Сказки

ПЕТУШОК И БОБОВОЕ ЗЁРНЫШКО

Подавился петушок во дворе бобовым зёрнышком, думал, одним большим зёрнышком и накушается, да не тут-то было: зёрнышко оказалось слишком большим, через горлышко петушиное и не пролезло, застряло окаянное. Лежит петушок во дворе, лапки кверху, задыхается. Любимая его курочка побежала по знакомым за помощью, а остальные курочки, его верные жёны, чтобы как-то успокоить бедного петушка, начали его уговаривать, мол, потерпи немного, твоя самая верная курочка побежала за помощью, скоро помощь и подоспеет. А самая умная курочка стала рассказывать ему давнюю историю об одном петушке, слышанную еще от её прабабушки.
Как-то в далёкой древности один петушок тоже подавился бобовым зёрнышком, и его любимая старшая жена, курочка-несушка, тоже побежала за помощью, но никто просто так, бесплатно, не хотел помочь курочке и её несчастному петушку. Каждый просил у курочки за свою услугу хоть что-то взамен. Кузнец попросил у курочки, чтобы она принесла ему уголька, а взамен дал курочке косу. Этой косой сенокосы накосили для курочки сена, за сено корова дала курочке немного молока, его курочка отнесла девке, а та за молоко дала моток ниток. Нитки надо было быстро отнести липке, за него дала липка курочке листок, и, наконец, за листок речка дала курочке для петушка немного чистой речной воды, которую петушок должен был испить, чтобы застрявшее в горле бобовое зёрнышко проскочило в желудок. Принесла, в конце концов, курочка петушку долгожданной водицы, а та была уже ни к чему, петушок-то уже не дышал, подавился он бобовым зёрнышком.
– Как вам, курочкам, только не стыдно, – пристыдила курочек старенькая бабушка по прозвищу Кудах-тах-тах, у которой под старость была только одна забота – это погреть свои старенькие косточки на солнце. Все курочки, жёны петушка, да и сам петушок были родными внуками курицы Кудах-тах-тах. Эта курица, хотя и была очень старой, но зато была и самой умной. Все во дворе всегда её слушали, потому что знали, что она ничего плохого никому никогда не посоветует.
– Как вам, цыпочки мои, только не стыдно. Петушку сейчас очень плохо, а вы нет чтобы его как-то утешить, рассказываете ему страшные истории. Эту историю вы расскажите петушку ещё раз, когда он поправится. А сейчас петушок вас и не слушает, ему и без ваших историй очень плохо. Он ждёт от вас только помощи, а не историй.
– Так что нам делать, что нам делать? – заквохтали курочки.
– Я знаю, как помочь вашему петушку, – сказал курочкам самый большой и самый важный во дворе гусь по кличке Га-га-гук. – Окружите, курочки, петушка и согревайте его своим теплом, рассказывайте ему только хорошие истории со счастливым концом. А я полетел за помощью для вашего петушка, скоро прилечу обратно.
Га-га-гук немного разогнался и улетел. Через несколько минут гусь возвратился, но не один, а с маленькой птичкой удодом, у которой был тонкий и очень длинный клюв. По просьбе Га-га-гука две молоденькие сильные курочки держали петушка за ноги, чтобы он ими не дёргал и не мешал удоду доставать из петушиного горла бобовое зёрнышко. Удод, одев себе на нос очки, приступил к операции. Он просунул свой длинный клюв петушку в горло, немного покрутил головой, пока не зацепил застрявшее бобовое зёрнышко, и, наконец, резким движением головы вытащил его наружу.
Петушок глубоко вздохнул, встал на ноги, подошёл к миске с водой, набрал её в клюв, поднял голову и прополоскал горлышко. Потом вскочил на забор и сначала тихонько, а потом громко, во всё своё петушиное горло прокукарекал: «Ку-ка-ре-ку-у!!!» – Так он поблагодарил всех своих друзей, старых и новых, своих милых курочек, доброго удода, гуся Га-га-гука за своевременную и безвозмездную помощь. А гусь Га-га-гук сказал всем, что так должны поступать все – абсолютно без всякой выгоды и от чистого сердца. Так поступают настоящие друзья. А крепкая дружба всегда справится с любыми трудностями.


ПРО КУРОЧКУ РЯБУ

Друзья! Помните сказку про курочку Рябу? Мне её в детстве читали тысячу раз. Я постоянно видел яйца в нашем холодильнике, которые для нас снесла курочка Ряба, они все были коричневого цвета. А бывают яйца белого цвета, но не от курочки Рябы, их сносят чисто белые курочки. Я скажу вам по секрету, что сказка про курочку Рябу – это настоящая неправда. Во-первых, чтобы разбить яйцо, совсем не обязательно с силой бить по нему, как в сказке делали дед и баба. Достаточно по нему чем-то легонько ударить – ножом, ложкой или слегка стукнуть яйцом по столу. А во-вторых, мышки в наших домах по столам не бегают, так что некому махать хвостиком, чтобы скинуть яйцо со стола на пол. И вообще у нас на верхних этажах мышки просто не живут. Может, они живут где-то на нижних этажах, не знаю, надо будет об этом спросить у соседей. Так вот, сказка про деда, бабу и курочку Рябу на самом деле вовсе не такая, как пишут в книжке. А какая на самом деле, я вам сейчас расскажу.
Два раза в неделю моя баба Роза подаёт нам всем на завтрак яйца. Себе, моей маме и маленькому Рони бабушка Роза делает шакшуку. Знаете, что это такое или нет? Это когда на сковороде жарят помидоры, а потом заливают их двумя взбитыми яйцами. Папе и деду Изе баба Роза готовит яйца в мешочке, то есть чуть круче, чем всмятку, когда белок уже крутой, а желток ещё нет. Деду почему-то всегда одно, а папе – два. Папа и дед Изя вставляют эти яйца в специальные стаканчики и кушают их чайными ложечками. Ну, а я люблю яйцо, сваренное вкрутую. Сначала отделяю белок от яйца и съедаю первым желток, а потом и белок.
Однажды мой дедушка Изя решил мне помочь очистить яйцо от скорлупы. Он взял яйцо в одну руку и стал по нему бить чайной ложкой, но почему-то никак не мог пробить ложечкой скорлупу. Баба Роза посмеялась над дедом и сказала, что наш дед Изя совсем отвык от всякой серьёзной домашней работы, что уже даже не может яйцо от скорлупы очистить, и решила сделать это сама. А наша кошка Муся сидела в это время тоже за столом на стуле и решила, пока на нее особенно не обращают внимания, сбросить для себя со стола лапкой кусочек сыра на пол. Баба Роза замахнулась на Мусю рукой, чтобы отогнать её от стола. В это время яйцо выскользнуло из бабиных рук и упало на пол. Наши баба Роза и дед Изя совсем по яйцу и не плакали, а дед Изя даже улыбнулся и сказал, что у бабы Розы руки тоже уже далеко не те, что были в молодости.
Мама подняла яйцо с пола, очистила его от скорлупы и положила передо мной на тарелку. Наш Рони сказал нам, что очень жаль, что яйцо на пол уронила баба Роза. Было бы намного интересней, если бы его сбросила со стола живая мышка своим хвостиком. А потом Рони обратился к деду Изе:
– Дедушка, купи мне сегодня живую мышку. Я хочу хотя бы раз увидеть, как мышка своим хвостиком сбрасывает яйцо со стола.
– Дети, прекратите, наконец, говорить за столом всякие гадости, – прикрикнула на меня с Рони наша мама. – За столом вообще надо кушать, а не разговаривать. От ваших мышек у меня полностью сегодня пропал аппетит. – Мама отодвинула от себя тарелку с недоеденной шакшукой и встала из-за стола.
Я тоже расхотел кушать своё варёное яйцо и сказал бабе Розе, что раз мама не хочет завтракать, то не буду завтракать и я.
– Бабушка, налей мне, пожалуйста, стаканчик шоко, и я пойду складывать свой портфель для школы.
Дед Изя очень строго посмотрел на меня и сказал:
– Таль, ты уже взрослый мужчина, и стыдно тебе, как маленькому, устраивать концерты за столом. А ну быстро ешь своё яйцо!
– А я не хочу, – надул я свои щёки.
– Как хочешь, – развёл в стороны руки дед Изя. – Тогда к твоему дню рождения я не куплю тебе обещанного попугая.
– А ты, дед, действительно собирался купить мне живого говорящего попугая? – спросил, обрадовавшись, я. – Тогда я готов съесть сейчас не то что одно, даже целых два яйца всмятку и даже хлеб с маслом. И добавил: – Послушай, дедушка Изя, а где будет стоять клетка с попугаем? У меня в комнате?
– Нет, внучек, к тебе с Рони в комнату клетку с попугаем ставить нельзя. От попугая много грязи и пыли, да и воздух не всегда хороший. Мы с бабой Розой посовещались и решили, что клетка с попугаем будет стоять у нас на балконе. Если вы с Рони захотите когда-нибудь поговорить с попугаем, придёте к нему на балкон.
Прошло уже больше двух недель, как дед Изя обещал мне купить клетку с попугаем, а ждать до моего дня рождения нужно было ещё две недели. А у нас с Рони уже просто не было никаких сил ждать до этого дня рождения. И перенести мой день рождения на неделю раньше срока ни дед Изя, ни баба Роза никак не могли согласиться. А тут меня ещё достал мой брат Рони. Он каждую минуту спрашивал меня:
– Когда уже, наконец, у тебя будет твой день рождения? Завтра? Тогда скажи нашему деду Изе, что, если он купит тебе в подарок попугая на две недели раньше срока, я согласен на две недели раньше стать опять хорошим.
Вот такая у нас с Рони получилась новая история про дедушку, бабушку и курочку Рябу – и весёлая, и радостная и немного грустная. Но грустная всего-то, правда, на каких-то две недели. Но эти две недели, я думаю, мы с Рони как-нибудь потерпим.


ВОРОНА И ЛИСИЦА

Вороне где-то бог послал кусочек сыру;
На ель Ворона взгромоздясь,
Позавтракать было совсем уж собралась,
Да призадумалась, а сыр во рту держала.
На ту беду, Лиса близёхонько бежала;
Вдруг сырный дух Лису остановил:
Лисица видит сыр, –
Лисицу сыр пленил,
Плутовка к дереву на цыпочках подходит;
Вертит хвостом, с Вороны глаз не сводит
И говорит так сладко, чуть дыша:
"Голубушка, как хороша!
Ну что за шейка, что за глазки!
Рассказывать, так, право, сказки!
Какие пёрышки! какой носок!
И, верно, ангельский быть должен голосок!
Спой, светик, не стыдись!
Что ежели, сестрица,
При красоте такой и петь ты мастерица,
Ведь ты б у нас была царь-птица!"

