XV. Сон

               
                Утащив тогда на кухню - «посекретничать», Лола заставила  Ираклия признаться во всем.
                - Я ведь видела вас, - сказала печально, - видела, как вы смотрели друг на друга влюбленными глазами... А я стояла и ревела, как дура, думая, что жизнь кончилась, - она рассмеялась нервно. - Нет, Ираклий, она не кончается. Она просто переходит в другое русло. 
                - В какое? -  смущенно спросил он. - Мне не хочется никуда переходить, Лола.
                - Ну, - пожала она плечами, - это твой выбор. А мне надоело гоняться за богами. Я поняла, что надо не воображать что-то в голове, а трезво оценивать ситуацию, и теперь у меня Нико. Но ты все-равно останешься моим богом.
                Она чмокнула его.
                - Дай вам бог счастья, - пробурчал он. – Я вижу, ты счастлива. Значит – я тебе больше не нужен. Дай вам бог, - повторил глухо.
               - За пожелания спасибо, конечно, но что значит – не нужен! Еще как нужен! Ты вроде, ревнуешь, да? – захихикав, она толкнула его в бок. -  А знаешь, как я ревновала тебя? Ух! - сделала большие глаза Лола. - Но глупо ревновать, правда? Можно любить, можно ненавидеть, но ревновать... Это как к  этим  кранам  холодной и горячей воды добавить еще один: для грязной...
                - Я хочу поехать к ней, - признался он. – Уже нет сил, Лола. Если я буду тут сидеть и пребывать в пустых грезах и волнениях, ничего не получится.
               Лола долго молчала, раздумывая.
                - Конечно, поехать можно… - сказала  наконец . - А как ты ее найдешь?  Не заявишься  же  к ней домой...
              - Поеду в театр, наверно, - растеряно ответил  Ираклий.
              - В театр! - всплеснула руками Лола. - А ты сразу на базарной площади встань и кричи, что приехал к ней! Ты и чихнуть не успеешь, - сколько шума поднимется! Интрига ведь не кричит, она тихо шепчет, - прошипела Лола. - А ей потом жить в этом коллективе.
             - Нет, - возразил Ираклий. -  Во первых, в этом коллективе она больше  жить не будет,  я как раз еду за ней, а во вторых, я подойду  не с парадного, а со служебного входа  и  попрошу вахтера. Вахтеры  люди нормальные, вроде  нашего  Исидора.
              - А не проще ли просто позвонить, чтобы встретиться  где-то?
              - Я написал по электронной почте, но ответа не было. И телефон, и сети отключены.
              - Это хуже…  - с сомнением покачала головой Лола. - Ну, ладно… Что же придумать… Может лучше покараулить где, а? Скажем, около театра? Придет же она на работу!
              - Пожалуй, так и сделаю, оживился Ираклий.
              - А деньги есть? – испытующе взглянула Лола. – На поездку-то…
              - Будут.  Ираклий постарался как можно увереннее. - собираюсь продать квартиру.
              - Квартиру! - снова всплеснула руками Лола. - Ты о чем, Ираклий! Погоди…
               Недолго раздумывая,  Лола  полезла куда-то и достала пачку денег.
              - Вот... Берегла для свадьбы, но свадьба - ерунда. Не похороны, можно и позже отыграть! - она коротко рассмеялась.  – Возьми, дорогой...
             - Ну, что ты, нет, - осекся Ираклий, нет, Лола…
              - Бери-бери! Богам деньги не одалживают, ясно, но мы сделаем  исключение, - Лола грустно улыбнулась. - Езжай к своей богине... И не надо ничего продавать, когда приедете, где жить-то будете?!
                Ираклий  еще долго отказывался, но Лола была непреклонной.
              - И не возражай  мне! - заявила категорично, всучив, наконец, сумму. - Фи, тоже мне мелочь!
              - Спасибо, Лола, - смущенно поблагодарил Ираклий. - Приедем, - отдам...
              - Отдашь как-нибудь, - сказала небрежно Лола. - А  не отдашь, - тоже не беда. Ты же не просишь мою жизнь обратно, которую когда-то подарил...
              ...В ночь перед отъездом Ираклию  приснилось, будто  он тихо вошел к Сулу. А может, это легкое дыхание ночи еле всколыхнуло  занавеску... Может, это лунный блик прокрался  сквозь облака, чтобы просочиться светлой полоской... Но он знал, что был там!..
                Сулу лежала  в  ванне. Она спала, закинув  руку за голову.
Из воды выглядывала стопа с  изумрудным отблеском   пятки. Иракли долго, завороженно смотрел на нее. Потом, нагнувшись, осторожно  поцеловал идеальную округлость, выпрямился и снова стал смотреть.
                Сулу дышала совсем незаметно. 
                «Так  наверное дышат цветы.. - с нежностью подумал он... - Или ангелы... Я... тоже дышу. Дышу тобой, страсть моя... - Ираклий опустил глаза. - Нет человека счастливее меня!   Собирая дрожащими ладонями, я хочу коленопреклонно пить тебя, живую мою основу...
