Эдвард Вашгерд (Э2рd)
«Жизнь помучит и научит:
Живёшь – колотишься,
Гребёшь – торопишься,
Жуёшь – давишься…
Хер тут поправишься!»
Жизненная мысля
СЛУЧАИ, ДАЖЕ НА РАССКАЗИКИ НЕ ТЯНУЩИЕ
Байки и анекдоты высоких, и не очень, широт ничего общего с жизнью реальной не имеющие… Все совпадении случайны и надуманны. Одним словом – сказки на ночь!
ПЁСЬИ ЧЕРДАКИ
Средина нулевых, Норильск, пурга. В тёплый, отгороженный от резких поворотов жизни, кабинет народного депутата Никулина влетает взъерошенный, постсоветский парень Дима, страстно, по-новому, по-рыночному, желающий по-любому «заработать» на своём знакомстве с властью.
- Михал Станиславыч! Всё пропало! Всё пропало-о-о!!! Что делать? Ревизоры насели! Выручай! Выручай-те, по-жа-луй-ста!!!
Наивняк… Депутат сморщился, что куриная попка, и, хотел было отмахнуться, как от назойливой мухи, от бывшего «компаньёна», который уже сделал своё, нужное для слуги народа, дело: понатягал ему каштанов, то бишь денег из огня… Сделанное дело – ничего не стоит! Эту старую, как наш порочный мир, мысль «слуга народа» всосал и выплюнул вместе с обсосанными и обобранными «соратниками» давно, даже не став ещё «законно избранным». Потому-то его и избрали. У нас всё шиворот-навыворот. Язык «избранному» был даден для того, чтобы увлекать на «баррикады созидательного труда» на «благо» Северного города, глупых и жадных. С энтузазистами лёгкого и скорого способа обогащения проще работать…
С Димой ему было легко: Он думал заработать и, сперва, для доверия, снёс ему по-счёту практически все проведённые через его фирмёшку деньги. У депутата не забалуешь! Ему в казино играть не на что. Нынче же «партнёр», на его честных, голубых глазах, превращался в проблему, в которую лучше было бы и не вникать. С ним становилось сложно. Злые языки завистливых конкурентов шепнули «куда следует» и на «фирму» пришли контролёры, заинтересованные в честном и непредвзятом расследовании… «Задние тоже хочуть!».
Финансисты «раскопали» нарушения, которые никто и не закапывал по-молодости и скудости умишка. Мысль соратника по обогащению была проста и понятна: Хапнуть враз, как тайменю голодному, не заморачиваясь на приличия. Депутат под всякими благородными целями и задачами провёл отдельной, титульной строкой в бюджете города борьбу с бродячими животными, часто обижающими детей и, даже загрызающих их насмерть. Бродячие животные вредны и опасны, а беспризорные дети, - остаются без призора от них! Негодяй «справедливо» негодовал! А, заодно, и отстаивал деньги на борьбу с этим злом…
Дима от детей видимо не далеко ушёл в своём умственном развитии, поэтому разработал калькуляцию работ, согласно которой пойманное на улице животное стоило сто рублей, по тем голодным временам, а изловленное в ужасающих условиях захламлённых чердаков – ТРИСТА!!! Стоит ли удивляться тому, что псы развелись на чердаках в ужасающих количествах. Акты, составленные на коленке, о поимке бесхозяйных животных и подписанные триумвиратом говорили об этом прямо. Исполнитель видно где-то краем уха видать слышал о причине комиссионного подписания таких залепух и знал, что у него в деле завсегда было два своих «свидетеля». Слуга народа в такие мелочи не вникал и выдал «подельничку» такую мысль…
- Схорониться тебе надо, от греха… - Посоветовал он вяло своему баблоносу и добавил уверенно, как умел: «Улетай, покуда не уляжется всё, а Я тебя уж защищу, как Я умею!».
Сидеть без копейки в кармане даже в дорогом его честному сердцу городе С-Пб охотнику за собакошками было сложно: молодая жена с ребёнком, уболтанная им перспективами очень скорой, лёгкой и богатой жизни, не давала спать… И он вернулся в Норильск Через полгода, к кормильцу, который на тот момент и думать о нём забыл и, даже трубку не брал.
«Отец родной» его не ожидал увидеть больше, у него всё было в ёлочку и чужие проблемы ему были до лампочки, но слухи нехорошие и незакрытое «чердачное» уголовное дело были в очередной предвыборной компании нужны ему, как хрен после обеда.
Укротитель зверья начал задавать Дрессировщику электората нехорошие вопросы в неуважительном тоне и требовать своей «честной доли» для закрытия собачьего дела. Куда там! С депутатов, как с …лядей сдачи не бывает, подлость одна! Проблему решили как всегда, через ментов. Те, по обыкновению своему, перестарались в нагнетании страху на «пацана» великовозрастного, Тот не оценил гуманности власти, которая и в заключении трижды в день «бесплатно» кормит. Застрелился дурак! А властителю хоть бы и хны, проиграл на радостях остатки собачьих денег в казино. И не жужжит. На доблестный труд, - другие придут!
