"Крысить" -брать, воровать у своих.
Криминальный, молодежный сленг.
Форма социальной организации крыс, аналитические
способности, необычайная адаптивность к тяжелейшим
условиям существования, наиболее близки к
человеческому сообществу.
Б.Р.Э.
"Вы видите, так называемую, черную гвинейскую
крысу.
Ее укус очень опасен. Он вызывает медленное
гниение
заживо, превращая укушенного в коллекцию
опухолей и нарывов.
Этот вид грызуна редок в Европе, он иногда
заносится пароходами.
«Свободный ход», о котором вы слышали ночью, есть
искусственная лазейка, проделанная мною около
кухни
для опыта с ловушками различных систем; два
последние дня ход этот, действительно, был
свободен, так как я с увлечением читал Эрта
Эртруса: «Кладовая крысиного короля»,
книга, представляющая собой отменную редкость.
Она издана в Германии четыреста лет назад.
Автор был сожжен на костре в Бремене, как
еретик.
Ваш рассказ…"
А.С. Грин "Крысолов".
Часть II. Крысы.
Он дрожал, как мокрая крыса, облитая помоями на морозе, поэтому ничего толком не смог объяснить дежурному офицеру на КПП (контрольно - пропускной пункт), сдавая фиолетовыми руками справку об освобождении…
Жалостно разглядывая и обнюхивая его, комендант части - майор Овлосевич, предложил:
-Я бы, на твоем, месте…жаловался!
-Кому, зачем?- спросил он обреченно: - кто будет слушать солдата?
Овлосевич, конечно же, не дал вразумительного ответа.
Освобождение было столь неожиданным и стремительным, что он еще не успел осознать и насытиться этим. А ведь, всего полчаса назад, вонял дустом в каменной мышеловке.
Банальная вещь, но смысл этого момента и, такого знакомого всем слова, «свобода», понимает только тот, кто, хоть на кратчайшее время, терял ее! Оказалось, что даже армия – это свобода. Пусть, несколько ужатая, кастрированная. Но свобода!
Скорчившийся, озябший, солдатик, в грязно-синей форме брел по части, мимо каких-то заборов, заросших бурьяном, ликуя, что-то пел в голос.
И был встречен удивленными бойцами ПДС у двери парашютного класса.
Начальник ПДС капитан Иванченко:
-Что, уже отпустили?
-Да!
-Что-то быстро! - будто, с сожалением прохрипел он.
Поликаркин посоветовал:
-Помойся. От тебя псиной и тухлятиной несет! Самострелов на сутки залетел, неделю вонял.
-«Техничку», тоже, постирай!
Он принюхался. Действительно. Тухло-кислый запах гауптвахты. Только на воздухе стал различать его.
«Застенок итальянской инквизиции выпустил его из своих удушливых объятий».
Прервалось монотонное, почти поминутное, хронометрированние тошноты и изнудства темницы, где «секунды, как медленные, тяжелые медовые капли, стекают в беспредельный сосуд Вечности».
«С этого дня он возненавидел Феррару!»
Записки парашютиста. Тетрадь.
«Мое подразделение улетело по месту постоянной дислокации.
Я остался один.
Иванченко поставил меня на довольствие и пробил койку в казарме.
Там я ночевал только одну ночь. Весь вечер, до ночи шла перебранка между джигитами.
Вадим Поликаркин, из-под очков посмотрел на меня и посоветовал:
-Не обращай внимания. Я уже привык.
Перед этим он азартно пояснял мне, как циркулируют энергии «инь и янь» в организме и сказки про ниндзя.
Ночью разразилась драка. Причина – в темноте, дежурный уложил бойцов другого подразделения, на койки находящихся в санчасти «чесоточников».
Полчаса стучали табуретами, сапогами, срывали дужки с коек. Потом, вспыхнула активная фаза. Все, что грохало и отрывалось, пошло в дело. Колобахами мелькали массивные табуреты, ятаганами. сверкали, кроватные дужки. Побоище стало смещаться в мою сторону. Я собирался, было уже, ретироваться по верхнему ряду кроватей, но бойцы успешно, проследовали мимо меня по проходу, в коридор и финишировали в умывальнике…
С момента освобождения, моя жизнь резко и негативно изменилась. Я ожидал, ежеминутно, траблов и безрадостных перспектив. Нервозность, мнительность, раздражительность, беспомощность одиночества…
Думаю, что гражданин (товарищем назвать, язык не поворачивается, клавиатура «не подчиняется») Котовчихин подпортил мне психику. Я думал тогда языком эзотеристов и подобрал термин. Примитивное, ментально-агрессивное нападение. Но, очень, чувствительное.
