Тихая, светлая церквушка. В оконных прорезях под куполом медленно течёт молочная река облаков. Солнечные лучи, отражаясь в сусальном золоте маковок, выныривают из белогривой реки и заглядывают мне под ресницы...
Голос отца Александра догоняет эти лучи, скатываясь с бревенчатых срубов и я чувствую, как вязну в обертонах его завораживающего голоса. Меня отпевают.
Меня отпевают? Гроб скорее похож на прозрачный ларец, мне не тесно и лишь одна мысль отвлекает меня от происходящего. Голова моя не покрыта. Разрывая обессиленным голосом губы, я останавливаю поток словопения и требую, именно требую покрыть платком мои волосы.
Отец Александр одним движением руки выхватывает белоснежное облако из проникающего сквозь деревянные срубы небесного полотна и невесомый шелк нежно касается моих волос.
- Вот же неугомонная. И тут тебе нужен порядок, - Отец Александр переворачивает страницу молитвослова. Ещё не дочитан канон.
Я ещё не проснулась, только чувствую по дрогнувшим уголкам губ, что просыпаюсь... Как же мне нравится просыпаться с улыбкой. Куда ночь, туда и сон. Перекрестилась. Правая рука легла на грудь. Дышится спокойно. Прозрачный ларец осыпался осколками сна. Образ отца Александра, черноволосого и стройного отца пятерых детишек, медленно растворился за бревенчатыми стенами любимого мною Храма Св. Петра и Февронии в городе Запорожье.
И там будет порядок, думаю я, окончательно просыпаясь. Но сначала тут...