Город Норильск. 05 августа 2016г. 19 часов.
13оС градусов. Тихо. Влажно. Моросит дождичек.
ПОЛОВАЯ СВЯЗЬ
Ах, какие были «военные» связи в немирные девяностые годы! Закачаешься! Многие, тогда уже, научились даже пользоваться этой неразберихой эфирной в корыстных целях, - уже зарождался «рынок». Например, снабженцы и менеджеры всех мастей, вовсю, пользовались отговорками на «чудеса» связи: плохое качество и общую невозможность её осуществления. Узнав от собеседника всё, что им было нужно, на их вопросы и замечания они отвечали: «Алло! Алло! Плохо идёшь!!! Ш-Ш-Ш-шь, Конец связи!», - хотя связь была в тот момент сносной.
Совремённые люди, рождённые мамой, - одной рукой рожающей, а другой набирающей SMS, дабы об этом всем сообщить, - вообще не поймут анекдота той поры:
- Алло станция?! Ивановку дайте!!!
- Нет Ивановки…
-А, что, трах-тибедох, у вас ва-а-щщще есть?!
- Лондон!
- Давайте!!!
- Алло Лондон?!
- Yes…
- Лондон?!!! Ивановку дайте!!!
- Pl-е-е-e-a-а-s-s-s …
Мало того, что связь «военная», в смысле оборонная, была дрянной, так и сеанса своего с «Ивановкой», какой ни будь, надо было ждать по два-три дня. А прождав ещё часа три в вожделении этого сеанса, среди кучи таких же страдальцев, в душном «зале ожидания» на лавочке и, проорав минут десять в кабинке, размером с биотуалет, в шуршащую трубку, как кукушка своё заклинание - «Ку-ку- Алё! Алё-Ку-ку!», услышать в ответ: «Абонент на сеанс связи не явился!». Всё, полный абзац, жаловаться некуда!
В таких условиях и связисты, и телефонистки приобрели всю полноту значимости своёй профессии и научились ею пользоваться, что было и не удивительно. Даже околосвязистские услуги расцвели пышным цветом: в гостинице засугробленного вусмерть Диксона все телефоны одиноких «девушек» были подчёркнуты простым карандашом… Простенько и со вкусом.
А связь «энергичным людям» нужна была больше жизни, ажно до зарезу, иной раз. В такой великой стране, каким был СССР, и возможности величайшие для людей создавались. Для сведущих, конечно. Можно было дать телеграмму прямо в руки Сталину на простой адрес: Москва, Иванову, лично в руки. А можно было и просто позвонить из любого телефона-автомата на улице в любую точку страны. Уметь только надо! А, лучше, - надо просто научиться знать…
В норильской обыкновенной рабочей общаге, малосемейке, как всегда в пятницу вечером, было весело по-простому, без церемоний - народ бухал. Грустно было только девушке Люде, - одинокой воспиталке из детского сада, что был на другом конце города. Ей, в самый разгар праздника жизни, нужно было переться по пурге и морозу на главпочтампт для переговоров с мамой родной. В бичарне было тепло, деньги таяли, хоть на дворе стояли лютые морозы, а идти-то надо. Хоть плачь!
- Не плачь, царевна Людмила! Не грусти, красавица, – Выдал ей дежурный комплимент, хорошо сидящий в гостях, бывалый Северянин, которому всё это было до боли знакомо ещё по Депутатскому ГОКу. – Всё образуется! Не спеши.
Она бы и рада была посидеть в его тёплой компании, но на другом конце страны, в коморке деревенского переговорного пункта её ждала мать на срочные переговоры. Ждала старушка сеанса связи уже три дня. Извелась наверняка вся. Конечно: Телеграммы, уведомления, согласования дозволенного времени и качество связи, - всё это требует от абонента терпения неземного.
Жених был настойчив:
- Не ходи Люда! Я тебе так, всё организую! Оформлю в лучшем виде, как в кино! Ты мне веришь?! – Уговаривал и убалтывал он девушку, приобнимая её и наливая.
Она и не сомневалась, что Тёртый «всё организует», только дай, но её личный опыт жизни этому ещё сопротивлялся. Она была не против связи «в лучшем виде», но идти-то надо, время! -такси в те ветхозаветные времена были в Норильске в зародыше. И Северянин нашёл-таки способ, как культурно организовать связь! Он, открывая бутылку дефицитного в те времена напитка – полусладкого «Советского шампанского», окатил «дошкольницу» с ног до головы, ВСЮ. Как ни крутись, а мыться, сушиться и переодеваться в пеньюар ей пришлось, - на переговорный пункт она решительно уже не успевала. Решилась, и после второй бутылки шампанского она, как ягодка, точно поспевала к другому сеансу…
Опосля сеанса связи, она закурила «Беломор» фабрики им. Клары Целкин и начала жаловаться Совратителю на жизнь – злодейку, судьбу – копейку и связь – жопейку.
