Часть 1 - http://www.proza.ru/2016/08/27/451
Наутро погода переменилась, что сильно отдалось в голову Ната, познавшую множество сотрясений мозга. Король схватился за виски и застонал.
Вчерашний вечер навалился чередой угнетающих образов. Как осадила его мать, как он сам обвинил Тризнова в страшном – смерти Амари. Идти сейчас за таблеткой было стыдно. Врач ещё никогда не говорил так холодно, и взгляд был настолько опустошённым только в день смерти крон-принца. В сердце впилась жестокая боль, и Нат разрыдался, прижимая к груди подушку. Его мир рухнул в одночасье. Кем бы ни был убийца Амари, он заслуживал самого страшного, что только можно было придумать. Он уничтожил не только крон-принца, но и счастливое будущее страны. Как хотелось взглянуть в глаза этому человеку, спросить: «за что?».
Боль в голове разгоралась всё сильнее, и король с какой-то мазохистской радостью подумал, что платит за свои ошибки. Так ему и надо! Впредь будет думать, что говорит.
И как наяву вспыхнул образ: брат, присевший на краешек его кровати. Любящая улыбка, протянутая рука.
- Эй. Ты же можешь всё исправить. Все люди совершают ошибки. Думаешь, ты особенный?
«Он жив… просто в другом мире, в другом состоянии… - Нат вцепился зубами в подушку. – Просто не увижу его… ещё лет сорок… вот пролетит это время, и я тоже перейду в мир мёртвых».
Нат перекатился к краю кровати и отдёрнул полог. Вспыхнул свет бра, качнулся выключатель. Рука скользнула вбок, и тут же наткнулась на очки. Вернувшееся чёткое зрение принесло привычное, но неожиданное сегодня явление: на столе помимо канцелярских принадлежностей были стакан воды и белый кругляшок таблетки. Тризнов своё дело знал, и даже сейчас, когда Нат его обидел, не собирался позволять ему страдать. Король с горькой благодарностью взял обезболивающее и бросил в стакан. Зашипели, взвихряясь, пузырьки.
Таблетка действовала не сразу, но Нат всё-таки встал и направился в ванную. В груди снова разрасталась пустота, и мужчина подумал: хорошо, друг сейчас далеко. Хоть его не удастся обидеть.
Вернувшись в комнату, мужчина сам раздвинул шторы, не дожидаясь слуги. Серый свет пасмурного утра озарил листы на стене, и Нат перевёл взгляд на них. Рисунки детдомовцев. Большую часть принёс брат, когда он болел, и над изображениями цветов и детей корявым почерком были написаны пожелания скорейшего выздоровления. Не все в Царосе были грамотными, но Нату удалось заинтересовать нескольких детей. Поэтому они могли не просить нянечек написать за них.
«Я хотел бы сделать образование общедоступным, - говорил Амари во время их с братишкой разговора по поводу безграмотности населения. – Это расширит спектр профессий для рядовых граждан. Разве дети наместников и зажиточных горожан часто пишут? И книги читают в большинстве своём ради того, чтобы похвастать, какие они умные».
Нат опустил голову. Сколько всего мог сделать Амари, сколько упущено возможностей! Теперь оставалось только ждать, пока найдётся невеста, потом ещё будет ли наследник… с его-то везением! Хорошо, если династия не прервётся.
Взгляд скользнул к настенному календарю. Там был отмечен последний день, когда он ещё мог радоваться. А потом… он прикинул, сколько прошло с того момента, как он умолял брата не умирать. Всего-то день, а казалось, будто вечность. Сегодня третье, им должны были выдать деньги на личные расходы. Каждый месяц в это же время они с Амари шли в город и отдавали часть карманных в фонды помощи малоимущим гражданам.
Король вздохнул и принялся расстёгивать пуговицы пижамы. Хоть на что-то он мог сгодиться: передаст средства уже за двоих.
Обычно деньги на руки выдавала матушка. Однако пришедший ровно в семь Илиштольц сказал, что нужно спуститься в сокровищницу: как король, Нат мог брать зарплату непосредственно у казначея. Самое время познакомиться с ещё одним человеком, живущим во дворце. Король настоял на том, чтобы отправиться немедля, ещё до завтрака, и церемониймейстер не стал спорить.
Нат ни разу не был в хранилище, и не мог удержаться, чтобы не вертеть головой, шагая по длинному, освещённому лампами коридору. Эхо шагов спешило обогнать, скорее добраться до казны, а приглушённый свет дарил ощущение таинственности, сакральности происходящего. Правда, пару раз король оступился, а потом вообще запнулся о собственную ногу. Не будь на подхвате церемониймейстер, точно бы не добрался до сокровищницы.
Вот впереди возник поворот, и Илиштольц, отстающий на два шага, поспешил обогнать короля. Они ступили на площадку перед огромными стальными дверьми, испещренными заклёпками. Илиштольц внимательно оглядел Ната, чем заставил его несколько смутиться. А потом поправил прядь волос короля.
- Он не любит неряшливости, - тихо пояснил церемониймейстер, подходя к двери. – Жуткий перфекционист. Поэтому Филипп I так не любил сюда ходить.
«Как отец его не четвертовал, - подумал Нат, невольно касаясь пальцами кончиков волос на плече. – Хранитель должен быть просто незаменим».
На стук в двери открылось маленькое окошечко.
- Кто идёт?
Голос был деловит, в нём сквозили брюзжащие нотки.
- Его Величество Натрияхлоридий I.
Нелепо. Как же нелепо звучит. Нат вздохнул, думая, что совсем не на своём месте. И ведь придётся привыкнуть.
- О!
Окошечко закрылось, раздался лязг, сотрясающий двери до основания. Король вскинул взгляд, невольно отступая: казалось, створки сейчас рухнут. Тут же потеряв равновесие, Нат упал на пол. Илиштольц поспешно обернулся и, протянув руку, помог подняться. Король растерянно проследил, как церемониймейстер его отряхивает. А потом одна дверь приоткрылась, и выглянул казначей.
Он оказался тщедушным мужичком средних лет, и напоминал Тризнова резко очерченными скулами и загибающимся книзу носом. Окинув посетителей цепким взглядом, казначей скривился. Илиштольц меж тем оправил камзол монарха и обернулся.
- Ваше Величество, это Изя Скрудж.
- Очень приятно… - пробормотал растерянный Нат.
- Проходите, - Скрудж взглянул уже милостивее и первым нырнул обратно в помещение.
Король ожидал увидеть наваленные грудами драгоценности – как это описывалось в книжках и отражалось на иллюстрациях. Но реальность превзошла его ожидания.
За дверьми открылся целый золотой мир! Дворцы и пальмы, деревенские домики и сказочные существа. Всё это горело огнём в холодном свете ламп высоко на потолке, и взгляд не мог надолго удержаться на одном предмете. И только оправившись от восхищения, Нат понял, что всё это было собрано из драгоценностей. Сапфировые озёра, изумрудные лужайки и листва, домики едва до пояса из слитков и монет. Скрудж оказался отменным скульптором.
Казначей меж тем уселся за стол у входа и пододвинул Нату исписанную бумагу.
- Это сумма, предназначенная действующему монарху. Желаете получить всю сразу или по частям, до востребования?
- Какое великолепие, - король не сдержал улыбки, подходя. – Ваша работа?
Скрудж горделиво приосанился.
- Разумеется.
Подняв бумагу, Нат поправил очки. И тут же схватился за лист обеими руками. Такую астрономическую сумму он и представить не мог: она в четыре раза превышала то, что им на двоих выдавали раньше!
- Это… всё мне?
- Да, Ваше Величество, - спокойно ответил казначей.
Взгляд заскользил по цифрам, а в уме уже щёлкал калькулятор. Пятая часть в фонды помощи, треть на открытие работных домов, ещё какая-то сумма на школу для горожан… необязательно даже быть законодателем, чтобы улучшить ситуацию в Царосе. Оплата ежемесячная, он мог многое организовать в одиночку.
«И ещё три тысячи радиек* на бумагу и карандаши себе лично… и на книги, конечно», - он улыбнулся и взглянул на Скруджа.
- Беру всё.
- Вот ещё зарплата вдовствующей королеве, - казначей протянул ему другую бумагу. – Выдадите ей сами или оставите это дело мне?
Нат помедлил. Он не представлял, что роли могут так поменяться. Чтобы он выдавал матушке зарплату! Той, которая всю жизнь была выше его по статусу! Руки с листом дрогнули. Не хотелось снова к ней подходить. Он вчера совершил много глупостей, и до сих пор помнил её взбешённый взгляд.
«Ты неудачник, только всё испортишь!».
- Пусть… сама заберёт.
Взгляд скользнул по сумме, предназначенной Эрменгарде. В два раза меньшая. И попытался представить, каково это - когда тебе урезают финансы.
- Да, вот ещё, - опомнился король.
Скрудж уже доставал из сейфа рядом пачки банкнот. На оклик обернулся.
- Вы ведь ведёте книгу доходов и расходов? Я хотел бы взглянуть, куда идут средства из казны.
Казначей кивнул и, отсчитав сумму, пододвинул стопки денег королю. Потом выдвинул ещё один ящик и извлёк папку с файлами.
- Это сведения за последние несколько месяцев. Можете смотреть здесь, но на руки не выдам, это важные документы.
