Матрена Трофимовна собиралась попить чайку. Собиралась долго, основательно.
Сначала она мучительно долго вспоминала, как же выглядит чайник. Чайник - потому, что "чай". Да-с. Она переводила прищуренный взгляд с закопченной кастрюльки, сиротливо жавшейся к мусорному ведру на полу, на дырявый медный тазик, подобранный вчера возле помойки. А что? Вещь нужная. Варенье варить, например...
Варенье... Да с чайком! Ах, да, надо бы закипятить чайник. Где же он? Вернее, кто же он? Может быть, это? - и Матрена Трофимовна перевела взор на вазу с увядшим веничком каких-то непонятных травинок. Вздохнула. Наверное, нет - в чайниках травинки не держат!
Беспомощно вздохнув еще раз, старушка прошаркала из кухни в коридор. Она раньше всегда так делала, когда забывала, зачем же она пришла на кухню. Но и в коридоре в пораженном старческим склерозом мозгу образ чайника так и не воссодался. Заковыляла обратно в кухню, горестно что-то бормоча под унылый нос.
Так, ладно. Кто тут чайник, подумаем потом. Надо бы огоньку разжечь. Чем-нибудь. Потом подумаем.
***
...Сосед Матрены Трофимовны, сварщик Володя, вел холостяцкий образ жизни. Поэтому Володю совершенно некому было ругать за ношение носков трехдневной свежести, щетину, не уступавшую по возрасту свежести носков, и пристрастие к пивку. Сегодня пивная холостяцкая "вечеринка" Володи обещала быть особенно приятной - в 17.00 ожидалась трансляция матча с чемпионата Европы по футболу. Наши должны были встречаться с немцами.
В предвкушении чудесного вечера, Володя, уже откупоривший первую бутылочку "Жигулевского", старательно очищал соблазнительно пахнущую воблу, аромат которой чудесно заглушал амбре несвежих носков. Журнальный столик был аккуратно застелен "Известиями". С передовицы на Володю задорно поглядывал ударник коммунистического труда, рабочий Владимир Николаев из Ростова. Володя подмигнул тезке, дружелюбно сказал ему "Прозит!" и отхлебнул холодненького пивка.
***
...Чайник ставят на плиту. Вот она. Газовая. Затем поджигают газ. Чем-то. Ладно, потом вспомню. Сейчас надо сосредоточиться на процессе.
Матрена Трофимовна не стала огорчать свой рассудок вопросом, чем же поджечь газ. Она не помнила даже названия этого чудо-предмета, уж не говоря о том, как он выглядит. А чаю так хочется! Старушка просто повернула краник газовой конфорки на плите. Раздалось шипение. И только. Бабушка подержала сухонькую ладошку над конфоркой - нет, не греет... Странно... Надо бы добавить! И она повернула еще один краник - шипение усилилось, потом еще один, и, наконец, последний - четвертый. Все четыре конфорки на змеином языке призывали старушку одуматься, но - тщетно! Унылый нос Матрены Трофимовны еще лет двадцать назад потерял способность различать запахи. Это случилось после того, как она переболела озеной - злостными соплями, начисто отбившими обоняние. Поэтому запаха газа она не ощущала.
Завораживающий звук, с которым газ выходил из открытых конфорок плиты, напомнил Матрене Трофимовне шум прибоя. Она мечтательно опустила дряблые веки, полуприкрыв когда-то ярко-синие глаза. Какой же он был, этот Борис! И как жаль, что этот курортный роман так и остался только романом... Как же кружилась у нее голова от поцелуев, на которые Борис был мастер! Вот и сейчас голова кружится... Кружится...
Чтобы не потерять равновесие, старушка схватилась обеими руками за щербатый засаленный подоконник, тряхнула головой. Ах, Борис, Борис... Как давно это было! И тут Матрена Трофимовна обнаружила... Чайник! О, да, это он! Только почему на подоконнике?! Радостно причмокивая губами, старушка наполнила чайник водой, поставила на плиту. Вытирая руки о старенький передник, вдруг обнаружила в кармашке какую-то коробочку. Поднесла к близоруким глазам - и, о чудо! Вспомнила, что это - спички!!! Спичками поджигают газ!!! Дрожащими пальцами чиркнула... Яркая вспышка, сопровождавшаяся чудовищным грохотом, вдруг сменилась кромешной темнотой - Матрена Трофимовна потеряла сознание...
***
Этажом выше сварщик Володя напряженно следил за футбольным матчем. Игра была красивой, динамичной. Володя даже забыл в очередной раз приложиться к пивку, когда Николай Озеров возвестил свое коронное"Гооо-ооо-оооооол!!!" И тут кресло под Володей взлетело под потолок; не успев ничего понять, а только ощутив сильную боль в макушке, через секунду Володя приземлился на пол. Отхлебнув пива, он подумал о землетрясении - ну не от вопля же комментатора его так вознесло! - и провалился в темноту... В чувство привели Володю завывания сирен за окном. Слегка пошатываясь и потирая здоровенную шишку на макушке, Володя спустился по лестнице вниз, увидел сорванную с петель дверь Матрены Трофимовны, рванулся в ее квартиру и ахнул...
***
Прибывшие на место пожарные быстро потушили загоревшуюся квартиру на первом этаже - благо, возгорание оказалось локальным. Взрывная волна снесла межкомнатные перегородки, и квартира приобрела просто фантастические очертания, превратившись в одну гигантскую комнату. На полу обнаружили чудом уцелевшую блаженно улыбавшуюся старушку с обгоревшими бровями, волосами и ресницами. Она протянула руки к склонившемуся над ней лейтенанту пожарной службы. "Борис! Я знала, что я все-таки тебе не безразлична!" - и, лукаво подмигнув, погрозила лейтенанту чумазым пальчиком...