- Пойдём, ВРЕМЯ! – Неожиданно сказал Бывалый Северянин, натягивая штаны.
- Куда это, на ночь глядя?! – Удивилась Она, томно томно потягиваясь на тахте.
- У тебя же! А не у меня переговоры в 23 часа, - По-артиллерийски чётко ответил военный моряк связист.
В полнейшем недоумении Людмила спустилась вслед за ним на первый этаж общаги к видавшему виды телефону на обшарпанной стене. Этот аппарат ТАКОГО ещё не видел! Набрав какой-то простой городской номер, Моряк заговорщицки сказал в трубку:
- Иванов, три пятёрочки… - И обратившись, к выпучившей глаза от удивления воспитательнице, считавшей всё это действие театральным розыгрышем на детском утреннике, потребовал, как старший особист: «Область? Район? Деревня? Фамилия мамы?!».
Перечислив в трубку все необходимые реквизиты, Связист Закрытого Общества Сачков, как их прозвали в Красной армии, передал её своёй опешившей подружке…
- Аллё-ё-ё… Аллё-ё-ё… Аллё-ё-ё… - Неуверенно сказала в трубку обалдевшая от всего пережитого Людочка.
- Доченька, Доча, а что у тебя с голосом?! Ты не заболела часом?! – Запричитала в трубку родная мать…
Люда вновь плакала. От счастья. В простуженном малосемейном коридоре ухмылялся довольный сделанным добрым делом Связист. В конце недели ему надо было ехать на «Лепестки», - на станцию релейной связи, платить ребятам на следующий месяц волшебной связи. В конце века «Лопухи» по всей стране поломали, но это уже совсем другая история…
ЛОПУХИ
В конце века «Лопухи» по всей стране поломали. Сломали систему тропосферной связи, верой и правдой служившей Отечеству много лет. Властьпредержащие, близкие к бюджету людишки, вмиг сообразили, как на этом погреть свои холодные, потные и липкие ручонки. К таким граблям нынче многое прилипает, а во времена дикой «клизьмы капитализьма» вообще ничего святого не было, - людей-то стреляли почём зря, страну разваливая, а тут связь… Подумаешь! Там ещё и электронным ломом поживиться можно было. Так-то.
Как словом, так и делом, повод нашёлся быстро: Где-то на Дальнем Востоке в растяжки антенн такой станции влетел сдуру перегруженный во-корень вертолёт… Под эту мякину депутаты влёт нашли в бюджете деньги «на обеспечение безопасности полётов». Деньги на благие цели «обосновать» проще. Всё только детям! Как говорили классики. Причём, для пущей серьёзности, антенны решено было взрывать, - так пыли гораздо больше. Ну, а в пыльной буре, как и в мутной водице, мало ли чего может водиться…
Деньги нашлись немалые по тем временам, почти пять миллионов рублей за штуку. За четыре лопуха. Недорого. Давали их жучки москваческие, естественно, не всем подряд, а по выбору. Выбор падал на тех «специалистов, кто часть этих денег, по-божески, «благодетелям» возвращал. Появилось в русском языке словечко «откат» и прижилось в великом и могучем. Те же, кто реально имел опыт и разрешение на взрывные и специальные работы, но не вписывался в стройную систему рыночных отношений, о таких вещах даже не оповещались, лопухи. Не хрустят «финансисты» баблом у корыта! Их по рылу видать, что не из простых свиней оне…
Нашлась фирмёшка трёхдневная. Деньги энтузазистам взрывных работ перечислили и началось. Ни разрешений, ни людей, ни опыта, а деньги не малые. Форс морозу не боится. Для него «фирмачи» сразу же купили «Мерцедес-с», - понты по Норильску колотить. Фирма стала солидней прочих: рестораны, машины, понты до небес… Только дела, как не было, так и нет.
Каким-то, пойманным на дороге «с руки» бульдозером, повалили-таки они эти антенны на - земь и успокоились. До поры.
Пришла пора – все со двора. Нашёлся, куда ж без него, нужный всем депутатам в стране «Дима» в мерцедесе, проданном – перепроданном и, снова-здорова. Жизнь удалась!
Город Норильск. 06 августа 2016г. 8 часов.
8оС. Тихо. Влажно. Свежо. Пробивает Солнце.
«8 - е Марта, Праздник близко,
и сердце бьётся, как олень, -
не подведи ж меня пиписка
в Междунанодный женский день!».