Пришлось занять место Скруджа. Казначей меж тем достал откуда-то мешок и начал складывать королевские деньги туда. Листы в прозрачных файлах папки были расчерчены таблицами, и в каждой строке скрупулёзно отмечалось, какая сумма на что пошла, сколько отдали в казну и с чего прибыль. Нат уже видел такие таблицы на уроках финраспределения, и не растерялся. Однако сведения заставили его помрачнеть.
«Такие налоги при такой средней зарплате? – Он не мог не вспомнить, что знал об оплате труда: учитель выставлял реальные суммы. – И на что идут?.. «Содержание дворца, слуг, охраны… деньги для монаршеской семьи и министров…». Вот откуда такая сумма! А, ещё пункт… этого маловато для ремонта жилищ».
Но чтобы исправить сложившуюся ситуацию с финансами, нужно провести несколько реформ. А этого он не мог. Нат в досаде захлопнул папку, и тут же стоящая рядом скульптура русалки со звоном рассыпалась!
Скрудж дико вскрикнул. Вздрогнув, король проследил, как казначей с причитаниями бросился к груде монет и начал поспешно сортировать. Илиштольц ответил на растерянный взгляд Ната философски, а потом пригласил на выход, уже держа в руках мешок с деньгами.
Покидая сокровищницу, мужчины слышали жалобное причитание о том, что в сокровищницу проникло невезение. Знал ведь об особенности нового владыки. Вопли преследовали их ещё долго, эхом носясь по коридору.
- Его это так задевает? – Потирая висок, король оглянулся.
- Невероятно ранимый человек, Ваше Величество. Но при нём у нас ничего не пропало, вот он и работает до сих пор.
Они ещё помолчали, шагая прочь. Стихли наконец и крики. Нат постарался отогнать пессимистичные мысли о том, какие неприятности причиняет окружающим, и настроился на дела. Так или иначе, но нужно было помочь гражданам хоть как-то.
- Да… я сегодня собираюсь в город после обеда.
Уведомил он по привычке: Илиштольцу постоянно надо было докладывать, если собрался уходить.
- Да, Ваше Величество. Я в вашей свите, ещё нужен медик. К сожалению, сейчас во дворце работает только Тризнов, Копейкин на днях уволился, а нового пока не нашли.
Насчёт увольнения Нат знал, но не удивился, что церемониймейстер доложил. Он же напоминал о походах в столовую, хотя еду подавали в строго установленное время, известное с самого детства.
Сейчас король невольно сбавил шаг. Свита! А они с Амари привыкли гулять в одиночку. Что ж, теперь у него будет личная охрана… или у города, от короля. Хотя упоминание Тризнова сильно смутило. Как-то врач отреагирует на совместную поездку с тем, кто так его обидел? Да и можно ли просить прощения сейчас? За такие слова убить мало.
***
После завтрака, к которому матушка не спустилась – Илиштольц доложил, что она пожелала обедать в Янтарной гостиной – полил дождь. Церемониймейстер предложил отложить поездку, но Нат упрямо взял зонт и пошёл к поданной карете. Усевшись на мягкое бархатное сиденье, он пронаблюдал, как следом залезает Илиштольц. Когда за ним забрался Тризнов, король отвёл взгляд, не решаясь посмотреть на врача. Дверца захлопнулась, раздался хлёсткий звук. Застучали копыта лошадей, загремели колёса – и шум влился в музыку дождя, наполняя карету грустной атмосферой необходимых поездок. Нат думал о предстоящем: как приедет в фонд, отдаст часть денег, наведается во второй. А то может, стоило прихватить гостинцев и навестить детдом.
Карету тряхнуло, и он обнаружил, что внимательно следит за сползающими по холодному стеклу каплями. Взглянул на спутников, сидящих напротив. Илиштольц листал блокнот, делая какие-то пометки, Тризнов безучастно смотрел в окно. Снова накатило жгучее чувство вины, захотелось хоть попытаться всё исправить. Невозможно было смотреть, как по твоей вине мучается человек!
- Тризнов…
Врач бросил быстрый взгляд на него. Не заинтересован – больше проверял, не стало ли королю плохо.
- Простите… я не должен был говорить то, что сказал. Я ведь так не считаю.
Илиштольц выгнул бровь, оглядывая короля и врача. А потом перелистнул страницу. Тризнов задумчиво кивнул.
- Ну правда! – Не выдержал Нат и подался к нему, в волнении сжимая кулаки на коленях. - Я что угодно готов сделать, чтобы заслужить прощение! Знаю, я причинил вам боль… сам себя накручиваю, и как последний идиот всех обвиняю… но пожалуйста, не оставляйте всё так! Вы едва ли не единственный, кто мне дорог! И сейчас особенно не хватает вашей поддержки! Ну хотите, сломайте мне что-нибудь!
Он сейчас чувствовал себя тем, прежним Соликом, который после истерики умолял простить за грубые слова. Будто и не вырос совсем.
Тризнов медленно выдохнул и обернулся.
- Успокойтесь уже. Такие разборки и самоуничижение при нижестоящих недопустимы…
- Да я готов при всём народе просить прощения! – Всплеснул руками Нат и тут же ударился ладонью о выступ под стеклом. Он машинально прижал ушибленную руку второй к животу, голос сорвался от боли. – Когда это стало зазорным? Я просто хочу исправить ошибку… вы мне дороги, Тризнов. Что бы я ни нёс в отчаянии, я не считаю вас виноватым! Вы же лучший в своём деле, и уж кого-кого, а вас обвинять – верх глупости!
Врач закатил глаза и снова уставился за окно. Король чувствовал, как сердце бешено стучит в груди. В глазах медленно темнело, рука неприятно пульсировала. Нужно было ещё что-то сказать, но что? Он только повторит свои слова. Но оставить всё так? Ни за что! И король снова открыл рот.
Взгляд прояснился, и он вдруг заметил, как губы врача дрожат. Сердце упало. Тризнов обернулся, и на его лице появилась укоряющая улыбка.
- Ну что с вами сделаешь? Но если снова начнёте старую тему…
- Буду мучиться переломами сам, - просиял Нат, чувствуя, как всё в груди сжимается.
Неужели его всё-таки простили?
Увидев в его глазах отчаянную радость, врач кивнул и потянулся узнать, что с рукой монарха.
В фонде их встретили с почтительной настороженностью, и очень обрадовались, узнав, что король не перестанет вкладываться в общее благо. Дождь уже закончился, но тучи не спешили покидать небесные владения.
Выходя, Нат увидел старушку в потрёпанном платье, которая с трудом тащила авоську. Последняя не выглядела тяжёлой, и король, не особо раздумывая, подошёл и подхватил бабусину ношу. Та вздрогнула и подняла взгляд.
- Ваше Величество…
- Я помогу. Куда идти?
Судя по тому, как подобралась старушка, и как насторожились люди, идущие по улице, ничего хорошего от Ната не ждали. И всё же старушка не посмела возразить, засеменив вперёд. А король воспользовался шансом узнать ситуацию в городе получше.
- Как вам живётся?
- Ой, да всё хорошо, Ваше Величество, - поспешила уверить бабуся. – Дышим, и то хорошо.
- Пенсии хватает?
- Ох, не беспокойтеся.
Он проходили мимо закоулка, и Нат увидел оборванного нищего. Тот при виде короля попытался прикинуться ветошью.
- Вы его знаете?
Бабки вообще слыли сплетницами.
- А, Саня… да, как же. Вы не обращайте внимания, сейчас тепло, не помрёт поди.
Она пыталась уверить, что всё хорошо. Совсем как министры.
«Либо я и правда мнителен, либо… они считают, что я не способен помочь».
И эти взгляды. Ему не верили, его боялись. Будто с короной Нат получил характер отца.
Носок ботинка зацепился за камень. Охнув, король плюхнулся в лужу. Раздался звон стекла. Бабка вскрикнула, Тризнов и Илиштольц бросились на помощь Нату. А король уставился на покрасневшую авоську, на растекающуюся лужу содержимого, смешивающегося с дождевой водой. И правда, его неудачи только всем мешают. Матушка была права.
Поднявшись, мужчина отряхнулся и взглянул на застывшую бабусю.
- Простите. Я куплю новое. Что там было?
Старушка взглянула на него настороженно.
- Не стоит утруждаться, Ваше Величество. Я просто пойду домой налегке. Так даже лучше.
Нат поражённо распахнул глаза. Потом медленно выдохнул, собираясь с мыслями. Бабуся стояла – видимо, ждала разрешения уйти.
- Я не причиню вам вреда, всего лишь исправлю оплошность. Что там было?
Его серьёзный взгляд вперился в бабусю, и та побледнела.
- Так это… вареньице вишнёвое.
Король сообразил, что она шла с рынка, и кивнул.
- Что-то ещё?
- Нет…
- Отведите её домой, - сказал Нат Илиштольцу, потирая ушибленный локоть. И тихо добавил: - Посмотрите, не нужно ли что докупить, и приходите на ближайший рынок.
Церемониймейстер опешил от этой просьбы, но возразить не посмел. Они разделились.
Нат доверил купленную банку Тризнову: не хотелось снова бить тару. Пришедший Илиштольц оглядел продуктовые ряды и держащихся поодаль от короля покупателей, и уведомил, что у бабуси дома, кроме хлеба, ничего нет.
- Покупать варенье вместо крупы? Странный выбор, - Нат покачал головой.