-Лишь слегка порезался –
-Оказалось наповал,
-Наступил лишь одной ногой,
-А в дерьме уж по уши.
Е.Летов
Я провел самостоятельное расследование причин, предшествовавших моему аресту.
Оказалось, злополучная тетрадь, ставшая катализатором моей неблагонадежности,
б ы л а н е м о я! А бойца Юры Корякина, которую тот, переписывал с моей и забыл на столе! Здесь ее и нашел Котовчихин. Чем и порадовал Чайника.
Когда спросили: - Чье? - Корякин, не сморгнув глазом, сказал: «Копытова». Юра- юродивый крысёныш, потом, конечно же, извинялся, я махнул рукой.
-Воняй дальше…
До моего вещмешка они даже не добрались. Им хватило этой бациллы, чтобы залить меня своей дегенеративной чумой!
Иванченко признался, что «Жирородящий подпол» так обосновал причину моего ареста.
-Все ясно. Конечно же, он! Больше некому. Битломания, поклонение Западу.
(Это я-то, советский патриот, поклонялся Западу? Всё чему боготворил – только хорошей музыке!)
- Забирайте его. Тем более - он не ваш, чужой. Кто-то из ваших с ним связан? Иванченко затряс тиковой головой:-Нет, нет, нет…
Что ж, он прикрывал своих.
Молодец Чайник. Пинкертон, особого выделительного отдела, пищеварительной системы. Логика просто необоримая!
Как ты там, сейчас, поживаешь, нюх бесценный?
Твой сын гниет в подвалах гауптвахт? Зажимает задницу, потому что не приучен гадить на ведро, дожидаясь очереди на конвой в туалет? Воняет парашей?
Где ты сейчас, боец «ненавидящего фронта»? Борешься с лысыми школьниками в саранчиной одёжке?
Организуешь баррикады и митинги на Болотной? Крышуешь криминал? Страдаешь по утерянной власти? По госдаче, по госмашине, по спецпайкам?
Да нет же! Безбедно живет на персональную пенсию и на прикупы от десятка магазинов.
Сорри, звиняйте, читатель, за мое избыточное ехидство.
Возможно, что вы скажете:
-Бог им судья!
Но нет на них Судии!
Судьи есть только на мальчишек в серых крысиных балахонах!
Наткнулся на материал по однофамильцу «моего визави». Прокурор Ю.Чайка. Думал – не тот ли самый "Громогласный Живот"? Может, дослужился? В прямом и переносном смысле.
Читаю биографию в Википедии...Прикрывал, не очень легальный, бизнес сыновей.2015 год - главный обвиняемый в деле Фонда по борьбе с коррупцией.
Меня интересуют более ранние годы. Восточно-Сибирская транспортная прокуратура, Иркутский обком КПСС. Нет, не тот и не там. Но разницы, по сути, никакой. Это были разные люди, но одинаковые! Непотопляемые Люди Системы.
Ноябрь.
На меня наступала зима.
Я решил основательно перебраться жить в парашютный класс. В казарме мне не климатило.
Вечером Романюк отдал мне ключ от второго класса.
Я закрылся. Поужинал сухой соленой приправой от супа в пакетике. Запил кипятком.
Под дверью кто-то жалобно замяукал.
Я открыл - драная рыжая кошка. Дрожит и смотрит, почему-то назад, в темноту улицы, где точки, мокрого снега, вспыхивая белым прочерком, в конусе фонаря, гасли на черной мокрой земле.
-Проходи!- распахнул я калитку пошире.
Она, чего-то стеснялась. Или боялась. Аккуратно, носком сапога, я задвинул ее в класс. Она тут же залегла, греться за батарею.
Из пролома в полу, что-то зашипело, и серая лапка цапнула кошку по морде! Драный "рыжик" ошпаренно взвился из-под радиатора и забился мне в ноги.
Зверюшка тряслась от, какой-то, своей жути.
Попытался ее успокоить. Взял на руки. Гладил по спине, говорил что-то размеренное, протяжное, ласковое.
Двое. Брошенный своим командованием солдат и ничейная уличная кошка…
Человек и кошка плачут у окошка
Серый дождик каплет прямо на стекло.
К человеку с кошкой едет неотложка,
Человеку бедному мозг больной свело.
