В пещере было непристойно темно. Даже моё дыхание вряд ли можно обнаружить...
Я выжидал на корточках, как рысь, ждущая свою добычу. Мои ноги, не выходя из скрытой позиции, двинулись чуть ближе к краям метровых булыжников. Те явились моим прикрытием. Исподтишка я всматривался в полумрак камней и туннелей пещеры. Мой взгляд уловил движенье. Я ушёл в тень...
— Его срочно нужно придушить. Он слишком опасен, — донеслось эхо из лабиринта.
Слышался топот и скрежет металлических тел. Звуки с каждым вздохом нарастали.
Это, видимо, за мной... Рыцари сияющего разума. Кто им такую кличку дал? Ничего у них не сияет! Ну, может... только отполированные доспехи таким светом грешат. Но панцири из слизняков титанов не делают... Червей можно и повыдавливать из скорлупы.
— Не будем спускаться до животного безумия. Нам нужно его лишь заковать в цепи. Мы не для смерти пришли. Так что постарайтесь не то, что искомого не придушить, — сами не помрите.
Эти слова, кажется, из уст начальника группы. Ну что ж... С него и начнём.
— Он там! Все сюда! — крикнул один из рыцарей, тыкнув пальцем на меня.
Огоньки факелов, которые рождали блеск мечей и доспехов, двинулись сквозь мрак.
Они уже около меня... Удар! Выпад! Захват!
— Получай, несносная желчь! Получай! — кричали рыцари, с безумством размахивая своими острыми клинками и подтягивая на себя щиты, когда я атаковал.
— Нужно его ранить! Но не убейте! Я кому сказал?! — орал начальник команды «сияющих». Но он также махался, как и его подопечные. Просто его высочество, ко всему прочему, пыталось прицелиться к моим рукам, чтобы их обезвредить.
Этот цирк был для меня потным и смертельным делом... если бы только я был там.
Мои кинжалы погрузились в спины двух светоносцев — через их грудь торчало по одному острию, пока те захлебывались родной кровью.
Взяв за доли секунд мечи поверженных, я вонзил их в остальных живых: каждому по шее. Тоже самое я повторил ещё один раз — и отряд из шести человек полёг.
Перед смертью они максимально отчаянно сопротивлялись моей ловкости и скорости. Но им не хватило сияния их разума. Хех.
Смешно... Умора! Даже можно удивиться, насколько это так.
Доблестные рыцари дрались против моей тени — моего иллюзорного двойника, которого и куснуть, и пощупать можно. Да и сам он не прочь куснуть так, чтоб смертельно было. Тёмная магия очень помогла. Против одного меня и так трудно справиться... А тут ещё два меня. Я вроде впереди, а вроде позади. И кто есть кто? Они так и не успели понять: просто умерли.
Спокойно прохаживаясь по трупам побеждённых, я случайно наступил на грудь одного из них. Из его лёгких вдруг полился фонтан крови: он её обильно выхаркивал в предсмертиных муках. Я опустился на колени возле уходящего сознания и внимательно разглядывал наружность этого умирающего великолепия. Хм... Орден сердечного знамени на груди. Он — тот самый начальник, который хотел пощадить мою жизнь, чтобы после заковать её в цепи.
— Я раньше подохну, чем меня закуют в рабство, — шепнул я ему на ухо, прильнув щекою к щеке.
— Безусловно... — выхаркнул он с кровью ответ. — «Раньше» ждать не придётся... Ты уже мёртв. Для тебя смерть — нормальное состояние. Ты — раб собственной тьмы...
Сказав последнее слово, он решил уйти из тела. Хриплое рычание прошлось через его внутренности. Даже моё собственное тело завибрировало от такого проникновенного звука.
Вы так странно умираете, рыцари... На последней секунде вы не забудете понудить о своей философии. В неё никто не верит! Замолкните навеки!
Меня это никак не задело... Ведь победитель — я, а он — удобрение для растений. Победителей не судят. Закон прост.
Эх... Я пришёл в эту пещеру совсем за другим. Но для рыцарей сияющего разума есть долг. И «истина» этого долга диктует о заключении всякой нечисти — такой, как я — в тюремные миры преисподней. О! Они меня от нитки до нитки знают... И я их — тоже.
Но хорошо, что им доподлинно неизвестно, зачем я сюда, в эти мрачные своды пришёл... зачем я шастаю по подземельям пещеры. А то бы послали легион, а не группку обывателей-философов с мечами на перевес.
Но всё равно эти негодяи заставили меня поиграть кинжалами. Ведь часто даже невесело попускать кишки: утомляет это однообразие...
Всё. Не отвлекаемся на лишние мысли. Мне срочно нужно отыскать портал. Он где-то в стенках сокрыт...
Проскальзывая тенью между вставленными факелами, я быстро настиг то, что искал. Удивительно! Мой нюх на потустороннюю магию меня не подвёл. Слишком силён тот источник, который взгромоздился передо мной...
Портал был великолепен. Его проход плавал жидким голубым стеклом, переливаясь волнами океана. Арка была строго прямоугольной формы. Её выбили в самой широкой «комнате» пещеры. Потолок под семь метров ввысь! А само пространство — сотня квадратных метров! Обычно всё узко и скудно. А тут — такое изобилие простора. Таким демонам и тёмным охотникам, как я, нравится свобода во всём.
На моём бедре была прикреплена сумка. Из неё я достал невероятной тонкости плащ, которого создатели окрасили в земляной цвет. Сразу одел его ткань на свои плечи и голову. И укутался так колоссально в его покров, что я словно уже — не человек с демоническим сердцем, а сам этот плащ, внутри которого ютится призрак. Вот тебе и приведение под покрывалом...
Взяв в ладонь маленький фолиант, у коего диаметр — с ложку, я тут же начал читать руническое заклинание. На краях моего плаща засияли золотом начертания — да так, что ослепнуть можно было.
Земля затряслась... Портал менял цвет и форму. Из голубых «волн» он превращался то в золотые, то в синие переливы. Из прямоугольника становился сначала овалом, потом кругом, потом снова прямоугольником. Всё вокруг двигалось, шевелилось и меняло свои оттенки...