Тут же в пакет отправились овощи, гречка, печенье и куриные грудки. Ещё Нат, споткнувшись, едва не рухнул на прилавок. Не поддержи его Тризнов, пришлось бы второй раз за день оплачивать ущерб. А потом вся компания пошла к бабусе.
Та при виде продуктов ахнула и долго не верила, что всё это ей. Однако король заметил перемену в отношении и решил продолжить расспросы.
- Значит, пенсии всё-таки не хватает.
Они расселись на кухне, и Тризнов деловито хозяйничал, подогревая чайник и воду в кастрюле.
- Думала, ещё неделю буду один хлеб есть. Хорошо, подруга баночку варенья подарила, я ж от неё шла.
Король понимающе кивнул. Врач поставил две чашки на стол, налил чаю. Нат покосился на него: неужели из солидарности не будет пить? Королю было нежелательно есть вне дворца: мог случайно отравиться или зубы сломать, с его-то невезением. Скажем, попадёт именно в его тарелку или чашку что-то постороннее, и придётся потом денька два отлёживаться. Только при дворцовом поваре Кочерыжкине казусов не случалось.
- А вы что же, не будете? – Уточнила бабка, поедая печенье.
- Спасибо, у меня диета. Так что, как дела в городе, вы считаете? Налоги высоки?
- Неужто не знаете? Почти вся пенсия на них да на оплату жилья уходит. А в городе… я ж помню, как при Анри II-то было, деде вашем. На что тогда было жаловаться – жили себе, как под бочком у Праматери. А Филипп I показал нам кузькину мать… сейчас-то легче, как же… но ведь тяжело, ой тяжело жить.
Она прожевала, а Нат задумчиво покачал головой.
- В фонде помощи бываете?
- Да разве ж они могут всем помочь! Говорят, деньги разлетаются только так… многие ведь рискуют без крыши над головой остаться, собирают на ремонт. А я смотрю, сердце у вас доброе. Может, как-то исправите ситуацию?
- Я немного могу, - честно признался Нат. – С моим невезением нужно быть осторожным. Могу ведь навредить.
- Так если бы вы мне банку не разбили, не было бы всего этого изобилия!
Король удивлённо огляделся, будто заново увидел. Вот у сколотой раковины свежие овощи, печенье не самое дешёвое на вытертой клеёнке. По кухне уже разносился запах варёной гречки. И всё это за одну разбитую банку.
Безумно захотелось, чтобы и в государственных делах так было: пусть ошибка, но исправление затмило бы её с лихвой, подарило людям счастье и облегчение от груза большинства забот.
«А ведь я мог бы! Что плохого в уменьшении налогов? Да, сократятся выплаты мне и министрам, но не критично… и перераспределить финансы правильно, чтобы организовать своевременный ремонт, выходит дешевле».
- Сделаю… что смогу.
Обратно ехали так же, в молчании, думая каждый о своём. Первым не выдержал король.
- Я не могу сидеть, сложа руки. Продолжать смотреть, как подданным тяжело… знать это! Ох, - он откинулся на спинку сиденья. – Мне дали власть, а потом сказали, что я должен быть марионеткой, потому что априори всё испорчу!
- Если вы собирались что-то изменить, - неожиданно подал голос Илиштольц. – То на старых законников полагаться бессмысленно. Они живут прошлым, укоренились в нём. А вы хотите сильно изменить уклад жизни. Это как ткнуть палкой в муравейник. Последует защитная реакция, нападение.
Нат уставился на церемониймейстера. Он и не думал, что Илиштольц посмотрит на ситуацию со стороны и даст объективное мнение. И что не станет отговаривать.
- То есть… если я пойду своим путём, это будет путь борьбы.
-Я бы сказал, многое изменится. А к лучшему или к худшему… зависит от вашей реакции на каждый новый фактор.
Король буквально почувствовал, как на него наваливается груз ответственности. Но в то же время вдруг стало легче. Его лицо озарила широкая улыбка.
- Илиштольц... вы прекрасный помощник!
- Спасибо, Ваше Величество, - так же бесстрастно, как и всегда, ответил собеседник.
Конечно, он это знал, иначе бы его давно не было в живых. Филипп I не любил оплошностей.
- И что вы намерены делать? – Уточнил церемониймейстер.
Нат задумался. Первым порывом было созвать совет и потребовать правдивых отчётов. Но где гарантия, что его послушаются? И как он проверит?
- Изучу обстановку в стране самостоятельно, - решил король. – Трон без меня не развалится.
***
Чтобы отлучиться надолго, свиту нужно брать большую. Нат столкнулся с трудностью этой задачи, когда вспомнил, что даже просто съездить в дальнее селение страны займёт не один день. Вопросы питания и врачебной помощи встали остро, и он основательно взялся за подбор персонала.
Работать во дворце мало кто стремился, и изучив объявления, король их забраковал. А потом написал сам, украсив для привлечения внимания акварельными цветами. И текст уже не был сух и официален.
«Молодой перспективный монарх ищет ответственных людей для работы во дворце. Возможно место в свите. Нужны повар и врач (медик).
Вас ожидают хорошая, стабильная зарплата, уважительное отношение и надбавки за возможную сверхурочную работу.
Соответственно, от вас потребуется знание своего дела на отлично. Проверять навыки будут главный повар и придворный врач».
Это подействовало. Начало объявления вызывало улыбку, и настороженность несколько спадала. Во дворец начали наведываться специалисты, и вскоре Кочерыжкин обзавёлся хватким помощником, который уже умел немало, а Тризнов познакомился с рыжими близнецами Печенькиными.
И всё-таки в поездку взяли «старую гвардию». Эрменгарда в ответ на то, что сын собирается поездить по городам, только плечами пожала и добавила, чтобы вёл себя тихо и осторожно. Не хватало и ему умереть, уже от рук подданных.
Получив такую «поддержку», Нат только вздохнул. Матушка никогда не относилась к нему с теплотой: лишь строгость и наставления. А ведь с Амари она была другой: всячески показывала, как им гордится, хвалила, когда он рассказывал о планах. Крон-принц был всем для них обоих, связующей ниточкой. Передавал просьбы Ната ей, хвалил братишку за неё.
Теперь приходилось надеяться на себя самого. Король остался один на один с государством и собственной матушкой, которая никогда не любила младшего сына.
До этой поры Нат мало себе представлял, что такое Царос. По учебникам он знал: это объединение некогда разрозненных владений, бургомистры и старосты которых принесли вассальную клятву объединителю и первому владыке Цароса, Анри I Платоверу. После с каждой сменой монарха наместники присягали в верности уже новому владыке, тем самым подтверждая, что желают продолжить некогда установленный союз.
В общем, несмотря на выходки Филиппа I, отсоединяться уже никто не спешил: больше из-за привычки жить одним народом и боязни, что останутся без какой-никакой защиты от гардарийцев. Клятва верности была принесена и Нату.
Принцы никогда не были в других городах и сёлах. Весь их мир в родном Царосе представлял собой столицу и небольшое селение на окраине, где располагалась летняя резиденция – место отдыха. Кроме того, познакомившись с семейством из полудикого племени, живущего в автономии, примыкающей к стране и по сути являющихся более свободными вассалами, Нат и Амари смогли расширить свой кругозор и научились относиться лояльно к людям других убеждений. Как раз единственный друг короля, с которым он не жил бок о бок, был лучшим воином одного из племён.
Поначалу принцев никуда не возили родители, потом возможности не представилось, вот и не познакомились с другими селениями Цароса. И теперь, объезжая города и деревни, король понял, насколько они разнообразны. Каменные, приземистые дома или здоровенные особняки, деревянные терема и лачуги. Рыбацкие деревни, огромные и маленькие города – было, на что взглянуть, чему удивиться.
Однако первые впечатления от наместников были не самыми приятными. И всё началось в одном тихом селении, находящемся в некой промежуточной стадии между деревней и городом.
Местность была живописна: по одну сторону выход в океан, по другую небольшой лесок, в котором и дичь-то не заведётся. И уже издали, когда колёса кареты загремели по разбитой дороге, а из-за деревьев показались дома и поля, стало видно, что селение переживает не лучшие времена. Многие жилища покосились, пробежавшие мимо мальчишки были одеты в какое-то рваньё. А поля, на которых должно уже что-то вырасти… были одним сплошным пепелищем.
Завидев королевский эскорт – а помимо свиты, уместившейся в карете, Ната сопровождал отряд из десяти гвардейцев – жители поспешили разбежаться. А потом взгляд короля упал на площадь, где что-то происходило.
Раньше, чем кто-либо успел его перехватить или остановить карету, мужчина распахнул дверь и, выскочив, едва не свалился. Ноги тут же понесли мимо гвардейского коня к одетому в богатый камзол толстяку, который размахивал плетью над сжавшейся на земле женщиной.
- Что значит «нет денег»? Только и слышишь от вас, свиньи, что вам жрать нечего! А мне всё равно! – Пьяно орал толстяк.
Рядом стояли несколько человек в латах – неподвижные, будто изваяния – и не делали попыток остановить разбушевавшегося пьяницу. Плеть всё же достигла цели, и женщина вскрикнула. По рассечённому рукаву платья заструилась кровь.