– Я в молодости знала твоих родителей – и мать твою, и отца. Какие они красавцы были, а голоса какие! Их пением восхищался весь лес, ну а их поклонников было не счесть.
А бабушка твоя тоже была мастерицей пения. Говорят, что пение соловья – её учение. Спой, ворона, для меня ну хоть один куплетик.
Ворона головой качнула – нет, мол.
– Открой свой ротик для меня хоть на мгновение, доставь лисе, своей подруге, наслаждение.
Ворона голову свою к ветке наклонила и лапой сыр к той ветке придавила. И, освободив свой клюв, с лисой заговорила:
– Плутовка, с хитростью твоей знаком весь лес. Не во мне, а в сыре весь твой интерес. Когда-то хитростью ты мою мать так пленила, что, даже не позавтракав, она сыр из клюва уронила. Ты и сегодня решила без труда полакомиться рыбкой из пруда. С твоею хитростью знакомы все на свете – и даже маленькие дети. Поверь мне, кума, этот кусок сыра, что прижат моей лапкой к ветке, у меня далеко не последний. В моём гнезде лежит ещё не начатая половина головки сыра, которой с лихвой хватит и мне, и моим красавцам-воронятам на добрых две недели. Есть у меня в гнезде и палочка колбаски. А булочек всевозможных, конфет и прочих дорогих деликатесов столько, что их не перечесть и за месяц нам не съесть. Кое-что на мусорке нашла, что-то, признаюсь, стащила, но в основном всё это добро я заработала и честно заслужила, – похвалилась ворона. – Работаю я воспитательницей в детском саду, птичек уму-разуму учу, а по вечерам оказываю разные услуги престарелым воронам и прочим пернатым. На одежду, как ты понимаешь, мне своих средств тратить не надо, а на пропитание мне и моим воронятам хватает с избытком. А ты, лиса, хоть очень и хитра, но хитростью одной себя и своих деток не прокормишь. Вот и ходишь ты по лесу, как балерина, с подтянутым от голода животом. Послушай, коль ты мне поклянёшься, что сыр, который я тебе сейчас сброшу, ты, не попробовав, отнесёшь своим лисятам, его сейчас тебе я скину даром. А впредь советую тебе, чтобы прокормиться, устроиться на работу и трудиться.
– Кума-ворона, я с тобой во всём согласна, так устрой меня в детский сад для птичек воспитателем.
– Снова ты, лиса, со мной хитрить начинаешь. Что работа эта не для тебя, ты и сама прекрасно понимаешь. Ты ведь, лиса, за один час в садике для птичек наведёшь такой порядок, как коза-охранница с капустой в огороде. Устройся в детский сад воспитателем к волчатам или медвежатам. Стараться будешь, получишь все богатства. А хитростью в наш век не проживёшь, ты, лиса, со своею хитростью лишь пропадёшь.
Вздохнула лиса:
– Боюсь я, ворона, идти работать воспитателем, ведь иногда я бываю не очень внимательной. А если я не выдержу и когда-нибудь схитрю, сделав что-либо не так, всё в бизнесе моём пропадёт, и шкурка рыжая моя превратится в одеяло для медвежат.
– А ты, лиса, навек забудь про хитрости свои. Для благополучия твоего они тебе ни к чему. Всё-всё, лиса, кар-кар, прощай и мой совет тебе не забывай. Спешу я на работу. А ты, лиса, хоть и хитра, но для лисят ты всё же – мать, и им должна ты лучшее отдать, лови, плутовка, сыр. А коль когда-нибудь сама захочешь сыром поживиться, устройся на работу, начинай трудиться.

ЗАЯЦ-ХВАСТУН

Жил в лесу заяц. Вроде, обыкновенный такой, как все зайцы. Такой – да не такой. И ростом он был повыше своих одногодок-зайчат, а издали даже казался даже выше взрослых зайцев. И по натуре был наш заяц очень добрым. Если ему удавалось где-то поживиться овсом, капустой или морковкой, он съедал половину своей добычи, а вторую приносил домой для своих братьев и сестёр, мамы и папы. И за водой с ведром в зубах мог сбегать к ручью за несколько километров туда и обратно. Его братишки и сестрёнки целыми днями бегали по полянке, играли в разные игры: догонялки, скачки, чехарду, – а наш заяц в это время помогал родителям наводить порядок по дому, а месяц назад даже умудрился самостоятельно вскопать возле дома небольшой огород и посадить там капусту и морковь.
Кажется, всем был наш заяц хорош, но был у него один маленький недостаток: любил он прихвастнуть, то есть был зайцем-хвастуном. Отец и мать, слушая его хвастовство, постоянно покачивали головой, удивляясь, в кого это уродился наш заяц таким хвастуном. А братья и сёстры хвастунишки слушали зайца и смеялись, как смеются над доброй сказкой с хорошим концом. Наш же хвастунишка никак не мог остановиться:
– Посмотрите на меня! У меня и рост не меньше, чем у лисицы. У меня не усы, а усищи; меня не лапы, а лапищи; у меня не зубы, а зубищи. Я никого не боюсь.
Тётка ворона, послушав однажды нашего хвастунишку, сказала ему:
– Хвались, хвались, да не захваливайся. Вот встретишь когда-нибудь злого волка, тогда мы посмотрим на твоё геройство.
Ждать злого волка долго не пришлось. Совсем неподалёку от заячьего домика бродил по лесу в поисках хоть какой-нибудь добычи голодный волк, а тут вдруг такая удача: почти рядом сидят и веселятся столько зайцев. Волк осторожно стал к ним подкрадываться, на ходу обдумывая, сколько их сразу схватить: два или сразу три. Вот сразу было бы еды – на целую неделю! Тут услышал серый волк храброго зайца, который совсем не боялся волка, от смеха даже немного завыл и решил наказать храбреца. Остальные зайцы от его зубов далеко не убегут, а этот хвастунишка всем хорош – и ростом повыше остальных, да и упитан совсем неплохо. Вполне подходит.
А наш заяц стоял перед другими зайцами на высоком пеньке и первым увидел огромного волка с раскрытой пастью, полной огромных острых клыков. Вначале наш хвастун от страха сделал два огромных прыжка в сторону, но потом остановился и посмотрел на ещё не заметивших волка смеющихся зайцев. Хвастунишка очень испугался за своих братьев и сестёр, папу и маму – даже больше, чем за себя самого, и тут же решил всех их спасти от ненасытных волчьих зубов. Причём ценой собственной жизни. Он мигом развернулся и большими прыжками понёсся навстречу волку. Тот от неожиданности стоял как вкопанный. Чего-чего, а такой смелости и наглости от зайца он не ожидал. А наш заяц перепрыгнул через волка и бросился наутёк. Волк, наконец опомнившись, погнался за храбрецом. С каждой секундой расстояние между волком и зайцем-хвастой сокращалось, заяц уже чувствовал тяжёлое дыхание волка и скрежет его зубов. Заяц от страха стал петлять между деревьями, как вдруг ему дорогу преградило удивительное дерево, росшее в разные стороны двумя стволами с общим корнем. Расстояние между стволами было совсем небольшим, но, благодаря огромной скорости, с которой он нёсся, заяц пролетел между ними, только поцарапав один бок. Волк же, в прыжке почти дотянувшись до зайца, застрял в расщелине между стволами.
Что же наш заяц? А он в это время лежал ни жив ни мёртв от страха под кустом, даже ворона с трудом его отыскала. Все зайцы прибежали, окружили героя и начали наперебой его хвалить:
– Ты у нас и впрямь не заяц, а храбрец! И куда, скажи нам, ты дел серого волка? Неужели съел?
Наш хвастун поднялся на ноги и опустил перед зайцами голову.
– Хочу вам всем признаться, что я вовсе не смелый, а самый большой трус на свете. И волка я совсем не съел, он просто застрял между стволами.
Все зайцы вместе с зайцем-хвастуном принялись громко смеяться и радоваться такому счастливому концу этой истории. А что же стало с нашим голодным волком? Волк совсем обессилел от погони за хвастунишкой, но каким-то чудом сумел всё же выбраться из своего заточения и исцарапанный и побитый поплёлся вглубь леса – подкормиться лесными грибами и ягодами.

В старшей группе нашего садика есть мальчик по имени Рони. Он ростом повыше многих ребят и очень толстый. Мальчики из нашей группы никогда с ним не задираются, потому что они его просто боятся. Рони очень сильный. Он может поднять и понести почти полведра воды и даже сам поднять большую скамейку. Мальчик Рони очень добрый и никогда никого не обижает. Если он видит, что какой-то мальчик отобрал у девочки игрушку или же просто кого-то обижает, он забирает у этого мальчика игрушку  и отдаёт девочке, а мальчику показывает свой огромный кулак и предупреждает, что, если он ещё кого-нибудь обидит, то будет иметь дело с ним.
Рони любит помогать нашей воспитательнице поливать цветы. Вчера девочка Сарит из нашей группы опрокинула со стола на пол свою чашку с соком. Тогда Рони свою полную чашку с соком поставил перед Сарит, а воспитательнице сказал, что это он нечаянно уронил чашку на пол. Сегодня утром по дороге в детский сад Рони увидел бабушку, которая прогуливала большую собаку. Собака увидела кошку и вырвавшись погналась за ней. Наш Рони догнал собаку и за поводок привёл её к бабушке. А ещё сегодня на нашей площадке поспорили мальчики, чей папа самый сильный, а потом, не договорившись, стали драться. Рони подбежал и быстро разнял хулиганов, пригрозив им, что, если они снова станут драться, то будут иметь дело с ним, и он расскажет о них воспитательнице.
Мама и папа Рони гордятся смелостью и справедливостью своего сына и очень рады, что Рони никогда не пройдёт мимо того, кто попал в беду. Всегда подойдёт и поможет. Кто знает, может, эта сказка про храброго зайца и сделала мальчика Рони таким, каким мы его знаем, – добрым, смелым и справедливым.


