Часто ли в жизни случаются чудеса? Лёка не раз задавала себе этот вопрос, увы, ответа на него нет. Скорее, у каждого он свой. Еще с детства она мечтала о большой, красивой любви, разве ж это не чудо? Даже маленькие дети с упоением играют в "дом" и привыкают к роли мамы или папы. В бабушкиной комнате она с подружкой часто играла в "дом". Там стояло пианино, старое-престарое, на нем еще бабушка играть училась, и Лёке пришлось гаммы разучивать. А на пианино среди фарфоровых статуэток - кокетливых куколок и дерзких кавалеров, особняком стояла печальная женщина в голубом сарафане.
- Это Гжель, деточка, - говорила Лёке бабушка, - помнишь ты читала о Хозяйке Медной горы? Вот она, с ящерками и козлик ее здесь.
Да. столько времени прошло, и бабушка давно умерла, и Лёка успела вырасти, сходить замуж, уже и Санек универ заканчивает. Статуэтки теперь у Лёки в комнате стоят, Лёка их от пыли вытирает, Хозяйке всегда говорит:
- Ты такая красивая, не грусти, все будет хорошо.
А вот Лёке никто так не говорит, ей все некогда: работа тренерская, времени на себя не хватает. Вот и сегодня - вроде бы выходной, а надо на базар сбегать. В Приазовске рынки на восточный манер базарами называют. Да и к подруге Кате в фитнес-клуб вырваться бы.
Две большие сумки оттягивали руки, путь лежал к трамвайной остановке через старый бабушкин двор. Лёка посидела на лавочке, поглядела в бывшее бабушкино окно и пошла по дорожке между старых ясеней. Вообще-то деревья эти назывались "клен ясенелистный" и когда-то Лёка засушивала листья для гербария. Пробежала мимо толстая кошка, хвост трубой. В зубах у нее трепыхалось что-то живое, ярко-зеленое.
- Лягушку где-то нашла? - удивилась Лёка. Кошка даже не мявкнула в ответ, но приостановилась. Лёка сказала:
- Давай меняться, ты мне добычу, а я тебе кусочек мяска.
Кошка недоверчиво подошла. Лёка покопалась в сумках, достала кусочек, протянула кошке. Та схватила мясо и припустила. Добыча лежала на земле неподвижно, ярко-зеленая, закатившая глаза, ящерка.
- Ну и ну, что же с тобой делать? - Лёка внимательно осмотрела ящерку, видимых повреждений не нашла.
- Куда бы тебя пристроить?
И тут она вспомнила, что через дорогу есть старый, огороженный высоким забором, садик водолечебницы. Положила ящерку в платок, подхватила сумки и бодренько зашагала к садику.
Она вошла через боковую калитку для сотрудников, о которой мало кто знал, и подошла к фонтанчику-лягушке.
Из ее пасти била слабая струйка воды. Лёка сполоснула ящерку, та тихонько лежала и безучастно переносила все манипуляции. Затем выбрала местечко в густой траве под жасмином и положила туда живой изумруд. На счастье никого не было. Оставила ящерицу и пошла к выходу. Кошек в этом заведении не водилось, это Лёка знала точно.
- Может надо было ее домой взять? - размышляла Лёка по дороге, сыну показать, - и сама себя отдернула. У него в игрушках комп навороченный.
Вечером настроение было каким-то странным, в голову лезли малахитовые цветы. А ночью Лёке приснилась красивая печальная женщина в голубом сарафане. Утром невыспавшаяся Лёка, с головной болью, схватила рюкзак и побежала на работу. По дороге зашла в водолечебницу, дошла до знакомого куста, раздвинула ветки - никого на траве не было, лишь лежал кусочек малахита на тонкой цепочке.