Облака нас учат легкости.
Переменчивости плавной.
Незаметному присутствию
На спектакле главном.
Равновесному парению
И полету чистому.
Тихому исчезновению,
Растворению лучистому.
Всю ночь ворочался без сна, пылая,
А утром, рот привычно полоская
И мальчика кудрявого лаская
Увидел седину впервые у виска я.
Покуда, в жизни нажитой тоскуя,
Парению и грезам потакая,
Свободно, без усилия взлетаю,
Тугие облака запальчиво толкаю
И радугу дугою выгибаю.
А то, вдруг, падаю и погибаю,
А то. Вдруг, закричу и погибаю..
Покуда в жизни нажитой тоскуя
Иду, держа в зубах строку я
Иду, не ведая куда иду я…
И вижу. Слишком дорогая
Заломлена цена. А вещь простая.
Я вижу. Женщина пришла родная.
Напротив села.
И, будто бы вся поседела,
Покуда в ожидании сидела.
Кругом старые покосившиеся дома,
Над которыми дождь идет и снег крУжит.
В опустевших деревнях тоска сама
Давно уже с головой не дружит.
Живет, как прижившийся жилец.
Гонишь его. Он никак не съедет.
И потому поселился среди сердец
Холод. А по утрам дует ветер.
Время замедлилось и звенит
Едва уловимым пугливым звоном.
Солнце, никогда не поднимаясь в зенит
Светит только редким воронам.
Которые пока еще живы. Пока еще есть.
На весь огромный край- белые вороны.
На них одна надежда. Может сплетут сеть
И задержат наши с тобой похорОны