Норильский народный праздничный стишок
Подкат яиц к 8-му марта…
Лучший подарок Норильчанкам к Международному женскому дню всё-таки цветы, платиновые в бриллиантах и, золотые в хризолитах… С Праздником Вас милые!!!
Норильчанкам к Международному женскому дню, цветы наилучший подарок, это теперь знают все, но, были прежде и времена суровые... Куриные яйца, по всем необозримым «Северам» Советского Союза были дефицитом страшным, невообразимым нынче. Студентам прохладной жизни родители завсегда наказывали купить «на материке» коробку яиц высшего сорта «ВС» и привезти её домой, на каникулы, - во что бы то ни стало! Хотя и они когда-то были студентами и точно, заранее знали, что их отпрыск привезёт домой коробку яиц 1-го сорта «1С», а разницу в цене пропьёт со товарищи. Ключевое слово здесь КОРОБКА, но… Такова была Традиция. Обычай и Традиция на Севере выше закона. Причём везде, - от Магадана, через Чукотку и Якутию на Таймыр и дальше, по всему Необъятному Северу Дальнему, до самой железки Воркута-Ленинград, как в песне поётся.
Салат «Оливье», гениально «изобретённый», воссозданный по-наитию советскими женщинами (?) в годы лихолетья из того, что было тогда в торговле, был, наверное, самой любимой, праздничной закуской. Что на День рождения, что на Новый год… Им закусывали даже коньяк и шампанское. Были, конечно, и другие любимые, традиционные хозяева праздничного стола, но «Оливье» держался особняком, - он был символом Праздника, событием Новогоднего масштаба даже знойным летом. А, как соорудить тазик этого легендарного всепогодного салата-бомбардировщика без варёных крутых яиц?! Крутые яйца нужны всем, хоть ты тресни!
Центровая Актриса Заполярного театра была накануне Международного женского дня в лёгкой панике. Чем бы таким ей, в этот знаменательный СВОЙ весенний день, накормить верных поклонников и лукавых поздравителей? Вопрос непростой! В Норильске было всё, но яиц не было в принципе. Как в анекдоте древнем:
В ресторане:
- Что будете заказывать на горячее?
- Жирафятина есть?
- Конечно, уважаемый!!!
- Тогда язык жирафы с хреном и картофельным пюре!!!
Через три часа: - Где заказ?!!
- Жирафу освежевали… Обыскали весь Норильск, - нигде нет свежей картошки…
Всё, верно, не подавать же язык с пюре из консервированной картошки, - это дурной кулинарный тон, а Норильск – высококультурная Столица Советского Севера Родного.
Какие бы комические мысли не крутились в озабоченной голове драматической актрисы, а надо было что-то решать. Малосольная осетрина, сагудай из муксуна, оленьи языки с хреном и сметаной, пироги с брусникой, мочёная морошка и прочие Северные деликатесы приелись, и проблемы не решали, - нужен был «Оливье». Хочется!!! Хоть тресни! Сеть городских «Кулинарий», лучшая во всей стране, тоже помочь не могла…
На скользком после прохода грейдера, словно отполированная детскими задницами катушка, промороженном насквозь-повдоль Ленинском проспекте, деловито, по-гусиному, передвигались мужчины с цветами, поспешая мелкими шажками к своим любимым с наилучшими пожеланиями. Из целой поздравительной колонны выгодно выделялся один: Он гордо, словно цапля, ни на кого не глядя, гордо нёс на вытянутой руке прозрачный полиэтиленовый пакетик с десятком куриных яиц. Весенний тридцатиградусный мороз был ему нипочём! Это цветы в газетке надо за пазуху прятать. Яйцам-то всё трын-трава!
- «Надо же, как кому-то подфартило» - Подумала Актриса и вздохнула, воздев к небу затуманенные глаза, задумавшись на минуту о своём, о женском. Опустив взгляд на грешную землю, она увидела, - О Боже! – летевшего, голова-ноги, на скользкий тротуар мужика… Порыв Лицедейки был стремителен, она беспокоилась за драгоценные ЯЙЦА…
- ЯЙЦА-ТО ЦЕЛЫ?!! – Буквально выкрикнула, выдохнула со всей своей драматической мощью Страдалица Заполярных подмостков.
Мужик, вывернувшись почти наизнанку, от неожиданного и странного выражения сочувствия сел на глянцевый лёд тротуара…
- Да, ц-ц-целы… Вроде бы, - Ответил он почесав, почему то, свой отшибленный зад.
