Спала Алби беспокойно, разметавшись по широкой кровати и путаясь ногами в простыне. Ночью все её с трудом загнанные внутрь страхи подняли голову с новой силой. Пирс мог сколько угодно доказывать, призывая в союзники логику и здравый смысл, что уж кто-кто, а Рифус Гарт не по зубам дрожащему мареву Внешнего мира, но страх Алби не подчинялся доводам рассудка. Она ворочалась, постоянно просыпаясь, и в конце концов побрела на кухню плеснуть себе той термоядерной настойки, к которой периодически прикладывался её муж. Жидкость была прозрачного бледно-жёлтого цвета со странным неорганическим запахом, очередное достижение пищевой химии, но со своей задачей справлялась: вскоре Алби почувствовала лёгкое головокружение и закрыла глаза, наблюдая за вспыхивающими цветными пятнами под плотно сомкнутыми веками. Её медленно, но верно отпускало, хотя глубоко внутри у девушки всё равно свился кольцами скользкий и холодный страх. "Я не хочу "брать себя в руки". Я не могу. Даже хорошо, наверно, что докладывать будет Пирс... его волнует задание, а не какие-то иррациональные фобии. Конечно, ему-то что. Он вообще лишён чувства страха за своих близких, у него никого нет и вряд ли будет, с такими-то склонностями. Надо перед ним извиниться за вчерашнее... наверняка испортила ему многообещающий вечер..."
Алби и не подозревала, насколько она была близка к истине, хоть и немного под другим углом.
— Ты где? — На дисплее коммуникатора высветилась знакомая светловолосая физиономия. — Мы же договаривались, что я заеду в девять.
"Господи, я ещё и проспала!" Алби, как ужаленная, вскочила с постели и начала судорожно собираться, одной рукой прижимая к уху коммуникатор.
— Пирс, прости, я... Я проспала... я сейчас... пять минут...
— Всё-таки напилась вчера.
— Пирс, я...
— Я жду тебя внизу. Штрафы мои сама оплачивать будешь.
Алби вылетела из подъезда, наспех проведя карточкой по замку и стараясь не поднимать головы, чтобы её напарник не увидел краски, залившей её лицо. Господи, вчера она устроила ему концерт сначала в кабинете, а потом в машине, теперь вот проспала и опоздала, хотя они же предельно ясно вчера договорились... конечно, он будет гнать с превышением, чтобы ровно в девять тридцать приложить удостоверение к сканеру... какая же она растяпа...
— Ты понимаешь, что со своими выходками ты опасно близка к срыву следующего погружения? — Интонации Пирса до боли напомнили Алби Рифуса Гарта в те моменты, когда он отчитывал её за излишнюю нервозность и впечатлительность. — Мне сегодня выходить на связь и проверять все сигналы. К следующему сеансу всё должно быть отработано до мелочей: дозы изотопа, частота электромагнитных колебаний, время наступления "сонного паралича" и тому подобное. Алби, я всего лишь второй специалист, главная в проекте ты. И Дор более опытный и талантливый сновидец. Не запори работу, христом-богом тебя прошу, возьми ты себя в руки... твою мать. — Пирс говорил всё это, мрачно вперившись в лобовое стекло и выжимая из своего кабриолета максимум возможного.
Алби молчала, сидя на переднем сиденье и упорно глядя в окно. Автомобиль нёсся на немыслимой для конгломерата скорости, вылетая на встречную полосу и с визгом лавируя в потоке, провожаемый ошарашенными взглядами водителей. Красные номера не спасали от штрафов за превышение, но такие машины хотя бы не останавливали, предпочитая присылать квитанции по почте. В девять двадцать восемь кабриолет влетел на служебную парковку.
— Пирс... — Алби тронула его за рукав. Трей обернулся, подавив раздражённый вздох. Почти всю эту ночь он провёл в своей машине, размышляя, что делать с так не вовремя прорвавшейся рискованной страстью. За три года работы в "Гипносе" он наловчился подавлять все желания, ну или, по крайне мере, воплощать их с другими женщинами, преимущественно миниатюрными блондинками. Пирс весьма трезво оценивал свои шансы и на взаимность напарницы, и на собственную "весёлую" жизнь, стоит командиру хоть немного усомниться в своём товарище. Но вчера, глядя на заплаканную девушку, кусающую губы от страха за своего мужа, он ощутил невиданный по силе, острый, болезненный укол зависти и ревности. Ночные посиделки в открытой машине немного отрезвили его, и всё же. Он не хотел оставаться "другом" и не имел права ни на что иное. А тут ещё Алби со своими возлияниями и опозданиями.
