Дева... родит сына. Книга 3. Глава. 2

      


      ГЛАВА 2.
      РАЗГОВОР С АВЕД.

    
      ... усталость от долгой поездки, конечно, присутствовала, но главным было всё же не это, и не к таким длительным переходам он был привычен. Сейчас навалилось всё сразу: и долгое путешествие, и расставание с детьми, и не особо удачная торговля в этот раз...
      Последнее и было основной причиной отвратительного настроения, прятать которое не было ни желания, ни сил. Молодые и ушлые соперники чуть было не сделали эту поездку убыточной. Его несколько раз пытались, даже не особо и маскируясь, надуть! При воспоминании о тех случаях сердце от негодования и злости буквально выскакивало из груди.
      Он как раз обдумывал подробности одного из тех случаев, пытаясь, несмотря на пылающие в груди боль и ярость, понять, как и почему такое с ним могло произойти (с ним, у которого никогда ничего подобного раньше не случалось!), когда услышал крики главного охранника каравана и понял, что они, наконец, прибыли.
      А тут ещё, едва откинув полог паланкина, сразу увидел сладкую улыбку на  самодовольной роже Тоиди... Чтобы не наговорить лишнего, быстро отдал распоряжение следовать дальше и поскорее занавесился, отгораживаясь от родственника.
      Он понимал, что нужно перестать злиться, взять себя в руки, но не хотел, а поэтому и не мог это сделать. Рвущие на части ярость и боль доставляли какое-то нездоровое наслаждение.
      Нужно обсудить проблему с Авед. Она как-то незаметно и естественно за время их совместного путешествия оказалась в курсе всех его дел и пару раз непонятным образом в каких-то бестолковых и несерьезных беседах сумела его успокоить и подтолкнуть к правильным решениям.

      Едва оказавшись в усадьбе Тоиди, Летинемаз, грубо отмахнувшись от родственных объятий и поцелуев, заявил, что пока не придёт в себя в отведенных  ему комнатах, не желает никого видеть и слышать.
      Но, повернувшись к слуге, тихонько потребовал:
      -- Проводи Авед в её апартаменты и проверь, хорошо ли устроили, если  тебе что-то не понравится, заяви об этом вслух и от моего имени требуй достойных условий. Перед тем как уходить, передай, чтобы зашла ко мне так быстро, как сможет.
      Знал: сможет скоро, поэтому и сам поторопился привести себя в порядок, стараясь параллельно упорядочить чувства и мысли, но в последнем не преуспел.  Однако и разозлиться на себя за это не успел тоже: протяжно скрипнула дверь: малышка переступила порог.
      -- Почему ты так быстро отозвалась на просьбу прийти, не заставила себя  ждать, как обычно делают все наши красавицы?
      Он обратился к Авед с вопросом, отвечать на который не было нужды, поэтому  она ограничилась лишь улыбкой в ответ.

      Их отношения за время поездки так резко изменились в приятную для него сторону, что от радости до сих пор не мог прийти в себя. Конечно, по-прежнему ещё не смел близко подойти, тем более коснуться, но ниточка взаимопонимания становилась всё крепче...
      Она же изредка позволяла себе и подойти, и положить на плечо руку... Тогда сердце Летинимаза замирало, и он ловил себя на том, что не понимает, о чём говорит малышка, а просто купается в музыке её голоса. Один только вид Авед действовал на него одновременно и дурманящее, и бодряще, беспокойство и неуверенность в себе исчезали...
      Но сегодня для успокоения только ее появления было мало.
      Он начал беседу с шутливого вопроса, но не удержал легкого тона и сразу  скатился в перечисление претензий к конкурентам, распаляясь при этом все больше  и больше. Злобное кипение дошло до верхней точки, когда она вдруг неожиданно  оказалась рядом, и бледная невесомая ладонь с прозрачной кожей, сквозь которую  просвечивались синие жилочки, опустилась на его плечо. Он замер и  задохнулся, как от удара.
      --  Прости их. Они ведь просто торговцы. Их обуревает, как и тебя, желание  заработать побольше. Успокойся и прости. Им ведь не удалось обыграть тебя.