Когда всё достигло апогея хаоса, я вернул фолиант в сумку. И после укутался в плащ до такой плотности, что не было и дырочки для воздуха. И, таким образом, я пошёл вовнутрь портала, добираясь до него уже вслепую.
Всё вокруг тряслось, хрустело, ломалось. Пещера точно скоро завалиться... Я поторопил шаг. Медлить было нельзя. Да и держать бесконечно воздух в лёгких не удастся...
Через одно мгновение шага я оказался в воронке энергий. Такое можно назвать ещё чёрной дырой, которая тебя по атому засасывает и куда-то выталкивает. Меня штормило взад-вперёд, вверх-вниз, вправо-влево, словно я — игрушка в руках карапуза... Мои ладони крепко сжимали ткань земляного плаща так, чтобы ни одного просвета к моему телу не было.
Без плаща я стал бы беззащитен. Моё великое счастье, что я в нём, как в коконе. Я же — демон во плоти человека. А плащ — моя защита от света. Так как для меня свет — тоже самое, что и вампиру: обжигает до полного исчезновения. Даже крем от загара не поможет...
И потому этот портал, в котором я кручусь, является не чем иным, как переходом к Небожителю — к его райскому вместилищу. Мне он нужен. Точнее... его некое сокровище. Если это можно так обозвать.
Я плотно обвит своим «панцирем». И, верю, в моих силах не оказаться выдавленным червяком...
— ААААА! — проорал я от обжигающей боли.
ДА ЧТО Ж ТАКОЕ! Невыносимо... Невыносимо жгло! Видимо, не удержал хватку за плащ. Руки... Руки жжёт!
От пронзающего огня у меня скоро кожа расплавиться на ладонях... НЕТ! Я потерял плащ. Его больше на мне нет. Что за судьба-дура! Прям так сразу! ЗА ЧТО?!! КАК ТАК МОЖНО! МЕНЯ ВЫЖИГАЕТ СВЕТ!!!
— АААААААААААА!
Я упал...
Лежу животом на холодном полу. Мои руки распластались во все стороны. И, упёрщись правой щекой о поверхность, я смотрел пустым взглядом в никуда...
Ничего вокруг не было видно, кроме этого твёрдого леденящего чёрного пола. Везде усеяна тьма...
Целые созвездия ран и внутренностей кровоточили во мне, словно я грохнулся с восьмидесятого этажа.
Теперь не понимаю, где я. Мой пункт назначения был в другие места...
— Вставай! Ты ещё жив! Вставай! — громыхал очень грозный голос. Словно сам титан ко мне обращался...
Но простите. Я ничего не вижу! Ничего не вижу... Я ослеп? Да и главный вопрос — как я ещё могу быть живым! Как могу думать?.. После... после такого падения.
— Вставай! Не медли! Ты можешь! Не обманывай себя! — продолжал голос великана.
Я не двигался. Я услышал призыв. Но из-за этого призыва я будто сильнее «прилип» к полу.
Не увидев от меня ни сантиметра движения, великан потопал в своём направлении. Он оставил меня одного. Поставил на мне крест... Да пусть ставит. А я лучше полежу... поумираю тут...
Веки мои налились неподъёмным свинцом... Я уснул. Или попросту умер. Ничего не понимаю...
Я попал в пустую комнату. Попал в такую же тёмную комнату, в которой был миг назад. Не было ни капли света. Тот же пол. Всё тоже самое! Что изменилось? Оу... Я понял. Я стою, а не лежу полутрупом. Передо мной огромный экран, который полукругом окружает моё присутствие. В этом гигантском экране всюду наставлены мини-экранчики. В этих экранчиках происходят сюжетики из истории моей жизни, словно кто-то их нарочно записал...
Припоминаю, что, когда душа покидает человеческую оболочку, она перед тем, как вознестись к Небесам, просматривает всю свою жизнь. Может, у меня сейчас происходит именно такая хреновина? Но я опять ничего не понимаю. Зачем меня пихать к ангелам в рай? Я же — сущий дьявол! Мне по душе загорать в аду с чертями, а не петь серенады святому Богу!
Ой... Это что? А...
В одном из экранчиков показывают, как я расправляюсь с рыцарями. Прям секунду назад это было, а уже записано в вечности... Но эти убийства вызывают во мне улыбку. Меня это радует! Ахаха! Как я их лихо! Ух! Ненасытный я — палач! А они — такие жертвы... ммм... вкусно... До сих пор чувствую на языке их страх и агонию. Наслаждение...
БОЖЕ! Что это?..
Я увидел ещё одну запись. Она содержит то, что я давно позабыл. Или вообще никогда не помнил?..
На записи я прохожу инициацию в Орден сияющего разума. Вокруг меня ликующий народ, рыцари... Я стою ровно, смотрю прямо перед собой, пытаюсь выглядеть максимально беспристрастно и стойко. Но мои глаза и лёгкая дрожь в коленях выдают моё радостное волнение. Позади меня моя дама сердца. Она буквально плачет от счастья, поднося руки к лицу, чтобы убирать с милого личика потоки слёз.
Ко мне подошёл монах, одетый в солнечную робу. В руке он держал меч, который по рукоять был обвит льдом голубого расцвета — льдом в полметра толщины. Как он его ещё держал — эту глыбу? Ну, и монах... Силач какой-то.
Монах выставил перед собой заледеневший меч на уровне плеч. Безусловно, силач... Пока он его так держал, к нему подошёл самый высокий и сильный среди рыцарей — Толас. У того рост был под два с половиной метра! Толас нёс на перевес кувалду весом в сорок килограмм. И с внушительного разгона он, замахнувшись кувалдой, ударил по мечу монаха! Он вложил в удар всё своё могущество! Но лёд на мече даже не треснул. Как же так...
Толас без доли сожаления отошёл от сцены действий. Монах, улыбаясь, подошёл ко мне ещё поближе и доверительно сказал:
— Не бойся, друг. Боли много не будет...
И после этих слов он поднёс замёрзшее острие меча к моей обнажённой груди — прямо к бьющемуся сердцу... И вдруг монах взмолился:
— Пусть свет прольётся на этого мужа! Пусть благодать станет его звездой! И пусть он станет рыцарем сияющего разума! Взываю к тебе, Творец Вселенных! Откликнись на мольбу и любовь нашу! Даруй славной душе очищение.