— Что? — Пирс покосился с мрачным видом. Она ведь даже не подозревает обо всех этих душевных терзаниях.
— Когда будешь докладывать... Пирс, пожалуйста, не говори Рифу про вчерашнее... ну... он будет недоволен.
— Я не скажу. — Уже прими как данность, Пирс Трей, что тебе ничего не светит и никогда не светило, прими как данность и успокойся. Это, наверное, психоз Алби так на него подействовал. А ещё говорят, невротические состояния не заразны. — Если только он сам не спросит.
— А если спросит?.. — прошептала испуганно девушка.
— Я скажу, что ты была очень опечалена и взволнована, но держалась молодцом. Мне даже не пришлось провожать тебя до дома.
— Спасибо... — она вздохнула и потеребила шейный платочек. — Извини меня за... за эту вчерашнюю сцену, пожалуйста. Я просто психованная дура, мне так стыдно...
— Иди выпей кофе и перестань себя казнить. Я пока аппаратуру настрою.
— Пирс...
— Да как он с тобой живёт и до сих пор не сбрендил? — не выдержал Трей. — Ты ж даже модификанта до истерики доведёшь. А мы всё головы ломаем, что это наш капитан вечно такой бешеный. Алби, добром тебя прошу, иди в буфет, выпей кофе, выдохни наконец, и приступим к работе. Я не хочу проблем ни с Гартом, ни с тобой, я просто хочу спокойно делать своё дело, так можно я этим займусь без твоих скорбных речей? Я тебе обещал, что не расскажу Рифу о твоей истерике. Всё. Больше мне добавить нечего. — Он развернулся и быстрым шагом направился к дверям лаборатории.
"Дура. Ты даже не идиотка, ты просто форменная дура. Курица. Когда ты уже перестанешь думать только о себе и своих переживаниях? Тоже мне, феечка. Долбаный эльф, как сказал бы Риф. Пирса вот довела, а он с тобой, как с инвалидом, нянчился, отвозил-привозил, теперь вот будет выгораживать тебя перед собственным капитаном... как будто он, Трей, тебе чем-то обязан. Немудрено, что он в конечном итоге психанул. Терпеть такую напарницу, да ещё жену командира, которой извольте выказывать почтение, а не то экскурсия в нейтральную зону... и ведь не извинишься уже, он тебя пошлёт подальше и будет прав. Иди уже к себе, позорище, и не запори работу, правда что." Алби сняла с двери печать и зашла внутрь.
* * *
— Всё, готов? — Рифус сидел на водительском месте и искоса наблюдал за Дирком, в последний раз тщательно проверявшим оружие и амуницию. Пограничник был одет в зеленоватую тускло поблескивающую куртку с длинным рукавом, такого же цвета штаны, заправленные в высокие ботинки, на руках у него были перчатки, а волосы спрятаны под плотно прилегающей повязкой. "Ну прямо коммандос из старых фильмов про войну. "Тревога", ага. Ты сейчас похож на моего телохранителя, Дирк. Ну, надеюсь, эти латы хоть немного защитят твою шкуру. Моя-то по-любому попрочнее будет". Сам Гарт от формы "тревога" решил отказаться. Лёгкая и прочная, она не замедляла продвижения и была рассчитана на довольно экстремальные условия, но Рифус привык ощущать Внешний мир каждой своей клеточкой, каждым нервом, каждым атомом своего переделанного организма и доверял этому организму куда сильнее, чем всем придумкам медиков и технарей из собственной бригады. Господи, да он туда в костюме и галстуке ходил, и ничего. Сейчас, правда, Рифус Гарт решил не будоражить воображение жителей Внешнего мира алой удавкой и всё-таки влез в более подходящий походный прикид, который не всякий оперативник согласился бы надеть. Симбиоз клеток человеческого эпидермиса и паутины одного симпатичного арахнида извне, материал, оставивший далеко позади даже приснопамятный кевлар, известный ещё довоенным технологам. Футболка и штаны из этой жутковатой смеси выдерживали укус варана и пасовали, кажется, только перед карборановой кислотой, оружием пышных плотоядных папоротников. Но перед карборановой кислотой пасовало всё живое и почти всё неживое, так что Рифус особых претензий не имел. Дирк, узнав о составе ткани, вытаращился с таким ужасом, что Гарт поздравил себя с тем, что приказал бравому сержанту облачиться в "тревогу". Только обмороков им и не хватало, а ведь они ещё даже не въехали в нейтральную зону.
