Спасибо деду за Победу, за каждый отстоявший дом, за небо чистое, за веру, за то, что мы теперь живём!....Я ПОМНЮ О ТЕБЕ ДЕДУШКА....
Прошу, налейте 200 грамм
И дайте слова, тишины…
-За тех, кто дал свободу нам
И не вернулся с той войны,
Кто зубы сжав,бежал вперёд
И воли страху не давал,
Кто не делил родной народ
На латышей и молдаван.
Кто защищал… жену, детей,
Родных и близких защищал,
В окопе ждал от них вестей,
Живым вернуться обещал…
Не добежал… Упал на снег,
И жизнь угасла на глазах,
Перед Всевышним все равны,
Будь ты еврей или казах.
Прошу, родные, тишины,
Мой тост за ВАС- СОЛДАТЫ, не пришедшие
с войны........ По полной. Стоя. Молча. И за всех!! (стих из инета)( фото из инета)
Хрипловато зазвенел будильник.
Николай Ильич кряхтя нашарив его на стуле,нажал кнопку.
Вставать не хотелось.
Ночью раненая нога не давала уснуть,ноющей болью напоминая о днях,которые и без боли не забыть,не вычеркнуть из памяти.
Почему-то война ему чаще снилась летней..." Военный "сон всегда начинался с гнетущей тишины,болезненно давящей на грудь.
Снилось: лежит он,раскинувшись в густой,пряно пахнущей траве,а земля,любовно согретая солнцем,приятно нежит тело.
Над ним,как в рамке синее спокойное небо с редкими витиеватыми облаками.
Потом где-то в далеком подсознании слышится ему нарастающий свист,переходящий в жуткий вой.
К нему присоединяется пулеметный торопливый говорок и уже ближе фыркают одинокие очереди автоматов.
Скоро все эти звуки соединяются в единый монотонный гул.
Разрывы снарядов сотрясают землю,он даже чувствует сухие ее комочки,больно бьющие по лицу.
Но просыпается от крика командира батареи - украинского безусого хлопца со смешной фамилией Немавода:
"Мыкола,та хай тоби грец,вставай,бо убьють".
Леденящий душу страх рывком поднимает его с постели. Николай Ильич трясущими руками вытирает с лица холодный пот и свесив ноги с кровати,минут пять сидит не шевелясь.
Нащупав под кроватью тапочки и опираясь на палочку,он добирается к стене,увешанной пожелтевшими от времени фотографиями.
" Доброе утро,Маруся! Как тебе там? А я,как видишь..."
В который раз рассказывал Николай Ильич своей Марусе о войне,о потерянных фронтовых друзьях...
Много смертей повидал Николай Ильич,не одному товарищу глаза закрыл,а увидев кукольно-мертвое лицо жены,растерялся.
Прихварывала Мария несколько месяцев.
На вопрос ,что болит,с виноватой улыбкой отвечала-" Ничего Коленька у меня не болит. Просто тоскливо как-то,я полежу немного и встану."
Потом совсем слегла,лежала молча,ни на что не жалуясь,ничего не прося.
В тот день настойчиво просила сходить его в магазин,прикупить еще продуктов,хотя нужды особой в этом не было.
Вернувшись с покупками,раскладывая их на столе,обратил внимание на то,что жена не поддерживает,как всегда,с ним разговора о цене,о погоде,о том,с кем встретился на дороге.
Обернувшись,он наткнулся на ее немигающий взгляд и виноватую,уже застывшую на мертвом лице улыбку...
Проведя пятерней по голове,словно расчесывая волосы,Николай Ильич засобирался во двор.
Из живности всего лишь собака,три курицы,да петух. Жданка приблудилась к нему еще летом.
Николай Ильич сидел на крылечке,курил свою вторую за день папироску ( врачи не разрешают больше трех) .
Он старался не нарушать установленный режим и только в редких случаях,когда становилось невмоготу,выкуривал третью.
Услышав тогда неясный шум в кустах,Николай Ильич осторожно подошел к ним.
Сквозь листья малинника на него,не мигая,смотрела маленькая лопоухая собачка...
А уж кличка нашлась сама собой.
Куда бы Николай Ильич ни шел,сколько бы там ни был,она всегда семенила рядом с ним и преданно ждала его...
Скрошив ломоть хлеба в остатки вчерашнего борща и зачерпнув из мешка,стоявшего в углу сеней,миску пшеницы для кур,вышел во двор.
Набрав полную грудь чистого весеннего воздуха,медленно,словно наслаждаясь,выдохнул его.
Ветки начинающей распускаться сирени,растущей в палисаднике,источали духовитый запах,так нравившийся Марусе.
Сирень разрослась,побеги уже лезли через забор на улицу.
В свое время Николай Ильич хотел вырубить сирень под корень,но вспомнив,как Маруся любила сидеть под цветущим кустом,оставил,вовремя вырубая молодняк,этим превращая оставшиеся три побега в маленькие деревца.
" Надо к празднику прибраться в палисаднике",- подумал Николай Ильич ставя миску перед Жданкой.
- " Верно я глаголю,Жданка?"- обращаясь к собаке он присел на корточки и любовно почесал ей за ухом,за что сразу же получил мокрый поцелуй.
Задиристый петух,гордо ходивший неподалеку,вдруг распустил крылья,подлетел к миске и с горластым кукареканьем ловко выхватил из нее картошку.
Жданка не испугалась,она привыкла к петушиному воровству,просто проводила его умным взглядом,словно говоря:" Ну зачем же красть,я бы и так поделилась".
Петух же ,положив кусок картошки на землю,звонко подзывал к себе несушек,при этом неистово чертя шпорами землю.
Николай Ильич,вытянув больную ногу,присел на крылечко,продолжая наблюдать за птицей. И вновь перед глазами поплыл 1943 год,когда его сильно ранило...
Свежий ветерок,рывком пахнул Николаю Ильичу в лицо майской прохладой,пробудил его от воспоминаний.
Кряхтя он поднялся по ступенькам ,вошел в дом.
Невестка с внучкой обещали сегодня прийти прибраться к празднику в доме,улыбаясь вспомнил Николай Ильич.
Подслеповато щурясь,подошел к настенному календарю и оторвал лист.
Два дня осталось до 9 Мая,подумал он,открывая дверцу резного буфета,где на полке лежали приготовленные к празднику продукты и сладости для правнуков,а особое место занимала бутылочка перцовки,купленная заранее.
Любит Николай Ильич праздники,тогда его дом наполняется степенным разговором сыновей,гомоном и веселым щебетом внуков и правнуков,а праздничный стол накрывается в саду под старой яблоней,где всем одинаково хорошо.
"Много ли 80-летнему старику надо?
Пенсию государство платит исправно,да не это главное. Главное,чтобы не было больше войны."
Прихрамывая ,Николай Ильич подошел к окну,отвернул угол занавески,всмотрелся в стекло и увидел цветастую косынку невестки,мелькавшую сквозь штакетник. " Идут мои помощники,идут,родные"