НЕИЗВЕСТНЫЙ К.СИМОНОВ
«Жди меня, и я вернусь,
Только очень жди…»
- просьба, молитва, заклинание в первых строках знаменитого стихотворения Константина Симонова. Под стихотворением год – 1941. Над стихотворением посвящение – ВС: Валентине Серовой, музе, любимой, жене…
Константин Михайлович позже делился: он не любил писать письма и в непрерывной кочевой и опасной жизни фронтового журналиста урывками писал стихи любимой. Только ей одной…. И однажды, перебираясь с одного фронта на другой, проездом оказался в Москве и передал их ей. Во фронтовых блиндажах, землянках, на привале, читая эти стихи близким и не очень друзьям, заметил интерес к ним, многие у него их поспешно переписывали. И он решился опубликовать…. 14 января 1942 года стихи впервые были опубликованы в газете «Правда» и их автор одномоментно стал самым знаменитым поэтом…. Сработал один из самых великих не писанных и не разгаданных законов поэзии, когда творение, предназначенное только для одного человека, становится нужным, интересным судьбоносным для многих. Тысячи писем с фронта начинались словами - «ЖДИ МЕНЯ…» и тысячи женских писем на фронт клятвенно заверяли -«ЖДУ..!» В том числе масса в неумелой, но искренней стихотворной форме.
Стихотворение «Жди меня» стало основным (по значению) в Симоновском цикле «С тобой и без тебя». И половина из них (восемнадцать!) созданы в 1941 году. И каждое – Валентине Серовой. Мне кажется, что, отдавая должное поэтическому дару автора, в равной степени нужно преклониться перед обаянием великолепной женщины – Валентны Серовой. Без неё ни автору, ни нам не знать бы неповторимой Симоновской лирики.
АЗ
В годы войны, очевидно в 1942, появилась странная книжица. Размером в ладонь, точнее в карман солдатской гимнастерки, она была отпечатана на серой оберточной бумаге с прожилками из деревянных опилок. На серой обложке стояло «Константин Симонов. Война». И первым из полутора десятка стихотворений, стояло «Жди меня». Советская власть не могла дать своим солдатам, отправляя их почти на неминуемую гибель, молитвенник. Она дала им более прочувственные тексты – стихи Симонова. Это был как оберег, как заговор против смерти на жизнь. Да простится мне, но никакие молитвы, никаких конфессий, созданные сотни и тысячи лет тому, не могли соперничать с живым словом поэта – фронтовика, лично познавшего риск жизни:
«Подводник, с которым я плавал на лодке,
Разведчик, с которым я к финнам ходил…»
В первый и единственный раз я увидел эту книжку в студенческую пору, когда брат, тоже студент принес её из библиотеки педагогического института. Тогда, уже хорошо зная цикл стихов «С тобой и без тебя», я с удивлением обнаружил, что одно стихотворение – «Мне хочется назвать тебя женой» (название по первой строчке), имеет четыре «лишних» строфы, которых нет ни в одном издании К.Симонова. Я не встречал упоминание о них в доступных мне литературоведческих трудах. Дошлые литературные ученые, способные раскопать об авторе все, вплоть до содержания медицинских анализов, прозевали их. Я не берусь судить почему после огненного, трагического сорок первого автор чуть смягчил содержание стихотворения. Исправления, точнее удаленные строки, выделены курсивом.
Мы называем женщину женой
За то, что так несчастливо случилось.
За то, что мы тому, что под рукой
Простясь с мечтой легко сдались на милость.
За нехотя прожитые года,
За общий дом, где вместе мы скучали,
Зовем женой за то, что никогда
Ёе себе в любовницы не взяли.
Мне хочется назвать тебя женой,
Зато, что милых так не называют.
За то, что все, наоборот, с тобой,
У нас, моя беспутная, бывает.
Зато, что каждый раз, как в первый раз
Твой стук, заслышав, открываю двери,
Что чистоте твоих лукавых глаз,
Я и сейчас, как в первый день, не верю
Мне хочется назвать тебя женой
За то, что так другие не назвали,
Что в старый дом мой сломанной войной,
Ты снова гостей явишься едва ли.
За то, что я желал тебе и зла,
За то, что редко ты меня жалела,
За то, что просьб не ждя моих, пришла
Ко мне в ту ночь, когда сама хотела.
Мне хочется назвать тебя женой
Не для того, чтоб мир узнал об этом,
Не потому, что ты жила со мной,
По всем Московским сплетням и приметам.
Твоей я не тщеславлюсь красотой,
Ни громким именем, что ты носила,
С меня довольно нежной, тайной, той,
Что в дом ко мне неслышно приходила.
Сравнятся в славе смертью имена,
И красота, как станция минует,
И. постарев, владелица одна
Себя к своим портретам приревнует.
Мне хочется назвать тебя женой
За то, что бесконечны дни разлуки,
Что слишком многим, кто сейчас со мной,
Должны глаза закрыть чужие руки.
За то, что ты правдивою была,
Любить мне не давала обещанья
И в первый раз, что любишь, - солгала,
В последний час солдатского прощанья.
Кем стала ты? Моей или чужой?
Отсюда сердцем мне не дотянуться…
Прости, что я зову тебя женой
По праву тех, кто может не вернуться.
Рыбачий, октябрь, 1941
Такие вот солдатские чувства....
Это стихотворение, как иногда случается у больших поэтов, оказалось вещим, провидческим. Симонов словно нагадал судьбу своей любимой и далеко наперед:
И постарев, владелица одна
Себя к своим портретам приревнует.
