Мать сидела у еле освещённого окна на кухне и наконец решилась. Она знала, что пришелец, а по-другому она его не могла мысленно называть, в ночь уходит в рисунок. Он заскучал по своему миру. А так как он не спит вообще, на ночь он уходит бодрствовать в свой мир.
"Глупец", - подумала мать, - "сам же и захлопнул ловушку".
Мать не знала, что вот уже несколько ночей сын уходит с ним и не спит которую ночь подряд. Что они делают там, она так же не могла догадываться.
Мать наметила свой план действий, без поправок на желания своего сына.
Она решилась. Она порвет злосчастный рисунок и вынесет с мусорным ведром, предварительно открыв окно в комнате сына.
"Вылетел лист со сквозняком", - скажет она сыну, - "А нам нужно продолжать жить. Мы родные люди и поможем друг другу".
Мать подошла к комнате сына. Она не слышала движения, дыхания мальчика. "Сын ушёл в глубокий сон", - подумала она и, решительно, но мягко ступая, вошла в комнату. Несколько шагов - и она держит в руках чуть помятый рисунок. Не давая себе времени на сомнения, мать стала рвать лист пополам. Потом складывала вдвое, втрое и снова рвала.
С трудом она остановила себя. Ведь маленький кусочек бумаги, нечаянно упавший на пол, мог служить неопровержимой уликой материнского преступления.
Если бы мать вышла с рисунком в освещенный коридор, она что-то могла бы заметить. Она не видела, как Рис-Чел за шиворот хватал и забрасывал Саньку на свою половину листа. Как в последний момент в едином прыжке они вместе выскользнули в нарисованный люк...
Крепко сжимая в руке ненавистные кусочки рисунка, мать посмотрела, не разбудила ли сына ненароком. Она увидела в потёмках силуэт сына на кровати и поспешно вышла с ведром мусора во двор.
Назавтра, откинув одеяло, она найдёт лишь вещи сына, сложенные узлом, имитирующие спящего мальчика. Выскочив к мусорным бакам, она что-то долго и безуспешно будет объяснять испуганному дворнику.
В кромешной темноте Рис-Чел спросил Саньку:
- Карандаш с тобой?
- Да, - ответил мальчик.
- Рисуй солнце. Дальше определимся.