Следующий удар взметнувшейся плётки улетел толстяку за спину и больно хлестнул по протянутой руке Ната. Плотная ткань камзола смягчила удар, и охнув, король согнул руку. А потом его локоть врезался в спину толстяка.
Тот не удержался и рухнул на землю, едва не придавив собой ноги женщины – благо она быстро отползла. Латники зашевелились, кто-то дёрнулся помочь толстяку, но они остановились, поняв, кто стоит перед ними, пылая праведным гневом.
За спиной послышался топот гвардейцев, латники поклонились.
- Ваше Величество.
Толстяк с рычанием поднялся на четвереньки и бросил полный ненависти взгляд на толкнувшего.
- Кто посмел…
При виде Ната он осёкся. Потом качнулся.
- А ну… помогите встать.
Подчинённые – а судя по всему, пьянчуга и был бургомистром – тут же выполнили приказ, и толстяк взглянул на короля уже нагло.
- А, наш новый владыка… так и быть, прощу. Я сегодня… ик! Добрый. Вы же… не виноват-ты, что толкнули.. по своей… ик! Извечной неу… недач… ну вы поняли.
Он вальяжно крутнул в руках плеть, и Нат с ненавистью прищурился. Король наконец вспомнил, что видел собеседника среди вассалов на коронации – а казалось, тогда Нат вообще ничего не мог осознавать от терзающей сердце боли. И сейчас бургомистр сильно напоминал Филиппа I. Но, в отличие от Солика-принца, Нат-король мог приструнить зарвавшегося наместника.
- Вы ведёте себя недостойно, - холодно отчеканил монарх, протягивая руку. – Отдайте плеть и ступайте, проспитесь. Я намерен с вами серьёзно поговорить.
- Птенец почуял власть? – Толстяк грузно топнул в сторону короля. Тот сжал кулаки, но сдержал рвущуюся наружу ярость. Так и хотелось дать наглецу затрещину! – В этом городе… ик! Я командую. А вы бы сидели в своей ризе… рези… и не высовывались, таща к нам свои нада… недаучи… ик!
Взгляд короля устремился на латников.
- Отведите его в поместье, пока это не сделали мои гвардейцы.
Мужчины, в отличие от хозяина, были в трезвом уме, и тут же поспешили выполнить приказ. Проследив взглядом, как уводят слабо сопротивляющегося и бахвалящегося своей смелостью бургомистра, Нат потёр глаза под очками. Потом огляделся.
Женщина не стала ждать окончания разборок и уже куда-то убежала. Посреди опустевшей площади стояли только король, свита и гвардейцы. И подошедший Тризнов уже бесцеремонно взял Ната за руку, на которую пришёлся удар. Король тоже бросил взгляд вниз. По ткани пролёг чёткий след, и стоило провести по ней пальцами, как она разошлась.
- Я бы предположил некоторое везение.
Король только хмыкнул, и тут же задумался, что делать дальше. В ближайшие несколько часов с наместником не поговорить, да и что он скажет в трезвом состоянии? Приехав сюда, Нат надеялся, что бургомистр расскажет о текущих делах, и готов был выслушать жалобы на возможные трудности. А тут такое, и непонятно, то ли мужчина переживал о сложившейся в стране ситуации и на этой почве пошёл во все тяжкие, или же самодур, как Филипп I.
Приходилось идти другим путём. И поскольку жители не спешили выглядывать из домов, король решил для начала прогуляться по улицам и оценить состояние города.
Такой тишины в жилых кварталах он никогда не замечал. Городок будто вымер, только ветер трепал листву деревьев да гонял редкий мусор. Тут и там поскрипывали ставни. Многие дома находились в аварийном состоянии, что не добавило хорошего настроения.
Поэтому король очень обрадовался, когда среди пустынного безмолвия обнаружил свесившегося с яблони мальчишку лет двенадцати. Тот грыз сочный плод и с интересом смотрел вниз.
Нат жестом остановил сопровождающих и шагнул вперёд. Ребёнок отполз назад, скрываясь в листве.
- Погоди! Я хочу поговорить. Спустись, пожалуйста.
Пауза. Потом мальчишка осторожно выглянул.
- А вы драться не будете?
- Если не начнёшь первым, - улыбнулся король.
На лице собеседника появилось глубокомысленное выражение. А потом он снова спрятался.
Спустя пару секунд в ветвях зашуршало, потом из листвы показалась нога, нащупывающая ветку. И вскоре мальчик уже стоял под деревом – напряжённый, готовый удрать при малейших признаках опасности. Но интерес на его лице был написан по-прежнему.
Нат успокаивающе поднял руки и медленно приблизился.
- Как тебя зовут?
- А зачем?
Король изогнул бровь. Странный вопрос.
- Должен же я как-то к тебе обращаться.
- Ну да, а если что-то не понравится, меня легче будет найти.
Огрызок яблока отправился в рот, мальчик смотрел насмешливо.
- Ты такой шкода, что это случится?
- А я не знаю, что вам, богачам, может не понравиться. Чай, мы народ простой, раскланиваться не приучены. Не мадамы расфуфыренные.
Взгляд мальчишки скользнул по собеседнику, словно что-то выискивал. Нат же заинтересовался его словами.
- Можешь рассказать о вашем бургомистре?
Тот пожал плечами.
- Что тут рассказывать? Лучше бы в своём особняке сидел. А то ведь взбредёт в дурью башку по улицам шататься да работе мешать. Ещё и плёткой угрожает, если что не по нему. А попробуй угадай, чего он в данный момент хочет, - он шмыгнул и вытер нос рукавом.
- Он постоянно пьян?
- Не… только последнее время, как из столицы приехал. Орал, что стране конец. Мы и не знали, что может сильнее залютовать, чем обычно-то. Вчера посевы пожёг, так что если не стране, так нам точно конец.
Нат помрачнел, и собеседник осторожно сделал шаг назад.
- Погоди, не бойся. Вы с голоду не помираете, еда хотя бы есть?
- Пока фруктами и кореньями обойтись можно, - развёл руками мальчик. – А потом, видать, придётся помирать. Разъехаться же не даст.
- Понятно, - король поправил очки, уже представляя, как устроит толстяку разнос. – Спасибо, что рассказал. Я исправлю ситуацию, и дома почините, и с голоду не умрёте.
Таких круглых глаз Нат не видел и у воспитанников в детдоме, когда они с Амари впервые принесли туда дорогие шоколадные конфеты. Король улыбнулся.
- Есть хочешь?
Бургомистр ни капли не испугался сидящего перед ним мрачного короля.
- Что же вы делаете со своими владениями? Кто сжёг посевы? Почему не отправили прошение, что не хватает финансирования? Предоставьте журнал доходов и расходов!
Толстая тетрадь легла на стол.
- Владения мои, вас не касаются. О себе позаботьтесь, чай, недолго осталось править.
- А вы, я смотрю, ясновидец, - король взял тетрадь и полистал. – Советую поумерить пыл. Я могу вас сместить.
- А по какому такому праву?
- По праву владыки, - Нат поджал губы, сверяя цифры при тусклом свете: окошечко в кабинете деревянного особняка было маленькое, а день клонился к вечеру. – Простите, вас учили управлять финансами? Может быть, есть человек в вашем подчинении, специализирующийся на этом?
- Он всё записывает. Но указывать мне не имеет права, - толстяк небрежно откинулся на спинку стула. – И не угрожайте мне. Я здесь управляю уже давно, кому это вы вздумали передать владения? Этим ничтожествам в городе? Они всё развалят, неграмотное отребье. И это только подтвердит, что вы погубите страну. Оставьте дела знающим людям.
Король долистал тетрадь. Внешне он оставался спокойным, но в груди поднималась волна бешенства. А в моменты такой ярости он становился необычайно ласков.
- Крэйтон. Вы сейчас с кем разговариваете?
- С тем, кто до сих пор остался неудачником. Кто, приняв власть, решил, что может указывать опытным людям, - прорычал бургомистр, подаваясь к собеседнику. – Что вас не устраивает?
Тетрадь хлопнула по столу. Нат медленно сплёл пальцы, почти с любовью глядя на бургомистра.
- Не приуроченные к праздникам балы вместо удовлетворения нужд города. Финансирование уходит не туда и в непомерных количествах. Вы тратите на свои пьянки то, что вам не принадлежит, - в голосе самого Ната послышались рычащие нотки. – И наконец, вы оставили город без пропитания! – Последнее он выкрикнул в лицо изумлённого собеседника. – Что вы творите и как собрались оправдываться?
Король навис над бургомистром, и тот так растерялся, что не сразу нашёлся с ответом.
- Вам… что за дело? Мои владения – только мои, - он тоже вскочил. – Что даёт вам право вмешиваться и угрожать?
- Перечитайте на досуге договор, подписанный предком, - Нат резко выпрямился. – Это мой народ! Вы лишь управляющий, помощник монарха! И я не допущу, чтобы люди страдали из-за ваших выходок. Если немедля не начнёте исправляться, вылетите с должности. Тогда уж пеняйте на себя, горожане вряд ли будут добры к тому, кто долго их мучил!
- Вы вообще зачем сюда пришли? – Толстяк говорил возмущённо, но голос дрогнул.
Осознал, во что ввязался.
- Я всё сказал, - Нат отвернулся. – Даю вам два дня. У вас ещё остались средства для закупки продовольствия. И я надеюсь, что когда буду уезжать, обстановка здесь не будет столь плачевной. Ах да… через неделю я наведаюсь сюда вновь, и если обнаружу, что вы взялись за старое, не помилую.