ПО ЩУЧЬЕМУ ВЕЛЕНИЮ

Жил-был старик, и было у него три сына. Двое умных, а третий дурак Емеля. Те, умные, с утра до вечера работают, а Емеля знай себе целый день лежит на печи, знать ничего не хочет. Всё мечтает о лучшей доле. «Вот жениться бы мне, – мечтает он, – на красавице-царевне, дочери нашего царя. У её папаши-царя богатств видимо-невидимо, на семь жизней хватит. Лежи тогда всю жизнь на печи, ешь что хочешь, отдыхай себе на здоровье». Вот так лежал бы Емеля на печи, думал о чём-то хорошем, да невестки жить не дают.
– Сходил бы ты, Емелюшка, на реку за водой.
– Некогда мне, – говорит Емеля, – я занят, я мечтаю.
Но разве невестки, эти простые деревенские бабы, поймут Емелю и отстанут? Да никогда в жизни! Пришлось Емеле одеться, идти на реку за водой. Прорубил Емеля лёд, зачерпнул в вёдра воды, глядь в прорубь – а там щука живая. Изловчился Емеля и хвать из проруби щуку двумя руками. Вот невестки обрадуются, ухи наварят!
Вдруг щука говорит Емеле человеческим голосом:
– Отпусти меня, Емеля, обратно в воду, я тебе ещё пригожусь.
А Емеля смеётся:
– На что ты, щука, мне пригодишься? Нет, я отнесу тебя домой, пускай невестки сварят из тебя уху.
Щука взмолилась:
– Емеля, отпусти меня, пожалуйста, в воду. Я для тебя сделаю всё что ты пожелаешь.
– Ладно. Только покажи сначала, что не обманываешь, вот тогда и отпущу.
Щука Емеле говорит:
– Запомни мои слова. Когда тебе чего-то захочется, только скажи: «По щучьему велению, по моему хотению…»
Тут Емеля и говорит:
– По щучьему велению, по моему хотению, ступайте, вёдра, сами домой.
Только Емеля это сказал, вёдра сами и пошли домой. Емеля опустил щуку в прорубь, а сам пошёл вслед за вёдрами. Идут вёдра по деревне, народ дивится, а Емеля идёт сзади, посмеивается. Зашли вёдра в избу и сами стали на лавку. А Емеля на печь полез.
Прошло много ли мало времени, невестки опять говорят ему:
– Емеля, Емеля, что ты всё лежишь? Пошёл бы дров нарубил.
А Емеля с печи отвечает:
– Неохота.
– Не нарубишь дров, братья с базара воротятся, подарков тебе не привезут.
Емеле неохота слезать с печи. Вспомнил он щуку и потихоньку прямо с печи и говорит:
– По щучьему велению, по моему хотению, поди, топор, наколи дров, а дрова сами в избу ступайте и в печь кладитесь.
В ту же секунду топор выскочил из-под лавки и давай дрова колоть, а дрова сами в избу идут и сами в печь лезут.
И стала у Емели жизнь, как в сказке: что ни захочет, щука всё исполняет. Захочет, к примеру, Емеля кушать, ему нужно только сказать: «По щучьему велению, по моему хотению, явитесь ко мне прямо на печь полная миска блинов со сметаной, окорока копчёные да вина заморские», – и сразу же откуда-то на печь прилетает скатерть-самобранка, а на ней, как в лучшем ресторане, весь Емелин заказ. Ешь не хочу. И вообще любая просьба невесток стала исполняться в ту же минуту: то ли дров из лесу привезти, то ли в лавку слетать что-нибудь для дома прикупить, то ли ремонт какой дома сотворить. Емеле нужно только прямо с печи сказать: «По щучьему велению, по моему хотению…» – и в то же мгновение заказ принят, и всё готово.
А однажды Емеля увидел проезжающую карету, в которой сидела и смотрела в окно царская дочь Марья-царевна, и так она запала красотой своей Емеле в душу, что он решил просить у царя её руки. А щуку попросил, чтобы царская дочь полюбила его, Емелю.
Отдыхает Емеля, как всегда, на своей печи после сытного обеда, а в царских палатах крик Марьи-царевны да слёзы, – о Емеле скучает, не может жить без него, просит отца своего, царя, выдать её замуж за Емелю. Царь сначала расстроился, а потом и загрустил:
– Зачем тебе, Марья-царевна, нужен этот ленивый лапотник? Хочешь замуж, есть образованные вельможи, молодой генерал…
А Марья-царевна плачет, ножками топает:
– Хочу, хочу только Емелю, жить без него не желаю!
Царь задумался: «Конечно, Емеля не пара царевне, но этот лапотник обладает каким-то волшебством, и, если с ним по-доброму, я свои богатства могу за год не только удвоить, но даже и утроить. А заморские гувернёры да знатные профессора по моему приказу могут заняться Емелиным воспитанием, обучить его светским манерам, грамоте». И царь согласился отдать свою дочь Марью-царевну за дурачка Емелю, и Емеля как был в лаптях, да в парусиновых штанах, которыми можно бы хоть пол подметать, да в рубахе деревенской ниже колен, так и не слезая с печи, прямо на ней покатил к своей избраннице Марье-царевне прямиком в царский дворец.
Вот через год-два явились к Емеле в гости его родные братья – навестить, а заодно и посмотреть, как ему живётся в царских палатах. После царского застолья Марья-царевна повела братовых жён в свои апартаменты показать им свои заморские парфюмерии, а Емеля начал перед братьями хвалиться своим житьём-бытьём:
– Знаете, братья мои, вроде бы, живу я в царских покоях, богатств у меня полные сундуки, жена у меня – сама царская дочь, а в прислугах – так и вообще волшебница-щука, исполняющая все мои желания, но всё равно скука ужасная. Чего-то интересного, чтобы рассказать вам, даже и припомнить не могу. Не жизнь, а сплошное однообразие. О печи своей что ли рассказывать? Так она всегда со мною рядом. Работа? Да пусть она горит ярким пламенем. Пусть дураки её любят. Жена моя Марья-царевна? Так ведь и любви такой большой, как в книжках пишут, у нас тоже отродясь не было, хотя, не скрою, она у меня очень даже ничего, есть на что посмотреть, не стыдно её и другим показать. А в целом не больно уж какая завидная жизнь у меня. Это ведь как мы раньше-то жили? Если бы не печь моя, так и вообще от скуки можно было бы умереть. Не было ни тебе телевизора, ни компьютера. Даже простая гармонь не в каждой хате была. Думал, женюсь на царевне и хоть тогда заживу по-человечески. И что? Работать не надо, у царя-батюшки денег куры не клюют, за три жизни не истратишь. Утром, бывало, прямо с печи дам указания слугам, что и где надобно сделать, и свободен, лежи себе отдыхай. Иногда, правда, слезаю с печи ноги размять, пройтись по царским хоромам, с людьми поговорить, себя показать. Народ ведь должен в лицо знать своего будущего царя.
– Так вот, слезешь, бывает, с печи поглядеть, что в хоромах царских творится, а там в углу оркестр царский сидит и грустные мелодии играет. Видно, у царевны с утра опять настроение испортилось. Смотрю, сидит моя краля на диване, поджав под себя ноги, подперев кулачками печальное своё личико, и плачет навзрыд. Кажется, чего тебе реветь? Слава богу, замужем. Муж у тебя молодой, красивый имеется, всегда с тобою рядом, да и живёшь ты не абы где, на съёмном жилье, а в царских палатах, да и щука недалеко от дворца в речке плавает. Что ни попросишь, всё исполнит. Спрашиваю я её по-простому, по-деревенски, с царским этикетом я ещё не очень: – «Дура, ты чего это ревёшь?» – А она мне: «Не знаю!» – «Да замолчи ты, наконец, – повышаю я на неё голос. – У меня от твоего рёва голова уже раскалывается!» А она, зараза, ещё громче начинает реветь. Я снова её спрашиваю: – «Кто посмел тебя в царских покоях обидеть? Чего тебе не хватает? Что у тебя не так?» – А она всё равно ревёт и говорит: – «Всё у меня не так, всё не так». – Смотрю я на неё и чувствую, что у меня на душе кошки скребут, самому плакать хочется. И так стало мне жалко свою Марью-царевну, не чужой всё-таки она мне человек. Сам себе думаю, чем бы её слёзы осушить?
– Тут вспомнил я о щуке, залез на печь и стал просить: – «По щучьему велению, по моему хотению, пусть моя краля перестанет реветь и развеселится». Смотрю, принцесса моя заулыбалась, платочком слёзы вытирает, появились на щёчках её симпатичные ямочки. Молодец, думаю, щука, и на этот раз мне угодила. А Марья-то наша поднялась с дивана, ножкой своей притопнула, ручкой своей прихлопнула, музыкантам подмигнула. Те сразу всё поняли, чего хочет от них Марья-царевна, и заиграли кадриль. А царевна подошла к моей печи и давай мне пятки щекотать, с печи меня стаскивать. Ну, я и думаю, самое время пришло немного размяться.
– Пляшем мы от души и под музыку притопывает – да так, что даже люстры с нами в пляс пустились. Правда, у них пляска своя, потолочная. Они танцуют не так, как мы. А просто крутятся под потолком в такт музыке – из стороны в сторону. Это у них танец такой потолочный. Танцуем мы с царевной так и час, и два, а то и три, не помню, но натанцевались вволю. Я на свою печь полез дух перевести, а она, царевна моя, уселась у своего столика с зеркалом себя в порядок приводить. Глаза свои заплаканные подмазать, но щёки румяна новые положить, причёску подправить, маникюр сделать. В общем, решила заняться нескончаемыми женскими делами.
– Вы думаете, братья, что она сама приводит себя в порядок? Как бы не так! Сидит моя Марья перед зеркалом, как мумия, даже не шелохнётся, а вокруг неё аж пять служанок бегают: одна румяна нашей царевне на щёки накладывает, другая ресницы ей тушью подводит, третья и четвёртая маникюр ей делают. А рядом парикмахер с расчёсками стоит, очереди своей дожидается. Царевна моя и так не дурна собой, а тут после всяких помад, румян и прочей «штукатурки» просто расцвела – ну, вылитая Василиса Прекрасная из русской сказки. И захотелось мне её приласкать, поцеловать и просто поговорить с ней. Ведь жена она мне всё-таки! Зову я её: – «Послушай, Марья-царевна, давай залазь ко мне на печь, поговорить мне с тобою надобно». – А она мне и отвечает: «Некогда мне сейчас, Емеля, видишь, я занята, привожу себя в порядок, к балу готовлюсь. Ты не забыл, Емеля, что нас пригласили сегодня вечером на бал в соседнее царство?»
– Что значит «бал»? Что значит «я занята»? – повышаю я на неё голос. – Муж я тебе или не муж? – И сам за неё отвечаю: – Муж! А раз муж, изволь меня слушаться. День большой, ещё успеешь до бала двадцать раз накраситься и намазаться. А сейчас мигом залезай ко мне на печь! Я по тебе соскучился.
А она мне:
– Ишь чего захотел! Чтобы я, царевна, на печь сама лезла? Да хоть и к своему законному супругу! Такого не дождёшься. Да и спину мне сегодня целый день ломает после сна. Видно, или не на том боку спала, или служанки мои перед сном плохо перину взбили.
– Так не полезешь ко мне на печь? – спрашиваю я её снова, на этот раз с ухмылкой.
– Нет, – протяжным таким, злорадным голоском отвечает она мне.
– Хорошо. Как знаешь, – говорю я ей. – Сейчас посмотрим. – А сам шёпотом приказываю: – «По щучьему велению, по моему хотению, пусть Марья-царевна окажется сейчас у меня на печи». – И не успел я высказать щуке свою просьбу, глядь, а Марья уже лежит у меня на печи. А места на печи моей немного, двоим-то и не хватает. Получилось, что царевна, развалившись, лежит на всей лежанке, а я сижу на самом её краешке, свесив свои босые ноги. И ни повернуться мне, и ни спрыгнуть: печь-то по высоте не маленькая, можно, спрыгнув, ненароком и ноги переломать. И загрустил я. Кажется, и волшебство в руках у меня есть, что ни захочу, щука всё для меня исполнит, и женат я, слава богу, не на какой-то там деревенской девке, а на самой царевне, а вот удовольствия от всего этого особого не испытываю. «Ишь ты, – думаю – Марья, как корова, развалилась у меня на печи, руки под голову положила, а ноги так растопырила, что мне, её мужу, и места не осталось. Мало того, так эта зараза ещё в спину мне туфлями упирается. А туфли-то у неё не простые, а сшитые на заказ, со шпильками десятисантиметровыми да такими острыми, как иголки. Невестки мои, хоть и необразованные, но никогда в кровать в лаптях не лягут, всегда сымают, а эта интеллигенция в таких сверхмодных туфлях – да на чистую печь улеглась. И чему её только учили всю жизнь лучшие заморские учителя?!
– По правде сказать вам, братья, с Марьей моей и поговорить-то толком не о чем, не разбирается она ни в чём: ни в политике, ни в хозяйстве, ни в людях. На уме у неё одни наряды да любовные романы, в которых я совсем ничего не понимаю. Так что моя царевна, по большому счёту, оказалась деревня деревней. И обижаться мне не на кого – что хотел, то и получил. Как говорят у нас на селе, что с воза упало, то пропало. Так у меня и получилось. Захотел в жёны взять настоящую принцессу – пожалуйста, возьмите и распишитесь в получении. А эта моя верная щука тоже сволочью порядочной оказалась, – вздохнул Емеля. – Нет чтобы меня отговорить от такой женитьбы, посоветовать жениться на простой деревенской девке. Так нет. Хочешь жениться – женись, не хочешь – не женись. Думай сам, мне всё равно, я за тебя думать не могу, я только исполняю твои желания. Такой вот безразличной ко мне оказалась эта щука – исполнительница всех моих желаний. И особого удовольствия от её волшебства я что-то не испытываю. Надо было мне в своё время лучше отнести её невесткам, чтобы они из неё уху сварили. Вот и было бы удовольствие всем! А то получается, что от её волшебства пользы-то нет ни себе ни людям.