Разув глаза, которые, как это общеизвестно, у страха велики, Актриса узрела Героя своего романа, участливо стоявшего рядом с волшебным мешочком. С тротуара галантно вскочил мужик с отбитым задом. Сцена перестала быть драматической: Истерический хохот и откровенное ржание разнеслись по Ленинскому прешпекту, оглашая, как древние глашатаи, начало праздника. Пострадавший мужик Вова первым догадался поздравить Приму театра с Праздником: Он галантно вынул из-за пазухи не пострадавший никоим образом, букет в газетке и, театрально утерев слёзы, пафосно вручил их Примадонне. Ну и, что по-вашему, должен был сделать второй участник драматического Северного представления?! Второй Вася не менее торжественно поздравил Даму с 8-м Марта кулёчком драгоценных яиц. Все были счастливы…
Город Норильск. 09 августа 2016г. 9 часов.
9оС. Влажно. Свежо. Полярный серый день с утра.
P.S. Вова с Васей стали гораздо чаще бывать в Заполярном театре драмы, занимая непременно два смежных кресла в первом ряду. На поклоне они, словно заговорщики, загадочно улыбались Актрисе из зала и ОНА широко улыбалась им в ответ. Тайну сию стало возможно открыть только по истечению её срока давности. Да и с яйцами в Норильске нынче всё ЁК, Слава Богу…
ДОРОГОЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЕ
Как долететь до Депутатского без приключений за три недели?
Если внимательно посмотреть на карту страны, на Якутию, то между Яной и Индиги-рекой вы легко увидите длиннющую надпись на свободном от людей поле, - Депутатский. Этот горно-обогатительный комбинат сегодня уже, наверняка, не существует, как и многие, многие другие по всему Северу Дальнему, а в героическом нашем прошлом он гремел стройками «комсомольскими» и денег на добычу олова, вольфрама и золота в самых непокорных местах планеты не жалели…
Именно Депутатскому принадлежит всесоюзный рекорд великого сидения в аэропорту Якутска, - 27 суток! Именно там срезали взрывом половину сопки Любви, дабы глиссаду самолётов сделать половчее, а то больше тридцати километров на посадку машины заходили по ущельям и каньонам как горнолыжники. Это там срезали тросовыми ещё бульдозерами оловянные сопки. Там же с печками-буржуйками переживали 68о градусов мороза зимой, а летом, в теплицах сложенных их пустых стеклянных банок, выращивали помидоры и зелень. С витаминами в посёлке, вытянувшемся на десять километров по узкой долине между сопок, всё было как на Луне: Банка перемороженного многократно, непонятного сока на месяц и только для «неорганизованных» детей… Романтика!
И, надо же такому было случиться, что на соседних панцирных койках, в небольшой коморке с чудильником в углу бичарни, заселились два кореша закадычных, в прямом смысле этого понятия: подержали они за кадык дружка-дружку, было дело поначалу. Одного дружбана, за живость характера звали Чума, а второго, за привычку «выглядеть» фасонисто и по-начальственному, - Солидолом прозвали, хоть и держался он за рычаги тросовой «сотки», но непременно в галстухе. Привычка, - вторая натура. На посёлке, да и далеко за его пределами, наши кореша были общеизвестны и славны, что те бубны за горами, своими чудачествами и розыгрышами, порой не пролазившими ни в одни ворота.
Как гласила народная молва, именно Чуме принадлежали Циркумполярные розыгрыши по продаже лишних «полярок» вновь прибывшим зелёным бичам. Делалось это товарищами мастерски. Сперва Чума заводил разговор ни о чём, - о том, что нет «справедливости» на ГОКе. У него, трудяги, лепилы не выпускавшего сварочного держака из рук, стажу-то накопилось на двадцать пять северных надбавок, а оплачивают-то ему всего - навсего пять! Дальше он плавно подводил молодых бичей к алчной их мысли о том, что можно на-халяву «погреться» у комелька и, что он, Чума, «по собственноручному заявлению в отдел кадров, лично Соскову», передаёт свой лишний стаж страждущим и желающим заработать домовитым хохлам. Да и не дорого совсем берёт, - по пузырю за надбавку в 10% заработка. У жадных до денег хохлов, естественно загорались глаза. Природную же недоверчивость и подозрительность на корню гасил Солидол, просто кивая головой в такт традиционной песне Владимира Ильича, или Чумы, по-простому…
Сколько сезонов подряд свежие силы бичей бегали на поселковое кладбище на заработки халявные, погост оградой обносить, и не сосчитать. Сколько бичар набивали свои сидора пиритом под названием «золото» тоже история умалчивает, только догадываться можно было об этом по той куче блестящих минералов, что каждый год прирастала у входа в бичарню.
Солидол, Владимир Кузьмич, оправдывал своё прозвище также маниакальной любовью к рукопожатиям с начальством. Местное руководство с ним здоровкаться за руку не торопилось, зная заранее эту его пламенную страсть, а контролёры-визитёры из главка, министерства, объединения, или журналисты залётные, часто попадали на мерзкого Солидола в галстухе. На это представление сбегались все, кто был поблизости: Солидол подкатывал «на петухе», на пятой, последней передаче своего бульдозера к группе визитеров, бросал о земь ржавый от безделья отвал и солидно вылезал из кабины здороваться… вымазав предварительно правую ладонь солидолом.