Он вышел, хлопнув дверью, и тут же, споткнувшись, рухнул на руки Илиштольца.
- Ужин подан, Ваше Величество, - будто ничего не случилось, сказал церемониймейстер, и помог королю выпрямиться.
Успокоившись, Нат смог взглянуть на ситуацию под другим углом, и несколько устыдился.
- Вам не кажется, что я был слишком резок с Крэйтоном?
Они с Тризновым и Илиштольцем ужинали вместе, разделение в небольшом особняке было затруднительным. Гвардейцы, поужинавшие раньше, бдительно несли караул за дверьми гостиной, а Кочерыжкин потерялся где-то на кухне.
- С чего вдруг такой вопрос, Ваше Величество? – Удивился Илиштольц.
- Он искренне не понимал, о чём я говорю. Видимо, даже не знал, какие у него полномочия, - Нат покачал головой, задумчиво набирая в ложку и выливая обратно в тарелку бульон. Потом нахмурился. – Но он не удосужился ознакомиться с договором! И в конце концов, этически неприемлемо так себя вести, не говоря о банальном сострадании к обнищавшим людям!
- Вот вы и ответили на свой вопрос.
- Глупость он сделал, вот что. Но надеюсь, у него хватит ума всё исправить.
За узкими окнами догорал день, и Нат в конце концов решил, что снова поговорит с бургомистром завтра. А пока наместнику полезно будет подумать об изменившейся ситуации и своём поведении.
***
Из сна короля буквально выдернули. Чьи-то руки подхватили его, и распахнув глаза, Нат почувствовал выедающий лёгкие запах гари. Спальня наполнилась густым дымом. Король едва успел протянуть руку и схватить с прикроватного столика очки.
Державший Ната гвардеец выскочил в распахнутое окно. В лицо ударил свежий ветер, над головой раскинулось небо, усыпанное веснушками звёзд. А потом мужчины рухнули в кусты.
Когда король вскочил на ноги, ступню резанул острый камень. Но внимания на это он уже не обратил, потрясённо отступая: особняк пылал ярким пламенем. Холод ночи впился в спину, тогда как лицо обдавало жаром. Удивительное сочетание.
- Кто… все спаслись? – Он подался к поднимающемуся гвардейцу.
Тот был при мундире: явно стоял на часах.
- Их должны были вывести, Ваше Величество.
Несколько успокоившись, король поднял ногу, чтобы изучить порез. Из пятки сочилась кровь, а на земле лежали осколки бутылки. Уцелевшее горлышко отбрасывало блики на брусчатку.
«Вот пропойца… надеюсь, он жив».
Вокруг уже собралась толпа, но никто и не думал тушить пожар. А меж тем к Нату подбежала свита, и мужчина увидел в руках Илиштольца свою одежду. Конечно, очень важно, как монарх выглядит.
- А где Крэйтон?
- Не видели, - Тризнов уже заинтересовался поджатой ногой короля. – Ранены?
- Порезался… а что, если он ещё внутри?
Крыша с грохотом обвалилась, в воздух взметнулся сноп искр.
- Туда ему и дорога, - проговорил кто-то в толпе, и не успел Нат обернуться, как раздался вопль:
- Держи гада!
Сбоку метнулась тень. Все дружно обернулись и увидели плотную фигуру с чемоданом, резво мчащуюся прочь.
- Крэйтон?.. – пробормотал ошарашенный король и тут же крикнул: - Гвардия, хватайте его!
Охрана тут же сорвалась с места. Толпа метнулась следом, воздух прошили ругательства в адрес наместника и требования остановиться. А особняк медленно рушился в жарком пламени.
О, сколько проклятий обрушилось на голову Крэйтона от самого короля! Но что-то делать было уже поздно.
Остаток ночи король со свитой провели в таверне. Хозяин посматривал недружелюбно и настороженно, те же взгляды Нат увидел поутру, когда рухнул через порог на улицу. Живо всплыли в памяти слова матушки: «одно неверное движение – и вспыхнет бунт».
По-хорошему, стоило отсюда уехать и не бередить старые раны. Но оставить город в таком состоянии Нат не мог. Ещё добавляло уверенности убеждение, что подожгли особняк не горожане. Крэйтон был готов к побегу – костюм и чемодан говорили яснее слов. Поэтому Нат прошёл прямо на площадь посреди городка. Его должен был хоть кто-то услышать, а здесь народу было больше.
- Прошу внимания!
Люди, и без того следящие за его передвижениями, остановились. Взгляды хмурые, горожане явно не ждали ничего хорошего.
- Я понимаю, вам жилось нелегко, также нельзя вас винить в предвзятости. Но я приехал сюда именно для того, чтобы узнать, как вы живёте, и по возможности сделать счастливее.
- Тогда вам стоит уехать, - нелюбезно предложила какая-то старуха.
- Уеду. После того как помогу стабилизировать ситуацию. Сделаем так, - он огляделся. – Я расположусь прямо здесь, а вы, если желаете что-то попросить, подходите и говорите. Все пожелания учтутся. И больше таких наместников, как Крэйтон, здесь не будет. Каждый из вас ценен для страны и для меня, поэтому найдите в себе силы не относиться предвзято и помочь себе и городу. Тирания ушла в прошлое.
Многие начали переглядываться, на лицах было написано удивление. А Нат велел двум гвардейцам вынести из таверны стол и стул. Илиштольц по знаку подал запасную тетрадь и ручку, и вскоре король сидел под ясным небом и спокойно дожидался смельчаков. Утренний ветер был особенно свеж, словно пытался разбавить гнетущую атмосферу опаски и неверия. Нат оглядывал улицу, а в уме дома уже реставрировались или заменялись на новые. А вот здесь, посередине, поставить бы фонтан: чашу, похожую на цветочный бутон. Он бы гармонировал с розовым кустом, который кто-то посадил у дома неподалёку. Правда, цветов бы побольше, чем один нераспустившийся…
То, что никто сразу к нему не кинулся, было понятно: гвардейцы рядом да и схожесть Ната с предшественником внушали мало доверия. А потом король увидел парнишку, с которым вчера общался.
Тот вышел на площадь и, увидев монарха, удивлённо замер. Потом подошёл к одной из женщин, которая не могла решить, уйти ей или приблизиться к королю, что-то спросил. Получив ответ, спокойно подошёл прямо к столу, чем вызвал у нескольких человек испуганные вздохи.
- Здрасьте снова. А у нас что, смена власти?
- Господин Крэйтон решил нас покинуть, - кивнул Нат и крутнул в пальцах ручку. – Скажи, чего вам недостаёт из особо важного сейчас. Ну, помимо еды и… одежды? – Он оглядел людей.
И правда, все в поношенном. Это ж надо было людей до такого довести! Тех, кто мог себе сам что-то сшить! Ну да, было бы, из чего.
- В аптеке раньше было больше, чем пара склянок йода, - прикинул мальчишка. – А моему другу сейчас лекарство от простуды нужно. Ну и дома бы починить, но это я вчера говорил. А у вас ещё поесть найдётся?
Ручка чиркнула по листу, Нат скрупулёзно записал первые пожелания.
- Конечно, сейчас тебя накормят. Вот ещё… чем промышляет ваш город?
- Вся надежда была на посевы. Так-то и лён с коноплёй и пшеница, - погрустнел парнишка. – И что теперь делать?
Краем глаза король заметил, как подошёл рослый детина.
- До следующего урожая теперь долго, - согласился Нат. – Посмотрю, что можно сделать. В беде не оставлю.
Мальчишка снова шмыгнул и утёр нос рукавом, что заставило заподозрить и в нём больного. В его животе заурчало, и король улыбнулся.
- Пусть Кочерыжкин его накормит, - обратился он к одному из гвардейцев и кивнул собеседнику. – Будут ещё вопросы и пожелания – смело подходи.
Мальчишка весело кивнул и поспешил за гвардейцем. А детина приблизился, и Нат поднял глаза.
- Ваше Величество… а с городом-то что теперь будет?
Человек смотрел неуверенно и несколько отстранённо.
- Восстановим. Нужен новый наместник… полагаю, кто-то из здешних, кто знает, что нужно, и готов заняться восстановлением города.
- Так мы просто можем выбрать, вы-то здесь зачем?
- А я должен понимать, чем живёт мой народ, чтобы сделать Царос процветающей страной. И… не хочу больше вливать финансы вот в таких пропойц и дебоширов, как беглый бургомистр.
Мужчина внимательно оглядел Ната.
- Сложно поверить, что у нас наконец появился… добрый король?
- Всё меняется. Как считаете, чего не хватает городу?
Через какое-то время вокруг собралась толпа. Поняв, что Нат не собирается делать ничего плохого, люди наперебой рассказывали о своих бедах и просили одно, другое, третье… дошло до просьб в духе «привезите мне нарядов заморских», но такое король отсеивал.
Давно уже наступило и прошло время обеда, отчаянно заныла натруженная рука. Нат и не подозревал, что можно устать записывать. Но остановиться не мог: люди уже активно обсуждали, что можно сделать для облагораживания города. К тому же король затеял перепись населения: это была прекрасная возможность рассчитать, сколько нужно закупить продовольствия на первое время.