Человек и кошка дни с трудом считают,
Вместо неба синего серый потолок.
Человек и кошка по ночам летают,
Только сон не вещий, крыльев не дает.
«Ноль».
Вот только доктор к нам, не приедет,
Чтобы утолить нашу тоску и печаль,
Ни в какой перспективе…
Через полчаса я закрылся в сушилке, забрался на верхний стеллаж и укутался в шинель. Кошку, в полнейшем недоумении, оставил в классе.
Свет в сушилке потух. Но через минуту, я подскочил от грохота и душераздирающего мяуканья и отчаянного царапанья за дверью!
Спрыгнул со стеллажа с сапогом наперевес, как неандерталец, с дубиной, готовый нанести сокрушительный удар любой «твари».
С сапогом на изготовку в правой руке, левой включил свет и приоткрыл дверь. Рыжая кошка, тут же, просочилась в щель. Я торопливо захлопнул за ней дверь и накинул крючок, сильно сомневаясь, относительно надёжности, этого запорного устройства.
Кошка, слегка успокоенная, расхаживала вдоль парашютных скаток. Изумленно принюхивалась к специфическому запаху куполов.
Я «вырубил» освещение и забрался на самый верх стальной этажерки.
Но проблемы на этом не кончились.
За дверью усилилась какая-то возня. Явственный скрежет когтей по дереву и бетону, хруст гипсокартонной перегородки на острых зубах.
Кошка, вдруг, оказалась со мной, на одной полке и забилась мне за спину.
Я успокаивал вслух, не ее – себя, что они сюда не прорвутся. Не поднимутся по железным уголкам.
Но, вот уже сейчас, крысы прорвались через, только им вЕдомые и по ходу атаки организованные, проходы и орудовали уже на втором этаже моего стеллажа. Звуки прыжков, грызня, шараханье по углам, чиханье. Слышалось чавканье, с которым они вгрызались в жирные пятна на куполах парашютной ткани. Это был, настоящий крысиный десант. На полу, в смутном свете луны, разглядел не меньше двадцати гибких, зубастых, злых шерстяных мешочков. Возле батареи, штук пять, устроили драку из-за забытой, кем-то, портянки.
Онемел от крысиной наглости. Хотелось прилипнуть к потолку или проснуться!
Стеллаж, не казался уже достаточно, высоким. Я натянул сапоги. Пусть, лучше их грызут!
Опыт пожирания пяток уже имелся. Надежда на четвертый ярус стеллажа, пока еще, сохранялась. А еще более на разрыв между третьей и четвертой полкой, не заполненной скатками парашютов. Разрыв в восемьдесят сантиметров, воспринималась, как противотанковый ров…
В конце концов, собрался спать стоя на верхней полке, на четырехметровом стеллаже.
Ночь прошла в полузабытьи. Ужас втягивал меня в ход одного и того же сна.
Я висел, вцепившись судорожно, в какую-то ржавую арматуру, в бетонном колодце. Верх его угадывался бледным квадратиком серого неба, где-то, в недосягаемой высоте. Стены колодца – абсолютно гладкие, никаких уступов и зацепов. Мне негде встать и перехватиться. Висел, остекленевшими пальцами, вцепившись в рифлёный пруток над головой. Внизу, подо мной, кишели какие-то твари. У них были крокодильи пасти, мохнатые тушки и гигантские мерзкие, облезлые хвосты.
Выталкиваясь хвостищами, они выпрыгивали высоко вверх и клацали зубами, то около ноги, то около, самого, паха. Это было похоже на прыжки вилис рапторов из спилберговского «Парка Юрского периода». Одна тварь вцепилась в мой сапог, второй я скинул сам. Они набросились на них с радостным визгом и тут же разодрали на мелкие черные лохмотья. Мерзко трясли от удовольствия жирными чешуйчатыми хвостами.
Когда, в очередной раз открыл глаза, было светло.
Крыс не было. Кошка спала между мной и стеной.
Открыл дверь. Ослепил снег. Чистый, белый, как дома…
Пробежал метров пятьсот, разгоняя морозным ветром, воспоминания о мерзких тварях из моего кошмара.
Я стал догадываться. Крысы м с т и л и мне.
Длительное время, мы боролись с ними различными средствами. Потрава, крысоловки, вечерние зачистки столовой на К Д П (командно диспетчерский пункт). Столовая примыкала западной стеной к парашютному классу. Считалась офицерской.