Неожиданно над нами нависли тучи. Они сгустились в серые полчища... Но через несколько секунд, с самой безумной скоростью тучки разошлись по небосводу. И теперь лучи солнышка доходили до всех присутствующих. Полил грибной дождик. И всё происходило на фоне полос света, снисходивших с Небес. Как волшебно...
— Агни Ом Рая! — прошептал монах с прикрытыми ве'ками.
Он так и не опускал меч с пульса, бьющегося из моей груди... Почему-то моему сердцу было холодно — и именно духовно. Хотя должно быть физически. Ведь впритык моего тела держат настоящую глыбу льда! Во мне нарастали сомнения... На счёт чего? Откуда?
Тучи снова собрались в тёмное варево. И через один миг молния ударила прямиком в макушку монаха!!! Он... он остался невредимым. Всё также стоял. Молил что-то про себя... Держал меч. Всё нормально. НО ЭТО ЖЕ — МОЛНИЯ! Он должен был превратиться в уголёк. А на его макушке только «порисовали» чёрным карандашом, жадно начертив трудно заметную точку...
Я смотрю на золотую мантию бессмертного человека. По ней искрятся и бегают змейками молнии, маленькие такие. Видимо, они — остатки от той, что долбанула недавно.
Монах начал капитально электрозоваться! И в ту же секунду все электрические змейки слились в одну единую мощь и вошли вовнутрь льда, обвившего меч...
Поначалу эффекта никакого не было. Но после некоторого времени меч раскалился, как лампа, и пошла жара... Буквально.
Ну, и испытание... Сердце прожечь что ли хотят? И это — благодать?
— ААААА! — возопил я в записи.
Через меч в меня, в моё сердце проник весь электрический заряд молнии. И теперь по мне бегали такие же электронные змейки, что недавно и по монаху.
Я согнулся от напряжения. Эта мощь распирала меня изнутри...
Я чувствовал, как разряды тока проходили по каждому внутреннему органу... Как они меняли мой организм и даже моё естество... И я оставался живым по непонятным причинам.
— Отойдите, друзья, от нашего любимого храбреца. Сейчас он переродится в ангела во плоти! — вещал монах, отступая в трепете перед нарастающей силой во мне.
Во мне искрились уже золотые змейки молний. Их частота ударов по мне, по земле и по всему вокруг с каждой секундой увеличивалась. У меня сияла мощным светом кожа... Она становилась прозрачной.
И на каком-то моменте всё заглохло. Свет и вспышки — всё ушло. А я, потеряв сознание, упал бессильно на землю, превратившись в «овощ».
Дама моего сердца в порыве испуганных чувств побежала проверять, что со мной.
— Не подходи! Так надо! Сейчас пройдёт! — упреждающе кричал монах.
Но влюблённая девушка настолько утонула в своих чувствах страха, что сквозь воду сознания ничего не услышала.
И вдруг мою любовь поразила молния... Молния нежданно разразилась из моего обмякшего тела. Лишняя энергия электронов искала выхода во мне... И нашла она его в виде смерти той, которая мне так дорога. Девушка замертво лежала возле меня...
Окружающие люди все заохали, получив неимоверный удар шока и сожаления из-за происходящего. В то время я как раз оклемался, еле подняв свою истерзанную, но уже обновлённую тушу. Я увидел перед собой обгорелую красавицу.
— Что случилось? Что за магия? Что с моей родной произошло? Почему она не дышит?.. — задыхаясь, спрашивал я — в то время, как на моих коленях лежали остатки от моей любимой.
— О, великий рыцарь... — с искренней слезой молвил монах. — Твоя дама была повержена своим страхом за тебя. И этот страх стал явью. Этот страх отразился на ней её же собственной погибелью... Молния, невольно исходившая из тебя, унесла её душу с нашей планеты. О, Боже! Какой трудный урок ты взвалил на сердце нашего храбреца... Но будь смиренен, мой любимый друг. Прими всё, как есть. И желай радости и счастья своей любимой. Ведь она уже на небесах... Стремись порадоваться тому, что она — в новом лучшем мире. Не отягощай её душу своими слезами о ней... От этого на небесах она будет невыносимо страдать. Ведь она нас всех видит — особенно тебя. Ведь глубинная связь между вами никак не пропала. Испытывай любовь и радость за неё. Так ты её сделаешь счастливей в том мире и успокоишь и свою собственную душу. Не жалей себя, что потерял её в физическом мире... Ведь она всегда с тобой. В твоём сердце. Её шепот из невидимого мира будет сопровождать тебя всю твою оставшуюся жизнь и будет дарить её божественное присутствие и поддержку. Прими всё, как есть, со смирением, любовью и радостью за неё. Благословляю тебя на это, мой любящий друг. Благословляю и люблю.
Монах подошёл ко мне и крепко, с глубокой нежностью обнял... И то, что он говорил, запало мне в душу. Я уже был готов принять всё, как есть...
Но во мне неожиданно закипела такая буря гнева, такая ненависть ко всем вокруг, к монаху! Ведь это по их вине всё произошло! Меня не предупредили, что такое может быть! Я мог не проходить эту чёртову инициацию! Я не знал, на что подписывался!
Я оттолкнул от себя монаха.
С неутихающей болью внутри, с водопадом слёз на лице я исступлённо ходил взад-вперёд. Попутно мои уста выкрикивали обвинения в адрес всех окружающих, что те равнодушно на всё смотрели и ничего не сделали для спасения моей любимой девы. Обвинял всего хлеще монаха, который с благоговением привёл мою любимую к смерти! Я проклинал всех, переходил на бранные слова, обзывая всех чертями, ведьмами и другими чудищами. Обзывал поимённо всех, кого знал непосредственно.
Толпа замерла в стыде и страхе передо мной.
Но монах не мог смотреть на меня без слёз в глазах... Он не мог смотреть на меня без глубокого сострадания и сожаления, что я не пошёл по пути смирения...
