СЦЕНА ДЕВЯТАЯ. ДОМ ГАРРИ И ДЖИННИ ПОТТЕРОВ. СПАЛЬНЯ
Гарри внезапно просыпается, глубоко дыша.
Он ждёт мгновение, успокаивая себя. Затем он чувствует сильную боль. В своём шраме. Вокруг него кружится Темная Магия.
ДЖИННИ: Гарри…
ГАРРИ: Все хорошо. Спи.
ДЖИННИ: Люмос.
Комната наполнена светом от её палочки. Гарри смотрит на неё.
Ночной кошмар?
ГАРРИ: Да.
ДЖИННИ: О чем?
ГАРРИ: Дурсли — ну всё началось там, потом это стало чем-то другим.
Пауза. Джинни смотрит на него, пытаясь понять, где же он находится.
ДЖИННИ: Хочешь Сонный Напиток?
ГАРРИ: Нет. Я буду в порядке. Спи дальше.
ДЖИННИ: Ты плохо выглядишь.
Гарри ничего не говорит.
(Видя его беспокойство.) Это должно быть не легко — с Амосом.
ГАРРИ: С гневом я могу справиться, но с тем фактом, что он прав — тяжелее. Амос потерял своего сына из-за меня.
ДЖИННИ: Это не особо справедливо по отношению к тебе…
ГАРРИ: …и мне нечего ему сказать, или кому-либо еще. Ведь это будет неправильно.
Джинни знает, что, или точнее, кого он имеет в виду.
ДЖИННИ: Что же тебя тревожит? Ночь перед Хогвартсом, она никогда не была хорошей, если ты не хочешь ехать. Дарение Алу одеяльца. Это была хороша попытка.
ГАРРИ: Она прошло очень плохо. Я сказал некоторые вещи, Джинни…
ДЖИННИ: Я слышала.
ГАРРИ: И ты все ещё разговариваешь со мной?
ДЖИННИ: Потому, что я знаю — когда придёт нужное время, ты извинишься. Что ты не имел это ввиду. То, что ты сказал, скрывало другие вещи. Ты можешь быть честен с ним, Гарри… Это всё, что ему нужно.
ГАРРИ: Мне бы просто хотелось, чтобы он был больше похож на Джеймса и Лили.
ДЖИННИ (сухо): Ну не настолько же честным.
ГАРРИ: Нет, я бы не хотел ничего в нем менять… Но их-то я хотя бы могу понять…
ДЖИННИ: Альбус не такой как они, и это не плохо. Он может возразить тебе, когда ты, знаешь ли, играешь Гарри Поттера. Он хочет, чтобы ты был самим собой.
ГАРРИ: Правда — это прекраснейшая, но одновременно и опаснейшая вещь. А потому к ней надо подходить с превеликой осторожностью.
(Джинни смотрит на него с удивлением.)
Дамблдор.
ДЖИННИ: Странно говорить такое ребенку.
ГАРРИ: Только не тогда, когда ты веришь, что ребёнку придётся умереть, чтобы спасти мир.
Гарри вновь вздыхает, и изо всех сил старается не дотронуться до своего шрама.
ДЖИННИ: Гарри, что случилось?
ГАРРИ: Все в порядке. Я в порядке. Я слышу тебя.
ДЖИННИ: Твой шрам болит?
ГАРРИ: Нет, нет. Все хорошо. А теперь давай немного поспим.
ДЖИННИ: Гарри, как долго твой шрам не болел?
Гарри поворачивается к Джинни, всё написано на его лице.
ГАРРИ: Двадцать два года.