Прошло время. Простой народ вначале смеялся над царём и его дочерью Марьей-царевной, что породнились они с дурачком Емелей. А потом все стали возмущаться: мы, мол, каждый день работаем на этого дурачка Емелю, а достатка в наших семьях как никогда не было, так и нет. А этот безграмотный лапотник и лежебока днями напролёт отдыхает неизвестно от чего на своей печи и всё подсчитывает свои прибыли. Кажется, этих богатств у него хватит на десять жизней, а ему всё мало – мало того, что мы с утра до вечера не разгибаем спины, пока щука-волшебница ежедневно исполняет все его прихоти. Только посмотрите, захотел взять себе в жёны Марью-царевну – взял. Захотел построить для себя новый дворец – построил. Да ещё с такими широченными дверьми! Это, чтобы из комнаты в комнату можно было прямо на печи переезжать. Перестал народ ходить на работу, начал группами собираться и думать, как ему быть, что делать, чтобы восторжествовала справедливость.
Много ли, мало времени прошло, самый главный волшебник узнал, что творится в царстве, где народом правят Емеля со своим тестем, старым царём. Добрый волшебник срочно решил лишить волшебной силы все скатерти-самобранки, волшебные лампы, всяких щук и прочих золотых рыбок. А тех сказочных лжегероев, которые волшебство использовали только в своих корыстных целях, лишить всего нечестно нажитого богатства. А ещё – помочь учёным создать для простого люда эликсир вечной молодости, избавляющий от всех болезней, и сделать всё для того, чтобы на земле хотя бы несколько тысячелетий царили мир, достаток и благополучие.
Проснулся утром Емеля голодным, расстелил прямо на печи свою скатерть-самобранку и стал, как обычно, просить щуку:
– По щучьему велению, по моему хотению, желаю немедленно откушать блинов со сметаной, да побольше.
А скатерть как была пустой, так пустой и осталась.
– Что такое, – возмущается Емеля. – Почему меня никто не желает обслуживать?
Рассердился Емеля, встал с печи, набрал в лёгкие побольше воздуха и вскричал своим богатырским голосом:
 – По щучьему велению, по моему хотению! – И продолжал: – Ах ты, чучело речное, шелушистое, хвостатое, морда твоя зубастая! Слушай ещё раз мою команду и попробуй её не исполнить! Сию минуту чтоб была на скатерти полная миска оладий, ла со сметаной!
А оладий как не было, так и нет. Никто Емелю кормить не собирается.
И тут приходит к Емеле его главный генерал:
– Мой царь! Солдаты побросали ружья, не хотят идти воевать и продолжать грабить побеждённые страны. Грозятся меня, тебя и батюшку-царя засадить в тюрьму. А ваша любимая Марья-царевна ушла от вас, говорит, раз пропало щучье волшебство, так пропала у меня и любовь к этому безграмотному лентяю и лежебоке.
Взглянул Емеля на себя в зеркало и увидел не будущего царя в дорогих одеждах и бриллиантах разных, а простого деревенского парня в длинных холщовых штанах – хоть пол подметай, в лаптях на босу ногу да в рубахе деревенской ниже пояса. И какой он ни был дурачок от рождения, но обо всём сразу догадался. А кушать-то всё одно хочется, и пришлось ему, Емеле, несостоявшемуся царю, чтобы как-то прокормиться, идти работать в коровник – специалистом по уборке мусора и навоза.

КОЛОБОК

Мы с моим братом Рони любим зиму не меньше лета. Хотя летом у нас всегда классная погода, всегда тепло, всегда светит солнце, и совсем не бывает проливных дождей. Захотел пойти на улицу – можешь идти прямо в том, в чём одет: в шортах, в тенниске. Только сунул в босоножки ноги – даже без помощи рук, – взял мяч и пошёл. А зимой есть кое-какие неудобства. Надо уже надевать тёплую одежду, иногда даже и куртку, пригибаться до пола, чтобы зашнуровать кроссовки, а после проливного дождя вдобавок таскать с собой огромный зонт. Но у нас, у мальчишек, зимой есть и свои прелести. Пройтись, например, по лужам, правда, если ещё не протекают кроссовки, побегать за бумажными корабликами, которых ветер гонит по ручейкам после дождя, кидать камешки в лужи – да так, чтобы появилось как можно больше брызг.
А в этом году ещё можно ожидать больших похолоданий и много снега на горе Хермон. Папа с мамой обещали взять нас, меня и Рони, с собой на эту гору Хермон, чтобы мы смогли увидеть там настоящий снег, покататься на санках и на лыжах. Мы с Рони никогда ещё не видели настоящего снега и просто не представляем себе, как это лыжи, простые деревяшки, могут скользить по земле и как из снега можно быстро вылепить снежную бабу. Баба Роза пообещала нам к поездке приготовить большую морковку, чтобы мы её вставили снежной бабе вместо носа, две малюсенькие синие луковицы, из которых мы сделаем бабе глаза, и красный острый перец, чтобы прилепить его вместо рта. И ещё мы с бабой Розой подготовили много интересного для снежной бабы. Это и старый широкий цветной бабушкин пояс от халата, и вырезанные из старых вещей накладные карманы, и старую сковороду с ручкой – вместо шапки. А дедушка Изя сказал нам, что никакая сковорода снежной бабе вместо шапки не нужна. У него на этот случай есть старая шапка-ушанка, ещё даже с этикеткой, которую он купил себе сорок лет тому назад, когда ещёжил в своей Белоруссии, но так ни разу её и не надел, так как в нашем Израиле совсем не бывает больших морозов.
И ещё нам с Рони нравится наша израильская зима, когда на улице идёт сильный проливной дождь, каждую минуту сверкает молния и греми гром. Мама с папой в такие дни разрешают мне не идти в школу, а Рони – в его детский сад. Для нас с Рони это настоящий праздник. Мы носимся по квартире с нашей болонкой Вентой, а кошка Муся в эти дни смотрит на нас, как на сумасшедших. Она в нашем дуракавалянии и веселье участия не принимает. Потом мы с Рони бежим на балкон поговорить с попугаем. Наш Попка знает уже много слов и даже предложений. Нам очень нравится, когда Попка с нами разговаривает, он за одну минуту рассказывает всё что он уже знает: «Я Попка не дурак! Я Попка не дурак! – А потом говорит маминым голосом: – Выключи компьютер! Делай уроки!» Потом он разговаривает уже с Рони: «Рони, не крутись, мы опаздываем в садик! Рони, не крутись! Рони, не крутись!» А затем наш Попка говорит с папой, хотя папы рядом с нами нет, он давно уже на работе: «Миша, купи картошку! Миша, купи картошку!» Смех да и только! Кажется, небольшая такая птица, а может говорить по-человечески.
А в это время наша баба Роза готовит на кухне разные печёности, она уже давно замесила тесто, приготовила всякие кремы, варенья, мороженые фрукты и жидкий шоколад. На столе лежат три разделочные доски: одна большая для бабы Розы и две поменьше для меня и для маленького Рони. Бабушка Роза разминает и раскатывает тесто для большого слоёного пирога. Каждую минуту она посматривает в свою тетрадь, в которой записаны самые лучшие рецепты начиная от бабушкиной прабабушки и до наших дней. Баба Роза всегда печёт только строго по рецепту, потому что, как она говорит, вкуснее её печёностей не сможет приготовить ни один кондитер.
В это время я тоже раскатываю тесто, только не для праздничного пирога, а для торта «Наполеон». Я стараюсь раскатывать аккуратно, но так красиво, как раскатывает тесто баба Роза, у меня не получается, и баба Роза всегда подправляет мои коржи.
Ну, а наш Рони с удовольствием собирает остатки теста и лепит руками круглый колобок. Снизу у колобка он приделывает ножки и разрисовывает свой колобок вареньем. Вместо глаз Рони вставляет колобку две вишенки, вместо носа у колобка долька мандарина, а вместо рта – две полоски неочищенного красного яблока.
Баба Роза всегда готовит разных печёностей очень много. Во-первых, мы всей нашей большой семьёй каждый день по вечерам пьём чай с куском бабырозиного пирога; каждое утро в целлофановый пакет мне заворачивают кусочек пирога для обеда во время большой перемены; папа с мамой тоже берут на работу по кусочку пирога; а наш дедушка Изя любит съесть кусочек пирога и после обеда. Дедушка Изя ест пирог и всегда запивает его просто холодной водой. Во-первых, он уже привык запивать пирог водой, а во-вторых, он всем говорит, что, когда ешь сладкий пирог с холодной водой, лишний сахар из пирога сразу растворяется в воде и уже никакого вреда здоровью не приносит.
Наконец, баба Роза смазала все восемь коржей «Наполеона» густым кремом, сверху украсила его шоколадом, и наш «Наполеон» отправился на пропитку в холодильник. А в духовке начал выпекаться громадный – на весь поддон – трёхслойный праздничный пирог, который называется «Мечта».
А снизу на другом поддоне выпекается Ронин колобок на двух коротких ножках, сделанных из половинок яблока, – так решил Рони. Я вспомнил, как говорит иногда подруга бабы Розы бабушка Сима:
– Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не плакало.
Я смеюсь над Рони и говорю ему, что колобков живых на самом деле просто не бывает, а есть только один, да и тот в сказке.
– А вот и бывает, а вот и бывает, – злится на меня Рони. – Не веришь, бабу Розу спроси. – И Рони сам просит: – Баба Роза! Расскажи Талю, этому Фоме неверующему, сказку про колобок.
– Ну, слушайте, – говорит нам, улыбаясь, баба Роза:
– Жили-были старик со старухой. Просит однажды старик:
– Испеки мне, старуха, колобок.
– Из чего печь-то? Муки-то у нас нет.
– А ты, старуха, по коробу поскреби, по сусекам помети, вот и наскребёшь муки на колобок.
Вот старуха по коробу поскребла, по сусеку помела, и набралось муки горсти две – как раз на колобок. Замесила старуха тесто на сметане, поджарила на масле колобок и положила его на окошко остывать. Колобок полежал-полежал да вдруг и покатился с окна на лавку, с лавки на пол, по полу да к двери, перепрыгнул через порог, покатился за ворота, а потом и прямо в лес.
– Стоп! Стоп! – не выдерживаю я. – Баба Роза! А почему сегодня сказка у тебя получается какая-то ужасно некрасивая? Во-первых, как это можно, прожив вместе до глубокой старости, так грубо друг к другу обращаться: “Эй, старуха, испеки мне колобок!” Что это за обращение друг к другу! С собакой и кошкой и то говорят ласковее. Вот наш дедушка Изя как говорит с тобой? Ты, баба, помнишь? “Розочка, радость моя! Испеки мне, если тебе не тяжело, сегодня к обеду картофельные оладушки”. Или как вчера он тебя просил, помнишь? “Розалия Яковлевна! Вы сейчас собираетесь в магазин? Купите мне, пожалуйста, бутылочку пива. Сегодня вечером играет моя Барселона, и если я буду болеть за неё без пива, она может и проиграть”. А помнишь, баба, что ты ему ответила: “Ах ты мой подхалим! Конечно, куплю я тебе твоё пиво, а ты пообещай мне до моего прихода почистить нашу газовую плиту”.
– Бабушка Роза, – продолжаю я, – ты мне ещё кое-что объясни. По твоей сказке, у старика со старухой в их доме есть и масло, и сметана, чтобы замесить и поджарить колобок, а муки совсем нет. И старуха, чтобы собрать немного муки, подмела по сусекам и насобирала две горсти муки. Мука, конечно, была и с пылью, и с песком, и с прочим мусором, и из этого мусора старуха и испекла старику колобок. Баба Роза! А почему у старика и старухи в доме не было даже двух пригоршней муки? Ведь в наших магазинах мука очень дешёвая. Вчера ты, баба Роза, дала мне десять шекелей и попросила сходить вместе с Рони в магазин за мукой. Целая пачка муки стоила всего три шекеля, а нам продавщица на десять шекелей дала целых четыре пачки муки. Мы с Рони еле донесли их до дома.
А Рони добавил:
– Может, старик со старухой из сказки про колобок такие старенькие, что уже не могут сами сходить в магазин за мукой, а дети их живут далеко-далеко от них в другом городе или даже в Америке. Если бы у меня в кармане были три шекеля, я бы с удовольствием вместе с Талем сбегал в магазин за мукой для них.
– Послушай, Таль, – продолжал дурить мне голову Рони. – Ты помнишь, как когда-то ты угостил меня мороженым? Помнишь, таким конусным, с орешками и мармеладом?
– Что-то не припомню, – пожал я плечами.
– Да вспомни! Это было, когда ты деду Изе купил новые очки.
– Ну да, помню. И что это ты вдруг об этом вспомнил?
– Понимаешь, Таль, дело в том, что я в это время в песочнице строил неприступную крепость и одновременно ел твоё мороженое. А строить неприступную крепость и одновременно есть мороженое – это очень непростая задача, и я, чтобы утрамбовать стену крепости, почти полпорции мороженого положил прямо на песок. А когда я потом взял с песка своё мороженое, оно было всё облеплено песком, да так, что очистить его от песка было совершенно невозможно, и мне пришлось выкинуть его в мусорку. А колобок из сказки всё катился и катился, продолжая свой путь и по дороге, и по песку, и по бездорожью – и так до самого леса, и к концу его путешествия к колобку прилипло столько земли, песка и грязи, что в лесу никто из зверей даже и не догадался бы, что внутри этого огромного кома находится колобок.
– Правильно, Рони, – похвалил я своего брата и добавил, что спеть для зверей все свои песенки колобок просто бы не смог, поскольку его глаза, рот и уши были залеплены толстым слоем грязи. И добавил: – Ну, а как этот колобок без ног смог допрыгнуть до языка лисицы, чтобы спеть ей свою последнюю песенку, я просто не представляю. Давай, Рони, пока ещё не убежал от нас твой колобок, мы его просто скушаем.
– Согласен, – сказал Рони, – давай скушаем нашего колобка. Только, чур, мне его глазки с вишенками, а тебе всё остальное: его носик из дольки мандарина и его ротик из яблока.
– Это нечестно! Ты, Рони, мой брат. Значит, своим колобком со своим родным братом ты должен поделиться по-братски: мне ты должен отдать его глазки, а себе взять всё остальное.
– Я так не играю, – надул Рони свои губы. Потом, немного подумав, сказал: – Ладно. Давай поделим колобок между собой по-братски: мне один глаз-вишенку и тебе один глаз-вишенку.
– Тише, внучата, тише, – стала успокаивать нас баба Роза. – Не хватает ещё, чтобы вы из-за двух вишенок между собой подрались. Вот вам на двоих целая ложка консервированных вишенок. – И баба Роза положила нам на блюдечко вишни. – Теперь, я думаю, вы сами сумеете их честно поделить между собой.
– Ой, сколько много вишенок! – обрадовался Рони. – Спасибо тебе, бабушка Роза!
А потом Рони обратился ко мне:
– Таль, ты, наверное, уже знаешь, кто в нашей семье самый маленький? Могу напомнить: это я, мальчик Рони. Значит, я и буду делить между нами вишенки. Смотри. Значит, так: одна вишенка тебе, Таль, одна – мне. А теперь ещё одна мне и ещё одна тебе. И что у нас, в конце концов, получилось? У тебя, Таль, шесть вишенок, а у меня семь. Сейчас я одну съем, и у нас с тобой будет поровну.
– Ладно, хватит вам, внучата, хитрить. Ты, Таль, как старший брат, уступи Рони. – И добавила, увидев, как я безразлично махнул рукой на Ронину хитрость: – Молодец, Таль! Ты у меня добрый и не жадный.
– А сейчас, – сказала баба Роза, – доедайте своего колобка и помогите мне навести порядок в доме.
– А что нам на кухне делать, мыть посуду? – обрадованно спросил Рони.
– На кухне с посудой я как-нибудь сама управлюсь, а вы наведите порядок хотя бы в своей комнате и пропылесосьте ковёр в салоне.
– Хорошо, баба Роза, – сказал Рони. А потом спросил меня: – Таль, а ты мне поможешь навести порядок в нашей комнате? А то я сам могу и устать от работы.
– Ладно, пошли, помогу! 
И мы, обнявшись, пошли в свою комнату наводить там порядок.

