьму», стала известна печальная судьба одного из Рачинских, сгинувших безследно в лихолетье большевистского террора. Другой любопытный факт. C дворянским родом Полуэктовых, родственными узами мы связаны как по мужской линии Коншиных через мою двоюродную тётку Капитолину Николаевну Коншину (1876-1968), второй муж которой был Полуэктов Е.Г. (1875-1943) – потомок героя войны 1812 г., генерала В.Б.Полуэктова, так и с ним же по женской линии, через Марью Ивановну Рачинскую (урожд.Лыкошину), Грибоедовых, Станкевичей. Именно Полуэктову В.Б. были отрекомендованы на службу в 1812 г. братья Александр и Владимир Лыкошины, которые участвовали в военных походах 1812-1814 г. в полку барона Боде.
В круг семьи Рачинских и Боратынских входит княжна Анна Давыдовна Абамелек-Лазарева (15.04.1814–25. 11.1889) – фрейлина, известная красавица, талантливая поэтесса-переводчица. Анна Давыдовна – жена с 1835 г. Ираклия Абрамовича Боратынского, брата поэта Евгения Боратынского. Её родственные связи сплетаются с родом М.Ю. Лермонтова. Ей свои стихи посвящали Пушкин, Лермонтов, Вяземский, Мятлев…
Смоленский край причастен к явлению в России великого русского поэта-пророка – М.Ю. Лермонтова, 200-летний юбилей которого мы отмечали в 2014 г. Его шотландский предок Г. Лермонт, был пленён в г. Белом, а род Рачинских, хоть и дальними, но ниточками родственных связей через А.Д. Абамелик–Боратынскую, Салтыковых, Столыпиных, Евреиновых и Арсеньевых соединён с родом Лермонтовых. Родственные нити соединяют Рачинских, наряду с М.Ю.Лермонтовым, с такими столпами литературы, как Л.Н. Толстой, И.С.Тургенев, Н.В.Гоголь, А.С.Пушкин, П.А. Вяземский, …. В орбите родственных связей находятся также поэты Е.П. Ростопчина, М.В. Сушкова (1752–1803, урожд. Храповицкая) и её сын Н.В. Сушков (1796–1871), друг Боратынских и Коншина литератор Н.В. Путята, Сергей и Фёдор Николаевичи Глинки, А.А. Дельвиг, В.К.Кюхельбекер, Д.В. Давыдов …
Писателя Н. В. Путята (1802–1877) и Е.А. Боратынского связывала не только дружба, а и семейные узы. Они были женаты на родных сёстрах – дочерях Льва Николаевича Энгельгарда, это обстоятельство скрепило их отношения и их потомков до конца жизни в один родственный союз, и соответственно с Рачинскими тоже. А способствовал этому союзу легендарный герой войны 1812 года, поэт Денис Давыдов, с которым Боратынский познакомился в доме Мухановых. Денис Давыдов ввёл Баратынского в дом своего родственника отставного генерал-майора Л. Н. Энгельгардта, племянница которого была женой Д.В.Давыдова. Вскоре Баратынский женился на старшей дочери Энгельгардта Анастасии (1804–1860). У Н.В. Путята и его жены, Софьи Львовны, урождённой Энгельгард, была дочь Ольга (1840–1920), которая вышла замуж за И.Ф. Тютчева, сына поэта. Тем самым дополнительно сблизив и укрепив семейные узы наших родов и их сплетение.
Боратынский познакомил Николая Васильевича с Пушкиным и у них установился дружеский контакт. Путята был довольно близок с С.А. Рачинским и со всем Татевским семейством. Он Сергею Александровичу в одном из писем в мягких, тактичных тонах сообщает пренеприятное для него известие о том, что его возлюбленная выходит замуж, советует стойко перенести этот удар. Возможно, что это-то и подвинуло С.А. Рачинского окончательно покинуть высший свет, Москву и поселиться в деревенской глуши, в своём имении Татево, отдать свою оставшуюся жизнь всецело служению школе, крестьянским детям. Можно предположить, что именно это, а не только и не столько дружеские беседы с Л.Н.Толстым о проблемах просвещения народа на светских литературно-музыкальных салонах, хотя они его и волновали, послужило причиной его переезда в Татево.
