Пользуясь тем, что сестра отлучилась к ребенку, а значит дым никому не повредит, Алекс решил покурить. Форточки в зале не было, так что пришлось приоткрыть створку.
Из прихожей доносились голоса. Аскера:
- Да нет его здесь, я вам говорю.
И чей-то самоуверенный, не терпящий возражения:
- А это мы сами проверим.
Когда в комнату вошли Олег Завадский и светловолосый невысокого роста мужчина с цепким умным взглядом, Алекс даже не удивился. Только хмыкнул. Сигарета в руках мелко задрожала. Незваные гости бесцеремонно осматривали комнату. Молчали. И Алекс не выдержал:
- Что, за мной пришли? Выманили? Обложили? Самим в Москву западло приехать? Денег на дорогу жалко стало?
Олег Николаевич наградил его недружелюбным взглядом. Спросил:
- Где Дима?
- Почем я знаю, где ваш Дима? Я ему сторож что ли? - огрызнулся Алекс, вдавившись телом в подоконник. Его улыбка теперь напоминала оскал. Краем глаза он следил за светловолосым мужчиной, ожидая, что спутник Завадского на него бросится, но тот не двигался.
- Дима поехал сюда, - как-то бесцветно отозвался Олег Николаевич. Губы его непроизвольно дернулись.
Алекс пожал плечами, потом пьяно хихикнул собственным мыслям и нараспев произнес:
- У-бе-жал.
- Если ты, сволочь, опять что-то с ним сделал... - Олег Николаевич побледнел и кивнул сопровождающему. Мужчина практически незаметным скользящим шагом начал огибать большой стол, отделявший его от Алекса.
На шум вышла Саша с ребенком на руках. Малыш проснулся, и девушка боялась, что он разбудит Зарему. Решила, пусть измотанная событиями последних дней свекровь отдохнет.
...материнский инстинкт сработал с опозданием. Она бросилась вслед за сыном, когда тот уже запищал на руках у Алекса, но брат с неожиданной ловкостью запрыгнул на подоконник спиной к распахнувшемуся настежь окну и заорал, цепляя взглядом невозмутимое лицо светловолосого:
- Не подходи! Выброшусь! С ребенком выброшусь! Это внук его! Не подходи! - он хаотично тыкал сигаретой в сторону Завадского, и тот, сообразив, что имеет в виду парень, взволнованно произнес:
- Погоди, Виталий, погоди. Не подходи к нему.
- Алекс, отдай Русланчика, он простынет! - вслипнула Саша.
Что-то быстро говорила Людмила Слюсарь, матерился Аскер. Саша пыталась оттеснить появившуюся в проеме дверей заспанную Зарему, боясь, что та не разобравшись, кинется к Алексу и напугает его, и без того взвинченного.
- Тихо! - повысил голос Завадский и, как ни странно, его послушались. Беспорядочный гвалт смолк.
- Не дури, парень... Отдай ребенка матери, спускайся, давай поговорим нормально, - произнес он как можно спокойнее, и только выступившая на лбу испарина выдавала его состояние.
- А я, может, папаше отдам. Пусть только объявится, - Алекс опять сделал попытку улыбнуться, крепче прижимая к себе крошечного мальчика.
- Верни сына, - сквозь зубы процедил Аскер красный от гнева и стыда.
- Ты тут вообще не причем! - нервно хохотнул парень. - Или не знаешь? Да все ты знаешь. Прикидываешься. Олень!
- Не надо, - Саша пыталась повиснуть на муже, остановить его, но от грубого толчка полетела к стенке. Впрочем, Аскера тут же скрутил Струев.
- Ты уже чуть не стал убийцей один раз, не бери теперь греха на душу, - продолжал уговаривать Завадский.
- Что, перепугался? - Зубы Алекса случали, дробно выбрасывая слова. - От убийцы слышу. Из-за тебя отец мой сидел. Из-за тебя погиб. Как думаешь, твой сын и внук за твои грехи не должны платить?
- Чего ты несешь, придурок?
- Думал, не узнаю? Думал, никто не догадается? Да? Дураки все? Ты Серегу Василенко прирезал. Ты, некому больше.
- Сумасшедший...
- Да не он это! - Людмила, с силой отодвинув в сторону грузного Завадского, вышла вперед. - Послушай меня, Алекс. Зря ты на Олега Николаевича злишься. Не он.
- А кто? Муженек тщедушный твой? Не ври! Колька мне сам сказал, что Завадского возле стройки видел.
- Может и видел, - закивала Людмила. - Мало ли народу по поселку ходит. Только не он. Я убила, Алекс...
В комнате стало совсем тихо. И выдохнув, Людмила продолжила:
- Я когда за алкашом своим ходила, домой его забирать, сумочку в вагончике оставила. Дома Колька сразу задрых, а я побежала назад, в сумочке деньги были, боялась, что дружки его обнаружат и пропьют. Когда пришла, отец твой уже в отключке был. А Серега на меня полез. Он же здоровый, Серега-то. Я с ним так не справилась бы. Нащупала на столе нож, которым закуску они резали и.. Сама не пойму, как получилось. Потом испугалась, нож в руки твоему отцу сунула и убежала.
Алекс смотрел на нее какое-то время не мигая, потом простонал:
- Тваааарь... Как ты.... мой отец столько лет... А теперь я...
- Тварь, - согласилась Людмила, - конечно, тварь. Думала алкашу все равно, сидеть или пить, надеялась, что мать твоя хоть вздохнет. На себя роль судьи взяла, а попросту — струсила, за что Господь и наказывает. Прости меня, Алекс, и ты прости! - она повернулась к плачущей Саше. - А ребеночек совсем тут не виноват, отдай, отдай его, - она протянула руки, но Алекс быстро замотал головой. От издевательской улыбки на его лице не осталось и следа. Он был очень бледен, дрожал частой дрожью, глаза бегали.
- Да пусть прыгает! - голос Димы узнали все. - Это не мой ребенок.
Он проковылял по комнате, опираясь на легкую трость, достал из кармана бумагу:
Вот данные экспертизы, Алекс. Чего смотришь? Прыгай. Убьешь сына своей сестры. Ей и так досталось, но тебе ж на это плевать?
- Замолчи! - взвизгнула перепуганная Саша, ей вторила Зарема, Аскер пытался освободиться из цепкого захвата Струева.
Никто не заметил, когда в комнате появился старый Мурад. Он не произнес ни слова, молча подошел к Алексу, который балансировал на коробке открытого окна, протянул руки, без всякого сопротивления забрал ребенка. Проходя мимо Димы, негромко сказал:
- Выбрось эту бумажку. Она нам не нужна.
Дима послушно скомкал листок и выпустил из разжавшейся ладони на пол.
Мурад позвал жену и сына:
- Домой пойдемте, не хорошо здесь. Не по-людски. Ребенок замерз.
Зарема, захватив детское одеяльце, засеменила за ним.