ПРАЗДНИК ПУРИМ И ВСЯКОЕ РАЗНОЕ

В этом году праздник Пурим мои подружки Мирьям, Тамар и Сарит предложили отметить большим театрализованным представлением на вилле у Сарит. Вилли Сарит по своим размерам очень подходила для нашего совместного празднества: большой ухоженный двор, беседка со столом, окружённая с четырёх сторон скамейками. А зал, в котором мы собирались устроить наше представление, был просто огромным, пожалуй, в несколько раз больше обычных салонов в квартирах наших многоэтажек. На совместное торжество мы решили пригласить всех желающих. Мирьям, Тамар и Сарит пригласили отпраздновать праздник Пурим своих самых близких подруг, ну а я – некоторых друзей из нашей футбольной команды.
Родители Сарит поддержали наше предложение и пообещали нам помочь в организации празднования, и мы вместе с ними, закончив все свои организационные дела, приступили к репетициям самого представления. Вместо сцены папа Сарит предложил нам использовать коробку от большого холодильника, а за коробкой на стульях разложить весь наш реквизит: одного большого и двух маленьких плюшевых медвежат, разных лисичек, волков, клоунов и небольшую куколку с красным платочком на голове, точно такую, как в сериале «Маша и медведь». В общем, мы собрали столько разных игрушек, что настоящим артистам-кукловодам хватило бы и половины всего этого.
И вот, наконец, наступил долгожданный Пурим. Я вам скажу по секрету, что и без представления у нас бы получился хороший и очень весёлый праздник. Так много сказочных героев вместе, я уверен, никто нигде никогда не видел: ни в школе, ни по телевизору. Вместо медвежьего домика мы поставили на коробку от холодильника картонную коробку из-под пылесоса, разрисовав её, как настоящий дом с двумя окнами и широкой входной дверью.
Все дети пришли на праздник Пурим вовремя, никто не опоздал. Все были одеты по-праздничному, наряжены в костюмы разных сказочных героев. Были среди них и Белоснежка с весёлыми гномами, и Золушка с мачехой, и принцесса Несмеяна, которой чем-то так накрасили глаза, что у неё сами собой постоянно текли слёзы. Принцессу Несмеяну охраняли четверо отважных мушкетёров с настоящими саблями на боку, правда, сабли были из картона. И даже пришёл к нам на праздник Кот в сапогах, это наша подружка Тамар надела розовые сапожки, а под носом приклеила себе длинные тонкие усы. А мы, трое ведущих нашего концерта – я, Мирьям и Сарит – были одеты в костюмы весёлых клоунов.
В зале для зрителей всем хватило места. Бабушки, дедушки, мамы и папы – все уместились на диване, двух скамейках и шести стульях, а дети, не участвовавшие в концерте, уселись перед сценой прямо на пол. Когда все расселись, моя бабушка Роза в длинном, до пола, платье с блёстками – это костюм доброй феи Велины из сказки «Волшебник Изумрудного Города» – поздравила всех присутствующих с праздником Пурим и пожелала всем детям счастливого и радостного детства, и наш концерт начался.
Сначала мы предоставили сцену нашим малышам. Они по очереди читали разные коротенькие стишки.
Первым выступить перед зрителями захотел мой младший брат Рони. Пришлось нам, ведущим концерта, ему уступить, иначе он мог бы своим хныканьем сорвать весь концерт. Рони с таким чувством и выражением рассказывал свой стишок про Мишку косолапого, что все зрители долго ему хлопали, а мама Сарит в награду за хорошее исполнение дала ему шоколадку.
Потом по очереди выступали двух- и трёхлетние артисты. Очень понравилось зрителям выступление двухлетнего Бориса, который рассказал сразу два стишка: один про бычка –

Встретил ёжика бычок
И лизнул его в бочок,
И, лизнув его в бочок,
Уколол свой язычок.
А колючий ёж смеётся:
В рот не суй что попадётся!

и второй про девочку Иру –

Ира маму не слушает,
Ничего не кушает.
Мама в город уезжает,
Всем подарки обещает:
Вове маленькому – сказку,
Мне – больших баранок связку,
А шалунье Ирочке –
От баранок дырочки.

Получив в награду за свои стишки шоколадку, маленьких Борис обиженно надул губки: – Я рассказал вам два стишка, почему же мне дали только одну шоколадку? Ведь мне положено две! – И маме Сарит пришлось дать Борису вторую шоколадку.
И вот, наконец, я как ведущий объявил зрителям о том, что сейчас начнётся постановка по сказке «Маша и медведь». Роль Машеньки в нашем спектакле досталась самой маленькой и самой сообразительной двухлетней сестре Мирьям Михаль. Кстати, у них в семье её так все и звали – Машенькой. Ну а роль медведя Михайло Ивановича досталась моему другу толстячку Шмуэлю. Он в маске медведя и в своём ворсистом коричневом костюме был очень похож на настоящего медведя.
И вот сказка началась.

