Максим Савчук попал в аэропорт Донецка в начале октября 2014 года. Рана в ноге зажила, он попросился на передовую. Перед выездом позвонил родителям в Крым, и отец, уже зомбированный русским телевидением, спросил с иронией:
- Ты понимаешь, что будешь стрелять в своих братьев?
- Я не просил их приходить в мою страну с оружием! - уточнил сын.
- Среди них может быть Роман… - напомнил старший Савчук.
- Он мне больше не брат! - отрезал Максим и прервал разговор.
База его батальона находилась в многострадальном дачном посёлке Пески. Заехав туда на легковой машине, четыре человека пополнения зашли в штаб, располагавшийся в бывшем клубе. В тусклом свете он с трудом различил выцветшую надпись на стене:
- «Они сражались за Родину».
Под ней виднелись портреты местных стариков-ветеранов. Под портретами несколько хлопцев в камуфляже жадно распаковывали сухпаи. Взад-вперёд расхаживал строгий парень с короткой чёрной бородой. Ребята пожали руки прибывшим с грустной и сдержанной вежливостью. Бородатый одарил новичков белозубой улыбкой:
- Степан!
Из-под стола медленно выбрался крупный пёс, немецкая овчарка. Тяжко вздыхая и, приволакивая заднюю лапу, медленно подошёл к Савчуку, понюхал штанину, таким же образом изучая другие ноги новичков.
- Это «Малыш», - потрепал он его по голове. - Он давно уже тут, столько всего пережил…
Кобель поднял на Максима грустные умные глаза, явно ожидая ласки.
- Из хорошей семьи, жил у местного гинеколога, - пояснил Степан. - Хозяин уехал, собаку оставил. «Малыш» к нам пришёл. Ну, всё, всё!.. Поздоровался, иди, ложись.
Пёс важно возвратился на место и умостился на затёртом матрасике возле полной миски еды.
- Давно здесь? - спросил Савчук.
- Мы уже две недели как вышли из аэропорта, - ответил он, - скоро обратно. Но вчера прислали нового командира нашего взвода…
- И как он?
- Пока не воевал ни дня, - помрачнел Степан, - но рвётся в бой.
Максим устроился на ночлег в глубине актового зала, где мёрзло пианино.
- Два тополиных листка на полированной крышке просят, чтоб кто-то сыграл «Опавшие листья» … - огляделся он.
Утром появился молодой старший лейтенант, старавшийся изо всех сил строить из себя бывалого вояку. Он построил взвод и провёл инструктаж:
- Бои в городе - это не в поле, поэтому нужно не окопы строить, а баррикады копать!
Савчук понял, что с таким командиром они не пропадут, но горя хапнут. Блестели на полочках золочёные кубки, предназначенные сельским чемпионам по подтягиванию и другим замечательным людям. В рамочках висели герб и гимн Песок.
- Сегодня будем тренироваться перед скорой ротацией в аэропорт! - предупредил офицер подчинённых.
Через час начали отрабатывать боевое слаживание подразделения. Стоял туман и шёл мелкий дождь, противник был не виден. Старлей посадил солдат на два БТРа и скомандовал начать движение в сторону Донецка.
- Как бы нас корректировщик огня «обдроченцев» не засёк… - высказал сомнение Степан.
Командир взвода только отмахнулся, громко крича:
- Ну что вы с бэтээра как с беременной женщины слезаете?! Атаку вести - не грудями трясти!
Взвод он разделил пополам по два отделения и послал подразделение Максима занять оборону в овраг глубиной метров десять. Они залегли по бокам оврага и его скатам.
- В солдатиков играется… - сплюнул Степан.
Вдруг сзади грозно зарычал «Град», а выпущенный ополченцами снаряд упал среди солдат отделения, которое офицер держал среди поля.
- Все в окопы, остальные за мной! - заорал он и куда-то побежал.
Сзади снова ударил «Град» и выпущенные подряд шестнадцать снарядов легли кучно. После прицельного залпа от отделения осталось только двое раненых: комвзвода и его посыльный.
- Зря командир взвода со своим отделением остался на видном месте... - прошептал потрясённый Савчук.
Он видел, как реактивный снаряд, упавший возле неизвестного солдата, взрывом поднял его метров на пять вверх. Сверху падало расчленённое тело: руки, ноги, голова. Всё летело в разные стороны, а на место взрыва упал обрубок туловища длиной полметра.
- Это не командир! - играл желваками Степан.
Больше старлея он не видел. Прорыв их БТРа с грузом в новый терминал проходил уже с другим командиром. Удачно добрались в аэропорт уже поздно вечером, было темно, но светила луна. Хорошо видны каркасы разбитых, без стен и стекол зданий терминалов, взлётная полоса без границ, стекло, железо, бетонная пыль под ногами…
- Вот они самые зримые последствия войны. - Максима потрясла картина разрушения.
Тихие, ведь рядом сепаратисты, но жёсткие команды:
- Быстрее, быстрее, быстрее!
Каждый делал своё дело быстро и тихо. Водитель и стрелок выбрасывали из железной коробки БТРа пластиковые бутылки воды, мешки и коробки. Солдаты проносили их метров двадцать в глубину тёмного здания терминала и бросали на бетонный пол.
