Разные есть профессии, и какую из них выбрать, решает сам человек. Для Александра Трибушевского этот вопрос, после окончания школы, оказался самым сложным. Нравилось ему машиностроение, а вот кем в нем стать – инженером-механиком, киповцем, электриком - думал. И не торопил себя, успокаивая, что к окончательному решению он придет после службы в армии, и нескольких месяцев ему вполне хватит для восстановления школьных знаний перед вступительными экзаменами в институт. Аттестационный балл у Трибушевского был высоким, учился в школе хорошо, не раз становился победителем в олимпиадах по математике и физике.
Образование токаря-универсала, полученное им в профессиональном училище, дало возможность увидеть Александру производство изнутри. Работал в цехе на минском заводе «Интеграл».
«Перед тобой чертеж и заготовка, из которой после обработки на станке получается деталь, очень важная для работы какого-то механизма. Осознавая это, гордость переполняла меня», - вспоминал Трибушевский.
Отслужив в армии, Александр вернулся на завод, влюбился, женился, и решил не поступать в институт, а ехать на Север, на заработки.
«Я устроился в линейно-эксплуатационную службу Казымского ЛПУМГ, - рассказывает Александр, - которой в то время руководил Валерий Викторович Ленев. – Сначала был оператором газораспределительной станции, потом – трубопроводчиком линейным. Начальник службы присматривался ко мне, часто оставляя за старшего - мастера. По наставлению Ленева я готовился к поступлению в Одесский техникум нефти и газа, хотя меня уже больше нравилась работа обходчика. И в 1979 году, когда Ленева назначили начальником Казымского АВП, я упросил нового начальника службы перевести меня с женой работать на 331 км обходчиками - трубопроводчиками линейными.
На участке, за который я отвечал, находилось крановое хозяйство газопроводов с запорно-регулирующей арматурой разных диаметров, три дизельных генератора резервной электростанции, газораспределительная станция, телефонная станция на 120 абонентов.
Мы с Ниной сначала жили в вагончике, потом нам построили дом. В первое время было очень трудно привыкнуть к тому объему работы, который нужно было выполнять ежедневно. Бывало так, что из-за сильных ветров, обледенения проводов, на каком-нибудь из участков происходили обрывы линии электропередач. В этот момент включал генераторы, вырабатывавшие ток, и подавал его на ЛЭП, чтобы обеспечить работу системы электрохимзащиты магистральных газопроводов. Следил, чтобы зимой генераторы, работающие на дизельном топливе, были постоянно теплыми, иначе их не заведешь.
Много дел было и на крановом хозяйстве. Особенно зимой – занимался расчисткой территории от снега, обслуживанием запорно-регулирующей аппаратуры, следил за давлением на газопроводе, и несколько раз в сутки передавал эту информацию диспетчеру Казымского ЛПУМГ, под ведомом которого находился крановый узел. Потом к этому объему работы привык, стали появляться «окна» свободного времени».
Трибушевских всегда ставили в пример перед другими обходчиками. Все у них было на пять с плюсом: оборудование постоянно обслуживалось, находилось в чистоте, в зимний период территория кранового хозяйства и дома линейного обходчика была прочищена от снега.
«Наше хозяйство росло, появилась небольшое общежитие для рабочих с ремонтной мастерской, гараж для малой вездеходной техники, баня, огород. Мы с Ниной выращивали картошку, лук, морковь, свеклу, зелень, капусту, в теплице – помидоры и огурцы. И этого нам вполне хватало на зиму. А также заготавливали грибы, ягоду. Наше разносолье, хлеб, всегда нравились гостям».
Но гостями дома Трибушевских были не только люди.
«Глухариный и косачиный ток был сразу за забором, - вспоминает Александр Александрович. - Под баней жила семья соболей, на крыше дома – семья бурундуков, вокруг дома – зайцы. Они летом не давали нам покоя, лакомились овощами и зеленью на огороде. Но не стрелял в них, как и в птицу, живущих рядом с нашим домом. В сильные холода приходили погреться к нашему дому и лисы, и соболи, и белки с бурундуками. И мы с ними старались жить в мире».