— Всё в порядке. — Дирк Хаулз захлопнул багажник и сел рядом с Гартом, — я ещё раз всё пересчитал...
— Про ультрафиолет не забудь, когда приедем. Да не напрягайся ты так. — Рифус вдруг улыбнулся, и это было так неожиданно, что пограничник вздрогнул. — И во Внешнем мире можно выжить. У нас должен получиться неплохой тандем, если ты будешь мгновенно и в точности исполнять мои приказы. Там, вовне, это не блажь хлыща в лакированных ботинках, — На этих словах Дирк Хаулз поёжился. Неужели его изначальное отношение к командиру "красногалстучников" было так ясно написано на его лице? — Там ты зависишь от меня и прикрываешь мне спину. Если выберемся, буду ходатайствовать перед Бергом о присвоении тебе внеочередного звания. Всё, погнали. Если во что-то веришь, можешь прочитать молитву. Некоторым помогает, говорят.
Взвыл раненым зверем мотор, и автомобиль рванулся с места так резко, что Дирка буквально впечатало в спинку кресла. Казалось, Рифус Гарт поставил себе задачу пересечь нейтральную полосу не за семь с половиной минут, а за вдвое меньшее время. Хаулз скосил глаза на приборную панель. Сто семьдесят одна миля в час с нуля. Ничего себе машинки у этих ловцов штырьков и ренегатов, это какое же финансирование должно быть... Дирк не успел додумать свою мысль, как окна внедорожника покрылись слоем тончайшего, как мука, невесомого серого пепла, облепившего весь автомобиль целиком. Гарт отчего-то не включал "дворники", форсируя скорбную пустошь в прямом смысле слова на ощупь. В салоне потемнело, пепел клубился около колёс, взметался пылевыми смерчами над крышей... тонкими струйками просачивался сквозь стыки корпуса, и Дирк с ужасом понял, что сейчас вдохнёт прах миллионов сгоревших заживо. В ушах у него застучало, горло словно перехватила чья-то костистая рука, и он начал задыхаться, не в силах заставить себя сделать хоть один вдох. Он как наяву видел людей, охваченных огнём, охваченных изнутри, словно они проглотили горящий факел. Синие змейки пламени бежали по телам, вынуждая их корчиться от невыносимой боли, которую невозможно было заглушить ничем. Автопиролиз пожирал внутренности, словно те были сделаны из бумаги. И докуда хватало взгляда, равнина была заполнена этими несчастными, принявшими чудовищную по своей бесчеловечности смерть. Цепную реакцию невозможно остановить, и пока было, чему гореть, синее пламя не успокаивалось. Глаза Дирка закатились.
Рифус мельком бросил взгляд на своего напарника. М-да, какие уж тут наглазники. "Три с половиной минуты. Продержись три с половиной минуты, я и так выжимаю из этого катафалка всё, что могу. Давай, Дирк, осталось немного".
Сам Гарт тоже ощущал немые крики сгоравших заживо, эти эманации витали в воздухе, превращая долину в царство Аида на земле. Он намеренно не очищал стёкла, чтобы не видеть клубов сухого, шуршащего пепла, мало-помалу из тонких смерчей превращавшегося в корчащиеся фигуры, царапающие обугливающимися руками землю. "Будь проклят тот, кто это сотворил. Кто применил автопиролиз к живым людям. Будь они все прокляты, во веки веков, пусть их души не знают покоя и не получат прощения, неважно, чьего..."
Через три с половиной минуты внедорожник, покрытый толстым слоем пепла, врезался во что-то твёрдое и чуть не перевернулся. Бронированная морда автомобиля не позволила пассажирам превратиться в кровавое месиво, но тряхануло изрядно. Внедорожник по инерции ещё прокатился какое-то расстояние, с треском таща за собой то ли ветки, то ли что ещё. На Рифуса Гарта словно вылили ушат ледяной воды. Он сидел, жадно хватая ртом перенасыщенный кислородом воздух и не мог заставить себя пошевелиться. Дирк Хаулз замер рядом зелёным кулем.