Чума здоровался с начальством тоже особо: предварительно демонстративно утерев свой нос тремя пальцами правой руки от вечных своих соплей, он протягивал руководителю руку и гаденько-прегаденько при этом улыбался. Не любили дружбаны начальства, ну, хоть ты тресни!
Трудились закадыги тоже вместе, Солидол толкал в залатанный промприбор эфеля давно минувших лет, а Чума варил «чай» и, вообще был на хозяйстве. Эфель валился в раздраконенную перфорацию сам по себе, а Чуме было самое время подумать о прошлом, - где были брошены жирные песочки по-недоразумению во времена зековские? Распуская по кругу алюминиевую солдатскую кружку с чифиром, из которой Чума уже вынес весь цимус кусочком колотого сахара, вспоминали былое, с трудом привязывая по изрытой местности те остатки и целички россыпи, которые спасут всю «бригаду», а лучше сказать банду, от нищенства. Вспоминали, как кедровки и премировали весь участок мздой памятной, в прямом и переносном смысле. Плюсом шло олово, сростковый касситерит, который набирали на галечном отвале… Хватало на всё. На хлеб, на водку и молодку. Куража лишь не было, одна маета, - чи-ко-та-а!
На безрыбье в передовую бригаду примчался московский корреспондент из желтково-жёлтой центральной профсоюзной газетки «Труд». Его впервые занесло в высокие широты и он был падок, как опередившие его по профессии шлюхи, до дешёвых сенсаций. Друзья за «чайком» враз срисовали чувака московского и, начали степенно выстраивать картины этих необитаемых мест. Затравил, как обычно, Чума…
- В отсыпной понесла меня нелёгкая… - Начал он живописание адских своих мук, - На озеро это, как его… не выговоришь ни хрена с похма, на Тырмындыргыргольгыргынулурокюель, - ВО-ВО КУДЫ! - Выдохнул Чума за дубком одним махом.
За братинным столом не только москвач, но и бывалые члены бригады выпучили глаза. Журфаковец схватился за блокнот, таких коротких топонимов он ещё в жизни своей не встречал! Сенсация нависала уже над журнолюдом, как снежный ком… Чума, печёнкой чувствуя жареное, взял кураж за живое. Его понесло, как по урагану кукушку:
- Загребунел, Я вусмерть, под утро…, как мерзлый хрен об дорогу колочусь,… с пожога скатился, - зубами тарахчу, себя не чую… - Глаголил своё, кондовое, тундровик, заасфальтированному бутерброднику столичному на самое-самое ухо. - Туман!!! Тишина… Ни хрена, ни зги… глаз коли… Ва-а-а-ащщее… Во как бывает… - Закончил он свою мысль замахнув из чифирбака три хапки, заместо двух положенных… Братва, как будто и «не заметила» его оплошки… Финал кубка был важнее.
Железный стол в недоумении помалкивал себе в тряпочку, ожидая развязки. Никто и не догадывался, куда, в какую покать Чуму кривая вывезет. Это был чистейший экспромт. Номер специальный, смертельный, для московского гостя.
- Вы-ы-ы-ползает!!! – Выдал своё намоленное, заветное, Владимир Ильич, - Как призрак Коммунизьма! О трёх горбах!!! - Да я и сам вначале не поверил, усомнился! Где Якутия, а где Лох-Несс-то Австраллийский?! Чудеса!!!
- Лох-Н-Несс английский! Неуч! – Поддержал корефана Кузьмич, начиная смутно понимать, куда он клонит…
- Да к-к-какая разница! – Кипятился Чума, - Королева у них едина! Дама винёвая!!!
Журфак, по слуху, аки ганфайтер аглицкий, записал точно изобретённый на ходу Чумой топоним с ламутско - юкагирскими – якутско – чукотскими местными корнями: Тырмындыргыргольгыргынулурокюель…
Чума, словив его манипуляцию, продолжал свою циркуляцию у дебаркадера, ажно заикаясь от куража:
- Вы-вы-вы-ползает!!! Чешуя!!! Огнём горит. Глазищи зелёные. Развернулся и долодом, в в-в-воду…
Москвач ажно поперхнулся своей четвёртой хапкой.
- А, ты, хоть не с похмелья был?! Не погнал гусей,часом – Поддержал верного товарища респектабельный Солидол.
- Ты, ч-о-о-о! – Закипятился другорядь Чума, предчувствуя эпатаж концовки пьес-с-ссы. Зелёный, тебе говорят! О трёх горбах!!!
- Да змий зелёный это был! Я в сказке про алкоголизьм хронический читал. Белая горячка!!! Делириум тремер…- Выдал для полноты картины научное слово верный друг.
