Полный заголовок:
"Ветреность и верность:
история назидательная и душеполезнейшая".
– Оставь своего медведя, – сказал Лариса ровным голосом, стараясь не раздражаться. – Мы не можем ходить с ним по улицам. Оставь его в номере – ничего с ним не случится.
– Как же ничего не случится? – воскликнула Леночка, обнимая любимого медведя Григория. – Ему будет скучно одному. Вот что случится!
Медведь Григорий был лучшим другом Леночки – не считая, может быть, большого Григория – Григория Анатольевича. Это был Леночкин и Ларисин сосед, который и подарил медведя и в честь которого Леночка назвала своего плюшевого друга.
Григорий Анатольевич, в прошлом военный моряк, был человеком уже не молодым и вполне положительным. Лариску он жалел, но всерьез на ее исправление не надеялся, однако с Леночкой он крепко подружился. Лариска этим пользовалась и частенько подкидывала дочку соседу – особенно в те дни, когда она впервые приводила к себе домой очередного дядю Сережу или дядю Руслана. Эти дяди потом, бывало, жили по неделе и по месяцу, но всё-таки каждый раз Лариса вначале как-то стеснялась дочки.
Однажды Григорий Анатольевич спросил у Леночки, чего бы она хотела на день рождения (ей должно было исполниться восемь лет – солидный возраст). Леночка, конечно, хотела бы собаку или хотя бы кошку. Но Лариса была категорически против: и так совсем с ног сбилась, а тут еще всяких животных кормить да вонючие лужи за ними вытирать. И тогда Леночка с Григорием Анатольевичем хорошенько подумали и решили, что пусть это будет хоть и плюшевый – но всё-таки зверь.
Григорий был медведь довольно крупный – немногим меньше самой Леночки. И это было здорово. Она сажала его рядом на стул, когда делала уроки (медведь вместе с ней постигал премудрости арифметики и русской орфографии), укладывала с собой спать, рассказывала о новостях в школе и о новых дядях, которые приходили к ним в дом. Впрочем, этих дядей Григорий и сам мог лицезреть чуть ли не ежедневно.
Поэтому когда Лариса собралась отдохнуть в Турции, не могло быть и речи о том, чтобы оставить Григория дома. При этом попытка сдать медведя в багаж привела к морю слёз, так что плюшевый друг был срочно назначен Леночкиной ручной кладью. Леночка была счастлива (слёзы быстро высохли), медведь тоже был вполне доволен.
* * *
И вот теперь дочка хотела еще и ходить с ним по улицам. Нет уж, это было чересчур.
– Оставь его в номере, – повторила Лариса. – Медведь тоже человек, ему иногда надо побыть одному. Вернешься – всё ему расскажешь.
Сказано это было спокойно, но твердо (Ларисе это стоило немалых усилий), так что Леночка поняла: рёв и истерика делу не помогут. Она обняла напоследок Григория и пообещала, что они скоро увидятся.
С пляжа они вернулись только вечером. Григорий сидел там же, где оставила его Леночка, и вовсе не жаловался на жизнь. Ему, наверное, и в самом деле было о чем поразмыслить. Он с интересом выслушал Леночкин рассказ об первом дне в Турции, при этом совершенно ее не перебивал и не торопил. Леночке вздумалось учить его турецкому языку – Григорий принялся терпеливо усваивать эту непростую материю и, судя по всему, подавал в этом плане большие надежды.
– Григорий, запомни: «Бу адамдыр» значит «Это человек»! Запомнил?
Медведь молчал. Значит, запомнил.
– Мама, а как будет медведь по-турецки?
– Не приставай с ерундой! – Лариса сидела в телефоне и переписывалась с дядей Джоном из соседнего номера – она познакомилась с ним сегодня утром.
– Мама, ну посмотри в интернете! Мне нужно это знать. И Григорий тоже просит!
Лариса скрипнула зубами.
– Ладно, сейчас… Айы. Медведь будет айы.
– Ура, спасибо, мамочка! Григорий, слушай: медведь по-турецки – айы.
Григорий никогда не переспрашивал – он всё запоминал с первого раза.
* * *
Вечером Лариса сказала дочке:
– Ты ведь уже большая – ты не испугаешься остаться одна в номере?
– А ты куда?
– А я схожу в гости к дяде Джону. Помнишь, мы с ним сегодня познакомились?
– Да, помню. Я тоже хочу в гости!
– Нет, доча. У нас там будут свои взрослые дела. И потом, я хочу отдохнуть.
– Ну так мы же и отдыхаем! – искренне удивилась Леночка.
«Я хочу отдохнуть от тебя», – хотела сказать Лариса, но промолчала. Но дочка, кажется, и так всё поняла.
– Ладно, – сказала она, – иди. Я тут с Григорием побуду. Если что, он меня защитит.
– Прекрасно! – обрадовалась Лариса. – У тебя сегодня будет Григорий, а у меня – дядя Джон.
– У меня всегда Григорий. И он лучше: он меня за попу не хватает.