Я не мог смириться! Никак не мог! И пусть, что это — давняя запись из моей хроники жизни! Для меня, даже для будущего меня — демона во плоти — все обвинения, которые я тогда раскидывал в адрес всех, считаю и сейчас самыми реалистичными, самыми убедительными и правдивыми! Я всё правильно сделал. И пусть это — не заговор и, может, случайность. Всё равно все — скоты! А монах — лишь хороший актёр, грязную игру которого я тогда смог раскусить. Лицемеры... Вам бы лишь хлеба и зрелищ! Поплачете за компанию и забудете! А мне с этим грузом целую вечность скитаться...
Я отвернулся от экрана, который сверкал подробностями из моей жизни — из давно позабытой мною жизни. Ушёл в мысли глубоко... Меня до сих пор это цепляет? Я... я — демон, потому что я выбрал таким быть! Это моё предназначение — нести зло! В этом сок моих желаний и мастерство моих убийств! Да! Да!Да...
Придя от чувств в норму, я снова затянулся просмотром своего кино жизни.
До сих пор на экранчике я, как загнанный зверь, мечусь то в одну сторону, то в другую, оскорбляя вдобавок всё живое во вселенной. И с каждым мгновением моя ярость увеличивалась, словно вирус, пожирая меня изнутри адским пламенем. И всё дошло до такого момента... что я просто взял за горло монаха, поднял его тело на метр вверх перед собой и изнутри сжёг его молниями, которые как смерчь извергались из меня. Подкоптил ублюдку внутренности...
Потом пошла очередь других. Я сносил колоннами рыцарей. Эти ничтожные воины с невозможным рвением нападали на меня, чтобы я никого больше не увёл в царство смерти. Но их физических сил и увёртливости не хватало, чтобы выжить против моего электрического всемогущества! Я убивал и женщин, и детей, стариков и старушек, и особенно всех монахов, попадавшихся на моём пути...
Я стоял перед экраном и наслаждался пиршеством своей мести. И пусть это происходило давно... Но ту силу я чувствую! Я чувствую её, как будто она есть здесь и сейчас... во мне... неистовствует также рьяно.
Эх... А куда сейчас то могущество исчезло? И почему вообще мне его даровали... Вроде как обычная инициация в рыцари была... или... Нет! Я тогда уже был в Ордене! Вспомнил! Но... но, значит, я отличился чем-то особенным, из-за чего мне и подарили молнии. Но чем?
— Ты был самым отважным воином, самым любящим и милосердным человеком. Твои добродетель и мудрость были безграничны... И потому на тебя возложили миссию быть могущественным проводником Бога на Земле и творить с помощью сил своих благо для рода человеческого. Тебя нарекли ангелом во плоти. Но ты утратил свои крылья, упиваясь своею властью над жизнью людей, упиваясь своею болью, так крепко связанную узелком с твоею возлюбленной. Ты оправдывал и оправдываешь боль и мучения всех убитых тобою людей своею болью и печалью. Но на самом деле твой разум был затуманен властью над жизнью и смертью... Тебе не хватило сил справиться с собственным всемогуществом. И гордыня возобладала над тобой. Не оправдывай ложь, ибо нету в ней правды. Прими всё, как есть. Прими в обитель духа своего покой и смирение. Я тебя давно ждал. И, надеюсь, тебе хватит сил справиться с собственной тенью и обратиться снова в свет. Я тебе помогу, если услышу твой выбор под именем «Да!»
ЧЕГО?! Кто мне втирает эту дичь?!! Что за фанатик ко мне причалил? Нравственные посиделки хочет мне сварганить? Это — глупые дудки. Во имя сына, Отца и Святого Духа сгорите все в аду. Ахахахахахаха!
— А ну, покажись! — выкрикнул я в пустоту, еле сдерживая хохот в своём животе.
Из тьмы выдвинулся громадный силуэт, который ростом был десять метров к Небу. Невозможно... Это просто нереально... Это тот, кого я искал! Это Небожитель! Ну, и Гигант он.
Внушительная борода, длинные земляные волосы, смуглокожий, мускулистый, в мантии и с чурбаном на голове, которые излучали из себя голубое сияние, способное ослепить самого слепого, живущего в этой вселенной! И это всё только про одного Великана, который пугающе стоял передо мной. Так пугающе...
Только не он нужен был мне. Мне нужно было вернуть себе родные молнии... Их кто-то у меня забрал. Уже так давно, что и не помню, кто это сделал... и как вообще это произошло? А у него как раз где-нибудь залежалась пара штук таких электрических красавиц. Это я точно знаю. Потому здесь и очутился. Но только хотелось тайком... взять в долг прежнюю силу. А тут я на ладони: оказался в ловушке.
— Эй, дядя. — продолжил я после долгих раздумий. — Давай разойдёмся так, чтобы ты меня не покалечил. Ведь уже одно это будет великой добродетелью от тебя? Но хотя... — задумался я, почесав подбородок. — Ты прав. Я смогу исправиться, если ты дашь мне молнии, чтобы я это могущество использовал теперь по назначению: во благо и добро. И я говорю тебе искреннее «да»! Но меня нужно вернуть к жизни... на Землю. Без прежних сил я не поверю в само могущество добра. И потому не смогу снова в его стихии освоиться... Ведь нас, демонов, тоже нужно уметь соблазнить на сторону света. Такие мы вот натуры. Ничего не поделаешь с нашими предпочтениями. И потому, надеюсь, моё предложение справедливо и говорит только правдой. Я — демон непостоянный. Вот и сейчас так быстро сменяю свою позицию. Верю, что ты согласишься скорее, так как «после» может и не быть: перехочу. И не будет во мне уже искры желания изменить себя полностью. А без этой искры не разгореться мне снова в свет...
Десятиметровый великан неспешно подошёл ко мне — да так, что всё тряслось от его внушительных шагов. И после дядя-Гигант присел на одно колено, чтобы спуститься ближе к моему уровня роста. И тогда он сказал мне своим низким голосом Титана — да так заговорил, что вибрации его спокойного ГОЛОСИЩА будоражили каждую клеточку моего существа:
— Милый мой сын... Не ври ни мне, ни даже себе. Я вижу твой дух насквозь — и мне ясны его помыслы. Правда искренности произрастает из души. И в твоей душе цветка искренности я не вижу. И потому прошу тебя перестать мыслить. Ты должен услышать или не услышать проблеск истины в своём существе. Услышать при шуме корыстных и дьявольских мыслей лучик света среди твоего духа, которого поглотила тьма... ты понимаешь: это почти невозможно. Найди тишину в себе. А я пока отойду.
