Одиночество дисциплинирует. Отталкивает неровные потоки других жизней, сглаживает реальность, стремясь к предсказуемости и порядку.
(Личное мнение автора)
Рик никак не мог уснуть. Вот уже третью ночь. Что-то случилось. Что-то сломало его привычный распорядок...
Рик лежал и смотрел на всполохи жизни города на потолке крохотной холостяцкой квартирки. Город не спал, впрочем как и Рик.. Мысли его, как рулетка, бешено крутились, хаотично обдавая его потоком воспоминаний. О детстве, в маленьком южном и пыльном городке. О службе в армии,- где то в трюмах огромного авианосца, о смерти матери..О безуспешных поисках своего отца и о первой, безответной любви, раны от которой, до сих пор, потрескивая корочкой, кровоточили на сердце. То вдруг память перебрасывала его всего на два года назад, когда он тупо смотрел на бумагу о своем увольнении из архива штата, где он прослужил без малого 20 лет. Он никак не мог поверить, что его кропотливая и скрупулезная работа, которой он отдавал все свое сердце, будет заменена на бездушное жужжание какого-то компьютера. Нет, Рик конечно верил в прогресс, но то, что именно он станет его жертвой, никак не укладывалось в его голове.Он тогда просто не знал что делать... С тех пор он так и не узнал этого...
Жизнь дальше катилась сама по себе, раскачиваясь сухим деревом под ветром случайных событий.
Пособие. Переезд в эту крохотную каморку на окраине города. Подъем, завтрак, безнадежный поход в центр по трудоустройству, чтение книг, вечерний просмотр телевизора, ужин и сон. День был похож на день и Рика впрочем это устраивало. Устраивала серость и предсказуемость, спокойствие и монотонность. Рик не хотел изменений.Совсем.
А может он просто не задумывался над этим беспокойным вопросом...Рик разумно понимал, - ответа у него нет....
Церковь. Небольшая баптистская церковь неприметно вжалась между домами, на улице, совсем недалеко от крартирки Рика. Проходя мимо, он и не замечал ее никогда, пока в один из дней случайно не столкнулся с мужчиной, выходящим из старой, ажурной калитки.
- Извините. - прошептал Рик, пытаясь быстрее удалиться.
- Ничего страшного. - бодро ответил мужчина, пробежав по нему внимательными, цепкими глазами. И уже вслед, убегающему Рику, громко крикнул, - Подождите пожалуйста! Мне надо поговорить с вами!
Рик в нерешительности остановился, оглядел мужчину.
Высокий, средних лет, серое пальто подчеркивает спортивную фигуру, умные и беспокойные глаза, вызывают доверие, одновременно требуя подчинения.
Сделав два шага навстречу мужчине, Рик сам для себя неожиданно произнес:
- Да, конечно. Слушаю вас.
И практически не колеблясь прошел в калитку, куда доброжелательно указал ему человек в сером пальто.
Пастора церкви звали Ральф или доктор Ральф, как он просил себя называть. Он и призвал практически уже окаменелое сердце Рика, открыться Богу.
Вроде ничего не изменилось в жизни Рика, все те же завтраки, все то же пособие и безнадежные походы в поисках работы, но появилась маленькая деталь, - раз в неделю Рик приходил в церковь и разговаривал с доктором Ральфом. Просто говорил. О детстве, о службе, о матери, о надеждах, о будущем... Разговоры были простые, в основном Рик сбивчиво что то рассказывал, а доктор Ральф слушал и кивал, иногда задавая простые вопросы. Но после каждого разговора, выходя их маленькой церкви, Рик ощущал себя как-то по другому, по новому. Как дуновение теплого ветра, душу обволакивало чувство надежды, желание что- то сделать, сотворить очень значимое и нужное. Но приходя домой, это чувство постепенно улетучивалось и Рик следуя своему обычному распорядку, растворялся в серой повседневности одиночества...
...Третья ночь без сна. Что-то не так. Что-то точило его изнутри, точило сильно и упорно, кроша в мелкую пыль былое безучастие и спокойствие. Рик снова и снова погружался в свою карусель тягучих воспоминаний, но все время возвращался к одной и той же теме. Будка в Мохаве. Одинокая телефонная коробка...Он не давала ему покоя.
Он узнал про нее из телевизора, когда вернулся после разговора с доктором Ральфом. Молодой журналист, весело, в саркастическом тоне рассказывал как один чудак из Окленда звонил в одинокую будку посреди пустыни, звонил целый месяц, пока ему не ответил такой же чудак.
- Теперь, узнав эту историю, - вещал с экрана молодой циник, - сотни одиноких сердец звонят в эту будку в надежде на ответ, на ответ такого же одинокого сердца.
"...Сотни одиноких сердец...в надежде на ответ." - эта фраза беспрерывно крутилась в голове у Рика, как терпкая, яркая приправа ко всем серым воспоминаниям.
Рик тяжело встал, подошел к зеркалу. На него смотрело измученное, осунувшееся лицо, с красными, опухшими глазами.
Рик замер. Закрыл глаза. реальность уносилась в бесконечность. В щеку подул горячий пустынный ветер. В его шуме еле слышно, на самой гране осознания, но очень настойчиво слышались голоса: "Одинокие сердца ждут ответа Рик"... Ветер на секунду прерывался, пропадал, намекая на свою нереальность, но потом снова обдавал Рика знойным дуновением и шепотом множества требующих голосов.
"Одинокие сердца ждут ответа"...
Рик медленно открыл глаза... Что-то изменилось. В заплывшем от недосыпания взгляде промелькнула искра, а лицо натянулось в решительной гримасе.
Он резко развернулся и кинулся к шкафу. Быстро вытащил старенький армейский мешок и стал лихорадочно бросать туда свои немногочисленные вещи.
Было уже утро, когда Рик торопливо вышел из своей квартирки и зашагал к баптистской церкви. Доктора еще не было и Рик подсунул под запертую дверь клочочек сложенной вдвое бумаги и быстрым шагом, не оглядываясь, решительно отправился в сторону станции подземки...
Набежавший ветерок, дунул сквозняком сквозь дверь церкви и белый листок закружился по залу как танцующий осенний лист и развернувшись упал точно центре, глядя в купол кривыми буквами короткого текста:
"Одинокие сердца ждут ответа. Моего ответа. Рик"
(продолжение следует)