Всё же перерыв выпал. Разминая руку, Нат почувствовал, как его тянут за полу камзола, и опустил глаза. Взгляд наткнулся на девочку лет четырёх, доверчиво смотрящую на него. Король с улыбкой отложил ручку и погладил ребёнка по голове. Когда он поднял взгляд, вокруг молчали, затаив дыхание. Видимо, нужно больше потрудиться, чтобы его не опасались.
Человек на место бургомистра нашёлся, тот самый детина по имени Марк Фролов. Нат предупредил, что если тот покажет себя достойным управляющим, то вступит на должность по всем правилам. А пока город официально перешёл в статус подчинённого лично монарху.
Понимая, что помощь могла понадобиться кому угодно, король взял с собой все свои деньги, и теперь мог проспонсировать город на первое время, для закупки продовольствия. И уехал, пообещав себе разобраться в финансах Цароса.
Он мог просто позволить горожанам разъехаться. Но здесь стояли их дома, это был их город. Уезжать на заработки непонятно куда, жить непонятно где – это очень сложно.
«Двадцать селений, а я уже сильно потратился, - думал мужчина, когда карета отъезжала через пару дней – хватило времени ознакомить временного бургомистра с его обязанностями.
К тому же Нат решил, что вышлет провиант из следующего города – если там дела идут лучше – но и оставил часть денег Фролову. Люди вышли проводить короля, многие благодарили, но Нат ловил на себе и настороженные взгляды. Он старался на этом не зацикливаться – нельзя ждать, что тебя полюбят за горсть монет.
***
Следующий город был побольше. И въезжая на странно пустынные улицы, король со свитой услышали невдалеке грозный голос, вещавший о чём-то. Вот зашумела толпа, голоса вновь стихли. Велев остановить карету, Нат было снова выскочил первым, но его опередил Тризнов. Он подал руку королю, а уже за монархом выбрались Илиштольц и Кочерыжкин.
- Агитация, - сообразил церемониймейстер.
- Хватит это терпеть! – Доносилось откуда-то сбоку. – Прямо сейчас выдвинем бургомистру ультиматум! Сколько можно?
Гвардейцы спешились и направились за Натом и свитой. Миновав пару домов, они вышли на площадь, где собралась толпа горожан – все серьёзные, кто-то смотрел с откровенной злобой. Агитатор – высокий молодой мужчина – стоял на перилах фонтана боком к улице, по которой прошли монарх с сопровождающими, и не заметил гостей. Да и люди были поглощены речью.
- Не вздумайте отступить, как в прошлый раз! От нашей решимости зависит будущее! Зарвавшееся правительство – мёртвое правительство!
Нат обвёл взглядом горожан. Они не были похожи на людей из предыдущего селения, одеты добротно, да и строения, как показалось, в порядке. Но ведь что-то же их довело до бунта.
Взгляд задержался на девчонке лет двенадцати, в потрёпанных юбке и кофте. Она, быстро оглядевшись, осторожно протянула худенькие ручонки к поясному кошелю упитанного мужчины. Блеснул нож – и кошель моментально исчез в кармане воровки.
Вряд ли кто-то мог спокойно пройти мимо такого вопиющего безобразия. Вот и король, резко шагнув вперёд, сгрёб девочку за ворот. Та вздрогнула и вскинула на него полный ужаса взгляд, который тотчас стал спокоен.
- Что… такое, дядя?
- Надо поговорить.
Не устраивать же скандал среди недружелюбно настроенных людей! Мужчина подтолкнул воровку в сторону, и тут же рядом раздался возглас:
- Да это же король!
Все заоглядывались, агитатор тоже не остался безучастен.
- А, Ваше Величество! Что же вы подкрадываетесь, аки тать? Смотрите, кого в темницу кинуть?
Нат был моментально окружён, свиту оттеснили в сторону. Девочка испуганно заозиралась.
- А я видел, как эта сопля кошель у тебя украла, Котовский! Так-то вы решили теперь нас обирать, Ваше Величество? Открыто слишком страшно, пошлём попрошаек кошели срезать?
Девочка дёрнулась прочь, но Нат удержал, да и плотная толпа бы её уже не выпустила. Поняв, что произошло, ограбленный с воплями начал ломиться вперёд.
- А ну прекратить! – Выкрикнул один из гвардейцев, вскидывая алебарду. – Так-то вы обращаетесь с Его Величеством!
Толпа зашумела, и Нат вскинул свободную руку.
- Тихо! Дайте сказать!
Но ворчание и возмущённые выкрики не утихали. Пришлось повторить.
- Я пришёл с миром! Выслушайте сначала, а потом делайте выводы!
Но куда там! Возмущение не утихало, несколько рук потянулись к монарху.
- Давайте, рубите! Авось короля сразу убьёте. Он же, говорят, неудачник! То-то прилетит!
- Дрянная девчонка! Верни кошель!
Воровка взвизгнула и вцепилась в короля. Тот прижал её к себе. Отступать было некуда. Вот его ухватили за рукав, кто-то рванул девочку за плечи, а свиту оттесняли всё дальше. Великан повар не выдержал и с рычанием начал пробиваться к монарху, бесцеремонно расшвыривая людей. Кому-то досталось черенком гвардейской алебарды. Болезненные стоны только обозлили людей.
И в этот момент раздался оклик агитатора.
- Так, довольно. Подведите короля сюда.
От Ната отцепились, толкнули в спину. Воровка всё так же держалась за него, испуганно оглядываясь. Король споткнулся, но ему не дали упасть, грубо схватив за руки и поставив прямо. Взгляд, брошенный за спину, наткнулся на повара. Тот хмурился, с тревогой глядя на происходящее и готовый броситься в драку.
Было страшно. Пришёл с миром, а уедет – если вообще удастся вырваться – оставив ещё более озлобленных людей. А ведь матушка предупреждала, чтобы был осторожнее. Заработал же проблем! И ведь эти люди не боялись мести Эрменгарды – видимо, совсем отчаялись.
Взгляд короля встретился со взглядом агитатора. Заметно было, что он и король одного возраста, хоть агитатор и носил аккуратную бородку. А потом Нат увидел в глазах мужчины затаённый страх и отчаянную решимость. Совсем как ребёнок, брошенный на улицы выживать. И… король улыбнулся. Лицо агитатора потрясённо вытянулось, и он, пристально глядя на Ната, сошёл с бортика. На его место поднялись король с воровкой – она боялась остаться в толпе, да и мужчина бы не позволил ей потеряться.
- И что вы хотели сказать?
Вопрос агитатора заставил толпу умолкнуть. Люди выжидающе уставились на Ната. Король поднял руки, уже не держа девочку – та сама не разжимала пальцев, впившихся в камзол.
- Поговорим спокойно. Я пришёл не карать, а помогать.
- Ну да! С чего бы? – Выкрикнул кто-то.
- В отличие от предшественника, я понимаю, что значит король. Филипп I вёл себя недопустимо, ещё и наместников разбаловал. Одного такого я вчера поставил на место, а у вас, как я понял, та же проблема.
- А разве не вы за этим стоите? Налоги идут в казну! – Вмешался агитатор.
- Я едва взошёл на престол. Понимаю, они непомерно высоки – я это исправлю. Вас только это волнует?
Среди толпы он неожиданно заметил направленный на него объектив телекамеры.
- Да ему чуть что не понравится – сразу в тюрьму! Не разбираясь! Он параноик какой-то!
- А преступники по улице бродят, пока честный народ за справедливые возмущения в темнице сидит! Верните моего мужа! И девчонку на его место!
- Да, чего вы её выгораживаете?
Нат снова поднял руки.
- Я не собираюсь судить не разобравшись, как, по вашим словам, делает наместник. Для начала… кого обокрали?
Вперёд пропустили толстяка. Нат кивнул воровке.
- Верни кошель.
Та вскинула на него несчастные глаза и жалобно засопела. Но, наткнувшись на строгий взгляд, шмыгнула носом и вытащила кошель из кармана. Потерпевший выхватил свою вещь и взвесил, недобро поглядывая на девочку.
- Где твои родители? – Король опустился на колено, глядя на воровку.
- А у ней их нету, - вклинилась одна из женщин. – Она вечно тут побирается.
- Тебе же двенадцать? – Получив кивок от уставившейся в землю девочки, Нат огляделся. – Здесь нет детдома?
Люди переглянулись.
- И… сколько бездомных детей в городе? – Начиная подозревать неладное, осведомился Нат.
- Ой, тьма, - охотно отозвались в толпе. – Только и гляди, как бы чего не стащили.
- И ты не пыталась устроиться на работу? – Король взял девочку за руки, пытаясь поймать взгляд. На глазах воровки выступили слёзы.
- Так ведь… маленькая ещё, дядя.
- Конечно! Такие только всё портят, - поддержал мужской голос из толпы.
Нат вздохнул, качая головой. Если здешний бургомистр окажется более сообразительным, ему предстоит много работы. Нет – значит тому, кто его заменит. Подумать только, ни одного детдома! Где же воспитываться сиротам, над которыми никто не сжалился, не принял в семью?
Поднимаясь, король задался вопросом, почему стража или лично наместник ещё не явились разогнать возмущённую толпу.
- А где сам бургомистр?
- Так сегодня обещал приехать, - откликнулся кто-то, и сосед тотчас пихнул его локтём. Воцарилась тишина.
- И что вы собираетесь делать? – Первым спросил агитатор.