Гигант спокойно встал, выпрямился и мерным шагом удалился в пустоту. Его больше нигде не было видно.
И что мне делать? Помедитировать? Ведь выхода особого нет... Мне что ли целую вечность смотреть на свою былую славу, когда жил и свирепствовал на Земле, и плакать сейчас, что не могу того, что прежде? И так и остаться духом в непонятно где? Без сил, в заточении окружающей тьмы, из мира которой всегда может вылезти дядя-Гигант, чтобы компостировать мне мозг своими святыми мыслями? О! Самые адские мучения — вот эта вся бредятина. И она будет нескончаемым потоком литься мне на голову! Ведь это — тюрьма на веки вечные! И при том эта тюрьма — самая жестокая! И такая скучная! Боже ш мой! Оу... Уже сам заражаюсь. Поминаю Бога в суе. Мда...
Я сел на чёрный пол. И после начал чесать свою черепушку до крови. Чесал в надежде, что начешу идею, которая спасёт меня из места похуже, чем ад. Ничего не приходило на мой обездоленный ум... Безнадёга становилась уже моим дыханием. Не понимаю, что же мне делать! Что же мне делать...
Я лёг на спину. Пол холодный, что пробирает до костей. А есть ли у меня уже кости? Эх... Не знаю. Но просто чувствую, что вроде ничего не потеряно во мне. Но сам я потерянный какой-то... И откуда столько загадок?..
Я закрыл глаза. В голове кипели омерзительные сопли из мыслей... И не было понятно, куда это всё мазать и что делать, наконец? Не могу смириться! Не могу! Бессмысленность душила моё сознание... Каждая секунда, проведённая здесь и в такой форме, увеличивает мои мучения, мою боль. Это не даёт отвлечься на демоническое веселье и проступки. Не даёт отвернуться от того, что уже, кажется, давно убежало из моей жизни...
Я не понял? Что это такое? Ты — демон или сопливая девчонка? А ну! Ответь, я сказал! А... Ну, да. У меня же теперь вместо мыслей — сопли... Теперь всё понятно. Теперь всё понятно...
Эх... Хотелось просто дышать и так — хоп! — и задохнуться. Мысль об этом убаюкивает... ммм...
Я что-то вижу. Не понимаю, что вижу... Так это что?
А-а-а... Это она. Это её лицо. Её аромат... У неё такие нежные руки! Хочется их касаться и касаться... Вот бы её поцеловать. Её губки, вижу, хотят нежного принца! И я готов стать таким ради неё... Подарить ей своё сердце... беззаветно, навсегда... И пусть она хранит его бережно в своей шкатулке, которую прячет под своею кожей в груди. Прямо в глубине прекрасной души... в глубине своей... Я дарю тебе себя, принцесса! Я дарю тебе себя... ДАРЮ! Дарю... ах...
Я открыл глаза. Встал на ноги. Что со мною случилось? Что слу... БОЖЕ! ЭТО ОНА! Она — не сон! Она — не сон...
Передо мной в платье, сотканном из голубых энергий, красивая, вечная и грациозная стояла моя суженная в вечности, моя любовь, моя принцесса!
— Милый! Я тебя давно ждала... — пролепетала она нежным голоском и, подлетев поближе ко мне, оказалась сразу же в моих объятиях. Я плакал... я очень много плакал... как тогда... когда её потерял... Но теперь плачу от счастья! Так как её снова обрёл...
— Любимая!.. Любимая!... Боже!.. Какая ты красивая... какая красивая... Я так счастлив... Я так счастлив... — сквозь море слёз шептал я, прижимая её к себе всё сильней и сильней.
Она, сильно прижавшись ко мне, тоже проливала нескончаемую слезу.
И так на протяжении долгих минут мы стояли, стояли и просто плакали...
И, наконец, вода горечи и счастья иссушилась до дна наших душ. И не осталось в нас более слезы. И отпрянув друг от друга и не теряя объятий своих, мы начали смотреть в бесконечность друг друга через глаза... Мы засматривались каждой деталькой, которая являлась частью нашего взгляда и нашего лица. Это было чарующее единение. Мы вспомнили всё, что было светом в наших душах... И спешили это выразить через свои сердца друг другу. Спешили слиться воедино... стать одною вселенной.
В то время, как мы не отводили взгляд друг от друга, к нам незаметно подошёл великан и спросил:
— Ну, что, сын мой любимый. Ты нашёл ответ в тишине: «да» или нет»?
Я повернулся к дяде-Гиганту и ответил ему с блеском в глазах:
— Я нашёл тишину. Моя любовь помогла мне. И я смог сплести во внутреннем мире покой. И теперь мне трудно солгать. Я слишком переполнен любовью для этого... Я отвечаю «да». Я отвечаю «да»!
— Хм... — великан скрестил руки на груди и почесал бороду в задумчивости, пронзительно смотря в мой дух. — Ложь в тебе проиграла — и, наконец, ты обрёл правду, рассказав её мне ответ. Но знай, мой сын, придётся пройти нелёгкий путь, чтобы искупить вину и очистить карму. Все жизни, что украл, окупишь животворящей силой — любовью, дарением мудрости и добрым делом своим. Дам я тебе тело земное. Но через многие тысячелетия. А пока будешь со мною. Я буду тебя многому обучать. Научу контролю мыслей и эмоций, чтобы те в тьму не уходили и работали лишь на свет целой вселенной — на свет твоей жизни во благо всего. Научу многим сверхспособностям — светлой магии, основанной на любви. Помогу заложить тебе в основу себя неистребимый светлый дух. И потому будешь, мой милый сын, очищать из себя все остатки демонического. С тобою будет жена твоя — половинка твоей души — с ней ты будешь обучаться. Но и она сама многому тебя научит. Ибо она не опускалась до этажей дьявольского жития. Ибо старалась развивать и поддерживать в себе свет. И у неё уже есть успехи в этом великом пути. Но мне пора вершить дела нужные. У нас тысячелетия впереди! Так что оставлю вас друг другу. Я в ваших сердцах.