      --  Простить их?!  Да  они  в  другой  раз,  в  ответ  на  мое  прощенье, меня  просто  обворуют!  Нет!  Ограбят  в  темном  переулке! А  почему  нет? Ведь  остались  безнаказанными  в  первый  раз!  Можно  и  повторить  попытку!
      --  Нет.  Если  ты  искренне  полюбишь,  поймешь  и  простишь  им  произошедшее,  они  больше  никогда  не  придут  к  тебе  со  злом. Они  ни  чем  не  хуже  и  не  лучше  тебя.  Вспомни,  сколько  раз  ты  сам  пытался  в  разных  ситуациях  поступить  так,  как  они. Их  попытки  напасть  ты  пресек.   Осталось  простить.
      --  Но!  То  был  я! А  сейчас  мы  говорим  о  них!  Ты  что  не  слушала,  о  чем  я  рассказывал!?  Обидчиков  нужно  беспощадно  карать,  чтобы  неповадно  было! Давай  вместе  придумывать,  как  отомстить,  как  просчитывать  наперед  возможность  обмана  и  ограждения  себя  от  него  впоследствии.
      Авед  покачала  головой :
      --  Если  все  друг  другу  начнут  мстить,  представь,  во  что  превратиться  мир!  Давай  остановимся.  Прервем  цепь  мщений.  Что  тут  хорошего :  ты  мстишь  им,  они  (а  их  ведь  больше,  и  они  могут  объединиться),  мстят  тебе… Во  что  это  выльется? Мщение,  по  крайней  мере,  здесь,  в этой  ситуации,  невыгодно  тебе.  Остановись.  Проверь  мои  слова  практикой,  посмотри,  что  будет  дальше.  Прости  их  с  любовью.
      --  А  почему  останавливаться  должен  я?  Почему  обидели  они,  а  прощать  должен  я?
      --  Потому,  что  злишься  и  негодуешь  сейчас  ты.  Ты  посылаешь  в  МИР  потоки  ненависти  и  зла.  И  МИР,  защищаясь,  спасаясь  от  него, отражает  потоки  назад,  на  тебя,  увеличив  в  несколько  раз…
      Взгляд  её  вдруг  стал  таким…
      Каким?
      Тёплым?
      Родным?
      Никто  не  смотрел  раньше  на  него  так.  Рука  погладила  легонько  его  плечо,  он  перестал  видеть,  соображать…
      Откуда-то  издалека  прозвучало:
      --  Поэтому  у  тебя  так  сильно  жжет  здесь.
      Прозрачная  кисть  с  голубыми  жилочками  вен  соскользнула  с  плеча  и  замерла  на  груди  возле  его  сердца.
      Откуда  она  знала?
      В  своей  ярости  он  отмахивался  от  этой  боли.  Сейчас  же,  когда  она  обратила  на  нее  внимание,  замолчал  и  замер,  чуть  не  застонав  от  ее  силы,  и  впился   в  Авед  взглядом,  требующим  поддержки  и  разъяснений.
      --  Не  только  прости  с  любовью  и  забудь  о  случившемся,  но  и  прекрати  предполагать,  что  кто-то  станет  целенаправленно  выслеживать  тебя  с  целью  обмануть,  провести,  обхитрить.  Не  прогнозируй  плохого,  не  программируй  себя  на  возможность  быть  обманутым,  а  вероятных  обманщиков  на  желание  обмануть  тебя!
      Она  помолчала  немного,  потерла  пальчиком  висок  и  продолжила :
      --  Ведь  что  произошло  на  самом  деле?  С  чего  все  началось? Со  встречи  с  Цевогротом. Твоя  мать  настроила  тебя  против  него  рассказами  о  том,  что  его  много  раз  уличали  в  непорядочности, что  он  может  обмануть  тебя.  И  ты  запрограммировал  своими  мыслями  и  ожиданиями  его  и  себя  на  этот  обман.  Не  уверена,  что  обман  имел  место,  но  ты-то  поверил,  что  был.  С  этого  ведь  случая  все  началось?
      --  Да-а-а-а…
     В  ответе  было  столько  удивления,  что  она  невольно  рассмеялась  и  продолжила :
      --  Тогда  поблагодари  и  Цевогрота  вместе  с  другими  за  урок  и  тоже  прости  с  любовью.  Прости  и  отпусти.