- Поговорю с наместником, разъясню, где проходят границы дозволенного. Разберусь в ситуации и пойму, как её исправить.
- И в какую же это сторону?
- Чтобы все остались довольны, - Нат нахмурился. – Просто примите факт, что кровавый режим и время, когда всем было чихать на простой народ, в прошлом. Я потому и стою сейчас здесь вместо того чтобы отсиживаться во дворце, предоставив дело министрам.
- Даже если вы говорите правду, - откликнулись из толпы. – Вы же уедете, и всё начнётся заново!
Люди переглянулись.
- Так я вернусь. А если бургомистр не поймёт меня, то уступит должность более компетентному человеку. А будут просьбы и жалобы – вы можете написать во дворец, я никого без внимания не оставлю.
Снова переглядывания. Перешёптывания.
- Смешно говорить о письмах, - усмехнулся агитатор. – Когда население большей частью безграмотно, а писать может только тот, кто нас и угнетает.
Нат прикусил язык. И верно, мало кто мог позволить себе учёбу, да и работа на производстве не располагает к изучению чтения и письма. Это было нужно только управляющим.
- Учту. Так где его дом?
Несколько человек указали направление.
- Спасибо. А вам пока стоит разойтись. Теперь дело решу я, и по возможности мирно.
Недоверчивые взгляды. Король вздохнул и спустился с бортика. Им с девочкой не препятствовали, уступили дорогу. Но не успели они подойти к свите, как позади выкрикнули:
- А с воровкой-то что?
- Ей я тоже расскажу о правилах поведения, - успокоил Нат. – Отныне она в моей власти, и никто её не тронет, если она больше не будет красть.
Девочка поспешно закивала. Люди пронаблюдали, как вся компания направляется по улице к маячащему между крышами домов особняку, и не спешили расходиться. Но и призывов к действиям против бургомистра не было.
Их встретила горничная, и тотчас проводила в роскошно обставленный гостевой зал, напоминающий брархатистостью мебели бутон алой розы. Кочерыжкин тут же ушёл на кухню, чтобы потеснить поваров, а король со свитой расположились в креслах. Имелись места и для гвардейцев – но те устроились у дверей, чтобы в случае непредвиденного нападения успеть среагировать. Нат переключился на воровку, осторожно присевшую на краешек кресла.
- Как тебя зовут?
Он спросил мягко, понимая, как дезориентирована девочка. Та, не глядя на него, пробормотала:
- Даша… - и тут же вскинула затравленный взгляд. – Вы собираетесь бросить меня в тюрьму?
- У меня есть предложение получше, - усмехнулся король. – Будешь моей помощницей, пока я в городе? С оплатой не обижу.
- Помощницей? – Даша была потрясена. – А… что нужно делать?
- Выполнять поручения.
Взгляд девочки скользнул по преувеличенно занятой свите - казалось, ещё никогда люди не отдыхали с таким серьёзным видом - потом переместился обратно на собеседника.
- То есть… вы предлагаете работу.
- Именно.
Она долго смотрела на Ната, а потом медленно кивнула.
- Только если меня не посадят в темницу.
- Если не будешь делать ничего противозаконного.
- Если будете кормить!
- Если будешь стараться.
Оба весело улыбнулись.
- Буду!
- Тогда первое задание: расскажи о городе.
Как выяснилось, детдом здесь всё-таки был, но его давно закрыли. Даша не знала, почему, и Нат предположил нехватку персонала или финансирования. Беспризорников здесь тоже было много, как и нищих, побирающихся по подворотням. Смельчаки решались красть, при этом рискуя угодить в тюрьму – бургомистр был жёстким в этом плане. Потому и появившуюся недавно банду грабителей тут же скрутили. Но работы не хватало, да и не каждый возьмёт в помощники людей с самого дна.
Ожидая наместника, король договорился о сборе продовольствия и медикаментов для предыдущего города и проконтролировал, хорошую ли продукцию ему продают. А потом обоз отправился в путь. Когда пришёл бургомистр, Нат тотчас взял его в оборот, и оба оказались один на один в кабинете. Очочкин был тощ, в подтверждение своей фамилии носил очки и не сразу почуял, чем грозит приезд монарха.
- Сразу к делу. Предоставьте мне книгу доходов и расходов.
- Прошу прощения? – Манерно вопросил бургомистр. – Для чего?
- Хочу посмотреть на финансовый оборот владений.
Очочкин неопределённо хмыкнул и, вынув требуемое из шкафа, протянул Нату.
- Как пожелаете.
Ситуация оказалась почти столь же печальной, как и в предыдущем селении. Высокие налоги плюс дополнительное налогообложение, выдвинутое бургомистром. У Очочкина уже скопилось некое подобие казны.
- Вот и замечательно, - король даже сам удивился своей радости по последнему поводу. Но то, что он сильно потратился в первом же городе, его напрягало: того и гляди, всей стране помочь не сможет. – Есть стартовый капитал. А теперь о вас.
Нат взглянул сурово, припомнив недовольных граждан. Бургомистр удивлённо поднял бровь.
- Что же вы делаете с вверенным вам городом? На улицах недовольство, едва не вспыхнул бунт. Попрошайка чуть не ограбила господина. Голодные дети на улицах без должного присмотра. Чем, хотел бы я знать, вы занимаетесь?
- Бунт можно и подавить, - отмахнулся Очочкин и даже собрался откинуться на спинку кресла, но передумал, сообразив, кто перед ним. – Что до попрошайки, она отправится в тюрьму, если ограбленный придёт с жалобой.
- И это всё.
- А что такое?
- Вы не видите, да? Или чего-то не понимаете? – Король захлопнул тетрадь. – Вы можете думать не только о себе любимом? Воровство процветает не просто так. Нет рабочих мест, детдома закрыты… а у вас столько накопилось, будто здесь все в роскоши живут! Повышенный налог оправдался, если бы вы хоть что-то сделали для города! А я тут заметил, что дома, если их и ремонтировали, то явно за свой счёт. Вот теперь берите лишние сбережения и начинайте приводить владения в порядок.
- Как пожелаете, - кивнул Очочкин. – Но сегодня уже поздно. Вы надолго к нам?
Нат несколько опешил от такого лёгкого согласия. И, будучи всё ещё под впечатлением от вероломства Крэйтона, усомнился в искренности собеседника.
- Несколько дней погощу, понаблюдаю, как движется дело.
Очочкин нахмурился.
- Прошу прощения, а вам-то какое до этого дело?
- Большое. До каждого селения, входящего в состав моей страны. Вам стоит свыкнуться с мыслью, что власть сменилась, а с ней и уклад жизни. Короне небезразличен каждый подданный, и я намерен хорошенько проследить за ликвидацией бардака, учинённого Филиппом I, а также за поддержанием установленного порядка. Поэтому вы время от времени будете видеть меня здесь. И спрашивать о делах я буду в первую очередь граждан, а уж потом вас. Надеюсь, впредь вы будете благоразумнее, это и для вашего спокойствия.
Собеседник заволновался. Он поправил очки и нервно сглотнул.
- Но… в конце концов, ваши неудачи… а так далеко ездить не только утомительно, но и, простите, опасно.
- Переживу, - усмехнулся Нат. – А теперь можете ступать обедать. После уже обсудим планы насчёт города.
Очочкин окинул собеседника взглядом и поднялся вслед за ним. Нат вышел первым, уже погружённый в раздумья насчёт предстоящего дела. Он не хотел торопиться – можно было что-то упустить, а во дворце всё равно никто не ждал. Кому он нужен теперь?
Бургомистр сверлил взглядом спину спускающегося по лестнице короля.
«Явился неудачник порядки наводить. Да чтоб вам провалиться!».
Нога Ната подвернулась. Он охнул, и тут же с грохотом покатился по ступеням. По телу Очочкина прошла волна холода, и он замер, почувствовав себя виноватым. Что же будет, если король сломает шею и умрёт прямо здесь? И как назло, ни одного свидетеля, который бы подтвердил, что бургомистр не толкал гостя!
Глухой удар и стон внизу несколько успокоили, и бургомистр почувствовал прилив жестокой радости.
«Поделом! Нечего вмешиваться. Надеюсь, он себе что-нибудь сломал и не сможет выйти. А то и уедет во дворец лечиться», - думал он, сбегая вниз.
Полёт короля незамеченным не остался. К нему подбежали гвардейцы и Тризнов, врач тут же склонился к схватившемуся за голову Нату. Разбитые очки валялись рядом.
Спина, локоть и колено пульсировали болью. Грудь то и дело сдавливали болевые спазмы, и дыхание было рваным. Прикусив губу, король бросил взгляд на врача – тот уже активно прощупывал его тело.
- Так, где болит?
Нат не успел связно ответить – пальцы Тризнова надавили на коленную чашечку, и король охнул. Взгляд врача стал озабоченным.
- Так… носилки сюда и рентгеновский прибор.
Нат похолодел. Нечасто врач прибегал к последнему прямо на месте. Возможно, подозревал, что и переносить-то опасно.
Приказ был выполнен. Очочкин стоял в стороне, всем своим видом выражая участие, и замер, когда Тризнов наконец проговорил:
- Скажите, бургомистр, где здесь делают недорогие гробы? Желательно два: для жертвы и того, кто стал виновником происшествия.