В имении Рачинских-Боратынских в с. Татево, которое находилось в Бельском уезде Смоленской губернии перед домом в саду у фонтана стоял памятник-бюст Фёдору Николаевичу Глинка (1786–1880), поэту, публицисту, прозаику, офицеру, участнику декабристских обществ. Вернувшись в Россию с войны 1812-1814 г., издал «Письма русского офицера» (М., 1815-1816). Эти «Письма …» принесли ему литературную известность. В 1830 г. Ф.Н. Глинка женился на А. П. Голенищевой-Кутузовой, талантливой поэтессе, переводчице. Наиболее известны его стихотворения. «Тройка» (Вот мчится тройка удалая...) и «Песнь узника» (Не слышно шуму городского...), ставшие популярными народными песнями. Его старший брат - Сергей Глинка (1776–1847), тоже писатель, вышедший майором в 1800 г. в отставку, на кануне войны жил в Москве. 11 июля 1812 г., узнав о воззвании Императора, в патриотическом порыве первым побежал к дому генерала-губернатора Ростопчина и первым записался в московское ополчение. Как писал П.А. Вяземский в своих воспоминаниях: «Должно отдать справедливость Глинке. Он никогда не отдавал себя в кабалу никаким литературным партиям… Для него свято и дорого было русское слово, во всех его возрастах и измерениях». В период наполеоновских войн С.Н. Глинка на страницах «Русского Вестника» критиковал всё французское: моды, увлечение французским языком, идеи французских философов. В войне 1812 г. С.Н. Глинка увидел не просто военное нашествие, а угрозу устоям традиционного русского общества и русской культуре. Он заложил становление консервативной русской националистической идеологии.
С.Н. Глинка, восхищённый героическим поступком своего родственника подполковника Павла Денисовича Рачинского, начальника батальона Смоленских стрелков, выхватившим из рук неприятельский флаг, посвятил ему одно из своих стихотворений (1807): «Ты зрелъ Суворова и блескъ его победъ!...». П.П. Колечицкий Глинку называл в письме матери «братцем» (двоюродным братом).
Впервые, хотя и фрагментарно, рассмотрена русская ветка древа древнего рода дворян Рачинских, выходцев из польской шляхты, и генеалогические связи их с другими родственными родами, в том числе по свойству, с позиции их вклада в русскую литературу и историю России. Рассмотрение ограничено периодом XIX века. Литературное наследие Рачинских и их родственников показывает неразрывность истории государства и её художественное отображение в творчестве поэтов, писателей. Субъективные взгляды авторов, их позиции и личное восприятие, переживания и художественные образы, основанные на реальных людях и реальных событиях, делают историю живой, близкой душе каждого человека. Всё это способствует воспитанию истинного чувства патриотизма, любви к родному краю, к Отчизне. Исследование своей родословной и генеалогии рода, родственных отношений делает историю страны неразрывной со своей семьёй. Родственные связи способствовали до 1917 г. поддержке друг друга и жизненному успеху членов семейного клана Рачинских (как, видимо, и других фамилий), в том числе и на литературном поприще.
Примечания:
1.Общий гербовник дворянских родов Российской империи. VI ч. С 107.
2.Щелканов А.В. Александр Рачинский. София, 2010. С. 33–45
3. Журнал «Северное сияние». № 1, 1908 г. С. 81–96
4.А. Лапикова. «Щелкановские помещики». «СГ» 12.12.2009 г. №121(567)
5. Т.В. Кудрявцева. «В.А. Вонлярлярский – писатель, поэт, композитор». Журнал: «Край Смоленский» №4, 2014. С.19-21.
6.Д.П. Шпиленко. «Из истории Вонлярлярских». Там же, С.3-9.
Используемая литература:
1.А.И. Колечицкая. Мои записки от 1820-го года. Публикация Е.Э. Ляминой и Е.Е. Пастернак. Сб. «Лица: Биографический альманах». Вып.6. – М; СПб.: Феникс.1995. - 495 с.,ил.
2. А.М. Песков. Боратынский. Истинная повесть. – М.: Книга. 1990. – 384 с., ил.
3. «Татевский дневник С.А. Рачинского». РГАЛИ. Ф.427, оп.1.