Завершив свою речь, великан подошёл ко мне и прикоснулся своею огромной ладонью к моей груди. И после этого прикосновения я буквально взлетел вверх на один метр от пола. Всё моё тело засветилось золотыми молниями. Кожа снова становилась прозрачной, как и тогда: на инициации...
Я увидел сквозь прозрачные кожу, мясо и кости, как изнутри моего тела очищаются целые чёрные ядра демонического существа. Я и не подозревал, что это всё во мне жило... Легкие, сердце, желудок, ноги, руки, всё моё тело — всё это было пропитано и обвязано чёрными нитями, которые соединяли во мне все тёмные сгустки и сферы, так свойственные душе демона. Все связи рушились и ломались. И это тогда, когда я весь наполнялся светом. И так наполнялся, что этот свет переливался через край...
Такого обычным человеческим глазом не увидишь. Ну, а я с моей невестой сейчас в мире тонком — в мире духа. Здесь это так и должно быть.
Но, несмотря на то, что зрелище было красивым, я был буквально окрылён именно внутренним сиянием... Это оказалось такой чистотой, которую я столетиями не ощущал.
И тот огонь издёвок, который я направлял в сторону духовности, казался мне теперь моей великой потерей. Оборона от светлого приводит к тёмному миру, в котором нищета чувств ограничивается лишь злобой, завистью и страхом...
Я ещё помню, как я был демоном во плоти. Буквально часы назад всё горело... Это было невыносимое состояние — всегда истерзанное и недовольное состояние.... Даже если оно — это состояние — и достигало всех своих корыстных высот.
Но во тьме нету полного удовлетворения достигнутым, нету покоя и гармонии. Им там просто места не находилось. И эту истину я слишком поздно понял...
Зато во тьме всегда есть сильный дискомфорт, который увеличивает потребность пакостить и идти по головам ещё быстрее — лишь бы ухватить вожделенный приз.
Но, скорее всего, я хотел ухватить золотую «морковку», нанизанную на крючок. И это в те мгновения, когда удочка была в когтистых лапах иллюзии...
Ах...
Всё это становиться адским тупиком. И тогда вправду не знаешь, что лучше: загорать в аду с чертями или петь серенады святому Богу?
Всё же петь, оказалось, мне ближе. Потому что я чувствую в себе такую музыку любви... Это реальнее любой реальности, которую я когда-либо переживал!
Во мне провертелась основа, говорящая о сути моего бытия. Словно вся жизнь перед глазами промелькнула... не забыв заострить мой взор на самом главном. И я понял, что самое главное — это свет, рождающийся изнутри.
И после закрепления такого понимания во мне я, наконец, опустился на землю. На землю... НА ЗЕМЛЮ! ПОДО МНОЮ БОЛЬШЕ НЕТУ ЧЁРНОГО И ХОЛОДНОГО ПОЛА! Подо мною мягкая трава...
Гигант ушел с самого начала — после того, как запустил во мне процесс очищения, внутри которого я буквально сиял во все стороны. Мудреца уже не было с нами.
И потому я смел обратиться с вопросом только к моей второй половинке. Ведь, как сказал дядя-Гигант, она более сведущая, чем я, более развитая сама по себе. И потому, можно сказать, она — мой учитель. И я не могу в этом сомневаться. Слишком это является правдой.
— Родная, — начал я. — А куда делась вся темнота? Куда исчез экран перед нами? И самое главное — куда исчез тот чёрный леденящий пол?
Она повернулась ко мне и с необыкновенной любовью посмотрела на меня:
— Милый мой... Темноты вокруг не было. И экрана — тоже. Как и пола цветом тьмы. Ты всё это время был в раю — в духовном измерении света. И если вокруг тебя было такое, то значит это было отражением того, что у тебя было внутри. Мы сами творим свою реальность... на основе того, что мы есть. И ты, мой любимый, не явился исключением. И я тоже не явилась. Ведь говорила я с тобой и была в объятьях через свой мир — я говорила и обнимала тебя через рай...
У меня ноги покосились от услышанного. И я упал на зелёную траву, словно на мягкую постель. Моя любимая со смехом тоже упала, но уже нарочно. И после сразу поцеловала меня в губы, обняв напоследок...
— Дорогой... Всё будет божественно! И ничего, ничего... Попадать на мягкую траву ещё много раз придётся, — засмеялась звонко она. — Ведь в этом мире столько всего, чего мы абсолютно ещё не узнали!
Мы сидели на «постели» из зелёных трав и смотрели за горизонт, по пути к которому были видны горные речки, невероятно райские леса и озёра. Столько живности тут... Вроде всё, как в рекламе. Особенно сравнение это подходит тогда, когда вспоминаешь о рекламных картинках. Ведь в них неспроста пестрят образы земного рая со всеми общеизвестными атрибутами, которых может понять любой человек... В этом есть духовный спрос землян.
И если следовать из того, что мы с женою — тоже земляне, хоть и бывшие, то становится понятным, почему нас окружают именно такие пейзажи и виды. Мы видим перед собой точь в точь то, о чём мы мечтали, когда ещё были людьми... Мы видим то, что считали тогда раем для себя... И сейчас это материализовалось.
Моя жена была права. Внутреннее определяет внешнее.
Но окружающая нас реальность лишь имеет такие же формы, какие есть и на нашей Земле. Суть же этих форм не такая, что была в физическом мире! Здесь суть абсолютно чиста... Здесь свет — это первая и самая последняя движущая сила. Это больше, чем закон. Это сам образ жизни. И этот образ нас окружает и является уже самими нами — нашей новой привычкой.
Хм... Ну, тогда интересно. А какой рай тогда для дяди-Гиганта? Ведь не такой уж он и землянин... Трудно представить, что он видит перед собой, что он видит заместо того мира, которого мы вместе с моею женой изучаем. Но было бы любопытно познать это... Думаю, совершенно другое он видит — не то, что мы.
Из-за всего этого в моей голове возникла вечность вопросов...
— О! Родная. Ты не против, что я задам тебе ещё один вопрос? — спросил я.
— Нет, половинка моя. Мне всегда радостно поделиться с тобою знанием, — ответила она, невероятно мило мне улыбнувшись.
Я даже покраснел от смущения... Даже не знаю, почему. В человеческой жизни от улыбки я вряд ли бы так расчувствовался... Но здесь я такой чувствительный. Ну, буквально! Ну, во всём!
— Ну, так вот... — продолжил я. — Милая моя, а кем является тот дядя-Гигант, что будет нас тысячелетиями учить в этом прекрасном саду?
— Он — великий бог громовержец, — начала она ответ. — Он — Зевс, повелитель Олимпа. Также его называют Эль Мория Хан. Так как он неоднократно рождался человеком в стране под названием Индия. Для этого он выделял из своего сознания частичку себя и помещал её в оплодотворённую яйцеклетку одной из матерей, которая жила на земле данной славной страны. Впоследствии появлялся ребёнок, который являлся самим Эль Морией или Зевсом, но только в третьем материальном измерении. И, таким образом, он имел послов от своего сознания на Земле. Явно себя таким послом проявил Геркулес — сын Зевса и потому полубог. И таких послов было много в истории. И все они решали определённые им задачи ради блага человечества. И каждый из них был неотъемлемой частью его, которую по праву нужно называть сыном или дочерью его. И всё зависело лишь от того, кем решал прожить Эль Мория: женщиной или мужчиной.
Хорошо, что мы тогда сидели... Я бы точно снова упал! Это просто... Это просто... невероятно. Моим учителем будет сам Зевс! Эта великая душа спасла меня из заточения в гробнице демонизма... И теперь она поведёт меня к звёздам. С таким дядей-Гигантом я точно не пропаду!
— Ахахахахахахаха! — смеялся я в ответ на свои мысли.
Моя небесная жена даже не задала вопрос: «что тебя так рассмешило?», и лишь покрепче прильнула к моей руке, обняв меня за плечи. Божественное она создание... Просто ангел из рая... Ну, а что. Это тоже буквально! Ведь где мы сейчас?
От этих мыслей в моё горло снова попала смешинка. И я уже никак не мог удержать в себе свою радость.
— Эх... милая, — обратился я к моей половинке. — Счастье стало моим не то, что вторым, а уже первым именем! Это новая жизнь, которую я никак не ожидал...
Наплыв самих ярких ощущений сразу же хочется растянуть как удовольствие. И потому мы, когда ещё сидели, решили всё-таки перегруппироваться и просто-напросто лечь на душистую «постель» лугов... И когда всё это подкрепляется присутствием друг друга, то всё становится неописуемо волшебным... И никаких специальных заклинаний для этого не нужно. Всё находится в нас...
— Любимый, а ты хочешь сменить день на ночь? — спросила меня моя суженная, когда лежала на моей груди.
Я, не проронив ни слова, утвердительно кивнул.
— Тогда закрой глаза и представь над собою безграничный космос... планеты, звёзды, галактики, бесконечный простор... — сказала она.
Я так и поступил. Закрыл очи. И после начал представлять необыкновенную красоту, о которой она говорила, и... ОПАНА! Воображение стало явью. Ослепительно прекрасного солнышка над нами уже не было. Сиял рукав млечного пути...
Вот это магия красок! Чувствую себя творцом собственной реальности! И творить хочется только чудесное! А монстров сознания оставить позади... Чтобы и они вдруг не стали в этом мире явью. Чтобы моя явь была максимально духовной, а значит, светлой, счастливой и безграничной! Ах... Внутренний мир отражает внешний. И этот закон с каждым вздохом радует меня всё глубже и глубже!
— Не хочу отвлекать тебя от счастья, моя дорогая душа... Но мне важно высказаться, — включилась любимая моя в моё восприятие. — Когда ты был демоном во плоти на Земле, я очень страдала от того, что я явилась основной причиной, что ты ушёл во тьму. Я видела твой дальнейший путь без меня, во тьме душевной ночи... Я видела, что ты творил. И чувствовала на тебе и на себе много ответственности за то, что мы вместе запустили. Ведь и сама я тогда отдалась тьме — там, на инициации... Побоялась за тебя так, что потеряла рассудок. Не доверилась я Богу и тому, что всему своё время. Даже когда твой любимый проходит испытание могуществом и теряет при этом почти всю свою внутреннюю силу, гранича на краю смерти и жизни... Нужно было подождать и верить в тебя. А я... А я просто думала о себе — думала, что потеряю тебя. И мой эгоизм меня подвёл... Хотя кажется, что это нормальный поступок для женщины. Нормально-ненормально — это неважно. Главное — что я повелась на поводу у своих чувств, на поводу у страха. А страх всегда — от тьмы. А тьме всегда прислужник — эго...
Я чувствую ещё бо'льшую любовь к этому лепестку божественности, который является моей половинкой. Она столь мудра... Я обдумывал все её слова. И с каждой её новой фразой я всё больше понимал, что она — истинный учитель для меня и моего развития. Зевс был совершенно прав. Мне многому придётся научится у неё... И я был неимоверно счастлив за то, что она — такая, за то, что она — такая, какая есть.
Неожиданно подоспели звуки грохота. Они волной окатывали всё пространство: к нам спокойным шагом шёл Эль Мория.
Когда он к нам, лежащим, приблизился, то сразу же сказал:
— Лежите, лежите... Отдыхайте и наслаждайтесь познанием друг друга и познанием вечности. Вам это необходимо для развития.
Но, оказывается, он изначально шёл не к нам, а просто ему мы были по пути. И потому его величество Гигант скрылось за листвою леса, идя своим независимым путём.
Интересный он, конечно, путешественник. Вечно какие-то дела у него на носу... Не стоит на месте. В вечном движении. И это вызывает глубокое уважение.
Ну, а мы с моею красавицей не остались без дела: поцелуи не сходили с наших губ, пока мы лежали под звёздами... И мысли о высоком соплетались в единый узелок с гулко бьющимися сердцами... Ух...
Вот и духовность. Она, в конечном итоге, приводит к самому прекрасному творению собственной жизни. И потому немаловажным, а точнее, самым важным считаю внутренний рост — и рост сугубо в свете души и разума. Для меня теперь это играет главную роль.