Очочкин побледнел. Врач смотрел кровожадно, и явно собирался собственными руками уложить бургомистра в землю. Живьём.
Нат не удержался и хмыкнул. Бока тут же отозвались болью, и он поморщился. Чёрный юмор Тризнова сейчас оказался как никогда кстати.
- Я… он… я ничего не делал! – Вскрикнул бургомистр, отступая. Двое гвардейцев шагнули следом, но мужчина был так потрясён, что, казалось, даже стоит с трудом.
- Всё, всё, - тяжело дыша, Нат примирительно понял руки. – Он… ни при чём…
Гвардейцы отступили, оставив Очочкина переживать только что испытанный стресс. Бургомистр бессильно привалился к стене, и кроме страха, почувствовал некоторое облегчение.
«Он умрёт? Снова воцарится Эрменгарда, а она не ездит по городам… ух, слава Праматери».
Очочкин не чувствовал уколов совести, что не расстроился по поводу скорой смерти короля. В конце концов, Натрияхлоридий угрожал его спокойному существованию в богатстве!
Тризнов меж тем дал знак гвардейцам; те осторожно подхватили Ната и перенесли на носилки. Бургомистр решил уточнить, что с королём, чтобы уж совсем успокоиться. А в уме уже просчитывал, как прижмёт гробовщика и выбьет товар бесплатно. Всё же для монарха отдать просто так – это патриотично.
- Скажите пожалуйста, как он? – С деланным участием спросил Очочкин, однако озадачившись тем, что король не выглядит расстроенным.
- А у нас есть обычай хоронить монарха вместе с бургомистром в его городе? – Уточнил врач у Ната. – Это было бы признаком верноподданнической любви – последовать за владыкой на тот свет.
- Н… нет, ничего такого нет! – Поспешил уверить Очочкин. – Не нужно, мне ведь ещё столько всего исправлять!
Нат уже хихикал, прикусив губу от болевых спазмов.
- Оч… чочкин, - наконец выдохнул он. – Идите обедать, я просто себе что-то сломал.
На фоне слов Тризнова откровение короля и правда не выглядело печально. Бургомистр разом встал в стойку, про себя молясь, чтобы король не смог больше ходить.
- Какое облегчение! Ну, надеюсь, ничего серьёзного, - он откланялся и поспешил уйти.
Перелом ноги вместе с вывихом – штука неприятная. А заработав к этому покалеченную кисть правой руки, Нат сообразил, что будет сложно.
«Хорошо, что я амбидекстр, и неважно, какая рука сломалась, - думал он, потирая гипс. – Но такое чувство, что мироздание подбросило мне жирный намёк, чтобы я не лез… или же проверяет на прочность. Душу проверяет, конечно. Тело уж очень хрупкое».
Ломаясь с самого детства и не желая отставать от брата в учёбе, Нат разрабатывал левую кисть, когда калечил правую. Это-то и сослужило ему добрую службу.
Впрочем, долго зацикливаться на своих травмах Нат разучился, и даже не расстроился. Он просто принял поданный костыль – их носили сложенными в медицинском чемоданчике – и после обеда отправился к бургомистру, на этот раз в сопровождении гвардейца, потому что по лестнице подниматься было уже сложно. О том, чтобы Очочкин пришёл к нему, король даже не думал, не желая сидеть на одном месте. К тому же не хотелось гонять бургомистра за бумагами, которые могут внезапно понадобиться.
Илиштольц уже предупредил наместника о визите в кабинет, и тот встретил монарха, хлопая совершенно круглыми глазами.
- Ваше Величество, к чему так утруждаться?
- Обо мне не беспокойтесь, - Нат переставил костыль за порожек и скакнул на здоровой ноге внутрь. – Давайте сразу к делу.
Усевшись за стол, мужчины приступили к разбору проблем города. Очочкин ещё пытался перетянуть всю инициативу на себя, но король, заметив, что тот очень скупо собрался расходовать скопившееся, одёрнул собеседника. У бургомистра сердце кровью обливалось, когда он глядел на раскиданные Натом по ячейкам суммы.
- Что же мы, всё завтра растратим? А на будущее, на чёрный день? Ваше Величество! – Он почти умоляюще взглянул на короля.
- Финансирования я город не лишаю. А будут непредвиденные трудности, можете позвонить или написать. У вас, смотрю, телефония проведена… ага, - он вперился взглядом в карту на стене и про себя отметил, что в предыдущем селении и того не было. Стоило озаботиться и этим вопросом, и Нат, вынув собственный блокнот, записал мысль.
Они засиделись допоздна. А на следующее утро после завтрака монарх потащил бургомистра по учреждениям. И уже на выходе их поджидали репортёры, а чуть позади собралась толпа, с интересом следящая за развитием событий.
- Добрый день, Ваше Величество, - бойко заговорила молодая женщина с длинной каштановой косой, шагнув на ступеньку и загораживая путь. – Вчера вы говорили, что приехали помочь городу. Что же вы хотите сделать?
Перед носом монарха оказался микрофон, и Нат откашлялся. Ему ещё ни разу не доводилось выступать перед камерой, находясь к репортёрам так близко – внимание всегда доставалось брату. А сейчас люди смотрели на Ната, ждали его речи! Будто за спиной стоял Амари. Сердце сжалось от осознания происходящего. Он ведь сейчас заменял брата. И неожиданно в груди разлилось тепло. Нат ведь может осуществить их с братом мечту. Он справляется.
Голос дрогнул, когда король заговорил, но быстро выровнялся.
- Я собираюсь… искоренить нищету по всему Царосу. Дать людям рабочие места, снизить налоги.
- Неожиданно, - удивилась женщина. – Что же вас сподвигло на такие амбициозные планы?
- Мы с покойным… Амари Царосским уже давно планировали сделать страну процветающей державой. Больно видеть, как страдают люди, и особенно по приказу того, кто должен быть их отцом и защитником, - он глянул прямо в объектив. – Трансляция пойдёт по всему Царосу?
- Разумеется, - женщина кивнула, на её лице была уже написана странная смесь радости и подозрительности.
- Тогда вот что. Граждане, я не Филипп I, несмотря на внешнее сходство. Я готов помочь всем и каждому, но в одиночку это будет сложно. Только все вместе мы сможем привести страну к благополучию, а потому найдите в себе силы забыть кровавый режим и не относиться предвзято ко мне.
Слова текли на удивление легко, будто он читал заранее написанный текст. Амари рассказывал, что это бывает, но сам Нат ни разу не ловил себя на таком. И вот, пожалуйста: загорелся идеей, и смог выплеснуть, что накопилось.
- Я пока не знаю, какие в каком селении невзгоды. Только вы можете мне это сказать, и я всё исправлю. А мести вышестоящих не бойтесь – они мои вассалы, и в моей власти убедить их подчиняться или заменить.
Очочкин рядом нервно передёрнул плечами, и камера тотчас повернулась в его сторону.
- Видать, одного вы уже убедили, - весело сказала репортёрша. – И куда вы сейчас направляетесь?
Нат подтолкнул бургомистра – мол, рассказывай, не дитя малое.
- По учреждениям, передать финансирование на различные нужды города, - ответил Очочкин, взяв себя в руки. – Детишки должны воспитываться и учиться, а не побираться по улицам. К тому же благодаря нашему мудрому королю появился план, как увеличить число рабочих мест.
- Прекрасно, - одобрила женщина. – Ваше Величество, надолго ли вы к нам?
- Пока не убежусь, что мой план работает, - улыбнулся Нат. – И если вас интересуют мои следующие действия, то я намерен время от времени посещать города и наблюдать, как идут дела. Это не единичная акция.
- Весьма любопытный случай, - восхитилась репортёрша и повернулась к камере. – Похоже, новый правитель вовсе не кара Праматери, как многие считали. Скорее уж, благословение. Но, как говорится, не будем спешить с выводами и посмотрим, что же будет дальше. Это программа «Телеглашатай», с вами были я, Маргарита Штаунберг, а также впервые - Его Величество Натрияхлоридий I.
Её губы растянулись непроизвольно, и женщина кашлянула, чтобы подавить смешок. Многие тоже заулыбались, не привыкшие слышать столь нелепое имя монарха, кто-то тихо объяснил соседу, в чём соль, почему это так смешно. А Нат только кивнул и направился дальше. Очочкин шагнул за ним, и толпа расступилась.
Нат отметил с некоторым облегчением, что селение ещё небольшое, за день можно обойти. Вот в Стране Вечного Лета города были неправдоподобно огромны. (Он же их не видел. А если по карте – то так и стоит указать)
В учреждениях их встречали настороженно, но увидев, с чем пришли нежданные посетители, директора несказанно радовались. И в то же время как Очочкин молча страдал, глядя, как расходятся накопленные им средства, Нат и начальники ликовали. На местах были составлены планы по распределению средств, и Натом было предложено задействовать в работах нищих граждан. Не обошло это и детей, и Даше было дано второе задание: собрать всех мелких. Детдом открыли, и пока подбирали персонал, будущие воспитанники кто ремонтировал бок о бок со взрослыми, кто убирался.
Погостив несколько дней и убедившись, что жизнь города налаживается, король направился в соседнюю деревню.
__________________________________________________________
*Валюта на ПлуМерке. Для сравнения, радийка равно нашему рублю, метанка – копейке
Часть 3 - http://www.proza.ru/2016/08/27/510/