      Он  начал  понемногу  приходить  в  себя  и  возразил :
      --  Какой  еще  урок?  О  чем  ты  говоришь?
      --  Но  ведь и  на  его  примере  тоже  МИР  продемонстрировал  тебе,  что,  если   ожидаешь  неприятностей,  готовишься  к  ним,  то  их  обязательно  получишь!
      А  вот  с  этим  уже  ни  как  согласиться  было  невозможно :
      --  Чепуха! Бред! Какой  МИР? Всем  правит  только  ВЕЛИКИЙ  ДИПСА!
      Он  возражал,  но  больше  уже  не  метался  по  комнате  и  ловил  себя  на  том,  что  обдумывает  ее  слова,  находя  в  них  никому  непонятную  и  необъяснимую  здравым  смыслом  правду.  И  жжение  в  груди  постепенно  затухало.
      Потом  посмотрел  на  нее  длинным  внимательным  взглядом,  вздохнул  и  сказал:
      --  Не  понимаю,  почему  эти  глупые  и  бестолковые  разговоры  с  тобой  меня  успокаивают  и  настраивают  на  мирный  лад.  Я  ведь,  действительно,  начинаю  чувствовать,  что  прощаю  этих  прохиндеев,  хотя  не  пойму  почему. Ты  так  странно  на  меня  воздействуешь!  И  ведешь  себя  не  так,  как  все!  Например,  моя  матушка  бы  разделила  со  мной  негодование  и  орала  бы  еще  громче  меня,  призывая  к  отмщению.  По-крайней  мере,  простить  их  не  предложил  бы  мне  никто. 
      Рассмеялся :
      --  В  этом-то  я  уж  точно  уверен!
      И  именно  в  этот  момент  он  понял, что,  на  самом  деле,  уже  простил,  и  пусть  не  полюбил  тех,  о  ком  только  что  с  таким  негодованием  высказывался,  но  ненависти  больше  не  испытывает. Совсем  утихло  и  болезненное  жжение  в  груди.
      И  сегодня  она  оказалась  права.
      Вот  что  значит  праведность  жизни!  Вот  что  значат  столько  лет,  проведенных  в  монастыре  в  размышлениях  о  высоких  материях! Когда  у  них  появятся  дети,  он  тоже  отправит  их  на  несколько  лет  в  монастырь,  чтобы  стали  мудрыми,  как  их  мамочка  Авед. А  ведь  раньше  он  смеялся  над  монашками  и  улюлюкал  им  вслед!
      Жаль : опять  упустил  момент  и  не  прикрыл  своей  рукой  эту  ручку,  лежавшую  у  него  на груди.  Как  всегда, дурачок,  опомнился,  с  опозданием:  она  уже  в  противоположном  конце  комнаты,  устроилась  уютно  за  столом  и  уплетает  кисреп,  делая  вид,  что  совершенно  не  догадывается,  о  чем  он  сейчас  подумал.
      Или  таки  не  догадывается?
      Более  того,  создается  впечатление,  что  совершенно  не  придала  никакого  значения  их  беседе,  словно  её  и  не  было  вовсе. Это,  конечно,  очень  приятно  для  его  самолюбия,  но  он  к  такому  повороту  не  готов.  Зачем,  спрашивается,  позвал  ее  сюда  в  таком  случае,  если  не  поговорить?
      Вот :  спокойно  смотрит  в  глаза  и  ждет  объяснений зачем  звал.
      О  чём  говорить?
      Спросить  для  начала?
      --   Как  родственники  устроили  тебя?  С  удивлением  наблюдал,  что  прошли  мимо  своей  сестрички  Авед, которую  так  жаждали  видеть  и  бросились  изливать  потоки  любви  только  мне,  несравненному.  Боюсь,  тебе  будет  непросто  наладить  отношения  с  ними.
