Такими мы были в 1959-м году.
Общежитие молодых специалистов в пос. Дзержинском Московской области.
ПОКА НЕ ПРОБИЛ КОЛОКОЛ
ГЛАВА 6 больница 5(БЫВШАЯ 33-я)
ЧАСТЬ 6-1 ВВЕДЕНИЕ
ПОСВЯЩАЮ - ДОБРОМУ И ТАЛАНТЛИВОМУ ДОКТОРУ
НАТАЛЬЕ ВЛАДИМИРОВНЕ ШУЛЬГИНОЙ
И моим милым соседкам по палате:
Кабо Марии Леонидовне
Изюмовой Вере Ивановне
Аносовой Валентине Игнатьевне
и бабушке Шуре, фамилию которой не записала,
а потому и - не запомнила.
Сегодня 30 августа. Окончила публикацию 3-й Главы книги – «ПОКА НЕ ПРОБИЛ КОЛОКОЛ».
А это означает, что с чистой совестью, как и обещала своим бабулькам - подружкам по палате приступаю к написанию и публикации своих воспоминаний о третьем периоде моего хронического заболевания под названием – ИНСУЛЬТ.
Для тех, то не читал 3-ю Главу, могу вспомнить о том, что происходило всего за не полных четыре месяца между вторым и третьим инсультами…
Приведу здесь только один небольшой отрывок из последних записей, после того, как я и Виктор вернулись домой из Мытищинской больницы…
Когда Стэлла везла меня домой, лил дождь. Хорошая примета...
Когда я выползла из машины, на костылях, маленькими медленными шажками, под присмотром Стэллы я дошла до их дома.
В Илюшкиной комнате, Стэлла постелила мне постель на диване. Чуть позже я попыталась подняться и дойти до туалета, не смогла...
Ослабла очень. Пришлось одеть подгузник... И в таком положении я провалялась несколько дней. Самое неприятное было, когда мне пришлось ходить в подгузники или на пелёнку и по большой нужде.
Я приехала домой с не долеченным инсультом, сломанной в запястье левой рукой и тяжелейшим бронхитом (осложнение после ОРВ), явившимся следствие ночных проветриваний в больнице…
Ноги ослабли и не держали меня вообще. Хриплый кашель не давал дышать и спать. Таблетки и микстура не помогали. Рядом с диваном Стэлла поставила табуретку. Приносила мне еду, меняла подгузники, поила микстурами и кормила таблетками. Губы и нижняя часть лица продолжала временами неметь, лицо от перекоса поправилось не совсем, кроме ног - не работала после перелома кисть левой руки, плохо работала - правая...
И я думала - недаром, срок лечения для инсультников увеличили с 12 дней до 24 - х. Не долеченные 12 дней в больнице перевалили на плечи Стэллы.
На следующий день, после дождя со снегом, с раннего утра на небе засверкало солнышко. И у меня сами собой сложились строчки стихотворения, совсем не похожие на ночные каракули, которые я записывала в больнице...
Снова дома. За окошком
Февральская вьюга вьюжится.
Порой замрет на немного,
И снова - кружится, кружится...
День второй - яркое солнце
Спустилось из поднебесья.
Плеснуло лучами в оконце
Словно сказав мне - ЗДЕСЬ Я!
Последняя ль эта весна
Подарена мне в этой жизни?
Подводит итоги она
На этой загадочной тризне...
Я знаю - любимые ждут
Там, в потусторонних мирах...
В ночи - лампаду зажгут
Звездой манящую в небесах...
Но постепенно грусть уходила, согретая домашним теплом и вниманием Стэллы.
К сожалению, через пару дней, Стэлла заразилась от меня ОРВ. Хорошо ещё, что это не дало, как у меня осложнений на бронхи... Ни Сашу, ни Илью ко мне не пускали.
Наконец, через неделю кашель стал мягче. Помог Илюшкин ингалятор, которым я пользовалась каждый день.
Настал день, когда я, наконец, сама сумела дойти до стола в комнате, где теперь лежали мои лекарства.
Кроме ухода за мной, Стэлла ухитрялась по прежнему выполнять весь круг обязанностям по дому и уходу за семьёй, а - также ездить к папе в Мытищинскую больницу, где он продолжал лежать...
Наконец, 25 февраля Виктора выписали и Стэлла привезла его домой. Его уложили на Илюшкину постель, рядом со мной. И мы теперь уже вместе купались в её внимании и заботах.
Шел к концу март месяц, когда, наконец, мы переселились в наш маленький гостевой домик. Стэлла приносила нам еду, а я, как и раньше, потихоньку мыла посуду. На большее меня не хватало.