Лариса поперхнулась, но выдавила из себя улыбку:
– Вот видишь, как тебе повезло с твоим медведем. Может быть, – добавила она вполголоса, повернувшись к двери, – может быть, мне тоже когда-нибудь повезет.
* * *
Утром Лариса вернулась. Вид у нее был довольный и сытый.
– Мы сейчас пойдем на пляж, – сказала она. – И дядя Джон с нами.
Леночка была не против. Дядя Джон – он, пожалуй, не хуже любого другого дяди.
Может быть, он даже согласится нести ее ласты.
И правда, новый дядя был веселый и совсем не злой. Он взял у Леночки и ласты, и круг, а потом, когда они дошли до воды, всё послушно отдал. Теперь они каждый день ходили втроем на пляж, а ночью Леночка оставалась с Григорием.
– Представляешь, – рассказывала она медведю, – дядя Джон такой смешной: он подарил маме шубу. Он, наверное, думает, что мама будет ходить в шубе на пляж!
* * *
В предпоследний день дядя Джон решил купить что-нибудь и Леночке. Недалеко от отеля находился магазин с большим отделом детских игрушек. И вот тут-то Леночку и накрыло.
Столько игрушек – и таких разных – она еще никогда не видела! Она ходила между рядами совершенно потерянная, хваталась то за одно, то за другое, что-то бормоча себе под нос. Наконец она остановилась около красной обезьяны. Обезьяна была небольшой, но чего только она не вытворяла: и болтала на разных языках, и танцевала, и пускала пузыри. На спине у обезьяны был рюкзачок, в лапе зажат воздушный шарик. Лариса с Джоном переглянулись.
– Ты хочешь эту обезьяну? – спросила мать. Леночка молча закивала.
Лариса посмотрела на ценник и закусила губу.
– Ноу проблем, – сказал Джон и полез за бумажником.
* * *
В гостинице Леночка первым делом познакомила обезьяну с Григорием. Это не было простой вежливостью – тут она была совершенно искренна: медведь и обезьяна должны были стать друзьями. Однако к вечеру Григорий был совершенно забыт. «Улан умел ее пленить, улан любим ее душою…» Теперь уже не Григорию, а красной обезьяне Леночка давала уроки турецкого и английского, делилась с вертлявой макакой своими планами на будущее, сплетничала про маму и дядю Джона.
* * *
Настал последний день. Все вещи были собраны и упакованы. Леночка уже стояла в коридоре в обнимку с новой подружкой. Лариса зашла в номер, чтобы напоследок проверить, не забыли ли они чего, – и увидела Григория, который сиротливо притулился в углу. Первым ее движением было забрать медведя. Но потом она подумала про свою шубу, про обезьяну – как бы, чего доброго, не пришлось бы доплачивать за перевес… Она помахала медведю рукой и, чувствуя себе предательницей, вышла в коридор. Там уже стоял Джон, который пришел проститься, – он оставался на курорте еще на пару дней. Как это обычно и происходило в подобных случаях, Лариса обменялась с ним телефонами и мэйлами. Это ни к чему ее не обязывало – никто не заставит ее отвечать, если ей не захочется. Но она подумала, что, может быть, есть смысл в том, чтобы продолжить знакомство с Джоном.
* * *
В аэропорту к стойке «Аэрофлота» была длиннющая очередь. Леночка что-то рассказывала обезьяне, Лариса уткнулась носом в телефон. Вдруг телефон зазвонил. Леночка вздрогнула и посмотрела по сторонам. Перед ними, держась за большой отцовский чемодан, стояла девочка примерно ее возраста. В соседней очереди в коляске сидел малыш, на руках у которого был плюшевый медвежонок. Медвежонок. Медведь… Григорий!
– Мама, мама! Мы забыли Григория! Мамочка, давай вернемся! Нам нужно вернуться в гостиницу! Мама!
Слёзы – совершенно непритворные – полились в три ручья.
– Повезло тебе, – сказала Лариса, которая уже успела трижды раскаяться, что не забрала медведя. – Только что звонил дядя Джон, он едет сюда с Григорием.
– Он про него вспомнил?
– Когда мы вышли из гостиницы, он заглянул в наш номер – боялся, что мы что-нибудь забыли. И увидел твоего медведя.
* * *
От гостиницы до аэропорта было не очень далеко – воссоединение Леночки с Григорием произошло минут через сорок. Теперь их было не оторвать друг от друга. Обезьяну удалось упихнуть в сумку, которую Лариса забирала с собой в салон самолета, так что никто не остался обиженным.
– Си ю лейтер, – сказала Лариса Джону и покраснела, что было ей не очень-то свойственно.
– Си ю, – сказал Джон и чмокнул Ларису в щеку.
– Пока! – помахала Джону Леночка.
И Григорий тоже помахал ему лапой, медленно и торжественно – как и подобает солидному, уважающему себя медведю.
Июль-август 2016 года.
Москва и Подмосковье.