Только мы знали, что столовая была крысиная. По ночам, сотни зверьков, заполняли, серым кишащим месивом и хрустом тазы со "свежей капусткой", тарелки с хлебом, чаны с мясом и картошкой, безумно не убранные и не укрытые. Днем, приходили ахфицеры и доедали за крысами.
Из столовой крысы текли в парашютный класс, где дополняли свой рацион парашютными жирными клоками.
Парни вооружались обитыми от флюса и заточенными, с двух сторон, сварочными электродами.
Имея, огромное количество, бестолкового, незагруженного времени, я собрал самострел, по типу подводного ружья о двух резинках. Не от трусов, конечно же.
Две мощные тяги от парашютных ранцев. На пристрелке металки из электродов,
и мои стрелы, летали и впивались точно и глубоко в доску.
Однако, это не помогало в нашей охоте!
Безрезультатно. Мы обстреливали, впустую, только крысиную разведку, но в этот вечер они больше не появлялись. Крысы становились только наглее и злей.
В выходной, когда в классе был только я один, они среди бела дня. в колличестве до двух отделений, носились по классу, уворачиваясь от моих стрел и восьмикилограммовой кувалды. Помахал кувалдочкой по крысам неудачно. А вот в углу, очень ловко, проломил пол.
А недавно, я участвовал в сжигании двух этих зверьков. Они, почему-то парой попали в крысоловку.
Их выбросили на асфальт. Травили на них Мурзика, но отважный парашютный кот, имеющий один прыжок, в разработанной мною, парашютной системе, испуганно шарахнуся от шипяших крыс и «зашкерился» куда-то.
Тогда, их облили бензином и сожгли.
Я ужаснулся аналогии!!!
Я и солдатики из бетонных каморок, похожи на этих крыс, которых мы окружили бензиновым кольцом. Смертельным огненным кОлом.
Смех удовлетворения, засученные рукава, апатичные зверьки в пламени! Не хватает только злобных черных овчарок, рогатых касок и «МР-40» для окончательной завершенности картины!
Мурзик пропал после покражи парашютов.
Пропала и рыжая бабулька из котельной. Я так и не мог помыться после «кичи».
Рыжая кошка, тоже, куда-то запропала. Думал, что крысы сожрали. Через день я наткнулся на нее в сушилке, под решеткой конденсационной ямы с водой. Она была плотным оранжевым комком, тряслась, дико озиралась. Но на руки пошла.
Я накормил ее, чем мог, оторвав от своего скудного ужина, который еще вчера принесли наши бойцы, и отпустил бегать по классу.
Вечером она опять пропала.
Мне, иногда казалось, что рыжая кошка и рыжая бабулька из котельной, одно и тоже лицо...морда.
Утром появилась оператор котельной. Та самая рыжая баба Дуня.
В срочном порядке, вымылся у нее в дУше.
-Что это у тебя?- спросила она, показывая на болячку на щеке.
-Какая-то экзема. Полгода не проходит…
-На ка, сынок. Помажь, вот этим, три денька, – подала белую, вонючую мазь, в трубочке из фольги.
Поблагодарил, не надеясь на бабкину терапию. Но чудо свершилось!
Через три дня глядя в зеркало, я не обнаружил, привычного мокнущего пятна. Осталось лишь, шелушащееся, розовое пятнышко!
Опять крамольная мысль:
-Это наверное компенсация за то, что грел и кормил ее, когда она была кошкой?!..
Вышел на улицу и в окошке котельной узрел две, будто одинаковые мордашки. Баба Дуня и рыжая кошка. Я, благодарно, кивнул им обеим. Они, удовлетворенно, осмотрели мои чистые щеки.
Не забыл про нас Черный Капитан и прокуратура. Близился конец года, а по делу образовался «висяк».
Они таскали нас на допросы.
Теперь меня допрашивал Ершов. Он, вдруг, стал злобной овчаркой «политруковского» караула. Котовчихин смягчился и «мочил коры». Меня поразила такая резкая смена. Но, тут же, вспомнились «Добрый и Злой следователь Инквизиции» Емцева и Парнова из "Клочья Тьмы на игле Времени".
Котовочихин доказал Корякину (тому контрацептиву, что подставил меня) , что Копытов не христианин, и только лишь он, Котовчихин, истинный и правильный служитель божий! Не думаю, что долго доказывал. Уговаривал бойцов, офицеров, прапорщиков службы ПДС «стучать» друг на друга. Кто, что, где: продал, пропил, списал, пошил, потерял...