Изучив мою выписку из больницы, мы обнаружили, что там Марина Владимировна записала в рекомендациях, причём, подчеркнув это особо - провести дома лечениями в/м уколами ЦЕРАКСОНА в течении 3-х недель.
Лекарство купили, уколы проделали полностью. И только после них я почувствовала себя лучше.
Виктора Стэлла продолжает возить на обследования, конца которым пока не предвидится. В Москву ездить ему - не под силу, поэтому Стэлла возит его в платную клинику в Лобню (ближайшая от нас цивилизованная точка).
Так что у нас больничная эпопея - не окончена, а сколько она ещё продлиться - не известно...
Но на дворе уже - весна. Скоро ПАСХА. Стэлла испечёт куличи по старинному астраханскому рецепту. Будем стукаться крашеными яичками и радоваться - тёплым дням. Возможно, к праздникам распустятся наши махровые пунцовые тюльпаны.
Ну вот, теперь можно переходить к последним воспоминаниям о моём пребывании в больнице № 5 (бывшая – 33-я).
Не даром мы с Виктором назвали всё, что происходит на нашей земле – подчинено «ЗАКОНУ СИНУСОИДЫ» .
День – ночь, счастье – горе, были иль не быль, чёрное – белое…
Период нашего пребывания в Мытищенской больнице , это явно - чёрная полоса (для меня конкретно)…
Но вот я попала в Московскую больницу № 5 (бывшая 33-я) .
И я ещё раз поверила в – «ЗАКОН СИНУСОИДЫ». Этот период времени был для мня – светлой полосой, лучом солнечным в прямом и переносном смысле.
Стояли самые жаркие дни лета 2016-го года.
Лёжа у раскрытого окна, я на рассвете видела восход солнца, медленно оповещавшего о своём появлении сначала молочным, а потом - бледно-розовым отсвечиванием из-за левого края рамы окна.
В течении дня наблюдала скольжение его лучей по потоку и стенам палаты, а за окном его заигрывание с ветками разросшихся старых тополей, с которыми оно играло в прятки, прячась за тучи, и потом хитро и ярко неожиданно выскакивая из-за них.
Вечером я любовалась закатами. Их было много – каждый день – свой и новый, менявший расцветку в соответствии с лучами радуги…
Это внешние картины, которые в течение дня проплывали за окном и таяли, растворяясь в вечерних сумерках.
Но была ещё и внутренняя АУРА нашей палаты № 31, которая нас окружала в стенах нашего неврологического отделения.
И эта аура была самых лучших нежнейших расцветок, так как и обстановка и отношение медицинского персонала и соседок по палате, с которыми мне так повезло на этот раз, располагали к благодушию и медленному, но надёжному возвращению к жизни…
Хватит лирики. Пора вернуться - к реальным события.
Выписываясь из больницы домой, я обещала бабулькам нашего отделения, что в сентябре опубликую воспоминания о нашем житье-бытье в палате № 31 , что я и делаю…
Обращаюсь к Вам, дорогие мои бабушки, если Вы действительно с помощью своих внучек прочитаете эти строчки, пришлите мне весточку. В конце каждой Главы есть место для рецензий. Черкните пару слов. Мне будет приятно.
Мне не удалось в этот раз, находясь в больнице подробно записать все рассказы и беседы, которые прозвучали в период нашего общения, поэтому, при воспроизведении их здесь, могут быть допущены некоторые неточности.
Если Вы их заметите и на них укажете, я сразу же внесу исправления в опубликованные тексты. Это делается очень просто и быстро…
А, если Вы – Валентина Игнатьевна, решитесь опубликовать свои воспоминания, которые нужны, я думаю – всем живущим на этой Земле, как память о той – Великой Отечественной, попросите внучку, чтобы она переслала эти Ваши воспоминания на мою электронную почту. Они будут опубликованы здесь под Вашим именем. Я думаю, что после публикации всей этой моей 4-й Главы, Ваших рассказов будут ждать все многотысячные читатели ПРОЗА.РУ.
Мой электронный адрес:
1850046@mail.ru
Чем ещё хочется мне закончить это маленькое введение?
Вначале каждой отдельно публикуемой части Главы помещается рисунок или фотография. В наших беседах мы много друг другу рассказывали о наших близких, знакомились с теми из них, которые приезжали нас навещать.
Я хочу в этой Главе познакомить Вас с теми моими близкими, с кем Вы не встречались. Тем более, что многие фотографии сделаны в те давние, ушедшие в прошлое года…
Поговорила с Вами, и как будто побывала на свидании с Вами…