      --  Нет-нет,  все  будет  хорошо. А  комнату  твой  посланец  вытребовал  для  меня  изумительную.  Долго  перебирал,  а  потом  требовал  то  другую  постель, то  другие  занавеси  на  окна,  обязательные  удобства  для  тока  и  карлика,  что-то  менял  из  мебели… Совсем  загонял  не  только  слуг,  но  и  бедных  Тоиди  с  Аруд.  Даже  меня  несколько  утомил,  а,  ты  знаешь,  это  почти  невозможно
      --  Ха-ха-ха!  Приятно  слышать,  что  их  смутили  и  загоняли. А  ты,  значит,  настраиваешь  себя  на  хорошие  с  ними  отношения,  и,  прогнозируя  хорошее,  рассчитываешь  хорошее  и  получить? Вот  и  проверим  это  твое  утверждение еще  и  лично на  тебе  и  представителях  твоей  семейки.
      Он  только  сейчас  заметил  отсутствие  кивосела  и  тока  и  спросил  удивлённо :
      --  Кстати,  а  где  это  твоя  свита?  Неужели  они  прониклись  ко  мне  таким  доверием,  что  отпустили  ко  мне  одну?  Без  присмотра?
      Глаза  Авед  стали  лукавыми : очень  хотелось  сказать  в  ответ  что-то  колкое,  но  предпочла  правду :
      --  Кёчивосел  не  хотел,  чтобы  наш  с  тобой  разговор  подслушали,  поэтому  они  с  током  там,  за  дверью.
      --  А  как  же  твоя  теория  о  том,  что  не  следует  прогнозировать  плохое,  и  оно  не  случиться?
      Авед  хихикнула :
      --  Прогнозы  здесь  ни  при  чем. Кёчевосел  случайно  услышал,  как  моя  сестра  говорила  с  мужем  о  необходимости  постоянного  подслушивания  наших  с  тобой  разговоров.
      Летинемаз  захохотал :
      --  Он  подслушал  их  раньше,  чем  они  успели  подслушать  нас!  Остроумно.  Главное,  все  произошло очень  удачно  и  совершенно  случайно.
      Он  смеялся  громко  и  искренно.
      Авед  поняла,  что  они  попались,  но  не  было  ни  какой  угрозы  со  стороны  Летинимаза, смех  его  был  добрым  и  полным  какой-то  внутренней  похвалы  ей  и  кивоселу.
      Наконец,  он  отпустил  её :
      --  Пусть  будет  так.  Иди,  отдыхай.  Скоро  нас  всех  пригласят  к  столу.  Где  бы  тебе  не  указали  место,  сядешь  подле  меня. Справа.  И  надела  бы  что-нибудь  приятнее  этой  рясы?  Нет?  Ну,  как  знаешь. Иди.
      Она  ушла,  а  он  еще  некоторое  время  стоял  на  том  же  месте  и  в  задумчивости   смотрел  на  косточку  от  съеденного   ею  кисрепа. Как  спросить  о  главном:  согласна  ли  выйти  за  него  замуж?  Или  сначала  следует  спросить  у  ее  родственников,  отдадут  ли  ее  ему?  А  вдруг  те  спросят,  что  ответила  ему  на    вопрос  о  замужестве  она  сама?
      Тьфу!  зачем  спрашивать  о  согласии?  Это  официально  считается,  что  просят  согласия,  на  самом  деле  эйлайвиек  везде  отдают  мужьям  без  их  на  то  воли.
      Тогда  почему  он  прицепился  к  этому  согласию?
      Вот  ведь  не  случайно  велел  ей,  как  близкому  человеку,  сесть  справа  от  него  на  званом  обеде, ожидая  какой-нибудь  реакции  на  приказание, но  в  ответ  не  прозвучало  просьбы  о  разъяснении  причины.  Кивнула,  опустила  глаза,  подняла  капюшон  и  тихо  вышла.
      Повел  плечами:  общение  с  ней  всегда  оставляет  след  какого-то  неудовлетворения,  неловкости,  недосказанности.
      Почему  он  так  нелепо  поступает, говорит  и  ведет  себя  при  ней?
      Его  поведение  в  ее  присутствии  совершенно  не  соответствует  внутреннему состоянию  и  настроению  данного  момента. Оно неестественно. Ведет себя словно мальчишка,  впервые  остановивший  удивленный  взгляд  на  красивой  элайвийке. Но,  хвала  ДИПСЕ, начинает  уже  понемножку  приходить  в  себя:  хоть  за  щечки  не  щиплет.  Стыдно  вспоминать  о  таких  поступках!




      ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ.