Юкоша, Долбик и Петрович Ч. 2

Николай Алфимов
 Зима у нас в этом году наступила рано. Уже в двадцатых числах октября ударил мороз и завалило снегом тротуары. Иду в магазин по проезжей части. Из дверей аптеки вываливается подвыпивший Петрович и выходит на дорогу. Здороваемся.
- Ты что, Петрович, заболел? – Петрович, улыбаясь, достаёт из кармана стограммовый пузырёк настойки боярышника.
- Вот моя болезнь! Дёшево и сердито!
- Так это же настойка от сердца, её нельзя много пить!
- А я много и не пью, ты видишь, тут всего сто грамм, разведёшь – стакан водки. Разве это много! Ты думаешь, Гаврилыч, тут боярышник есть? Чистый спирт! Подкрашенный чем-то, а главное – без отравы! Аптека всё же!  - Мы пошли потихоньку вместе.
- Горе у меня, Гаврилыч! Убили Юкошу моего – пенсионера!
- Как убили! Кто?
- Да есть тут один сударь… - За спиной послышался шум приближающейся машины. Я машинально отошёл к обочине. Петрович оглянулся и вдруг преградил машине путь, подняв руку.
 - Вот он, этот сударь и есть! Сам явился и искать не надо! – Машина остановилась. Петрович подошёл.
- Выйди-ка сюда, сударь!  - В новеньком красном «Москвиче» сидел за рулём огромный молодой детина. Он опустил стекло водительской дверцы.
- Ты чего на дороге раскорячился!? Жить надоело!? – крикнул он грозно. Петрович подошёл ближе.
-Выйди сюда!
 - Ты кто такой, чтобы к тебе выходить!? Чего надо?
- Ты зачем пенсионера Юконтия убил?!
- Какого пенсионера? Ты что, сбрендил? Иди проспись!
-Собаку мою зачем убил?!
- Какую собаку? Ты видел?! Вали отсюда… - Договорить он не успел. Петрович неожиданно провёл резкий левый хук через опущенное стекло дверцы. Лязгнули зубы, водитель откинулся от удара назад, из носа и рта брызнула фонтаном кровь.
 - Ты что, сволочь, делаешь!? В тюрьму захотел!? – заорал он на Петровича.
- Это тебе за Юконтия! Ещё надо?! – Я схватил Петровича за руки сзади.
- Петрович, ты что? Люди кругом! Он же в милицию сейчас поедет… Пошли отсюда быстро!
 - А я не боюсь! Пусть меня посадят! За Юкошу отсижу! Выходи, тварь, сюда!- «Москвич» рванул с места, помчался вперёд и свернул в сторону милиции.
- Петрович, ты что творишь? Это же гарантированный срок, пол – улицы свидетелей! У тебя доказательства есть, что он Юкошу убил?
- Гаврилыч, ты меня знаешь, хоть кого-то я тронул без причины? Девочка соседская в окно видела,как он Юкошу подманил, а потом выстрелил ему в голову из какой-то железки, забросил его в багажник и уехал. А железка – это обрезанная малокалиберка без приклада, она маленькая, и выстрела почти не слышно. Он так собак на шкуры стреляет! Я сейчас сам в милицию пойду. Я с начальником выпивал, он мужик нормальный, разберётся…   Я преградил Петровичу путь.
- Нет, Петрович, сейчас тебе идти туда нельзя! Пошли, я тебя до дома провожу…
   По дороге Петрович расслабился.
- Гаврилыч, ты же знал Юкошу! Кому он мешал? Он же меня от медведя спас…

       На другой день за Петровичем приехали… Пожилой, маленький росточком подполковник сидел за своим столом, когда Петровича завели. Он молча указал Петровичу на стул и отвернулся, глядя в окно.
- Плохо дело, - сказал он сухо. – Заявление на Вас Владимир Петрович, и я обязан дать ему ход.
Петрович молчал. Он искоса поглядывал на начальника милиции, стараясь понять его истинные намерения. Начальник был тот ещё жук. Он частенько разыгрывал своих друзей и знакомых, устраивал настоящие спектакли, чтобы потом вдоволь похохотать над напуганным беднягой. И хоть, бывало, выпивали они с Петровичем и даже боролись по пьянке, но на этот раз он был серьёзен и суров.
- Что же Вы себе позволяете! Останавливаете на проезжей части автомобиль, без всякой причины наносите водителю удар в лицо, выбиваете ему два передних зуба, разбиваете нос, губы… - Он повернулся к Петровичу, взял со стола бумаги.
- Вот заявление, вот результаты медицинского освидетельствования потерпевшего! И что делать?
-Владимир Николаевич, - начал тихо Петрович. – Я, конечно, нарушил закон, признаю, но скажите мне, по какому закону, он ездит по городу и убивает собак из нарезного обреза на глазах детей!? Он моего пенсионера – Юкошу застрелил и увёз! Соседская девочка в окно видела! Это по закону? Неужели жизнь моей собаки, которая меня от медведя спасла, не стоит двух его гнилых зубов!?
    Начальник внимательно посмотрел на Петровича.
- Вот как? Это меняет дело… - он достал из стола несколько чистых листов бумаги, положил их на край стола.
- Пишите объяснение… - На крыльцо отдела милиции Петрович вышел в сопровождении начальника. С наслаждением вдохнул морозный, сладкий воздух свободы.
- Владимир Петрович, потерпевшего больше не трогать! Он сам плохо кончит, уж поверьте мне. Собака – это не простое животное! Ни один ещё живодёр не избежал кары божьей! – Петрович спустился с крыльца, ноги сами понесли его мимо дома в сторону аптеки. Душа требовала сердечной настойки.
     За свои выбитые зубы живодёр отыгрался на Долбике. Через месяц Долбик пропал. В снегу, возле дверей своей бани, Петрович наткнулся на его отрубленную голову. Кто это сделал, Петрович догадался, но доказательств не было. И снова его больной душе помогла аптека…
     К весне сбылось пророчество начальника милиции. Живодёр избил свою жену табуреткой. Она попала в реанимацию. Зоны было не избежать, и он выстрелил себе в висок из своей обрезанной малокалиберки. Жена его, после реанимации, забрала ребёнка и уехала к себе на Родину навсегда.