Я слизываю шрамы с твоего запястья и они остаются зиять на моих губах.
Ты смотришь на луну и видишь Бога, а я - тебя.
В твоих глазах все войны мира.
Во мне еще столько тайн, каждую ты мог бы сожрать.
Мне нужно принять Иисуса, чтобы легче было грести,
Но библия занята мертвой бабочкой.
Она ничем не пахнет. Только, может, горьким миндалем.
Ты стал моим третьим на черных простынях, ты спишь со мной на дне ванны. И это не сквозняк, а твои пальцы.
Мне снится, что ты отрываешь их от лица вместе с плотью, оставляя подушечки в щеках,
Только чтобы коснуться меня.
Расплывчатый кусок тумана с глазами старика - мой самый глупый секрет.