- Что вы набежали, как дикие собаки на мёд? - бурчал кто-то.
Рядом с БТР стояла очередь отбывающих бойцов, по команде они ловко закинули рюкзаки на броню и запрыгнули в узкие двери машины. Угловатый БТР быстро уехал.
- Тишина, - прислушался Савчук.
- Значит, их не заметили… - обрадовался Степан и начал помогать товарищам.
В тихом тёмном терминале солдаты сортировали коробки, ящики и пакеты, подсвечивая друг другу тусклыми экранами мобильных телефонов. Фонарик зажечь было нельзя, это готовая цель для гранатомётчика.
- Когда был день рождения Путина, они что дурные шли, толпами, словно мясо, поэтому лупили мы по ним немало! - делился он воспоминаниями с Максимом. - Очень была видна разница между сепарами и профессионалами. Одно дело, когда видишь кого-то на расстоянии триста метров, а другое двадцати - и понимаешь, что это точно не шахтёр какой-нибудь, а тренированный профессиональный солдат.
Здание аэровокзала было почти уничтожено, нет перекрытий, стен. Раньше от артиллерийского огня оно спасало «киборгов», там были стены, потолки, надёжные подвальные коммуникации. Сейчас нет крыши, по сути, какие-то хилые изломанные арки и дырявые перекрытия.
- В подвале теперь никто не сидит, - уточнил Степан, - сепары прут без перерыва, словно чумные!
- Это тип войны, на которой не каждый солдат видел лицо врага. Умение и желание вовремя окопаться и занять правильную позицию здесь иной раз значило больше, чем другие навыки.
- А саму главную роль играет везение…
- Здесь даже спрятаться негде, - понял Савчук, когда начался очередной обстрел. - Если не повезло, значит, не повезло!
- Попадание «Града» одинаково смертельно и для новичка, и для обстрелянного ветерана! - согласился Степан.
Их совместная позиция была на втором этаже старого терминала. Это была самая горячая точка за все десять дней, которые там находились. Побратимы сидели в крохотной комнатке, единственном месте, где вокруг были надёжный бетон и кирпич.
- Майдан внёс коррективы в политику российского руководства, - они умудрялись даже вести беседы. - После чего Кремль решил наказать Украину, чтобы другим было неповадно выходить из его подчинения, а в первую очередь российскому народу.
- Убрать новое руководство в Киеве не представлялось возможным, тогда созрел план «защиты русскоязычного населения от бандеровцев в Крыму, хотя тех там отродясь не видели… - сказал Максим.
- Попутно из народа выплеснулось такое, что страшно!
- План удался на славу, и предательский Крым вошёл в состав России. В Кремле решили создать, по примеру Приднестровья, новое территориальное образование и отрезать Украину от Чёрного моря.
- Вот здесь они просчитались, не учтя национальных особенностей украинцев - их воли к защите целостности своей страны. Атака на юг захлебнулась, мировое сообщество назвало Москву агрессором и ввело экономические санкции.
Начался привычный миномётный обстрел, бойцы среагировали, как автоматы.
- Мина! - закричал Степан, чтобы все побратимы могли хоть как-то спрятаться или лицо каской накрыть.
Кто-то из них бежал и успел присесть. Савчук отчётливо слышал, как шумели многочисленные веерные осколки.
- Если в тепловизор смотреть, то красиво видно, как раскалённые осколки разлетаются, - ахнул он.
Страха у него давно не было, но здравый смысл подсказывал, что надо прятаться. В потолке дыры, всё вокруг в тяжёлой цементной пыли. Следующим утром напротив парковки бронетранспортёров, единственного места, которое простреливалось всего с одной стороны, сгорел танк.
- Когда из него вылезали выжившие танкисты, их снайпер убил… - прошептал глазастый Степан.
Двух из экипажа нашли, одного разорвало на куски. Они, когда спешно забирали трупы, увидели большой кусок бедра неизвестного танкиста. Максим предложил товарищам:
- Ребята, мы должны отправить этого танкиста домой.
- Савчук, ты что, - возразил командир, - а если в момент его отправки домой тебя убьют…
- А если бы нас так разбросало?
- Кто пойдёт? - сдался он.
Все бойцы одновременно подняли руки. Командир выбрал Степана и Максима. Они нашли пустой снарядный ящик, осторожно вышли на улицу и когда приехал очередной транспорт, пока другие стреляли, бросились к останкам.
- Степан классный снайпер, - подумал командир, прикрывая их плотными очередями, - нам такие нужны!
Положив оружие на землю, друзья торопливо уложили в ящик останки и понесли импровизированный гроб к урчащему БТРу. Пока они пристраивали его на бронетранспортёр, скорбный ящик прошило две пули. В них прицельно стреляли враги, а они занимались мужским делом.
- Быстрее! - хрипел Савчук, надёжно привязывая проволокой зелёную домовину безымянного бойца.
- Готово!
Когда траурный БТР уехал, он схватил автомат, а Степан верную снайперскую винтовку СВД и стали участвовать в разгоравшемся бою.
- Тридцать секунд они были абсолютно незащищены… - упрекнул позднее командир. - Жертвовали жизнью ради умершего человека?!
- Но всё не зря, танкист поедет к матери…
продолжение http://proza.ru/2016/08/29/35