"Прорвались". При всей смертельной опасности стоячего вала посреди моря, его было преодолеть всё же проще, хоть на это никто, кроме Гарта, не отваживался. Но вода чиста и безмятежна даже когда она похожа на ледяную солёную стену, твёрдую как камень, затягивающую всё ниже и ниже, пока мясорубка водоворота не выкинет искалеченное тело на поверхность. "Если бездумно переть напролом". В голове у Рифуса помаленьку прояснялось. Они преодолели долину скорби и достигли Внешнего мира. Скорее всего, впечатались в дерево, теперь главное отогнать машину, чтобы её не оплели эти вездесущие лианы. Он пошевелился, осторожно устраиваясь за рулём, включил "дворники" и довольно хмыкнул. Площадка просто чудо, мечта, будто сама судьба вела его сюда. Внедорожник врезался в одиноко стоящее дерево, почти без лиан и мшистого серпантина. Чуть поодаль виднелась небольшая прогалина перед стеной из вечнозелёных исполинов. "Вот и чудненько... сейчас мы припаркуемся... вытащим нашего погранца... и припасы... и закидаем карету ветками... а канцлер ещё брызгал слюной, на кой чёрт мне бронированный автомобиль..."
Он выволок наружу бесчувственное тело своего напарника и уложил его на мшистый серо-багровый пружинящий ковёр. "Эх вы... стражи границы..." Дирк Хаулз пребывал в отключке, лицо его искажало выражение нечеловеческой муки. Кожа пограничника покрылась тонким слоем праха. "А я предупреждал тебя. Ты ещё бычился и считал, что я передёргиваю. Внешний мир не любит гостей и встречает соответственно. Ну да ладно, полежи тут пока, а я машинку переставлю".
Дирк очнулся оттого, что ему в лицо что-то настойчиво брызгали. Одна из капель попала ему в глаз, и он непроизвольно зажмурился от острого жжения.
— Тихо ты. Сейчас "ультрастопом" тебя обработаю, ты не дёргайся. Лежать, кому сказал! Ты ещё полчаса как минимум встать не сможешь, вот и не рыпайся.
— Я... — Речь Дирку давалась с трудом. — Мы... уже там, да?..
— Молчать. Лежать. Дыши медленно и осторожно, привыкай. Глаза закрой, сейчас нахватаешься дряни.
Дирк Хаулз покорно умолк. Его голова раскалывалась от боли, видимо, он приложился, пока был без сознания. Перед глазами плавали цветные круги и пятна, к горлу подкатывала тошнота, а в носу что-то кисло щипало. "Это пепел..." Дирк почувствовал, как к горлу подкатывает едкая желчь, и его чуть не вывернуло наизнанку.
— Не шевелиться. — Голос доносился как из бочки. Пограничник зажмурился, чувствуя, как лицо покрывают капли из баллончика.
— Ну вот, — сообщил тот же голос, — теперь ты лежи и втыкай, а у меня ещё дел по горло.
Рифус вытащил из машины увесистый рюкзак, две винтовки, тепловизоры и прочие запасы, свалил это всё на мох и принялся рыться в рюкзаке в поисках передатчика. Связь это не шутки, без связи они с Дирком будут тут как слепые кутята, Внешний мир слишком огромен, чтобы можно было идти наобум, а более-менее точное направление он может получить только от Пирса с Алби. По звёздам не пойдёшь, их всё равно не видно за сплошной шапкой из нескольких ярусов крон, компас здесь вещь ненадёжная, в некоторых местах стрелка начинает крутиться как бешеная, и вся надежда только на пересылаемые с визуализаторов картинки, возникающие в нещадно стимулируемом мозгу сновидцев. В этой части леса Рифус ещё не бывал, Восточный сектор не привлекал беглецов из Ойкумены своим чересчур уж хорошим обзором. Погранцы исправно ловили некоторых особо недалёких перебежчиков, и дел для "красногалстучников" в тамошних местах не находилось.
Он включил передатчик и подождал несколько секунд, пока машинка загрузит все необходимые программы. На эту штуку ушло больше финансов, чем на три таких внедорожника, способных разогнаться за несколько секунд до ста семидесяти миль в час, канцлер стучал кулаком по столу, но Рифус всегда считал себя неплохим оратором. По крайней мере, две такие штуки на весь отдел он выбить сумел. Изюминкой миниатюрного дисплея были аккумуляторы, способные заряжаться от тепла человеческого тела. В здешних реалиях незаменимая вещь. Ну, а сигнал... вот с этим пора тщательно и вдумчиво разобраться.