— Во! Молодец, мой милый сынишка! — снова из-за бугра вытаптывает свою могущественность Зевс, подойдя к нам впритык и, наконец, остановившись. — Твоя многотонная исполнительность уроков бытия не может не радовать! Ты из двоечника-демона быстро расцветаешь на тройку, четвёрку и выше! В тебе уже говорит ни демон, ни даже человек. А сам ангел в тебе поёт... Это быстрый прогресс. Я счастлив за тебя!
Моё лицо выражало достаточно сильное смущение и недоумение. Я даже привстал, оказавшись в сидячем и обескураженном положении. Я пустил руку в свою шевелюру, пытаясь понять: «как Зевс определил, что во мне говорит ангел, если я даже ничего не говорил?»
— О! Дорогой мой. — тут же снова начал дядя-Гигант, он снова начал по непонятной причине. — Я уже и позабыл, что можно не знать! что в мире небесном каждому слышны мысли каждого... На небесах невозможно ничего друг от друга утаить. Но, в твоём случае, видимо, есть просчёт. В тебе только начали уходить демонические части тебя. Это есть, даже если не смотреть на то, что я помог тебе запустить этот процесс, при котором тебя подняло на целый метр вверх. Ведь дело в том, что всё происходит постепенно, капля по капле. Не всё сразу. И этот закон происходит и в твоём, и в моём, и в случае каждого. И именно поэтому в тебе есть ещё явные чёрные сгустки, которые мешают тебе слышать наши мысли. Но скоро это пройдёт... Напитай в себя, как можно побольше, света. Думай и твори позитивно. И тогда ты достаточно очистишься, чтобы в тебе открылись новые способности.
Удивительные энергии исходят от Эль Мории... Он словно мне Отец. Да и сам называет меня «сынишкой»... Заботится обо мне. Странно, что я об этом подумал именно сейчас...
— О-хо-хо! Ха! Вот забыл! Ну, снова забыл! Забыл объяснить! — хохотал Гигант, потирая лоб, в радости от того, что что-то вспомнил. — Ведь ты и есть мой сын! Ведь ты и есть моя частичка! Ты был моим посланцем на Земле. У тебя было множество интересных воплощений. И твоя прошлая жизнь тоже была очень занимательной и важной. Ведь неспроста тебя посвятили в Орден сияющего разума как настоящего ангела во плоти! Неспроста тебе передали могущество Небес! Ведь именно я тогда передал тебе молнии. Верил, что ты справишься с соблазном власти и будешь использовать свою мощь лишь во благо всего живого.
Удивительно! Зевс — мой Отец. Зевс — родной мне Отец! Как будто попал в фантастическую эпопею... Это выходит за рамки моего разума.
Эль Мория — мой первоначальный Батюшка — улыбнулся в ответ, когда услышал из моей головы рецензию по поводу услышанного. И дальше он, как ни в чём не бывало, продолжил:
— Но я не думал, что демоны успеют убедительно шепнуть твоей возлюбленной неверные советы эгоизма. Советы, которые подтолкнули её к неверному поступку — к перебежке к твоему ещё не сформировавшемуся телу, что и привело к последующей её погибели. И всё было основано на неверии к Богу, к Его замыслу. Ведь я тоже — лишь частичка Бога. И, конечно, частичка, может, бо'льшая, чем вы. Но не в этом кроется суть. Ведь Бог говорит и действует через каждую частичку вселенной! Если эта частичка этому не мешает, с этим согласна и не потворствует тьме больше, чем свету, в определённый момент.
Зевс резко остановился, отвёл свой взгляд, задумался, подошёл к моей любимой и своей огромной ладонью коснулся её. Казалось, что он сделал с ней абсолютно тоже самое, что и недавно со мной, когда я поднялся на метр к небесам. Но это не так.
Так как теперь моя изначальная половинка говорила тоже самое, что и мой первоначальный Отец. И когда тот издавал что-то беззвучное из своих уст, она его тут же идеально повторяла... по слогам.
Я понял. Через мою возлюбленную Зевс действовал. И он продолжал свою мысль, но уже через её голос:
— Через монаха я тоже говорил. И говорил я через него на языке света — мыслью Бога о лучшем. Но, увы, вы его не услышали... Ни ты, ни твоя возлюбленная. И одна пошла по пути страха, после чего ушла в мир иной, а другой пошёл по пути мести и полного непринятия того, что есть. И не удивляйся, мой милый, что тогда я забрал из тебя твои особые силы. Ты один на один не мог справиться с таким могуществом... чтобы не разрушить самого себя и всю реальность вокруг. Но теперь я вижу и слышу, что эти уроки вас отпускают, так как вы переходите на новый уровень. Но тебе, мой сын, особенно много придётся поработать. Настолько много, насколько много надо будет наслаждаться. Ибо свет — это не страдание, но великий труд, где удовольствие всегда есть, было да и будет. Так что не переживай. Всё будет гармонично.
Прошло уже много тысячелетий. И мы с моею принцессой многому научились. Эль Мория всё время о нас заботился и во всём помогал.
Душа моя стала теперь как хрусталь. Демона в себе я поборол окончательно и стал светочем для своей же возлюбленной, как и она для меня стала такой. Но теперь самое время снова выйти в люди и сиять шире во благо всех душ. И это в самом буквальном смысле. Потому что минут через пять Зевс отправляет меня на планету Земля — к людям.
Я рожусь мальчиком с именем Иоанн. И потом к моему имени прибавят слово «Креститель». Ибо на меня возложили великую ответственность! Я должен буду крестить самого Иисуса Христа в реке Иордан. Я должен буду испытать полную нищету физическую, чтобы приумножить богатство духовное. Я должен буду бродить по пустыне в поиске ответов перед Богом и их находить. Я должен буду с тридцати лет, как и Иисус, просвещать народ израилевый, дабы, разоблачая ложь о его житии, возносить толпы душ к небесному царству. Я должен буду дарить в людские сердца божественную любовь, и в их головы земные — новую мудрость. Я должен буду искупить свою вину перед человечеством, очистить карму и стать выше.
И это всё я сделаю с самой грандиозной радостью и с самым любящим служением...
Ведь Бог не со мною. Ведь Бог — во мне.