- А следы ЕГО на песке то остались, поехали, САМ посмотришь! – Выпалил, что последний патрон, последний свой архиважный аргумент Владимир Ильич и полез в шаховку за последним общим листком бумаги и огрызком карандаша… - Вот, во он, как наследил! А след от брюха его толстого такой вот был!!! – Говоря эти подробности Чума трясущейся рукой начертал, как умел трёхпалых «следов» и кривую отметину от ползущего «брюха»…
- Вот потому-то он тебя и не тронул! – Многозначительно заметил Владимир Кузьмич, - Потому, как сыт был сильно! В то время у Бетту три оленя из стада пропало…
- Да! Да! Т-т-точно!!! Т-т-точно!!! – Закивали согласно головами мужики.
Корреспондент ловким движением руки смёл со стола шедевр изобразительного искусства, представляющий в его глазах важное вещественное доказательство, раскланялся, не забыв поблагодарить честной народ за «чай» заплетающимся языком. Москвач, неведомым, таинственным образом, без телефонной связи в посёлке, словно резидент вражьей разведки, передал ценные сведения в Центр…
Прошло три дни и в посёлок из Якутска не тормознувшись, даже в Баттагае, приехала газетёнка «Труд»… Чума стал героем дня. Журфак угомонился надолго, сведения о динозавре Тырмындыргыргольгыргынулурокюеля, проверенные Академией наук по горячим следам, не подтвердились. Следы на берегу остались только от пира по убиенным, за здорово живёшь, оленям. Бывает…
Чуму в Академию всё же пригласили. На доклад… Комиссия по лженауке была в восторге! Такого они давно не видели…
На ноябрьские кореша возвращались домой из отпуска. Погоды не было в принципе уже полмесяца. Провонявший носками зал ожидания аэропорта Якутска не вдохновлял. Рейс отложили ещё на сутки. Надо было что-то думать. Выдвинулись в город. В ресторане «Лена», замахнув по рюмке, им пришла, как грязный оползень, светлая мысль:
- Пошли… - Просто сказал Чума корешу. - Идея на полсуток под полбанки появилась.
На «бирже труда», в самом-пресамом центре города Якутска толкались безыдейные бичи. Они откровенно скучали в надеждах на чумовые разовые заработки, и дождались! Чума явился, как Спаситель в сиянии:
- Муж-ж-жики, - Прожужжал он в ухи бичарам, - Кто хочит-т-ть заработать?!
- А, кто ж не хочет? – Ответствовали ему мужики.
В сторонке, с портфелем в руке, возвышался Солидол на галстуке. Чума, указывая на товарища то и дело пацем живописал в розовых красках суть работы.
- Ребята! Требуйте АВАНС! По три рубля на рыло, не меньше! ОН, - Чума поднял вверх указательный палец, - ДАСТ!
Кузьмич дал чувакам по рублю и Чума отвёл работничков на «объект». Через всю центральную площадь Якутска им предстояло продолбить траншею «спецсвязи» в асфальте, глубиной в третьметра и шириною в штык лопаты… Всего-то!!! Ломы и лопаты он выдал ребятам из навала у соседнего ЖЭКа, который он предусмотрительно срисовал по выходу из автобуса.
Ребята на выданный Солидолом аванс сгоняли в «Косой» и затарились портвейном «Три топора» (777). Опохмелившись, начали с остервенением долбить центральную площадь наискосок… Согласно «проекту» Чумы.
Солидол разливал водку в кулёчки, скрученные из газеты «Труд». Он, из окна подъезда, выходящего на площадь, наслаждался неземной картиной раскрепощённого труда: Бичи якутские, с энтузиазмом, казённым инвентарём, долбили площадь напротив Администрации. Подъезжали мусора…
Кайф был вселенский. Бичи прямо под окном рассказывали ментам о Солидоле… Сбивались, путаясь в показаниях, виляли. Милиционэры ничего понять не могли. Куда им! В импровизированном буфете на площадке третьего этажа, в ожидании СВОЕГО рейса, пили водку из кулёчков два Депутатских пассажира. За свой спектакль они заплатили…
Город Норильск. 11 августа 2016г. 9 часов.
18оС. Влажно. Свежо. Полярный день с утра.
ЯПОНА МАТЬ!
Главный японец близоруко прищурился: из тумана к нему на полном ходу летели два пограничных русских катера. Дело было швах, как бы выразились фашисты, но самурай так выражовываться не стал:
- Япона мать!!! – Заявил он по-русски на всю рубку рыболовецкой шхуны Мяки-Бяки, и стал выправлять в открытое море.