                Он опустился к краю ванны, приблизив лицо к Сулу:
                Я - раб твой, повелительница чувств... Раб, подчиняющийся приказу капризно поднятой  брови... Я хочу обмыть твои ступни, любовно вытереть каждый пальчик и в награду получить право - целовать перламутровые ногти на них.
                Нет и могущественнее меня... - мысленно продолжил он. - Завладев твоими душевными струнами, я могу играть мелодию, превращающую тебя в сладострастную рабыню...
                Я - первая капля пота, выступившая на твоем бархатном животе... И первый  крик, уносящий нас в бездонную пропасть удовольствия...
                И первая боль.
                Я хочу притронуться губами к твоим коленям.
                Я хочу понять супружескую основу основ: жертвенную принадлежность друг другу.
                Я хочу доверить тебе самое главное мерило любви: рождение ребенка.
                Я хочу жить с тобой долго и умереть в один день.
                Потому, что ничего слаще не доведется испытать в жизни.
                А без этого... Жить-то зачем...
                Без простого и важного заклинания:
               «Люблю...»
                Сулу заворочалась. Из воды вынырнул  розовый, как носик выдренка, - сосок...
                Сердце забилось.
                Что сердце! это дикий, с расширенными ноздрями, страстный мустанг вырывался из крохотного загона  плоти  -  на долгожданную свободу...
                Сулу  снова пошевелилась, приоткрыв глаза. Встретившись с мужским взглядом, мгновенно проснулась, резко  приподнявшись, но опомнилась, и стыдливо юркнула назад, прикрыв грудь  ладонью..
                Выдренок нырнул в глубину.
                «Это ты?  - спросила  неслышно. -  Это ты?..»
               «Это я...» - ответил он шепотом,  стараясь не смотреть.
                Заметив взгляд, Сулу чуть улыбнулась.
                Ираклий силился понять смысл этой улыбки. Она могла означать приглашение страстной женщины  или просто - доверчивость целомудрия...
               «Мне уходить?»  - сумел лишь выдохнуть он.
                «Не знаю... Наверно... нет... Конечно - нет!»
               Он провел ладонью по воде. Искристая  дрожь прошлась по глади.      
              «Почему вода изумрудная?»
              «Это океан...»
              «Океан?..»
              «Да...»
              Она протянула руку. Нагнувшись, он чуть коснулся мизинца пересохшими губами. Потом безымянного, среднего...  Пальцы вздрогнули, обозначив  контур его губ. 
              «Губы у тебя сухие...»
              «Я волнуюсь...»
              «Я тоже волнуюсь..».
              Сказав, Сулу медленно убрала  руку.
             «Но.. это то, о чем мы мечтали... Я... хочу ласкать тебя, царица... А ты?..»
              «Да... Да...» - задрожав, только и смогла прошептать в ответ.
              Он снова нагнулся, с наслаждением уткнув лицо в  прохладные, влажные волосы.
              Он  вдохнул  чистый, пряный аромат, настоенный  из тысяч трав, тысяч майских дождей, тысяч  прошмыгнувших, по пыльной степи, бешеных копыт,  тысяч неспетых, гортанных   песен, и многих, многих тысяч – проглоченных древностью, - страстных поцелуев...
                К нему пришла  радостная готовность  умереть ради  этого аромата.
                Отодвигая носом волосы, он нашел маленькое ушко, чтобы шепнуть:
               «Я люблю тебя, Сулу...»
               Сулу задрожала, прильнув к нему. Выдренок  вернулся за лаской.
               «Я люблю тебя, Сулу... - повторил он. 
               Ему хотелось вложить в эти слова  всю страсть,  всю магию и  самозабвение. Он навсегда и без оглядки  отрекался от своего неустроенного прошлого,  сдавшись  на милость  любви. 
                Слова  казались лишь жалким отражением того, что он чувствовал...
               «Я тебя обожаю...» - долетел ответ.
               «Я тебя тоже...» - выдохнул он.
                «А хочешь, полетаем вместе? Прямо здесь, в океане... - Сулу застенчиво улыбнулась. - Летать во сне так приятно... Плавание - это тот же полет, Ираклий...»
                Не дождавшись ответа, она взяла его за руку.
                Волнуясь, он переступил за белый, фаянсовый берег...
                Они нырнули глубоко-глубоко, как два влюбленных дельфина. Потом, стремительно выскочив из волн, воспарили к лунному диску. Они кружились в медленном вальсе, поднимаясь все выше и выше. Сулу рассмеялась и положила голову ему на плечо... Губы, заболев вялой немощью,  нашли  друг друга в долгом  поцелуе. Наконец, она вдохнула, чтобы прошептать снова:
              «Пригуби меня... Вкуси  мою плоть и  испей  меня всю, без остатка...»
              Они  со стоном ныряли в бирюзовые глубины, достигая темного беспамятства, приближаясь к опасной грани, за которой  начиналась смерть, пока  не вскрикнули протяжным  и отрешенно -блаженным, звериным  рыком...





              продолжение следует