В 1938 году молодая артистка Валентина Плотникова вышла замуж за знаменитого летчика – испытателя Анатолия Серова. Она была на шестом месяце беременности, когда в 1939 году он разбился. Сына она назвала по отцу – Анатолий. В 1940 году она познакомилась с К.Симоновым. Он приходил на все её спектакли с цветами в первый ряд. С 1941 года они стали жить вместе, в 1943- официально оформили брак, а через семь лет у них родилась доченька. Однако это не спасло семью от развала и в 1957 году они развелись. Неудачи в семейной жизни и творчестве она не нашла сил одолеть, не удержалась, стала пить. Умерла 12 декабря 1975 года в обобранной собутыльниками квартире. Сын умер за пол года до этого по той же причине. Симонова на похоронах не было, был на отдыхе с новой семьей, прислал букет. И никогда ни слова упрека, осуждения, перестрадал молча…
БУКИ
В декабре 2009 года отмечался юбилей фронтового (И не только!) поэта Константина Ваншенкина. В числе других у меня оказалась и книга его прозы. О чем проза поэта? О поэзии… Константин Яковлевич проецирует себя как ученик Александра Твардовского и пишет о многих поэтах и, конечно же, о Симонове. В контексте этих двух имен его удивляла неприятие его учителем любовной лирики Симонова. И Твардовский, как высшую форму неприятия, приводит строфу:
О белом полотне постели,
О верхней вздернутой губе.
О гнущемся и тонком теле,
На пытку отданном тебе.
Строфа из совершенно незнакомого стихотворения, поиски его оказались безуспешными. Спасла палочка – выручалочка двадцать первого века – Интернет. Нашлась добрая душа в Хайфе, Tally Hite. Выпускница Омского университета, литератор, поэт, переводчик, психолог, очаровательный эрудит Интернета за неповторимым псевдонимом. Владея языками, стихи пишет на русском, великолепные стихи, возможно, поэтому разделила со мной интерес, а недавно дополнительно разыскала и прислала авторские вариации стихотворения. Вот это неизвестное у нас стихотворение Константина Симонова, возвращенное домой.
Пусть нас простят за откровенность
В словах о женщинах своих.
За нашу страсть, за нашу ревность,
За недоверие к письмам их.
Да, мы жестоко говорили,
Собравшись на ночь в блиндаже,
О тех, кого давно любили
И год не видели уже.
Названья ласковые, птичьи
На ум не шли нам вдалеке,
Мы толковали по-мужичьи
На грубом нашем языке.
О белом полотне постели,
О верхней вздернутой губе,
О гнущемся и тонком теле,
На пытку отданном тебе.
О нежной и прохладной коже
И о лице с горящим ртом,
О яростной последней дрожи
И об усталости потом.
Нет, я не каюсь, что руками,
Губами, телом встречи ждал.
И пусть в меня тот бросит камень
Кто так, как я не тосковал.
(1942-43гг.).
Стихи редкой откровенности и… и целомудрия. Поразительно точно угаданное чувство меры, впрочем, как вся поэзия Константина Симонова.
ВЕДИ
Напрасно искать могилу Константина Михайловича Симонова (28 ноября 1915г. – 28 августа 1979 г.) на престижных московских кладбищах. Её там нет…
13 и 14 июля 1941 года он провел расположении 388 стрелкового полка полковника Семена Кутепова на Буйническом поле под Могилевым. Накануне, 12 июля, его полк в боях на этом поле уничтожил 39 немецких танков и бронетранспортеров. А вместе с 747 и 394 полками за десять дней боев уничтожено 179 немецких танков и бронетранспортеров, захвачено два танка и другая боевая техника, взяты пленные. 26 июля полки прорвались из немецкого окружения и соединились с частями 13 армии. Не все бежали в сорок первом, не все… С.Кутепов поспешил отправить Симонова из этой мясорубки, но его самого не оказалось ни среди убитых, ни среди пленных, предполагают, что в него угодил снаряд… Но личность полковника С.Кутепова стала прообразом Симоновского литературного героя генерала Серпилина.
Буйническое поле и два дня на нем, встречи с бойцами и командирами остались в сердце и памяти Константина Михайловича до последнего часа, он завещал здесь развеять свой прах. Летчики выполнили последнюю волю поэта, а танкисты привезли огромный в 15 тонн валун. На нем надписи: с одной стороны его имя и фамилия в авторской скорописи, а с другой – «Всю жизнь он помнил это поле боя 1941 года и завещал здесь развеять свой прах».
В Белоруссии заботливо и трогательно берегут память о войне и в мемориальный комплекс «Буйническое поле» органично вошла память о поэте, солдате, великом гражданине той великой страны Константине Михайловиче Симонове.
Пусть белорусское поле ему будет небом.
Иосиф Брумин. Самарская область, пос.Усть-Кинельский
P.S. В «Литературной газете» № 30, 2015 года опубликована беседа с Клотильдой фон Ринтелен под названием «Моей первой любовью стала «Барышня-крестьянка».
Клотильда фон Ринтелен праправнучка Александра Сергеевича Пушкина. Дочь поэта Наталья Александровна её прабабушка. Вторая её прабабушка княгиня Екатерина Долгорукова, морганатическая супруга императора Александра Второго. Сама она урожденная графиня фон Меренберг. В каждый свой приезд в Россию она доставляет бесценные исторические документы о жизни своих предков и о том времени. Впервые она приехала в Россию в 2001 году. И с той поры, пораженная красотой русской речи, стала осваивать язык. Тогда же родилась идея создания Немецкого Пушкинского общества. Сейчас, как утверждает её собеседница Виктория Пешкова, она хорошо говорит по-русски, но, тем не менее, исключает еще свои публичные выступления.
На русском языке она помнит только два стихотворения: своего прапрадеда «Я помню чудное мгновение» и, как она говорит «любимое русское стихотворение»- «Жди меня, и я вернусь». Человек высокой современной европейской культуры поставила эти два разные, но равно бессмертные стихотворения ….