«И с медведями?»
«С ними встречи всегда были неожиданными, чаще на газотрассе. Один раз, когда шел по лесу, что-то подсказало мне, нужно обернуться. В метрах трех-пяти от меня, по моему следу шел медведь огромного роста. Когда я на него посмотрел, он остановился и отвернулся. Потом, громко принюхиваясь, глядит на меня, как и я на него - в упор. Сколько времени это продолжалось, трудно сказать, показалось – вечность. Но не тронул он меня. Ухом стал прислушиваться к чему-то происходящему где-то в стороне, и встав на все четыре лапы, нехотя ушел в кустарник.
Были и другие встречи с косолапыми, также неожиданно, как в тот раз. Но судьба была ко мне благосклонной, медведи меня не трогали. И я старался не нарушать закона тайги, доказывая всем, что я там хозяин…»
Были в жизни обходчика и другие ситуации, не менее опасные, чем встреча с медведем, связанные с природными явлениями – сильными ветрами и морозами, пожарами, свищами на крановых узлах. Много испытаний прошел, которые дух его так и не сломили.
«Я всегда знал, что Нина меня ждет, и никто как ни она поддержит меня в трудную минуту», - говорит Александр.
Нина и Александр больше 34 лет проработали и прожили в тайге на 331 км магистральных газопроводов. Сейчас они на пенсии, живут в городе Екатеринбурге.
«Я рад, что нас свела с Ниной судьба, - говорит Александр. – Мы всегда понимали друг друга с полуслова, всегда помогали друг другу, понимая, что мы, это две человеческие половинки, без которых организм просто не сможет жить».
Слушая стихи Александра, которые он сочиняет много лет, невольно приходишь к выводу, что у него и необычный стиль в стихосложении. Послушайте.
«В кабинете, втихомолку
Сочиняю, толку, толку,
Часики стучат.
Кот играется с ногою,
Разошелся
Ноет, ноет,
Дождь, осенний сад.
А души моей отрада,
Вяжет свитер,
Надо, надо,
Песня о любви.
Отчего же грусть, кручина
В моем сердце,
Нина, Нина,
Локоны твои.
Пламя с пеплом вперемешку,
Серебрятся.
Спешка, спешка,
Пролетают дни.
Дай тебя я поцелую,
Алилуйя! Алилуйя!
Бог тебя храни!
В кабинете, втихомолку
Сочиняю…, толку, толку,
Часики стучат.
Кот играется с ногою,
Разошелся
Ноет, ноет,
Дождь, осенний сад…»
Я положил телефонную трубку, задумался. Несколько раз я встречался с семьей Трибушевских. Один из них на 331 километре. Дом, в котором они жили и работали, был ухоженным. Пробовал Нинины пирожки, хлеб, соленья, тушенную картошку с овощами, вкус изумительный. Ходил с Александром по его хозяйству, на крановые узлы, и, затаив дыхание, прислушивался к лесу. И создавалось такое впечатление, что лес присматривался ко мне глазами старого глухаря-шамана, сидевшего на сухой ветке лиственницы, белки – цыкающей от восторга на нижней ветке сосны и что-то рассказывающей Александру. А Саша в ответ улыбался, слушая ее. И зайцы его не боялись, сидели у скамейки, рядом с нами и, умываясь, чистили лапками свои уши. А бурундук на спинке скамейки устроился, слушая Сашины истории о себе, что-то подсказывая ему.
Длинным у нас с ним получился разговор по телефону. Приятно, что не забыл, рассказывал и рассказывал о себе, о жене, вспоминая свой 331-й километр.
Завтра ему обязательно позвоню чтобы послушать его стихи, которые берут за душу о глухаре-шамане, о лиственнице, о семействе заячьем, о любимых жене и дочках.