Ты становишься маленькой – еле заметной звездой:
умещаясь в ладонь, в портсигар, в медальон
на цепочке – над которою
вечность сомкнётся – и меньшей из зол – обернётся
к тебе. Проходя расстояние до точки –
непрерывный отрезок
длиною, как правило, в жизнь – от какого бы края к
нему ты ни шёл – не проследуешь мимо,
тех созвездий, что гаснут и
ломаным Морзе сигналят – /держись/, и снимают с
себя сарафаны из кружев и грима. Тишина,
как надменная нянька – снуёт по
углам: собирая то крошки, то персиковые цукаты на
ладонь из прожилок и высохших анаграмм,
об которую всё рассекается надвое.
В створки зажата – моя память к тебе – та песчинка,
что в мышцах саднит, обрастая запёкшейся
кровью и перламутром – и сквозь
каждую ночь – говорит, говорит,
говорит – утопая в агонии
сна, когда близится
---
утро.