Жили-были дед да баба, и была у них внучка Машенька, да такая хорошенькая, что лучше и не бывает. Мастерица на все руки: и дом приберёт, и обед приготовит, и песенку споёт, и книжку деду с бабой почитает. Смотрят дед да баба на внучку и не нарадуются: счастье-то им какое на старость привалило!
Однажды пошла Машенька с подружками в лес по грибы да по ягоды, а грибов в том году уродилось в лесу видимо-невидимо. Куда ни глянь, всюду гриб – то боровичок, то подосиновик – и один краше другого. Так, от дерева к дереву, от грибка к грибку и отстала Машенька от подружек, глянула по сторонам, а подружек рядом-то и нет. Начала Машенька кричать, звать подружек своих, а голосок её звонкий только эхом из глубины леса отзывается. Пошла Машенька на свой голос в самую чащу, а лес всё не кончается, с каждым шагом становится всё гуще и гуще, а деревья всё выше и выше. Сколько времени шла Машенька в глубь леса, сама уже и не помнит, как вдруг сквозь полумрак видит избушку. Обрадовалась Машенька, решила, что в домике этом люди добрые живут и подскажут ей, в какую сторону надо идти, чтобы из леса дремучего выйти и попасть домой – к дедушке и бабушке.
Постучалась Машенька в дверь, никто не отзывается. Отворила она дверь и вошла в дом. А дома беспорядок просто неописуемый. «Видно, в доме этом тоже живут старенькие дедушка и бабушка, – вздохнула Машенька, – и до их домашних дел и до порядка в доме никому никакого дела нет». Как ни устала Машенька, взялась она за работу. Всё расставила по местам, пол подмела, всю посуду перемыла, даже обед сварила. Потом зашла в спаленку и присела на кровать, думала хозяев дождаться. Ждала-ждала Машенька хозяев да и уснула.
А в доме том жил огромный медведь. Он был хозяином всего леса. Весь день он ходил по лесу, следил за порядком, а по вечерам возвращался домой отдыхать.
– Кто это в мой дом без спроса приходил? – громким голосом спросил медведь. – Кто это в доме порядок навёл? Выходи, покажись. Ох, а запах какой от печки исходит! А в печке, вижу, стоят два огромных чугуна! А какой от них аромат! Интересно, что там такое вкусненькое, в этих чугунах? Посмотрим-ка! В одном суп. Да какой наваристый, с грибами да ароматными травами! А во втором сладкая каша, да какая душистая, с малиной да черникой! У меня просто слюнки так по губам и текут, каша так мне в рот и просится.
От громкого голоса медведя проснулась Машенька и вышла к медведю из спаленки.
– Здравствуйте, Михайло Иванович. Я девочка Маша. Сегодня утром я пошла в лес по грибы да по ягоды и заблудилась, а мне надо домой к дедушке и бабушке. Вы не подскажете мне дорогу?
– Как не подсказать, хорошая ты моя, конечно, подскажу. Только не сейчас, поздней осенью, а весной, когда снег в лесу растает, да медведи от спячки проснутся. Я даже сам в своей коробчонке тебя домой отнесу. А до весны, хочешь не хочешь, а поживёшь со мною. Давненько у меня в доме никто так чисто не убирал, перину на кровати не взбивал, не готовил таких вкусных обедов. Сам я домашними делами не очень-то люблю заниматься, да и стар стал, силы уже не те. А жена моя, медведица Таисия, временно перебралась от меня жить в соседний лес к дочке нашей Фёклушке. У нас там, в соседнем лесу, вместе с Фёклушкой живут наших два маленьких внучонка, да таких шустрых, что за ними нужен глаз да глаз. То они целый день играют сами с собой, то за кем-то гонятся, а то могут и заблудиться в лесу. Ищи их тогда по всему лесу. А то вовремя не покушают, а им надо к зиме хорошенько подготовиться, вволю накушаться, чтобы жирок хороший завязался. Шутка ли ничего не кушать и спать всю зиму! Ты ведь, наверное, Машенька, знаешь, что медведи всю зиму спят у себя в берлоге, а вместо еды всю зиму лапу свою сосут. Вот моей жене Фёклушке и придётся зимой следить за сном нашей доченьки и внучат-медвежат. Каждый день берлогу проветривать, да каждый день медвежатам лапы хорошенько мёдом смазывать, чтобы в зимней спячке они не оголодали. Ну а мне как хозяину нашего леса не всегда удаётся поспать даже ночью. То волков и хитрющую лису в который раз нужно предупреждать, чтобы поздней осенью и зимой не ловили наших птиц да не гонялись за голодными зайцами. Всем тяжело переживать холода. Зимой нужно есть только то, что сами себе на зиму заготовили. А то звери наши считают, что летом им ничего на зиму запасать не надо. Еды им летом и так хватает, так, думают, придёт зима, они как-нибудь перебьются. Вот и получается, что зимой они, взрослые, сами голодают, и детям их есть нечего. Взрослых мне не жалко, но деток их очень жалею. Да и болеют они зимой часто, а лечить их, кроме меня, старого медведя, в лесу-то и некому. Не запасаются наши звери на зиму ни целебными травами, ни ягодами от всех болезней. Учи их учи, как надо жить, а всё без толку. Зверь он и есть зверь. Сегодня ему хорошо, а о завтрашнем дне он и не думает, завтра, мол, будет видно.
– Есть у меня, Машенька, ещё и сынок Евстрасушка. Он у меня артист цирка, разъезжает с цирком по разным городам и странам, может по манежу ездить на мотоцикле, может мячом в кольцо попасть, умеет кувыркаться через голову и даже под музыку станцевать вальс. Ему ещё целый год нужно разъезжать по свету с концертами, а через год у него с цирком кончается контракт, и он приедет к нам насовсем помогать наводить в лесу порядок. В прошлом году, побывав у нас в гостях, он многому меня научил. Оказалось, что кушать за столом, сидя на стуле, намного удобнее, чем на четвереньках на полу, а хлебать наваристый суп из миски большой деревянной ложкой тоже оказалось большим удовольствием, к тому же, деревянной ложкой никогда не обожжёшь губы. Научил меня сынок и пользоваться электромассажёром. Заболит, бывало, у меня спина – пять минут потру, помассирую, и всё, спина больше не болит. И ещё, Машенька, мечтаю я повесить на стенке в доме несколько фотографий: одну общую, семейную, одну – отдельно моих ненаглядных внуков-медвежат и ещё одну – как я сижу за столом и держу в лапе огромную ложку. Да вот не знаю, кого попросить сделать мне эти фотографии. Я фотографами я никак не могу договориться, все боятся идти ко мне в дом фотографировать. И чего они меня боятся, не понимаю? Что я, зверь какой, что ли? Неужели думают, что я их съем? Машенька, ты на меня очень-то не обижайся, ведь без тебя я зиму могу и не пережить, а с тобой, бог даст, протяну как-нибудь до весны.
Вот, наконец, растаял снежок, и медведь Михайло Иванович, собрав полный короб подарков – бочонок мёду, связки грибов, ягоды, мешочек лесных орехов – и посадив поверх короба Машеньку, отнёс её к дедушке и бабушке. Договорились дед, баба и Машенька с медведем пока семьями дружить, подарки друг другу дарить.

Закончилось наше представление аплодисментами благодарных зрителей. А потом все вышли во двор, и под музыку началось необыкновенное веселье, настоящий пуримский карнавал. Индейцы и пираты, Кот в сапогах, принцесса Несмеяна, Буратино, весёлые гномы и, конечно, отважные мушкетёры, не стесняясь, выделывали ногами такие пируэты, что описать их словами просто невозможно. А некоторые папы и мамы, дедушки и бабушки смотрели-смотрели на это веселье и на своих счастливых малышей, и кое-кто из них в такт музыке стал хлопать в ладоши, а некоторые вместе с малышами пустились в пляс. А дальше всех ожидало карнавальное угощение, организованное в складчину всеми мамами и папами, дедушками и бабушками. Чего только не было на праздничном столе! Зефир и конфеты, пирожные и мороженое, фрукты и, конечно, много-много бутылок шипучей кока-колы.
Вот такой у нас получился детский праздник Пурим. Наши мамы и папы сделали на этом празднике много фотографий. Если хотите всех их увидеть, приходите. Мой адрес, вы, конечно, помните: Ашдод, Сити, мальчик Таль. Спросите у любого малыша, где живёт мальчик Таль, и приходите ко мне в гости. Сами всё и увидите.