Вместо того, чтобы отрабатывать реальные варианты, прокуратура занималась полной хернёй! Сняли отпечатки пальцев у всей воинской части, провели инвентаризацию на складе парашютного имущества.
По сути, я сделал, за них всю аналитическую работу. В первый день предположил, куда могли быть сброшены стекла и на третий день додумался до дембелей.
Я оказался прав. Парашюты скрысил дембель из Орла. Год назад демобилизовался из ПДС.
Вспомнил более того. За пару дней, до того как меня забрали, разбил у Романюка зеркальце.
Скажете: -какое имеет отношение к прочему?
-Да, самое непосредственное!
В коридоре прокуратуры, вдруг, столкнулся с Шуркой Кармановым.
Бесконвойный, но без ремня. Мы обнялись. Рад был его видеть. Первый раз общались не из-за стены.
-Как ты Сашок? На дурку, что ли собрался?
-Я говорил, что крутанусь?
-Говорил.
-Я теперь дознаватель по собственному делу. Ночую в камере, а весь день у следака в кабинете.
Я ничего не понял из его объяснений. Это было нереально. Но факт на лицо. Я видел, как он зашел в кабинет и, видимо следователь, из глубины кабинеты оговорил его:
-Карманов, разберись на столе и на диване. Это теперь, по сути, твой дом!..
Сашок везде дома. Даже в тюрьме! Человек исключительных способностей к ситуационной мимикрии!
Никогда не забуду к а к он пел в камере "Как служил Солдат"!
Недавно узнал о Александре Карманове, хозяине ночного клуба " Грёзы". Этот смог бы и дело создать и авторитетом стать...
****
Потом стало тихо. Прокуратура перестала нас дергать. Я с головой окунулся в будни. Мы перестали гонять и трепать крыс. И они меня, кажется тоже...
Вместо этого, по вечерам, с Булаем, мечтали как вместе поступим в МГУ. Он притащил брошюрки «для поступающих в ВУЗы», и мы зубрили, довольно унылые вещи.
3 Декабря.
Утром, капитану Иванченко, позвонили из военной прокуратуры.
-Копытов свободен. Пусть валит в свою часть.
Я не поверил своим ушам.
Капитан снарядил прапорщика Пупыкина мне в сопровождающие до автовокзала.
Он отправил меня, как он сам сказал: "Последней лошадью в Чикаго".
Я, даже, немного загрустил. Привык к ребятам. Как ни странно, мне здесь нравилось!
Мне, действительно, пора было уезжать! Я устал от жалости к себе и устрашающего одиночества по ночам в парашютном классе. Имея в соседстве только, бесконечное гнездилище, крыс. Не смотря на беспредельный запас времени, мне не писалось. Блокнот, тетрадь не заполнялись. Хотелось скулить и выть, как волку, на луну, бледно ползущую по-за облаками, от опустошающего ощущения безвыходности. Perfect stranger.
Если сквозь ветер,
готов ты меня услыхать,
То сможешь понять –
Должны мы остаться
Совершенно чужими...
Deep Purple
Perfect strangers
Вечером.
Я стоял в умывальнике своего подразделения и вел душеспасительную беседу с друзьями-братишками из Рыбинска (тупо переименованного в Андропов) Николаем Морозовым и Андреем Коршуновым.
Подошел новый сержант, нашего подразделения - управления полка - Хасабов Александр.
Услышав мою фамилию, он оживился:
-И, что там Копытов? Как он?
Медленно поворачиваюсь к нему:
-Я и есть – легендарный Копытов!- и демонстративно задираю нос в потолок.
Все, кто был в умывальнике, падают и корчатся от смеху…
Я в е р н у л с я.
Сезон охоты на крыс, кажется, закончился.
Где люди, а кто крысы!?
Определитесь сами...
Но прошу, молю, призываю! Остановите "охоту на крыс".
Ведь они тоже... л ю д и.
P.S.
С необычайным удовлетворением узнал, что с 1 января 2017 года, в РФ ликвидируется Генеральная военная прокуратура.
Бог услышал мою молитву! Возможно, что это спасет Судьбы сотням, тысячам лысых, отвергнутых подростков, в крысиных балахонах.
Чаю надежду, что вслед за этим средневековым мракобесием, исчезнет и другое - дисциплинарные батальоны, как средство, профессионально-изощренного деформирования, разрушения психики и жизни нашей молодежи!
Хватит крысить будущие поколения!
Копытов Г.Л. 30.08.2016.