Куда там! Граница на замке. Прижали и дожали. Пришлось шхуне, как киту распоследнему, выбрасываться на скалы, дабы не налететь на рифы Итурупа. А тут, как тут …
Дивизия имени В.И.Ленина. Морская пехота. Таких перекошенных злостью, невыспавшихся рож, косорылые не видели никогда. За главного у них был старший сержант, - игарский латыш Циеланс. Чёрная форма. Несветлые и мысли. А лычки красные, ещё совдеповские…
- Где ваша касса?! Говори!!! – Рявкнул главнейший.
- Т-т-т-там, - молча указал на каюту капитана вытаращивший глаза со страху японский кэп, прибедняющийся простым матросом.
Латыш, скомандовал своим русским подчинённым, мордвину и чувашу, - Делай, как Я! – и рванул внутрь. Касса располагалась в несгораемом сейфе на стене. Куда ему, негорючему, против советской пехоты, воспитанной несгибаемым народом? Латышский стрелок прикрепил к стальному ящику «лимонку» Ф-1 и вышел на палубу покурить, освежиться, приладив к ней предварительно шнур из связанных проводов, содранных им наспех. Взрыв потряс окрестности, обнажив нетрудовые японские доходы…
- А, не хер им, собакам, браконьерить в наших водах!!! – Заявил опытный в таких делах Старшой, выгребая кассу на стол. – Не мы, так погранцы бы забрали… - Подвёл он под своё бесчинское мародёрство научно - философскую базу.
Доллары были поделены им по-братски, по-честному, по-совести. Хотя, какая на-хер совесть, может быть в таких делах? Не было её и у жучков сахалинских, менявших деньги по немилосердному курсу. Не было её и у КаГэБешников, пытавших служивых три дня вопросом: «Кто взорвал кассу?!».
Опоздали комитетчики. Дзержинский видать их плохо учил. Не раскололся латышский стрелок, а привёз в родную Игарку денег на две машины и японский магнитофон капитана. Это со срочной-то службы. Игарка пела и плясала: «В эту ночь решили самураи…».
Больше в те годы к родным нашим Курильским островам никто не подходил. Граница на замке!
Город Норильск. 11 августа 2016г. 13 часов.
21оС. Влажно. Свежо. Солнечно.
ПОШТО ГАЛЕРЕЮ СНЁС?!
Зачем в Норильске крытые пешеходные переходы? Только не для того, чтобы на них дымовые трубы падали, как в конце прошлого века… Для пешеходов, для металлургов! Для чего же ещё?! А, ещё на них можно денег поднять, при коэффициенте к смете под сотню раз. Построили на Медном заводе эстакаду через дорогу. Хотели, как лучше…
Вышло знатно, дорого. Промрайон ахнул и, начал ездить с негабаритами в объезд, километров за семь кругаля давать. Как провезти прямиком тяжёлый бульдозер на трале? Не сгружать же его с трала, - шестьдесят с лишком тонн?! Намучились механизаторы до одури, вся промка встала, до поры, до случая подвернувшегося…
Кировец с тралом вполне можно разогнать по прямой до шестидесяти километров в час, - в умелых-то руках и хрен отвёртка! Было дело, у старателей разогнали «Урагана» свыше сотни, по-прямой, с горы без тормозов спустили гружёного. Обошлось в тот раз. А тут, не задалось с самого начала. Сначала этот бульдозер уронили на базе в Лесосибирске в Новогодние праздники. Для Лесобона это была не новость и не незадача. Завели два «тристатридцатых» и подняли «чуваша», даже стёкла в его кабине не побились. Дальше, больше, - в самолёт и на Север Дальний. Хатанга такого крокодила ещё не видала. Потом его помятого занесло в Каир, в Кайеркан то есть. Каирский водила давненько не был в городе и не мог даже подумать о том, что габариты на трассе могут не совпадать с логикой. Ва-а-а-щ-щ-ще!!! А, зря… для!
Разогнав гружёный тяжёлым бульдозером трал до запредельных скоростей он со всёй дури врезался в двутавровую балку эстакады. Зря говорят, что у нас тяжёлая промышленность неспособна к гигантомании. «Могём! Всё могём, только лестницу не могём, - долбежу много!». Бульдозер словно Фома хреном с трала снёс. Балку гигантскую погнул и валяется на себе боку. Скандал! Норникель выкатил фирмёшке невообразимый штраф за свою супер-пупер эстакаду.
Отбиваться от монстра цветной металлургии было сложно, но глаза боятся, а руки делают. Читать полезно. Тем более читать между строк. Загрубили габариты проектанты, на два метра почти. Но сознаваться в этом было им себе дороже. Деньги уже разошлись по цепочке, а бульдозер злосчастный нарушал всю стройность финансовой пирамиды. Зажмурившись доложили, что наказали. Деньги вернули из другого кармана, а памятник дебильности стоит до сих пор приподнятый на должную высоту.
Город Норильск. 11 августа 2016г. 18 часов.
24оС. Влажно. Душно.