ШАБАТНОЕ ПРИКЛЮЧЕНИЕ

Каждую неделю к нам на шабат приезжает из Бат-Яма наша бабушка номер два, баба Аня. Для тех, кто её ещё не знает, объясняю, что эта бабушка номер два является одновременно и нашей с Рони родной бабушкой, и мамой нашего папы. Она всем говорит, что очень скучает, когда нас долго не видит. Ну а мы с Рони тоже всегда рады её приезду, так как она всегда приезжает к нам не с пустыми руками, а привозит нам всегда разные новые игры и книжки. Вчера, например, она подарила Рони классную гоночную машину с программным управлением, а мне – настоящий футбольный мяч и майку с номером десять и с надписью МЕССИ. А ещё наша бабушка номер два, баба Аня, всегда привозит для всей нашей семьи что-нибудь сладенькое: то коробку конфет, то домашний торт, ею самой испечённый. Вот сегодня она привезла нам большую коробку отличного зефира.
Когда-то, в своём раннем детстве, я думал, что все бабушки бывают только старенькими, например, как наша бабушка Роза, которая уже давно на пенсии, и живут эти бабушки обязательно вместе со своими детьми и внуками. А наша баба номер два из Бат-Яма совсем не похожа на настоящую бабушку. Уж слишком она для бабушки молодая, ей ещё до пенсии надо работать целых пять лет. Наша баба Аня для бабушки ещё очень стройная и подвижная, она запросто может играть с нами в классики, и в жмурки, и в догонялки. А когда я стою на воротах, а она у мяча и издали старается забить мне гол, я, чтобы отбить мяч, крепко сжимаю кулаки, так как поймать мяч руками после удара бабушки Ани просто невозможно.
У бабушки Ани в Бат-Яме, кроме нас, есть ещё двое внуков. Это наши двоюродные сёстры. Они очень не любят наставлений своей бабушки Ани и говорят, что у неё на всё дореволюционные взгляды. Где это видано, в свои восемнадцать лет после учёбы в университете срочно идти домой, ни в коем случае с парнями не встречаться, ещё рано, а в десять тридцать уже лежать в кровати!
– У вас ещё вся жизнь впереди, – говорит баба Аня своим внучкам, – ещё всё успеете.
Когда её бат-ямовские внучки где-то задерживаются, или находятся где-то на экскурсии, или у кого-то из подруг допоздна учат уроки, наша баба Аня всегда нервничает и не спит, всё дожидается своих внучек м всё время их ругает, если они вовремя ей не позвонят. Она всегда должна знать, где они находятся и что делают.
Вы меня извините, я, как всегда, начинаю писать об одном, а потом вдруг перескакиваю на другое. Впрочем, это вовсе и не о другом. Я рассказываю вам о своей бабе номер два, бабушке Ане, для того, чтобы вы представили её себе, какая она на самом деле и как она по-особенному любит нас, своих внуков.
А сегодня, в шабат, уже с утра мы, то есть я, мальчик Таль, мой брат Рони и наши бабушки Роза и Аня побывали на море. Нас туда привёз, а потом забрал домой мой папа – на своей машине. Папа вчера утром пришёл домой с ночной смены и с утра долго извинялся перед бабой Розой и своей мамочкой Аней, что, к сожалению, он сегодня не сможет быть с нами на море, потому что после ночной смены он очень устал и пока ещё не восстановился. Ну а нашу маму в шабат с утра всегда ждут плита и кухня, у бабы Розы сегодня законный выходной, и наша мамы уже с самого утра ищет в интернете рецепт нового блюда, чтобы в обед в очередной раз всех удивить чем-то оригинальным.
После моря мы все немного устали и отдыхаем, а наши бабушки Роза и Аня идут прежде всего принять душ, потом переодеваются во всё нарядное. Это они собираются пойти с нами в самый большой парк нашего города Ашдода.
На этот раз в парке всё было как обычно. Наши бабушки Роза и Аня сидели на скамейке возле аттракционов и о чём-то беседовали, а мы с Рони времени зря не теряли и старались накататься вволю на разных аттракционах, а их в нашем парке предостаточно. Это и обычные качели, и качели огромных размеров, в которых сиденьем служит пребольшущее резиновое колесо, наверное, от трактора, с закрытым дном. На этих качелях можно качаться вдвоём, и втроём, и даже иногда с кем-то из взрослых. Есть в парке и деревянные бочонки, по которым можно очень быстро бегать, как белка в колесе, держась руками за боковые перила. А ещё есть разные лошадки, машинки, на которых можно кататься во всех направлениях. Ещё большие круглые качели с сиденьями посерёдке и большим рулём, как в машине. На этих качелях можно кружиться одновременно и троим, и даже пятерым ребятам, а раскручиваться на них можно с такой скоростью, что просто невозможно разглядеть сидящих на скамейке мам и бабушек.
И, наконец, самое интересное в этом парке – это огромные горки из большущих труб разной формы, то они идут прямо вниз, потом – параллельно земле, а затем вдруг куда-то вбок, потом – в другую сторону и снова вниз. Сначала нужно по лестнице с перилами подняться на первую ступень, и с неё по круглой трубе спуститься вниз. Так с удовольствием по многу раз катаются двухлетки и трёхлетки. Ребята же чуть постарше поднимаются сначала на первую ступень, потом по длинной трубе идут ко второй лестнице и уже по ней поднимаются на вторую ступень, с которой можно скатиться на землю по второй изогнутой трубе. Это могут не все подряд, но ребята поотчаянней. И только самые отчаянные от второй ступени по ещё одной длинной трубе пробираются к ещё одной большой лестнице с поручнями, по которой можно взобраться на самую высокую и самую закрученную трубу, чтобы по ней спуститься вниз.
Рони сегодня уже много раз сам взбирался по лестнице на первую ступень, съезжал по трубе вниз и снова быстро взбирался на эту же первую ступень. Я просто уже сбился со счёта, сколько раз Рони поднимался наверх и съезжал вниз по трубе. А потом и мне захотелось несколько раз проехаться на этом аттракционе. Рони тоже захотел прокатиться со мной, и мы вместе с удовольствием спустились по закрученной трубе уже со второго уровня. А потом, когда я играл с ребятами в футбол вдали от этой горки, наш Рони, видимо, по ошибке пролез по всем трубам и лестницам и оказался у конца самой высокой и самой крученой трубы. Он постоял там, наверху, осмотрелся, потом посмотрел вниз и очень испугался. Увидев сверху свою бабу Розу, он закричал:
– Баба Роза, мне страшно, я очень боюсь, сними меня отсюда!
– Рони, стой на месте и ничего не бойся! Я иду к тебе! – закричала снизу бабушка Аня и побежала на горку к Рони.
Баба Аня смело ползла по лестницам и продольным трубам на самый верх горки. Я потом просто не представлял себе, как это наша баба Аня смогла пролезть по этим трубам до самого верха, ведь диаметр трубы намного меньше роста бабы Ани. А тем временем там, на самом верху. Кто-то из больших ребят посоветовал нашему Рони не бояться и не плакать, а просто набраться храбрости, сесть в трубу и, как все, спуститься по трубе вниз, на землю, и успокоили его, что в этом нет ничего ни страшного, ни опасного, а только одно удовольствие. Рони послушался ребят, вздохнул и уселся в трубе. А баба Аня в это время уже успела подбежать к этой трубе, стать на колени и просунуть голову и обе руки почти до самых плеч в трубу и успела ухватить уже съезжающего Рони за рубашку. Но удержать его не смогла, Ронина рубашка выскользнула у неё из рук, и наш Рони с плачем стремительно помчался по трубе вниз. А что в это время сделала наша баба Аня? А она уже ничего сделать не смогла, так как оказалась довольно глубоко в этой злосчастной трубе и выбраться из неё сама уже не могла. На совет ребят, что, мол, бабуля, если ты уже забралась в трубу, так и езжай вниз, мы, мол, тоже хотим кататься, баба Аня хотела что-то ответить, от обиды взмахнула своими руками, не удержалась и, как была в трубе вниз головой до самых плеч, так и покатились к земле.
Увидев снизу всё это, наша бабушка номер один, баба Роза, схватилась за голову и побежала как можно быстрее к началу горки. А там уже сидел на земле плачущий Рони, а из трубы медленно на четвереньках выползала наша баба Аня. А потом мы все сидели на скамейке, бегать и кататься нам с Рони уже больше не хотелось, а баба Роза помогала бабе Ане приводить себя в порядок. Как никогда тут пригодилисьи влажные салфетки, и бутылка с водой, и маленькое зеркальце, глядя в которое баба Аня подкрашивала тушью глаза и губы – помадой. Приведя себя в порядок, она ещё раз внимательно посмотрелась в зеркальце.
– Таким приключением может похвалиться далеко не каждая женщина, – наконец, улыбнулась баба Аня. – А наш Рони сразу добавил, что, хотя приземление с корабля-пришельца было вниз головой и вверх тормашками, но всё-таки прошло успешно.
Все заулыбались, а баба Аня строго посмотрела на Рони и сказала, что после такого нервного срыва она никак не может успокоиться и добавила:
– Это же надо было мне под старость пережить такое приключение, да ещё и скатиться с такой высоты! Кому ни расскажешь, никто и не поверит.
– Я предлагаю, – сказала баба Роза, – после таких приключений прямо сейчас, по дороге домой, зайти в кафе и заказать всем нам по порции самого вкусного мороженого. – И добавила, что сегодня за всех будет платить она.
– Знаете, – порывшись в своём кошельке, улыбнулась нам баба Аня. – А я предлагаю после таких приключений в первом же попавшемся нам на пути кафе заказать пиццу с двойной порцией сыра, оливками и помидорами. – И добавила: – Мне всегда после нервного срыва ужасно хочется кушать. Так что кто со мной в кафе кушать пиццу, прошу поднять руки.
Мы с Рони, конечно, первыми подняли руки. Пиццу в кафе нам принесли точно такую, какую мы и заказывали: с двойными порциями сыра, оливками и помидорками шерри. Пицца была очень большая и красивая и так ароматно пахла, что нам всем не терпелось дождаться, когда же её, наконец, разрежут на порции. Нашему Рони хватило одной порции пиццы, мне тоже одной с маленьким дополнительным кусочком. А наши бабушки после всех переживаний даже не заметили, куда подевалась остальная пицца.
Когда с пиццей было покончено, баба Аня сказала, что она уже давно мечтала заказать себе такую пиццу, но каждый раз, проходя мимо кафе, сдерживала себя от такого соблазна исключительно благодаря большой силе воли. Но сегодня у нас не совсем обычный день, и после таких приключений в чём-то себе отказать просто не имеем права.
– Ну а как, ответьте, в наших животиках для мороженого место ещё осталось? – хитро улыбнувшись, спросила баба Роза.
Места для мороженого оказалось предостаточно у всех, и прямо здесь в кафе, не отходя от нашего столика, баба Роза заказала официантке четыре порции мороженого. Каждому из нас, кроме мороженого, принесли на блюдечке мороженые фрукты: малину, клубнику, чернику и кусочки ананасов. Гулять так гулять, решили наши бабушки. Ну а мы с Рони такому вкусному отдыху были очень рады.
Вот так необычно и очень даже весело прошёл у нас очередной шабатный выходной.

СКАЗКА О РЫБАКЕ И РЫБКЕ

Сегодня с самого утра в комнату к своим внукам заглянула баба Роза:
– Что, проснулись уже, мои красавчики? Вчера у вас был День Непослушания, поэтому с утра я приготовила вам напиток для самых непослушных на свете детей. Что так скривились? Неужели догадались, чем я с утра буду вас поить? Правильно, молодцы! Какие вы у меня оба догадливые. Именно тёплым молоком с мёдом. Как тебя, Таль, такого большого парня, ученика второго класса, при хорошей погоде угораздило промочить ноги и себе, и своему брату Рони? Так что после вашего непослушания какой мы имеем сегодня результат? Вы оба простудились; оба не пошли: Таль – в школу, Рони – в детский сад; у обоих поднялась температура. И всё это из-за вашего непослушания.
– Я здесь ни в чём не виноват, – стал я оправдываться перед бабой Розой. – Я вчера всё сделал, как ты меня учила. В садике помог Рони зашнуровать кроссовки, застегнул его куртку на все пуговицы и помог ему натянуть на голову вязаную шапочку. Потом взял его за руку, и мы вместе пошли домой. По дороге Рони увидел ребят, которые шлёпали в сапожках по лужам за своим маленьким корабликом. Рони вырвался и побежал к ребятам и вместе с ними стал бегать за корабликом по лужам. Пока я подбежал к нему, он уже набрал полные кроссовки воды. Из-за твоего Рони и я промочил ноги. Так что, баба Роза, в том, что мы оба заболели, виноват только твой Рони.
– Бабушка Розочка, не слушай Таля, – стал, в свою очередь, оправдываться Рони. – У Таля всегда и во всём виноват я, Рони, только не он. Твой Таль всегда с улицы идёт в нашу комнату в грязных кроссовках и никогда не снимает их в прихожей, а маме с папой говорит, что грязь в дом с улицы занёс я, Рони. Таль каждый раз раскидывает все мои игрушки, всё ищет в них детали своего конструктора, а всем говорит, что это я раскидал свои игрушки и не хочу теперь их складывать. И я опять из-за него виноват. А однажды, когда я на обложке его тетради по математике нарисовал Деда Мороза с подарками, который раньше срока спешит к нему поздравить его первым с Новым Годом, Таль вместо благодарности устроил мне целый скандал. А вчера твой любимый Таль тоже стоял вместе со мной в своих кроссовках в огромной луже и наблюдал, как у плывущего по луже кораблика крутится спереди маленький пропеллер.
– Ладно, ладно, – подобрела вдруг баба Роза, – вы у меня оба вчера были далеко не самыми хорошими. Поэтому каждому из вас в наказание сейчас нужно будет принять по таблетке от простуды и запить её тёплым молоком с мёдом.
Я, как услышал это, сразу натянул себе на голову одеяло:
– Таблетку от простуды я, так и быть, выпью, а молоко с мёдом – можешь меня даже не уговаривать, а сразу отнести назад, на кухню. Я пить его не буду.
– Таль не будет пить молоко с мёдом, и я тоже тогда не буду, – надул щёки Рони. 
– Хотите вы оба пить молоко с мёдом или не хотите, – никто у вас спрашивать не собирается. Вам всё равно выпить его придётся, вы же уже не маленькие детки и, наверное, не хотите долго болеть, – успокоила нас баба Роза. – А пока вы будете лечиться молоком с мёдом, я буду читать вам сказку Александра Сергеевича Пушкина о рыбаке и рыбке. Итак, вы начинаете пить, а я начинаю читать вам сказку.