Он принял решение заночевать здесь, на обочине Внешнего мира, где довольно мало шансов быть съеденными всякими любителями человечинки. Вряд ли в ближайшие часы до нейтральной полосы доберётся какой-нибудь обитатель влажных джунглей. В случае чего Рифус полагался на свой слух, "ночное зрение" и беспощадно отточенные рефлексы. Приказав Дирку лежать и не выёживаться, а дисциплинированно привыкать к новой среде, Гарт прикрыл глаза и замер в странном оцепенении, похожем на глубокий транс. А утром надо выйти на связь с Треем.
Внешний мир настороженно следил за двумя чужаками, расположившимися прямо на границе с гиблой равниной. Лианы шевелились, переплетаясь листьями, хищные белые цветы как по команде повернули свои лепестки к гостям из Ойкумены, но они не могли перемещаться и только слегка трепетали, ощущая тепло живых существ. Как ни странно это звучало, но особист и пограничник действительно могли спать спокойно. Хотя бы одну, эту, первую ночь.
* * *
Пирс запер за собой дверь, желая как-то причесать собственные мысли и перестать нервно хрустеть пальцами. Он на каком-то автопилоте включил всю аппаратуру, кинул взгляд на монитор, отражавший физическое состояние лежавшего в лазарете Кита, машинально подсчитал запас изотопа и уже хотел было пойти и извиниться перед Алби за свою несдержанность (не её же вина, в конце концов, что он чуть не сорвался, нет, ну и её тоже, конечно, нельзя же вот так маячить перед ним постоянно...), как передатчик издал пронзительный звук. Трей моментально подобрался и даже пригладил волосы.
— Докладывай. — Связь была неплохая, лицо командира было видно хорошо и звук был чётким, будто Рифус Гарт находился от Пирса на расстоянии не больше пяти метров. Лицо капитана было спокойным, но напарнику Алби было заметно, что её муж напряжён, как струна. "Внешний мир... Да, тут не расслабишься". Трей помолчал пару секунд, пытаясь сформулировать ответ и ничем себя не выдать.
— Подопытные в лазарете. Динамика положительная, но слишком медленная, погружение во Внешний мир отняло у обоих много сил, плюс повышенные дозы изотопа. По моим предположениям, они придут в норму через полторы недели, Дор, возможно, чуть раньше.
— Хорошо. Предыдущий сон вроде отображается нормально, хотя сильного увеличения на небольшом мониторе добиться сложно, идут нелинейные искажения. Будешь выходить на связь каждый день в это же время. Ты мой навигатор, так что проштудируй местность и будь готов прокладывать маршрут.
Пирс Трей включил монитор на стене, вывел на него запись с визуализатора и, вглядываясь в неё несколько секунд, сообщил:
— Пятно располагается почти строго на юго-восток. Вас... — он перевёл взгляд на передатчик, где мигали две зелёные точки. — Вас я вижу. Вам следует двигаться по прямой вглубь джунглей. На несколько миль вокруг, — он увеличил изображение, — оврагов, озёр или завалов из деревьев нет.
— Хорошо. — Рифус Гарт помолчал, слегка нахмурившись. За всё время разговора светло-карие глаза ни разу не моргнули. — Когда сигнал пропадёт...
— Если сигнал пропадёт, вы хотели сказать...
— Не перебивать. Когда сигнал пропадёт, вы продолжите погружать подопытных в сон. Даже если я больше ни разу не выйду на связь. Ваша задача фиксировать и записывать всё, что видят Дор с Китом. Задача ясна?
— Так точно, — прошептал Пирс, внутренне холодея. Что значит "когда сигнал пропадёт"?
— Здесь возможны электромагнитные аномалии. Сигнал может рваться или пропадать. Не обязательно насовсем, но ты должен учитывать и эту возможность. Пересылай визуализацию в любом случае.
— Так точно, — снова кивнул Трей. Гарт помолчал, а потом приблизил лицо к передатчику.
— Как она? — Пирс скорее прочёл этот вопрос по губам, нежели услышал. И вот что отвечать?
