- Иногда я буду писать тебе письма в соседнюю комнату, - уголок его губ одобрил эту идею, взывая к полноценной улыбке, но он поспешил спрятать ее за продолжением фразы, - ты будешь получать их в коридоре. Коридор сделаем нейтральной зоной. Почтовой комнатой. Отделением связи. Я буду писать тебе письма в соседнюю комнату, - вновь повторил полушепотом, не скрывая улыбки. - Я доверяю тебе слова своих размышлений и чувств.
Они переступали через опустевший город, словно это был маленький муравейник в окрестностях сосен. Их разговор продолжался новыми реками, что нашли свое место у подножия туманных холмов, вершины которых прятались за облаками. Им просто было интересно быть рядом.
- Ты будешь обнимать меня своим почерком, пока я буду разбирать твои мысли и чувства, - она посмотрела на его улыбку. - До чего же ты так взаимно безумен!
В последнюю фразу она вложила столько нежности, что ею можно было бы покрыть полконтинента. И без сомнения, нашлись бы такие места, где эта нежность была бы так же уместна, как на целом континенте его сердца. Без сомнения, ее нежность продолжала бы расти в городах, которые им еще предстоит посетить вместе. Он представил такую нежность в виде дерева, которое растет посреди улицы. И чем сильнее чувство, тем выше было бы дерево. О чем бы тогда шептались люди на улицах, встречая перед собой огромные деревья их взаимной любви?
Он так давно не обращал внимания на чужие разговоры. Ему не нужны их слова. Ему не интересны их удивленные лица. Ему нет дела до того, как им трудно понять свои жизни. Ему всего лишь нужна девушка с ягодным именем. Ему нужна девушка, которая так хорошо понимает его тишину. Ему нужна девушка, что так знакомо умеет обнять. Ему нужна она. Ведь она стала лучшим созвездием на небе его жизни.