Жили старик со старухой у самого синего моря. Старик ловил неводом рыбу, старуха пряла свою пряжу. Жили они в большой бедности. Не каждый день старик мог похвастать хорошим уловом, а когда в последний раз они ели рыбу с хлебом, они и вообще не помнили. Раз закинул дед в море невод. Пришёл невод с одной всего маленькой рыбкой, да не с простой, а с золотой. Как взмолилась тут золотая рыбка, голосом молвит человечьим: «Отпусти меня в море, старче, дорогой за себя дам я выкуп. Откуплюсь всем чем только пожелаешь». Удивился старик, испугался. Он рыбачил уже тридцать лет и три года и никогда не слыхивал, чтобы рыба говорила. И сказал он ласково рыбке: «Бог с тобою, золотая рыбка, выкупа твоего мне не надо, ступай себе в море, гуляй себе на просторе». Бросил старик рыбку в синее море, а сам с пустым неводом вернулся в землянку к старухе, рассказал ей великое чудо: «Я сегодня поймал, было, рыбку, не простую рыбку, а золотую. По-нашему она говорила, в море к себе просилась, обещала откупиться чем только пожелаю. Не посмел я взять с неё выкуп, отпустил её назад в синее море».
– Ох, дурачина ты, простофиля! Не сумел ты взять выкупа с рыбки. Хоть бы попросил у неё корыто, наше-то совсем раскололось. Да и хлеба хоть немного тоже бы не помешало.
Сильно разозлилась на старика старуха, стала ругать его с утра и до вечера. Не даёт ему покою. Не выдержал старик, пошёл к синему морю. Стал он кликать золотую рыбку. Приплыла к нему рыбка, спросила: «Чего тебе надобно, старче?» Ей с поклоном старик отвечает: «Смилуйся, государыня рыбка! Разбранила меня моя старуха, не даёт старику мне покою. Надобно ей и хлеба, и новое корыто, наше-то давно уже раскололось». – «Не печалься, ступай себе с богом. Будет у тебя и хлеба вдоволь, и новое корыто». Воротился старик, а у старухи уже новое корыто, а из землянки идёт пар от свежего хлеба. «Ну что, твоя душенька довольна?» – спрашивает старуху старик. А старуха ещё пуще бранится:
– Дурачина ты, старик, простофиля! Выпросил хлеба да корыто. Хлеб мы быстро съедим, а от корыта много ли толку? Воротись ты, дурачина, к рыбке, поклонись да попроси у рыбки новую избу.
Пошёл старик к синему морю, стал он снова кликать золотую рыбку. Приплыла к нему рыбка, спросила: «Чего тебе надобно, старче?» Ей с поклоном старик отвечает: «Смилуйся, государыня рыбка! Ещё пуще старуха бранится, не даёт старику мне покою. Избу просит сварливая баба, не хочет жить в старой землянке». Отвечает золотая рыбка: «Не печалься, ступай себе с богом. Так и быть, будет к вас изба». Пошёл старик к своей землянке, а землянки уже и след простыл. Во дворе стоит новая дубовая изба с вырезными узорами. Выбегает навстречу ему старуха, на чём свет стоит его ругает, в избу не пускает.
– Выпросил избу и рад! Разворачивайся и ступай опять к золотой рыбке. Да скажи ей, что не хочу быть крестьянкой, хочу быть столбовою дворянкой.
Воротился старик от золотой рыбки и видит: вместо избы стоит каменный дом в три этажа, по двору прислуга бегает, а на кухне повара диковинные блюда готовят. А сама-то старуха в парчовом платье да в малиновых сапожках на высоком кресле сидит. Говорит старик старухе: «Здравствуй, моя барыня-сударыня! Чай, теперь твоя душенька довольна?» На него прикрикнула старуха: «Как посмел ты, простой рыбак, меня, дворянку, своею женой назвать! Эй, слуги! Взять этого мужичонку на конюшню да отодрать его плетьми как следует!»
Вот неделя-другая проходит, ещё пуще старуха вздурилась, опять к рыбке старика посылает:
– Воротись, поклонись рыбке. Не хочу больше быть столбовою дворянкой, хочу быть вольною царицей.
Испугался старик, взмолился: «Что ты, баба, белены объелась! Ни ступить, ни слова молвить не умеешь. Насмешишь ты целое царство!» Рассердилась пуще прежнего старуха, по щекам ударила мужа: «Как ты смеешь, старик, спорить со мною, со мною, дворянкой столбовою! Ступай к морю, говорят тебе честью!» Старик не осмелился перечить старухе, не дерзнул поперёк слова молвить. Вот опять идёт он к синему морю. Видит, на море чёрная буря, так и вздулись сердитые волны. Стал он кликать золотую рыбку. Приплыла к нему рыбка, спросила: «Чего тебе надобно, старче?» Ей с поклоном старик отвечает: «Смилуйся, государыня рыбка! Что мне делать с проклятою бабой? Опять старуха бунтует. Уж не хочет она быть дворянкой, хочет быть вольною царицей». – «Добро, будет твоя старуха царицей».
Вот старик к старухе воротился. Что же? Пред ним царские палаты. В палатах видит он свою старуху. За столом сидит она царицей. Вкруг неё стоит грозная стража, на плечах топорики держит. Как увидел их старик, испугался. В ноги он старухе поклонился. Молвил: «Здравствуй, грозная царица! Ну, теперь твоя душенька довольна?» На него старуха не взглянула, лишь с очей прогнать его велела. Подбежали бояре да дворяне, старика взашей затолкали. А в дверях-то стража подбежала, топорами чуть не изрубила.
Вот неделя-другая проходит. Ещё пуще старуха вздурилась. Царедворцев за мужем посылает. Отыскали старика, привели к ней. Говорит старику старуха:
– Воротись, поклонись рыбке. Не хочу я больше быть вольною царицей, хочу быть владычицей морскою, чтоб служила мне рыбка золотая и была у меня на посылках.
Не осмелился старик царице перечить, не дерзнул поперёк слова молвить. Стал он кликать золотую рыбку, приплыла к нему рыбка, спросила: «Чего тебе надобно, старче?» Ей с поклоном старик отвечает: «Смилуйся, государыня рыбка! Еще пуще старуха бранится, не даёт старику мне покою. Что мне делать с проклятою бабой! Уж не хочет быть она царицей, хочет быть владычицей морскою, чтобы ты сама ей служила и была у неё на посылках». Ничего не сказала рыбка, лишь хвостом по воде плеснула и ушла в глубокое море. Долго старик ждал у моря ответа. Не дождался, к старухе воротился. Глядь, опять перед ним землянка, на пороге сидит его старуха, а пред ней разбитое корыто.

– Ну и как вам, внучата, сказка? Понравилась? – спросила нас баба Роза, закрывая книгу.
– Класс! – говорю я. – Вот бы мне подружиться с такой золотой рыбкой! А что? Что захочешь, всё за тебя сделает золотая рыбка. Не надо ходить в школу, делать уроки. Можно целый день сидеть за компьютером, играть с друзьями в футбол, а когда устанешь, отдыхай сколько хочешь перед телевизором.
– А мама недавно рассказывала мне сказку, – перебил меня Рони, – в которой один волшебник обещал кому-то исполнить всего три его желания. А вдруг и наша золотая рыбка может исполнить всего три любых наших желания? Это очень мало. Я так не играю. Мне нужно, чтобы для меня исполнили хотя бы сто моих желаний. А если рыбка может исполнить всего-то три желания, надо ещё хорошенько подумать. В первую очередь, конечно, я не стану просить рыбку, чтобы она сделала меня навсегда здоровым, чтобы я не болел. Для этого есть разные таблетки, которые могут вылечить любого человека за несколько дней от разных болезней. И если у вас в доме имеются такие таблетки, можно иногда позволить себе и побегать босиком по лужам за своим корабликом, и зимой искупаться в море, и даже съесть не одну порцию мороженого, а целых две, а если оно очень вкусное, с орешками, например, то даже и три. Первое, что я хочу попросить у золотой рыбки, это построить для нашей семьи большую виллу с бассейном, и чтобы в ней была у каждого своя комната, а у меня лично – даже две, потому что я в одной комнате хочу завести себе маленького породистого щенка, чтобы из него вырос большой бесстрашный сторожевой пёс. Папа купил бы мне офицерскую форму, и я вместе со своим верным дрессированным другом ходил бы охранять наши границы от разных террористов, а когда-нибудь в офицерской форме, со своей верной собакой пришёл бы в свой детский сад. Пусть бы дети увидели, кем я уже стал. А ещё я бы тихонечко, чтобы никто не слышал, попросил у золотой рыбки, чтобы наша воспитательница в меня влюбилась, уж очень она мне нравится, она красивая и красиво поёт. Если бы она в меня влюбилась, я сразу бы на ней женился. Представляете, я возвращаюсь со службы домой и ложусь на диван отдыхать, как мой папа, а моя воспитательница садится на диван со мной рядом и, пока я не усну, поёт мне хорошие детские песенки. Красота! Ну а третье своё желание я бы оставил на потом. Вдруг мне когда-нибудь чего-то очень сильно захочется, а денег больших у меня не будет. Хотя третье своё желание я точно знаю. Попрошу-ка я золотую рыбку подарить мне настоящую большую красивую машину, как у моего папы, и чтобы, пока я не стану взрослым и не научусь сам управлять машиной, она сама будет меня возить туда, куда я захочу, соблюдая все правила дорожного движения.
– Таль, а ты что бы хотел попросить у золотой рыбки? – хитро сощурив глаза, спросила у меня баба Роза.
– Ничего, – пожимая плечами, ответил я бабе Розе. – Я не очень-то верю, что где-то в море живёт золотая рыбка, и совсем не верю, что какая-то рыбка, пусть даже золотая, может исполнить чьи-то желания, например, построить за одну ночь большую виллу для бедного бездомного рыбака. Чтобы могла нашего самого лучшего разведчика сделать во время разведки человеком-невидимкой, а всех стареньких бабушек и дедушек за одну ночь сделать намного моложе, чтобы их уже нельзя было по возрасту отличить от наших мам и пап. И вообще, если бы кому-то удалось поймать в море эту золотую рыбку, то о ней уже сто раз передали бы по телевизору и написали в газетах. А раз о золотой рыбке никто ничего не знает, значит, всё, что о ней пишут в книге для детей, просто враки и неправда. Ну а если бы мне действительно попалась на крючок эта золотая рыбка, поверь мне, баба Роза, я бы нашёл, о чем её попросить. Я бы попросил её превратить меня, ученика второго класса, прямо сейчас во взрослого опытного астронавта, ведущего космический корабль с далёкой и малоизвестной пока планеты на нашу землю. В салоне моего космического корабля сидели бы опытные астронавты, учёные, врачи, которые возвращались бы вместе со мной на нашу родную землю со многими полезными открытиями и предложениями, – размечтался я. – Это и аптечные таблетки с описанием их состава, останавливающие процесс старения, то есть таблетки для вечной молодости; это проекты и чертежи новых автомобилей, работающих не на бензине, а на топливе, сделанном из сорных трав и растений, при заправке которым шофёру хватит езды почти на две недели; и образцы нового строительного материала – лёгкого, не поддающегося коррозии, а по прочности не уступающего железу.
Баба Роза слушала меня очень внимательно, а потом, улыбнувшись, прервала моё выступление и сама начала со мной игру в волшебную золотую рыбку.
– Вдруг, – говорит баба Роза, – самый главный сказочный волшебник, живущий на далёкой, неизвестной землянам сказочной планете, решит, что землянам никакие волшебства совсем не нужны и что все земляне вполне могут обойтись без них. Надо только землянам научиться жить между собой в любви, мире и дружбе, много работать и читать побольше умных книжек, а все на земле цветики-семицветики, разных волшебных щук и золотых рыбок он с этой минуты лишает волшебной силы. Что тогда случится с теми, кому без труда достались разные богатства, уважение и высокие должности?
– Я знаю! И я знаю! – забыв о простуде, наперебой закричали мы с Рони.
– Я знаю! – опередил я Рони. – Наш Рони опять окажется не на своей огромной вилле, а в нашей обычной трёхкомнатной квартире и никогда уже не сможет жениться на своей воспитательнице, так как взрослые никогда не выходят замуж за маленьких детей. Да и на машинах по городу дети никогда не ездят без родителей. А большую собаку никто не разрешит Рони держать в нашей квартире, потому что у нас уже есть собака, болонка Вента, и она тоже наш хороший семейный сторожевой пёс. Всех, кто подходит к нашей входной двери, она всегда встречает громким лаем.
– А ты, Таль, – заулыбался Рони, показывая на меня пальцем, – уже стал совсем и никакой и не командир космического корабля, а просто ученик второго класса и поэтому ты уже и не знаешь, куда и откуда летит твой космический корабль и как им без взрослых управлять. Тебе, Таль, просто повезло, что за твоим полётом постоянно следят с земли опытные астронавты и, благодаря внимательности Таля и чёткому исполнению им всех приказов с земли, наш космический корабль плавно приземлился в заданном районе.
– И я сама слышала сообщение, – улыбнулась нам баба Роза, – что, благодаря ученику второго класса мальчику Талю, случайно попавшему без разрешения на космический корабль, этому кораблю удалось благополучно совершить посадку на землю. А самый главный астронавт сказал, что с таким астронавтом, как мальчик Таль, он по заданию правительства готов лететь в самый опасный полёт.
– А сейчас, дорогие мои друзья, – добавила баба Роза, – допивайте своё молоко, мойте руки и марш на кухню кушать очень полезную для будущих астронавтов овсяную кашу.