— Психует, — коротко ответил он, и капитан кивнул:
— Я подозревал. Нельзя, чтобы она расклеилась, один ты Дора и Тригга не вытянешь. Молчать! Её надо встряхнуть как следует, она женщина умная, одного раза ей будет достаточно. Вечером сводишь её куда-нибудь развлечься, в бильярдную, например, это её отрезвит и она перестанет истерить на ровном месте. Истерила же?
— Так точно. — В горле Пирса сформировался плотный, но скользкий комок. Капитан предлагал что-то совсем из ряда вон выходящее.
— Ты её напарник, она тебе доверяет, считает тебя своим другом. Вот и встряхнёшь её по-дружески, — Гарт очень внимательно посмотрел на своего подчинённого, так, что Пирс только на одной силе воли не отвёл глаза, — завтра доложишь. Научишь её играть на бильярде. Всё ясно?
— Так точно. — Пирс Трей повторял эту фразу, как попугай, в красках представляя свою смерть в пепельной долине.
— Боишься? — Рифус Гарт недобро сощурился, и Пирсу стало уже совсем не по себе. — Правильно боишься. Но мне нужны вы оба, так что постарайся отвлечь Алби от её патологической меланхолии. Ты же умеешь вести себя как джентльмен?
— Так...
— Точно. — закончил за него Гарт. — Завтра в это же время с докладом по всем позициям. Конец связи.
Экран передатчика погас.
Пирс несколько минут сидел, переваривая всё услышанное. Самое главное, что Риф с Дирком преодолели эту чёртову нейтральную полосу и достигли Внешнего мира. Про Дирка Гарт ничего не сказал, из чего Пирс сделал вывод, что сержант по крайней мере жив. Сигнал хороший и, дай бог, таким и останется. Лейтенант не знал, с какой скоростью смогут перемещаться в диком лесу его командир и напарник-пограничник, но он надеялся, что к следующему погружению сможет подробно расписать двоим безумцам дальнейший маршрут. А вот теперь Алби...
Алби сидела в лаборатории, включив только монитор с динамикой состояния Дора. Смысла в других действиях девушка не видела, что толку считать радиоактивную воду, её у них с Пирсом чуть ли не цистерна. Да и вообще, какой во всём этом смысл... Её снова начало трясти, как вчера вечером, но расплакаться Алби не успела. Дверь распахнулась, и на пороге возник Пирс.
— Я сейчас был на связи с командиром, — сообщил он, и Алби дёрнулась к нему всем телом. Пирс мысленно досчитал до трёх. — Нейтральную зону они форсировали, сейчас на окраине Внешнего мира напротив Восточного сектора. Сигнал хороший. Я обязан докладывать текущую ситуацию каждое утро в это же время.
— Он... как? — тихо спросила Алби, и Пирс снова досчитал до трёх.
— Уж получше нас. Не сказать, чтоб весел, но бодр. Чего и тебе желает. У меня от него приказ сегодня вечером свозить тебя в бильярдную развеяться и перестать посыпать голову пеплом. Риф считает, одного раза тебе хватит, чтобы взять себя в руки. Так что после работы идёшь со мной в "Два шмеля". Это приказ.
— Куда? — вытаращилась Алби. Что это за шутки ещё?
— В "Два шмеля". Это бильярдная в моём квартале, меня там знают. Будешь катать шары палкой и пить пиво, оно там довольно съедобно.
— Но я не хочу...
— Это приказ. Мне велено тебя развлекать, а утром доложить, выдохнула ты или нет. Алби, давай-ка так. Ты меня извини, что я накричал на тебя утром, я дебил и не умею вести себя с дамами. Хотя ты мне вчера все нервы вымотала. Я тоже хочу немного отвлечься. Нам предстоит ещё столько работы и столько нервов, что один вечер с парой партий куда как кстати. Так-то, подруга.
Алби только плечами пожала. С ума они все тут посходили, что ли. Хотя эти "Два шмеля" наверняка лучше стылого одиночества с рюмкой этого жёлтого чёрт знает чего. Может, Риф и прав, ей надо развеяться, взять себя в руки и перестать зацикливаться на всяких ужасах. Она подняла на Пирса глаза:
— Меня окружают психи. Один псих ломанулся во Внешний мир, когда из него, наоборот, бежит всё живое, другой то утешает, вытирая мне слёзы, то орёт почём зря, то предлагает ехать к каким-то шмелям. Почему я на это соглашаюсь?
Продолжение: http://www.proza.ru/2016/09/03/1396